Друзья

— Я верю своим глазам! — огрызнулся мужик. — Если это так, мы все покойники! Жрецы — это не лесовики, от них не сбежишь!

— Что-то я не вижу ничего, кроме стен, — сказал обнаживший меч Барк. — Может, всё это давно брошено? А ты не трясись, а приготовь лук. Никакая магия не защитит от стрел! Стойте здесь, а я сейчас посмотрю.

Он ещё раз осмотрелся и быстро побежал в сторону храма.

— Я тоже не буду здесь отсиживаться! — Даргус вынул из ножен меч и бросился вслед за другом.

Устиму было страшно, но и он с луком в руках последовал за господами. Дом действительно оказался храмом, только сейчас в нём не было ни одного жреца. В большом помещении стоял алтарь, а в малых остались священные золотые сосуды, но нигде не увидели ни одного изображения бога.

— Здесь молились Ольмеру! — сказал проводник. — Видите пятна возле алтаря? Это кровь. Больше никому из богов не приносят кровавых жертв!

— Ушли недавно, — заметил барон. — Смотрите, здесь следы. Они совсем свежие.

— Да, наследили вчера или даже сегодня, — сказал присевший на корточки Устим. — Но храм точно брошен. Оставили золото, но забрали изображения своего бога. Так не сделают, если уходят на время. Раз здесь обосновались жрецы, где-то неподалёку будет село. Жертвы Ольмеру обязательно должны быть человеческими, другие его оскорбят. Будем искать?

— Зачем? — отозвался герцог. — Еды достаточно, а вот время лучше поберечь. К тому же мне хочется оказаться подальше от этих мест.

— Уходим, — решил Барк. — Мне здесь тоже не по себе.

Они вышли из храма и лицом к лицу столкнулись с немолодым, одетым в мантию мужчиной. У него не было камня или повязки на лбу, но сильная магия мгновенно парализовала всех троих.

— Вы не взяли золото и не осквернили храм, — сказал он, спокойно глядя в перекошенные страхом и злобой лица. — Не бойтесь, я не причиню зла. Только не надо хвататься за оружие. Мне запрещено приносить жертвы, но не защищаться.

— И кто это запретил? — спросил герцог, когда снова смог двигаться. Меч он по-прежнему держал в руке.

— Мой бог, — ответил жрец. — Ольмер явился сам и сказал, что скоро на земли людей обрушатся орды чудовищ, поэтому он запрещает ритуальные убийства и отправляет нас помогать королю Августу. Все ушли, а я вынужден был задержаться. Если хотите, можем идти вместе. Не спешите отказываться: в здешних местах есть деревни, крестьяне которых враждебны к чужим. И неважно, кто к ним придёт, служитель Ольмера или герцог Доршага.

— Вы меня знаете? — спросил Даргус. — Откуда?

— Сила нашего бога, — непонятно ответил жрец. — Не нужно, барон, подкрадываться ко мне с мечом. Я предупреждаю в последний раз, других предупреждений не будет. Не хотите идти вместе? Скажите — и я уйду.

— Пойдём вместе, — решил герцог, вкладывая меч в ножны. — Уберите оружие, Дар! Если бы нам хотели причинить вред, мы уже были бы мертвы. Он прав: идти вместе безопасней. Заодно больше узнаем об этих чудовищах.

Рыть могилу было тяжело даже на поляне. Мешали корни, да и меч не годился для такой работы. Вытерев пот, граф продолжил копать.

Даля не убили, но когда Ольгер остановил лошадей и положил раненого на землю, он сразу понял, что ничем не сможет помочь. Наверное, с такой раной не помог бы даже сильный маг. Граф сел рядом и ждал до полудня, пока всё не кончилось, а потом вынул меч и вонзил его в землю. Когда яма была готова, он опустил в неё тело своего спутника и забросал землёй, тщательно утоптав невысокий могильный холмик.

Похоронив солдата, поел, накормил лошадей и, расстелив плащ, лег спать. Стреноженные кони не получили воды и нехотя жевали овёс, где-то неподалёку, заставляя их нервничать, бродил медведь и перекрикивались ночные птицы, но они не мешали измученному дорогой и мыслями Ольгеру.

