Съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей же чаю

А Лаврентий Павлович серьёзно так отъелся и стал похож уже на очень важного грузина. Ещё более важного, чем раньше. Вон, и командирские задатки стали проявляться во всей красе — видать, пообщался с этой комарильей. Сталин — это ведь не один человек, это целая команда. Берия теперь волею судьбы стал вторым человеком в стране. Он смотрел не на меня, как я думал, а на работающих роботов. Сборка двигателей шла полным ходом.

— Много — это сколько?

— Автозавод ВАЗ нашего времени выпускает девятьсот тысяч машин в год. Может выпускать, поскольку потребность меньше, то пятьсот-семьсот тысяч.

Лаврентий павлович немного прифигел:

— Сколько? — глаза аж на лоб полезли.

— А что вас так удивляет?

— Количество! Как они могут выпускать по две с половиной тысячи машин в день?

— Не один конвейер, плюс шустро работают, — пожал я плечами, — обычная картина для народного автомобиля. Спрос на машины постоянный.

— И зачем столько машин?

— Ну как же, в среднем в семидесятом году приходилось пять машин на тысячу человек. В две тысячи двадцатом — уже пятьсот двадцать машин на тысячу человек. Оцените масштаб изменений, так сказать.

Берия только за голову схватился. Вру, потёр пенсне:

— Неужели на всех? Дети и старики считаются?

— Считаются. Россия — большая страна, а советский союз — ещё больше. Это мировая тенденция и наша страна далеко не лидер по количеству машин. Лидер, безусловно, Америка с их восемьсот пятьюдесятью машинами на тысячу человек.

Берия глубоко и по-моему, нервно вздохнул:

— Ужас! В смысле, это прекрасно, но как подумаю, так оторопь берёт. У нас в стране выпускается триста пятьдесят машин в день, на всех заводах.

— Вот, эту ситуацию и изменяет автоматика. Да, я видел, как работает автопром — частично на токарных и фрезерных операциях, с ручной сборкой, медленной и ненадёжной.

Лаврентий Павлович закономерно спросил:

— А как же нефтепродукты? Где столько топлива взять?

— Хороший вопрос. Крупнейшие в мире месторождения — в арабских странах. На аравийском полуострове, востоке африки. Нефти там много, очень много. К слову, я думаю, нам нужно захватить эту территорию под каким-либо предлогом и очень-очень активно либо перебить местное население под корень, либо цивилизовать. Я бы поставил на перебить — дрессуре многие не поддаются.

— Ну, а кто нас называет кровожадными? — Берия усмехнулся.

— Я не кровожаден. Только контроль над мировыми запасами энергоресурсов стоит намного большей крови. Легче всего сразу и сейчас её пролить, и оставшись доминирующей страной ближнего востока, строить там свою арабскую социалистическую республику. Чем тот ужас и кошмар, который в моём времени.

Лаврентий павлович поднял голову и посмотрел на работающих роботов особенно пристально. Роботы трудились, шустро трудились. Двигатели сходили с конвейера постоянным потоком. Берия спросил:

— Хорошо, этот вопрос решит Сталин. Мы уже занимаемся вопросами добычи нефти в сибири, практически с того момента, как ты со Сталиным поговорил, мы начали эту работу. Нефть уже нашли, теперь думаем, как тайно наладить её добычу.

— Я не знаю, как тайно добывать огромные количества нефти. Тем более — тайно её переправлять в страну.

— Такой задачи перед тобой никто и не ставит, это моя работа, — вздохнул Лаврентий Павлович, — от тебя нужны только некоторые, особо точные и подверженные износу детали насосов и бурового оборудования.

— Без проблем. Мне понадобится некоторое время, но я обеспечу. Нефтяное оборудование — вещь крайне нужная и полезная. Только бы не влипли в зависимость от доходов.

— Этими граблями мы по лбу уже получили, теперь не будем на них наступать, — отмахнулся Берия, не отрывая взгляд от работающего робота, который тут соединял поршень с шатуном, — скажи, ты сколько можешь двигателей в день создать?

— Точно не знаю. Эта линия производит по двигателю каждые тридцать секунд с учётом техработ и вынужденного простоя оборудования. Это чуть меньше трёх тысяч в сутки. Но это только сборка, произвести я могу реально около ста двигателей в день.

Берия поджал губы:

— Ладно... Сто, значит...

— Производством занимаются на ЗИСе, а мои мощности не для этого предназначены. Мы производим свои двигатели. А что такое?

— Да так, интересовался, сколько можно производить на такой вот линии.

— Это только сборка.

* * *

*

Показ Берии всего производства занял почти два часа. Сыграло роль его инженерное образование, так что берия осматривал всё производство крайне тщательно. И спрашивал обо всём — станки это так, верхушка айсберга. Его интересовала организация рабочего процесса. Когда день начинается — а начинался рабочий день у нас в десять утра, когда заканчивается — в шесть вечера, когда, где и как люди обедают, как отдыхают. Сходили в наши релакс-комнаты, в которых было тихо, уютно, стоял музыкальный автомат и был аквариум с рыбками. Сходили посмотреть на бивень мамонта, то есть в мой цех, посмотрели на изготовление сверхточных деталей. В цеху работал отец при помощи Модуля. Образно говоря, он следил за работой автоматики и по подсказкам модуля делал то, что от него просили. Осваивал профессию — уже на уровне первого разряда.

