Каят уже, кажется, в тысячный раз осмотрел камеру.
— Вернуться домой... У кого-нибудь есть идеи, как это сделать? — бросил он. Требовательно обвел взглядом землянина и соотечественницу.
Молчание было ему ответом.
— Выхода нет. Никто не появляется. Свет и воздух, наверно, подаются автоматически. Мы могли бы что-нибудь сломать и подождать, пока не придет ремонтная команда — но как это сделать голыми руками? — продолжил Каят, не дождавшись ответа.
— Ну... — кашлянул Ник после еще одной паузы. — Мы могли бы что-нибудь изобразить, чтобы привлечь внимание...
— Что, например?
Ник развел руками.
— Я откуда знаю? — он отвернулся к стене. Попытался изобразить пальцем "пифагоровы штаны". След выцветал слишком быстро.
— Хочешь что-то нарисовать? — Ш-Телл посмотрела через плечо землянина, сглотнув. — Тогда нам придется чертить кровью одного из нас.
Ник от всей души понадеялся, что сейчас имел дело с образчиком инопланетного юмора.
— Если бы мы могли хотя бы предположить, что нужно Оскорбителям? — неуклюже попробовал он увести разговор в другую сторону.
Никто не отозвался. Каят улегся, опустив голову на помост, и принялся буравить взглядом потолок. Сьюзен снова свернулась калачиком у стены. Ш-Телл подперла голову ладонью и, насколько у Ника была возможность судить, погрузилась в задумчивость.
— Каят-предок! — внезапно воскликнула она.
Третий капитан Стратосферных Сил мгновенно вскинул голову.
— Да?
Губы гоблинши шевельнулись, однако Ник не услышал ни слова.
— Что-что? — переспросил и Каят.
— Ничего... — гоблинша обернулась к землянину. — Ник!
— Ш-Телл?
— Повтори то, что я скажу — ... — и снова неслышное движение губ. Кажется, с уст Ш-Телл сорвался еле слышный шепот, но Нику не удалось разобрать слов.
— Я ничего не слышу. Ты не могла бы говорить громче?
Шерсть Ш-Телл взъерошилась.
— Я подумала, — задумчиво сказала гоблинша, — если что-то разбирает смысл наших слов и подсказывает собеседнику — тогда я могу говорить неслышно, но вы все равно поймете меня. Но это не так. Я запуталась.
"Надо же! А мне, значит, все понятно и ясно?!" — Ник едва удержался от того, чтобы выкрикнуть это в полный голос. Спрятал лицо в ладонях, подтянув колени к подбородку. Рядом раздался громкий всхлип — должно быть, Сьюзен.
— Уррр, — негромкое ворчание Каята вывело его из секундного оцепенения.
Ник поднял голову. Увидел Ш-Телл, не менее задумчиво разглядывая центр камеры.
Вернее, на дрожащую в такт качке тарелку с бахромой из тонких щупалец по краю. Тарелка покачивалась на растущей из центрального возвышения длинной тонкой ножке. На две трети тарелку наполняло то, что на вид казалось чистой водой.
Каят прошипел неразборчиво. Подошел к чаше, пристально в нее вгляделся, обнюхал.
— Так, — и, опустившись на колени, сделал большой глоток.
Ник невольно подался вперед. Ли-ча вскинул руку предупредительным движением.
— Ждите, — велел он. — На вкус вода водой, но кто знает, сколько ядовитых луж уготовил нам Путь... Если я не начну блевать через десять минут — будете пить.
Эти десять минут тянулись очень долго. Нику казалось, его язык превратился в сушеную тряпку. Он даже позавидовал впавшей в прострацию Сьюзен — та, похоже, даже не заметила появления чаши. Ш-Телл часто сглатывала, должно быть, и ее мучила жажда.
Наконец Каят встряхнулся, оглядев сокамерников.
— Вроде бы все в порядке, — буркнул он. — Пейте.
