— Не могу! Они пристрелят меня, если выдам!
— Плохой из тебя диверсант, похоже вывихнутых пальцев мало. Придется начать выдергивать ногти.
— Неет, только не это!
— Кому и что именно ты передавал, на кого работаешь?
-...
— Ты просто тупой или прикидываешься?
— АААААА! Нет! Не надо зубы, нет! Я есть не смогу,— заскулил Берт, когда Соня примерилась к клещам.
— Тебе похудеть полезно, жирная свинья,— заметила Соня. Послышался хруст и снова дикий вопль Берта.
Я сидел в тени небольшой скалы, поросшей колючим кустарником. Таким же кустарником, изо всех сил показывающим свое враждебное отношение ко всем чужакам, было усеяно все дно небольшой низинки, где мы расположились на привал. Соня называла это допросом. Похоже на сей раз она и правда выдрала Берту зуб, что за женщина!
Я вздохнул и, заложив руки за голову, попытался расслабиться и отдохнуть. Как сказал Сармат, вернувшийся с разведки, это была последняя остановка. Еще пять микрометров и скоро будем на месте.
На горизонте в легком мареве плыли островерхие вершины — идеально правильные конусы. Сармат назвал их Терриконами, представлявшие собой отвалы пустой породы. Фонило от них не слабее чем сот самой руды, поэтому тот участок нам нужно проскользнуть как можно скорее. Почему то Соня была уверена, что там мы разживемся защитными костюмами, в которых работали все заключенные. Но сперва она решила в очередной раз помучить Берта.
Очухался толстяк когда мы отошли уже на порядочное расстояние от места, где нас чуть не сравняли с землей. Сармат закинул безвольное тело за спину и так прошагал целых шесть-семь километров. Такой силищей оставалось лишь восхищаться. Потому скинул ношу, словно мешок перед Соней, уже державшей наготове то, что выведет его из сна. Пробуждение Берта определенно нельзя назвать самым счастливым в его жизни. Хотя... даже я оценил все прелести поджарой плотненькой фигурки медсестрички. Верхнюю одежду, кроме нижнего белья, нам пришлось скинуть там же, в норе.
'Те, кто будут нас искать, наверняка примут это за знак, что от нас не осталось ничего, кроме этого'.
'Они настолько наивны?' — спросил я.
'Те, кого знаю я еще те идиоты, способные только зарабатывать на тотализаторе в Охоте'.
Спорить с нашей проводницей мы не решились. Она планомерно прибирала к рукам командование, послав Сармата на разведку. Вот только забавное же это было зрелище, когда приказ не возымел на сурового ассасина ни малейшего воздействия. Соня выглядела явно обескураженной и лишь после того, как эту же просьбу повторил я, здоровяк потопал прочь. Приятно, когда тебя ценят.
Вернувшись, Сармат примостился поодаль и теперь старательно полировал камень о камень, вытачивая нечто вроде самодельного ножа. Я прикрыл глаза и попытался отключиться, но это оказалось не так то просто. Светило жарило нещадно и в тени было ненамного прохладнее, чем на солнышке, где Соня развлекалась со своей жертвой.
Кроме того, несмотря на то, что топь осталась в стороне, и теперь мы шли по почти голому плато, где трещины в земле уходили на немыслимую глубину, дышать было нечем. Воздух буквально пропитывала влага. Вот только саму воду пить было невозможно — еще одна причуда безумной планеты Брод.
— Неттт! Только не ресницы...
Я поморщился, перед глазами в полудреме стояли всякие ужасы -мило улыбающаяся Соня держит в пальчиках щипцы, которыми по одной вырывает и так хилые ресницы. Но на всякий случай я решил запомнить несколько видов пыток, кто знает, вдруг и пригодится когда.
'Если найду убийц Риты, возможно и пригодится...'