В цеху берия и закончил осмотр и сказал мне:

— Что ж, работой удовлетворён. Сделал ты и правда хорошее предприятие для точмаша, теперь пришла пора думать, как дальше строить дело. Ты уже знаешь, чем будешь заниматься дальше?

— Конечно. Пока мы не можем делать реактивные движки и должны совершенствовать авиационные поршневые — я буду заниматься ими. Цех сборки вы уже видели. Пока нет самолёта под моторы типа АШ-82, поэтому я занимаюсь поршневыми двигателями и станками.

— Да, да, я в курсе. Значит слушай, дело такое, — совершенно серьёзно сказал Лаврентий Павлович, — у нас на носу война, но до неё нужно ещё дожить. И желательно — хорошо дожить, так решил Сталин. Стране на данный момент нужно много деталей для производства высококачественных ГСМ.

— Детали — это я понимаю, гсм — нет. Чертежи давайте и мои ребята сделают всё, как положено. Вряд ли это цель вашего визита. Итак, я слушаю, — я скрестил перед собой пальцы и выжидательно уставился на Берию.

Лаврентий павлович ненадолго замялся, после чего сказал всё-таки:

— Ладно, не буду темнить. Мы работаем практически со всей информацией, которую ты дал и всем, чем надо, уже занимаются люди. Но наши возможности ограничены тем, что мы не должны резко усиливать позиции. Поэтому Сталин решил, что перед войной нужно сконцентрировать особые силы на усилении народного хозяйства, а не армии. Армия будет развиваться так же, как и должна была. Понимаешь, к чему я?

— Честно говоря — не совсем.

— Стране нужно создавать стратегический запас оружия и патронов, топлива, металлов и так далее. Товарищ Сталин попросил меня занять тебя чем-то полезным стране.

— Я и так занимаюсь чем-то полезным стране, — парировал я, — или вы так не считаете? — я кивнул на двигатели.

Короче, если убрать всё лишнее, то дела обстояли так. Посмотрев на то, как я модернизировал зис — а мы с Лихачёвым по сути увеличили ресурс и мощность ЗИС-5, за счёт нового оборудования и удвоили мощность производства. Сталин решил, что мне не стоит лишний раз напрягать наших "партнёров" и работать стоит втихаря. Ну и конечно же — заняться чем-то очень важным. Но не напрягающим иностранных военных.

* * *

Компьютеры — компьютерам рознь. Компьютеры бывают разные — большие и маленькие, выполняющие сверхсложные математические расчёты и вполне себе бытовые функции. Компьютеры были нужны в любой отрасли промышленности. Первые компьютеры были ну очень неудобными, дорогими, сложными и массивными. И всё равно, они были. Почему? Потому что несмотря на все эти слабости, компьютеры были нужны всем, особенно математикам для выполнения большого количества расчётов. Однотипных и однообразных. Использование компьютера позволило решить множество физических, химических и социальных вопросов. Анализ, подсчёт, составление различных таблиц, использующихся в промышленности...

На самом деле такой математической работы было много, нудной и монотонной. Когда нужно было считать последовательно по сложным формулам с разными переменными и кропотливо заносить данные в таблицу. И подобные рассчёты были не редкостью в промышленности и армии. Расчёт прочностных характеристик деталей, разного размера, формы и состава. Расчёт экономических показателей. Мы привыкли к тому, что об этом не надо задумываться — всё как-то происходит само собой.

Самым интересным применением компьютеров, если быть точным, то программы xflow, которая предназначена для трёхмерного моделирования поведения воздушных и водных сред, например, для анализа различных объектов, был просчёт аэродинамики самолётов, выпускающихся в СССР. Этому уделяли немалое внимание, ведь аэродинамика позволяет увеличить скорость самолёта без увеличения его массы и главное — без затрат дефицитных материалов. Прочностной анализ конструкции самолёта тоже требовал физического моделирования, как и создание очень сложных трёхмерных чертежей, моделей, по которым и работал Модуль и вся роботизированная линия. И чем сложнее был самолёт, тем больше времени уходило на эти расчёты.

Что немаловажно — задание Берии. Финансы моего предприятия не пели романсы только потому, что рабочие получали зарплату согласно штатному расписанию, а в остальном... в остальном — никаких финансовых резервов у предприятия не было. И это меня немного напрягало, и я начал думать — где и как можно заработать деньги. Мне нужны были деньги — это определённо, много денег. Валюта, если быть точным — заработать наличные деньги рыночными методами не представлялось реальным вообще. Вот тут то я и задумался о бизнесе и начал его анализировать. В итоге пришёл к интересному решению — лучший способ получить деньги — это продавать товары. Машины? Дорогая игрушка, демонстратор технологий которые пока не стоит публично демонстрировать западным странам.