Вода на вкус была слабо соленой — будто выдохшаяся минералка. Впрочем, сейчас Нику было не до изысков. Он с трудом заставил себя удержаться от того, чтобы не проглотить всю миску залпом.
— Сьюзен, — Ник обернулся. — Попей.
Девушка развернулась. Осторожно подалась вперед, испуганно поглядывая на ли-ча.
По меху Ш-Телл вновь прошла блестящая волна. Она отступила к стене, смерив землянку взглядом. Ник протянул Сьюзен руку — та вцепилась в нее мертвой хваткой. Сделала несколько жадных глотоков и отпрянула.
На сей раз наручников надевать не стали. Что компенсировалось удесятеренным количеством охраны в коридоре и в "предбаннике" кабинета.
Впрочем, в самом кабинете охранник имелся только один, в дополнение к той паре, что стерегла вход. Обтянутое белым пластиком помещение перегораживал стол, в свою очередь перегороженный пополам стеклянной стеной. По обе стороны размещалось два довольно комфортных на вид кожаных кресла.
Кресло по ту сторону было занято.
Званцев вытянулся и щелкнул каблуками.
— Здравия желаю, госпожа генерал, — бросив короткий взгляд на синие погоны с пятью крупными звездами.
Он знал, кто находится перед ним, хоть до этого им не приходилось встречаться лично. На Земле оставалось не слишком много человек, которые бы не узнали хищное крючконосое лицо и острый внимательный взгляд из-под седеющей челки хотя бы по телепередачам.
— Вольно, капитан. Можете садиться, — протянула Ведьма на неплохом русском.
Званцев исполнительно опустился в оказавшееся действительно мягким кресло. Наверно, месяц назад его бы взволновало общение с женщиной, отвечавшей за координацию всех боевых действий против чужаков на международном уровне. Но не после лондонской одиссеи.
— Надеюсь, вы простите моих людей за этот маленький спектакль, — тоном, который ясно давал понять, что мнение Званцева о "спектакле" мало кого интересует, проговорила та. — Поверьте, у них имелись на это все основания.
— Разрешите спросить. Это как-то связано с деструдо?
Ведьма коротко кивнула.
— Мы не знаем, как работают их мозги после... трансформации, но кое-что наши лаборатории все-таки выяснили. Есть определенный комплекс гормонов, свойственный деструдо, определенный рисунок возбуждения коры головного мозга — который проявляется в момент сильного стресса. Он не всегда приводит к немедленной... трансформации, но присутствует у всех подопытных, которых удалось обследовать.
— Подопытных? — глаза Званцева еле заметно прищурились.
— Ради бога, капитан. Мы вполне в состоянии обойтись без вивисекции. На самом деле, сейчас яйцеголовые больше озабочены тем, чтобы сохранить жизнь тем деструдо, которыми они располагают. Если им не удается нападение — деструдо впадают в жесточайший ступор, их даже кормить приходится принудительно. И в любом случае — вас должно больше заботить то, что ни одного из этих признаков у вас в ходе этого небольшого шоу не обнаружено. Поздравляю.
— Благодарю, госпожа генерал. Мои люди живы?
— Это не единственная хорошая новость, — Ведьма усмехнулась, — но я решила начать с нее. Да, ваша спецгруппа благополучно вернулась и вывела гражданских. В связи с чем... — она прервалась на секунду, чтобы опустить перед барьером обтянутую алым бархатом коробочку, — Медаль Легиона Почета первой степени. Благодарю за безупречную службу, капитан.
— Рад стараться, — облегченно проговорил Званцев.
— Я вызвала вас, — Ведьма откинулась на спинку кресла, — не только для того, чтобы лисно вручить награду. У меня есть к вашей тройке несколько вопросов.
— Я доложил о ходе операции.
— А я читала ваш доклад. Меня интересует ваше личное мнение. Вы были там. Видели их логово своими глазами. Я хочу знать, на что это похоже.
Капитан призадумался.
— Я считаю, эти твари пытаются запугать нас, — проговорил он уверенно.