Но когда вопли стали уже слишком громкими, дрему как рукой сняло. Потянувшись, я выглянул из-за скалы. Берт, привязанный веревкой, сооруженной из обрывков одежды за лодыжку, зарывался лицом в землю. Второй конец веревки был прикреплен к запястью Сони. Медсестричка поигрывала длинным пинцетом. Часть инструментом и большинство лекарств она оставила там же где и одежду. Но надо признать, пышная блондинка с кукольным личиком в одной сорочке и нижнем белье с плотоядной улыбкой на лице — зрелище не для слабонервных. В чем-то я мог понять Берта, хотя тот и был предателем, из-за которого мы едва не отправились на тот свет
— Может хватит? Ты его до инфаркта доведешь, он ничего не скажет.
— У меня еще не было случая, когда не получалось развязать язык.
— У нас нет на это времени, солнце заходит, а до шахт нужно добраться до темноты, сама же сказала.
— Правда? — Соня взглянула на небо и вздохнула, опустив пинцет,— похоже я увлекалась. Ты просто жалок,— она с презрением посмотрела на трясущуюся жертву.— Дай руку,— приказала девица. Когда реакции не последовала, сама схватила толстое запястье Берта и вколола ему шприц, полный, как я догадался, двойной дозой добавки.— Рано или поздно тебе придется рассказать, а пока будешь держаться с нами. Одно слово, один жест или взгляд не туда, и я буду крайне недовольна.
Я усмехнулся.
— Ну ты даешь, думаю он уже все понял. Да, Берт? -присев на корточки, я положил руку на плечо вздрогнувшего толстяка.
-Ррыысь,— простонал он, поднимая заплаканное лицо.— Это не моя идея, честно, меня заставили, ты ведь понимаешь? Обещали скосить срок, такому как я не выжить всю жизнь на Охоте, ведь уже говорил тебе.
Я серьезно кивнул.
— Говорил, Берт, но поступил ты отвратительно, я очень разочарован. Поэтому слушайся Соню во всем и будь паинькой. Если хочешь жить, думай о том, как бы научиться держать кирку да лопату, скоро придется осваивать новую работу, тебе понравится. Если все пройдет хорошо, мы вытащим тебя отсюда, но пака придется побыть в компании нашей очаровательной медсестрички,— я бессовестно похлопал закашлявшегося Берта по спине.
Соня рывком подняла его.
— Вперед! Привал окончен, у нас финишный рывок.
— Сармат!— позвал я.
Здоровяк молча сунул кинжал за пояс штанов. Красивые мускулы перекатывались на темном теле, невольно охватывала зависть. Сам я не мог похвастаться чем-то даже наполовину похожим на этот рельеф. На Охоте тренируется скорее не сила, умение быстро бегать— вот залог выживаемости.
Менять относительную прохладу тени на палящий послеобеденный зной совсем не хотелось, но цель, к которой я стремился так долго была на расстоянии вытянутой руки. И, хотя комфорт я любил, жертвовать им все же пришлось.
Так, цепочкой — впереди Сармат, принюхивающийся словно дикий зверь, следом — Соня, ворчащая на еле волокущего ноги Берта, и замыкающим — я мы продвигались дальше. Должно быть забавное зрелище представляли четверо полуголых типов, семенящих по безжизненной местности, где даже дикие собаки предпочитали не появляться. Террикон то приближался, то удалялся. Казалось до него рукой подать, но солнце уже было на полпути к горизонту, а мы не преодолели и половину расстояния — так мне чудилось.
— Стоп!— сказал Сармат и поднял лань.
— Что такое? — спросил я, вглядываясь туда же куда и ассасин. Но ничего не заметил.
— Едут, полугрузовой вездеход гусеничного типа.
— Я ничего не слышу,— разочарованно сказал я.
— Едут,— повторил Сармат и указал на юго— восток Там виднелся еще один террикон и только тут я различил едва заметную утрамбованную словно бетон дорогу. И хотя я не нашел и признака приближающегося транспорта, доверял чувствам и инстинктам Сармата куда больше своих. Этот дикарь умел выживать там, где ни один нормальный человек не протянет и дня.
— Что будем делать? — задал я резонный вопрос. Прятаться абсолютно негде, мы мы находились на открытой местности, которая просматривалась до самого горизонта.