Ладно, какие ещё варианты были? Ведь не торговать же продукцией своего завода — слишком малый доход получается. Продукция слишком сложная и даже уникальная. Нет, нужно было сделать что-то более... более. Более интересное.

Мои раздумья упирались в необходимость постройки производственного предприятия, в котором для экономии средств будет установлено много роботов. А тут ещё модуль удружил мне — оказывается, он уже освоил термоядерную энергию. А я то думал, откуда питается такое мощное оборудование как электропечь и прочее. Оказывается, он устроил в цеху самый настоящий небольшой реактор термояда и от него запитал весь цех и завод. Так что за электричество мы не платили.

Продавать энергию? Нерационально. Зато можно и нужно было использовать это открытие для производства алюминия — он очень зависим от электричества. Простейший метод его добычи требует не столько горных работ, сколько сложного процесса извлечения алюминия из породы посредством электрического тока.

В общем, я получил от Модуля согласие и даже чертёж возможного предприятия, который и передал Берии дальше по списку. Нужно было организовать массовую добычу. До сих пор алюминий вытаскивал Модуль. Хм...

— Слушай, — я остановился в своём кабинете и вслух заговорил с модулем — здесь точно никто не услышит, — а ты можешь вытащить в наш мир ценные ресурсы? Всё-таки...

— Я могу вытащить любое количество ресурсов. Количество слоёв реальности теоретически бесконечно, но не во всех них физические законы идентичны. Вернее, во всех они отличаются. Но извлечённые в этот мир материалы будут иметь физические свойства, характерные для этого мира и своего атомарного состава.

— То есть? — удивлённо спросил я.

— В своей реальности они могут иметь иные свойства. Мои возможности с момента постройки реактора сильно возросли. Переносимая масса требует затрат энергии и чем больше энергии, тем больше масса.

— Понятно. То есть теперь ты можешь перетащить больше?

— Я это уже делаю, — ответил мне Модуль, — раньше я мог только по мелочи телефоны таскать, а теперь вон, целые здания и промышленных роботов многотонных таскаю. И ничего. Мои возможности по ремонту встроенными средствами тоже зависят от энергии.

— Занятно...

— Да. Так что ты решил?

— Я решил, что нам нужно зарабатывать деньги для нашего предприятия. Оно конечно неплохо живёт, но пора обрастать жирком.

— Официально, ты имел в виду. Ведь всё желаемое я уже могу вытащить почти без ограничений.

— Да, официально. Показать, что мы умеем это делать. У меня на уме три возможных варианта. Первый — организуем создание вендинговых аппаратов.

— С электроникой это сделать просто. Теперь же, когда купюры даже не маркируются... сложновато.

— Согласен. Второй путь — организуем сложный процессинговый центр. Пластиковые карточки и так далее.

— Это не приносит большой прибыли, — заметил Модуль.

— Да, этот вариант не проработан. Ну и третий вариант — производить и продавать конечную продукцию. Лекарства. Большое количество лекарств нужно всем, во всех странах мира и в этом рынке не так много монополистов, то есть мы столкнёмся с более-менее адекватной конкуренцией.

— Вот этот вариант правильный. Лекарства нужны всем и всегда, быстро портятся — то есть насыщение рынка не будет слишком уж интенсивным. Плюс в этом мире пока ещё не знают об антибиотиках. Мы можем стать монополистами в этой области.

— Именно, — поддакнул я, — короче, слушай, я вижу предприятие так — крупный фармацевтический завод, на котором работают преимущественно роботы и автоматы, минимум людей. Просто потому что их боязно подпускать к столь ответственным производствам.

— Что ж, это возможно, — ответил мне модуль, — однако, тут я тебя разочарую — есть более эффективный способ, но из две тысячи двести пятьдесят седьмого года...

* * *

*

Л — Значит Логика. Нам не понадобилось даже строить отдельный огромный завод по производству лекарственных средств — хватило и одного нового цеха. Тем временем, напомню, июнь подходил к концу.

Однако, меры безопасности тут были — закачаешься! Механика жужжала и грохотала, а роботы — сортировали баночки с лекарствами по ящичкам. Я только удивлённо смотрел. Во главе всего этого стоял большой агрегат, похожий на станок объёмного литья, только он выдавал не литьё, а... лекарственные средства.

— Я не понял, — спросил я у Модуля, — как ты смог это сделать?

— Этот аппарат называется биореактор. И не смейся, он предназначен для создания химических и биохимических соединений посредством субатомарного моделирования соединения и молекулярного формирования. Потребляет в качестве топлива биологическое сырьё нескольких типов, наиболее разных. И выдаёт соединения по установленному образцу.

Тем временем открылась дверь шлюзовой камеры и по конвейеру выехала коробочка, которую тут же подхватил большой робот и поставил на тележку, стоящую тут же. Роботизированную тележку, которая свозила продукцию на склад и складировала там.