Проснулся он с первыми лучами солнца. Гонцы торийцев не ездили в одиночку, но граф решил действовать предельно нагло. Ему уже надоели дорога и необходимость прятаться, и из всех чувств остались только безразличие к собственной судьбе и злость к врагам. Почистив мундир, он через две свечи вывел лошадей на дорогу. Вторая лошадь мешала, но Ольгер пожалел её и не бросил в лесу. Он забрал золото из сумок Даля, вскочил в седло и погнал свою кобылу галопом, стараясь не пропустить места водопоя, которые отмечались на дороге камнями. Увидев такой указатель, граф спешился и отвёл лошадь к небольшому лесному ручью. После этого дал ей немного отдохнуть, и гонка возобновилась. Встреченные солдаты Торы с удивлением провожали его взглядами, но никто не делал попыток остановить. Возле заставы Ольгер остановился сам.

На обочине трое сидевших на бревне солдат играли в какую-то игру. Они увидели мчавшегося всадника, разобрали арбалеты и вышли на большак. Подскакав к перегородившим дорогу торийцам, граф остановил лошадь и спешился.

— Кто вы? — спросил его один из них, видимо, старший. — И почему один? Что-то случилось с напарником?

— Я граф Доршага, — ответил он, подходя к ним вплотную. — Вы мне мешаете.

Прежде чем они опомнились, Ольгер успел убить двоих кинжалом. Он завел руку с ним за спину, поэтому нападение оказалось неожиданным. Третий солдат не успевал выстрелить, поэтому кинул арбалет под ноги графу и бросился к лошадям. Бросок кинжала его опередил.

— Надо же, ещё не забыл, как их мечут, — проворчал Ольгер, забрал свой кинжал и пошёл к лошадям торийцев. — Всё просто, и не нужно никого обходить лесом. Вот только немного забрызгал одежду.

Он выбрал самого хорошего коня, поменял на нём седельные сумки на свои и галопом продолжил путь. На вторую заставу выехал через три свечи такой скачки. Конь не выдохся, но был к этому близок. Здесь тоже поставили трёх солдат, и они проявили беспечность, даже не взяв арбалеты. Кинжалом удалось убить одного, а двум другим пришлось отбиваться мечами. Два наспех выученных солдата не были соперниками одному из лучших фехтовальщиков королевства и быстро отправились к предкам. Выбранный конь попытался его укусить, получил по морде и обиженно заржал.

К концу дня Ольгер вырезал третью заставу и ушёл в лес. Наверняка завтра заставы усилят, да и солдаты в них будут настороже. Ничего, Удор остался позади, а впереди, не так уж далеко, был Лужар. Дорога отпадает, но до города не так трудно добраться лесом, а граница рядом с ним.

— Как продвигается работа с мальчишками? — спросил Гарх.

— Мы почти закончили, ваше величество, — почтительно ответил Тибор. — Большинство из них уже преданы вашему величеству и отправлены в бараки. Учить начнём раньше обычного, но только через год. За меньшее время камни не успеют изменить их головы.

Он соврал, но король был слаб в магии и ничего не заметил. Мальчишек обработали всех и сейчас два десятка магов Тибора сверлили им лбы и ставили камни. Дети действительно были преданы, только не королю, а его магу.

— Что с моим советником? Он почему-то не появляется во дворце. Не пьёт?

"А то ты не знаешь", — подумал Марк и ответил: — У графа стойкое отвращение к вину и браге. Он увлёкся новой любовницей, но с мальчишками оказывает всю возможную помощь.

— Бабы подождут, а с детьми справитесь сами, — сердито сказал король. — Я соскучился по рассказам Вилли! Уже декаду от него нет ни одного совета. Передай, что у меня много желающих получить его место!

Когда Тибор вернулся в свой дворец, он приказал привести одного из своих магов.

— Подойди ближе, Улад! — велел Марк. — У меня к тебе очень важное поручение. Возьмёшь это письмо и трёх дружинников и отправишься в Орт. Письмо отдашь лично Верту Фаддею и дождёшься ответа. Всё понял?