Лишь одиноко торчавший куст чего-то чрезвычайно колючего и липкого на вид, за которым и двоим то укрыться трудновато. Соня толкнула Берта под него. Толстяк взвыл, напоровшись на колючки.
— Это за нами,— сказала девица. Я уставился на нее. Даже на лице Сармата появилось озабоченное выражение.
— С чего ты взяла? Мы такси вроде не заказывали? — усмехнулся я,— скорее по наши души.
— Нет, я знала, что именно сейчас по дороге проследует транспортник, перевозящий двоих заключенных из шахты семьдесят шесть в шахты пятьдесят пять и пятьдесят три, это наш шанс, то к чему я стремилась.
— Погоди ка, откуда тебе знать, что в это время здесь проедет машина? — я задержал руку девицы, уже готовящуюся ввести Берту какую-то дрянь, вроде снотворного.
— Сказала же, знаю. Карета подана, садись ваше высочество.
— Не зови меня так.
— Буду, если на интеллект вора ты не тянешь. Совсем мозги потекли из-за жары? Если нужны объяснения, можешь спросить у того, кто послал ее нам. Я понятия не имею, как ему удалось отправить по дороге, по которой ездят не чаше чем раз в год. Передвижение между шахтами запрещено. Заключенные будут гнить в них, пока не подхватят смертельную дозу радиации или не помрут от старости, как и персонал. Но у них хотя бы защитные костюмы получше.
— Погоди ка, ты что предлагаешь?
— А что ты думал? Проникнешь туда. И тебя примут с распростертыми объятиями, дадут в руки лопату — копай, а потом прилетит грузовой корабль и ты махнешь рукой печальному Броду? Нет, милый, придется играть по другим правилам. По моим, а у меня был именно такой вариант: мы останавливаем машину, вырубаем всех, кто в ней есть, садимся на нее и...— Соны показала рукой плавное движение — становимся еще на одну ну ступеньку ближе к мечте.
— Твоей мечте,— уточнил я.
— И твоей, красавчик.
— Но шахта пятьдесят три... видишь ли, я собирался совсем не туда, — признался я. -Боюсь здесь наши пути расходятся. Мы с Сарматом решили идти к соляной шахте номер семнадцать, и мне совсем не хочется сдохнуть от радиации по твоему гениальному плану.
— Красавчик, не устраивай сцен. Ты ведь понимаешь, что пешком до темноты ни за что не добраться до семнадцатой. К тому же, у тебя нет того, что нужно, чтобы выжить там.
— У меня три года Охоты за спиной, а это кое-что значит.
Сармат выдал что-то, звучащее утвердительно.
Внезапно Соня скользнула вперед и припала губами к моим. От неожиданности я даже потерял способность дышать. А когда девица отстранилась, взял ее за подбородок.
— Ты чего это? Ввела мне какую-то дрянь таким милым способом?
— А, прекрати, мои лекарства на тебя не подействуют. Это в качестве аванса,— пообещала Соня, и глаза ее влажно заблестели. Я опешил — дамочка только что призналась мне в далеко идущих планах? Но тут я я осознал,— необычная легкость коснулась груди — я и не заметил, как мой медальон плавно перекочевал в руку Сони.
— Не один ты имеешь ловкие пальцы,— улыбнулась медсестричка, раскачивая украшение.
Зарычав, я прыгнул к ней, плохо соображая, что произошло потом. На меня словно затмение нашло. Медальон я не снимал ни разу с тех пор, как получил от Риты. Я не назвал бы себя сентиментальным, но он оставался напоминанием о моей цели. И теперь, когда украшение оказалось в руках этой извращенки, что-то во мне перевернулось. Соня рухнула на спину, когда я прижал ее шею локтем. Лицо девицы начало синеть, она попыталась вырваться, но не тут то было. Зная коварный характер нашей проводницы, я держал крепко. Наконец, пальцы ее разжались. Забрав кулон, я тотчас отпустил хватку.