— Отвезти и вручить ваше письмо главному магу Лебарии и вернуться с ответом, — пересказал маг.

— Потом заедешь ещё в одно место. Недалеко от столицы, в Ургайских горах, в пещере, живёт маг смерти Даос. Это личность известная, так что найдёшь. Ему тоже нужно отдать письмо. Вряд ли старик будет что-то писать. Запомнишь всё, что он скажет, слово в слово!

— Подойди ближе! — раздражённо приказал Вилли, и слуга поспешил приблизиться. — У меня секретное дело, вот только не уверен в том, можно ли тебе его доверить.

— Господин граф! — закричал слуга и упал на колени. — Я готов выполнить любое ваше поручение! Могу поклясться в этом всеми богами!

Здесь это была серьёзная клятва, поэтому советник немного расслабился.

— Найди где-нибудь в захолустье большой дом, — тихо сказал он. — Купишь его и переправишь туда казну. Перед этим найми охрану, и пусть клянутся в верности в присутствии мага! Если будешь верным, озолочу! Если нет... Ты у меня не один. Пожалеешь о том, что родился на свет! Всё понял? Только отвечай тихо, не ори.

— Выполню по вашему слову, мой лорд! — истово пообещал слуга.

— Получишь у моего казначея две тысячи золотых на покупку дома. Я не нанимал дружинников, а королевским нет веры, поэтому для начала возьми хотя бы двух наёмников, иначе лишишься золота и жизни.

Когда слуга, почтительно кланяясь, вышел, Вилли едва не побежал за ним следом.

"Если предаст, по меньшей мере лишусь золота, — подумал он, обхватив голову руками. — Запросто могу лишиться жизни, а здесь так казнят, что мне уже заранее дурно! И как быть уверенным в чьей-то верности, если во мне нет ни капли магии? И не обратишься ни к одному из магов! Господи, никогда в тебя не верил и не знаю ни одной молитвы, но, если ты есть, помоги! Верни меня домой или хотя бы не дай Дальгу предать!"

Барабай вошёл в свой шатёр и, несмотря на царивший в нём полумрак, сразу увидел сидевшего на кошме мужчину. Охранявшие его жилище воины никого не пропустили бы, поэтому, прежде чем поднимать шум или обратиться к силе своего бога, старик попытался рассмотреть незваного гостя.

— Не бойся, — сказал тот. — Я не мог прийти сюда в своём истинном облике, потому что у тебя недостаточно большой шатёр.

— Славься, Великий Угод! — закричал первый жрец и упал на колени.

— Не ори, — поморщился бог. — Садись и слушай! Пришли тяжёлые времена, и вы должны быть к ним готовы! Вскоре на земли соседей обрушатся полчища врагов, о которых вы ничего не знаете. Имя им — сорголы. Они похожи на людей, но сильнее вас и с красной кожей.

— Помилуй нас от такой страсти, Великий! — испуганно вскричал старик. — За что ты обрушил на нас эту напасть? Или это наказание для наших соседей?

— Не ори, а слушай! — рассердился Угод. — Если бы с ними могли справиться ваши соседи, меня здесь не было бы! Придётся всем вместе сражаться с этой напастью, потому что вас с лёгкостью раздавят поодиночке! Враги не просто сильнее, у них есть оружие, которое низвергает огонь и сталь! Бьёт оно дальше ваших луков и пробивает любые доспехи! Вот магии у них нет — в этом ваша сила.

— Но магия не действует далеко, — осмелился возразить жрец. — Нас убьют, пока будем сближаться!

— Боги не будут за вас сражаться, но кое-чем помогут, — пообещал Угод. — Твоя задача — рассказать услышанное великому хану. Пусть готовится к войне и помнит о том, что люди больше не должны убивать друг друга! У вас теперь общий враг!

— И Гарх не будет убивать? — спросил Барабай. — Его воины заняли наши горы и убили много учи.

— Мы накажем Гарха и всех, кто не выполнит нашу волю!

— Собрался умирать? — услышал Даос чей-то ехидный голос.

Старик привычно потянулся к силе, но ничего не увидел.

— Ладно, покажусь, — сказал голос, и в центре пещеры возник мужчина в чёрной мантии.

Превозмогая слабость, старый маг встал с кровати и преклонил колени.

— Да, слаб, — сделал вывод Ольмер. — Ладно, поделюсь силой. Теперь готов служить?

Хлынувшая в старое тело сила без следа смыла слабость, боль и безразличие. Внешне Даос не изменился, но стал сильнее, чем в молодые годы.

— Эта сила ненадолго, — предупредил бог. — Побегаешь две-три декады, а потом уйдёшь к предкам. А теперь слушай, что мне от тебя нужно...

— Вообще-то, это дом для благородных, — нерешительно сказал слуга.

— Я не могу его купить? — спросил Тит Даром. — Почему же об этом ничего нет в объявлении?

— Можете, но многим не понравится то, что дом барона Реба принадлежит купцу.

— Ваш хозяин промотал все деньги, доставшиеся ему от отца, — сказал Тит. — Так? И теперь он выставил на продажу этот дом. На него много покупателей?

— Пока их нет, но мы ждём приезда благородных из Доршага...

— Или вы его продаёте, или я ухожу, — рассердился Тит. — К вашему сведению, я собираюсь закончить с торговлей и купить благородство.

— В таком случае нет никаких препятствий! — обрадовался слуга. — Вы будете расплачиваться золотом или долговыми бумагами?

Через две свечи брат Бориса стал хозяином большого двухэтажного дома в нижнем городе. Титу не нравилось, что не было парка и половина окон выходила на улицу, но такими были все виденные им дома столицы Лебарии. Прислугу он привёз из Кошта, так что уже можно было заняться своим благородством. Тит твёрдо решил порвать с торговлей и поступить на службу. И дело было не только в честолюбии, просто он понимал, что столичные купцы не дадут чужаку развернуться, и не хотел наниматься в чужой торговый дом приказчиком.

"Вот бы брат на меня посмотрел!" — пришла в голову мысль, которую тут же вытеснили более насущные думы.

Граф Тагор вместе с семьёй и своими людьми въехал в столицу и поселился в трактире "Угодник". Не самое престижное заведение, но Эмил не собирался в нём задерживаться. К тому же в "Угоднике" были не очень высокие цены, поэтому он взял комнаты даже для дружинников и слуг, чтобы они были под рукой. Он уже посещал Орт и имел в нём полезные знакомства, теперь их нужно было использовать с выгодой для себя. Сменив дорожный костюм на праздничный, он послал слугу нанять экипаж. Была своя карета, но кучер не знал столицы. Они и до трактира добирались две свечи, спрашивая дорогу и путаясь в улицах. Лучше потерять деньги, чем время.

Вскоре он уже сидел в одной из гостиных графа Дана Эбера и беседовал с хозяином за бокалом крепкого вина. Услышав о просьбе поспособствовать с покупкой пристойного дома, Эбер вызвал своего управляющего.

— Кар, нужно купить дом, в который было бы не стыдно вселиться графу! — приказал он. — У вас есть что-нибудь на примете? Дело не терпит отлагательств!

— Сейчас же займусь, господин граф! — поклонился слуга. — Сегодня вряд ли успею, а завтра сделаю. Это устроит?

— Когда найдёте, пошлите кого-нибудь в трактир "Угодник" за графом Тагором.

— Зря мы уехали так рано, — неодобрительно сказал дружинник. — У вас, мой капитан, ещё не зажили раны.

— Нужно было уехать раньше, — поморщившись от боли в груди, отозвался Мар. — Тогда мы с тобой не застряли бы в Лужаре. Торийцы прекратили убийства, но никого не пускают на дороги.

Они остановились в дешёвом трактире возле рынка, но даже в нём денег хватало только на несколько дней. Хоть крестьяне и возобновили подвоз продовольствия, из-за войны сильно поднялись цены, а капитан изрядно потратился на лечение и дорогу.

— Через границу придётся идти лесом, — возразил дружинник, — а у вас нет для этого сил!