— Шуток не понимаешь?— она откашлялась, потирая горло.— У тебя глупая привычка бросаться в бой, не выслушав аргументы противника.
— Я уже знаю все, что нужно.
— Не все, если пойдешь со мной, узнаешь кто засадил тебя сюда. Я помогу. Те, на кого я работаю, знают о тебе гораздо больше, чем известно мне. Можешь спросить у них, если не побоишься еще немного побыть под надзором еще какое-то время. Я замер, уставившись на пыль под ногами, потом нашел взглядом вездеход, который был уже совсем рядом. Уловка, я понимал — Соне доверять нельзя. Но все же, что-то в ее словах зацепило.
'Те, на кого я работаю'.
— Так ты врала, когда сказала, что хочешь вырваться с Брода?
— Конечно,— улыбка Сони была просто очаровательной.— Я ведь женщина, а это умение у нас у крови — обводить простофиль-мужчин вокруг пальца.
— Сармат,— попросил я, -а напомни, чтобы я пришил ее, когда выберемся с этой планеты.
— Хорошо, Рысь,— невозмутимо отозвался ассасин, пригибаясь. Вездеход полз уже в ста метрах, и скоро прятаться будет невозможно.
— Слушайте мой план,— Соня вновь взяла бразды правления в свои руки. Я слушал скрипя зубами.— Вы двое остановите машину и расправитесь с пассажирами. Не убить конечно, вколите им полуторную дозу снотворного,. Оставим их дрыхнуть здесь, под кустом. Похоже с ними один заболевший. Шахтерам не дают добавки, считая что под землей вирусов нет. Но все же иногда кто-то заболевает. И как раз сейчас с нами очень похожий тип,— она указала на дрыхнущего Берта.— Я и Рысь будем конвойными, Сармат и толстяк— в кузове автозака.
— Стоп! — я поднял руку,— хороший план, но как ты предлагаешь справиться с таким монстром?— вездеход и правда представлял собой неприступную бронетехнику. Когда-то в детстве на параде, еще на родной планете, отец показывал мне такие. Давненько это было.
— Это уже на ваше усмотрение, не все же мне впрягаться за вас. Подумай своей гениальный воровской головой, красавчик,— Соня постучала по лбу.
Что за несносная женщина! Я положил ладонь на плечо Сармата. Тот кивнул. Пригибаясь, мы начали продвигаться к дороге. Пока клубы пыли немного скрывали наше присутствие. За пару минут, что у нас остались до встречи с вездеходом, мы обсудили наш план. План — это, конечно, слишком громко сказано. Самая дурацкая из всех идей, какие не раз обдумывал, когда представлял себе побег с Брода. И нападения на бронированный автозак в этих планах не было. Но существовал один проверенный и до глупости простой способ остановить машину, если только водитель не совсем слепой.
План опасный, конечно. Что если водитель отвлечется? Но другого не было все равно, и как главному осуществлять его придется именно мне.
Сармат распластался у обочины, набросав на себя красного песка. Да так ловко, что я почти потерял его из виду, если бы не знал где искать. Сам маскироваться не стал, ничком рухнув прямо на проезжую часть. С трудом приподняв голову, изобразил на лице самое мученическое выражение, и когда вездеход оказался уже в двадцати метрах от меня, отчаянным жестом умирающего поднял руку.
— Прошу! — взвыл я не слабее евнухов-автократов, каких встречал однажды на одной экзотической планете.
Десять метров... мне уже показалось, что план провалился и сейчас из меня сделают очень плоское подобие. Но вот завизжали тормоза, заскрипев всем корпусом, вездеход предпринял героическую попытку резко остановиться. Она с треском провалилась, меня обдало градом мелких камешков, нос замер прямо над головой.
— Помогите!— теперь я приложил куда больше старания, голос сорвался из-за попавшей в горло пыли. То, что нужно. Потянулись томительные секунды ожидания, пока весь наш 'гениальный' план висел на волоске. Но вот я едва не закричал от радости — дверца со стороны напарника водителя отворилась и из нее выпрыгнул одетый в защитный комбинезон без маркировки — охранник.