— Интересно. Основание?
— Статуя.
Ведьма раскрыла лежащую на столе папку. Повернула распечатку воздушного снимка так, чтобы тот был виден Званцеву.
— Именно, — на скверной фотографии детали были смазаны, но Званцеву их хватило, чтобы понять — изображен именно тот островок в русле Темзы, на которой они смотрели с полуразрушенной башни.
— После вашего доклада мы выполнили несколько разведывательных полетов над Ливаном, — сообщила Ведьма. — Информация о... любви пришельцев к скульптурному творчеству подтвердилась. Правда, материалом для ливанских статуй послужил местный песчаник, но лейтмотив изображений — тот же.
— Лейтенант Райт упоминала о них, — пробормотал Званцев, рассматривая другие снимки — как он предположил, сделанные уже над Ближним Востоком. — И мутанты с деструдо... Разрешите спросить? Ущерб серьезен?
— Смотря что считать ущербом. Была одна удачная акция по нападению на военную базу в Льеже. В остальном — погибших довольно немного, единицы и десятки человек. Преимущественно — гражданские и служащие военной полиции. Ваше предупреждение здорово сыграло нам на руку — иначе жертв действительно могло быть больше. Это — если мы говорим об уроне, нанесенном непосредственно деструдо.
— А общий?
Лицо Ведьмы посуровело.
— Значительный, — коротко бросила она. — Слишком.
— А от мутантов? — Званцеву вспомнилась кошмарная коллекция в инопланетном куполе.
— Наши биологи предполагают, что мини-формы могут быть переносчиками болезней. В том числе — биологического оружия. Хотя до сих пор не удалось выявить ни одного возбудителя, который бы не относился к обычной земной микрофлоре. И мелкие хищники довольно успешно сдерживают их распространение. Остальные преобразованные угрозы, похоже, не представляют. Та же ситуация, что и с деструдо — нам приходится прилагать все силы, чтобы сохранить имеющиеся экземпляры.
— Вначале мы подумали, нас используют, как заложников. Но пришельцы и так прорвали оборону, — проговорил Званцев.
— Отчасти — потому что мы не ждали атаки со стороны моря, — Ведьма поморщилась. — До сих пор все налеты происходили на континентальную часть Британии, кроме того, это был первый случай, когда огонь велся в первую очередь по военным объектам, а не по гражданским... Но да. Нам очень убедительно продемонстрировали, что стоит инопланетянам задействовать огневую мощь своих кораблей — и нашего валета бьют джокером.
— Или они хотят, чтобы мы так думали. При всем уважении, госпожа генерал.
— Вот как? — Ведьма прищурилась. — Раскройте ваше мнение подробнее.
Званцев помолчал с минуту, подбирая слова.
— Мутанты. Деструдо. Статуи. Военного значения — ноль. "Диски" с "пауками" гораздо эффективнее. Но пришельцы зачем-то тратят силы и время. И... есть у этого дерьма, виноват, — Ведьма качнула головой, приказывая продолжать, — есть общий признак. Оно будто рассчитано давить на мозги. Они словно бьют по болевым точкам. Показывают, что могут издеваться над нами, как хотят. Пытаются посеять панику. Психологическая атака.
Ведьма промолчала. Перелистнула несколько листов в папке, снова пододвинула фотографию к Званцеву.
— Узнаете?
Эта фотография была снята в хорошем качестве. В первую секунду ему показалось, что на изображении — лицо анфас в очках-гоглах. Потом капитан присмотрелся повнимательнее и понял, что у изображенноого на фотографии создания вместо глазниц бугрятся два уродливых вытянутых вперед нароста.
— Мутант. В нашей тюрьме было таких как минимум два. И, кажется, один из них — на снимке, — произнес Званцев.
— Биологический отдел назвал эту форму "золотой рыбкой". Она чаще всех встречается среди тех экземпляров, что нам удалось захватить живыми или мертвыми — более полутысячи особей. Потом научники провели вскрытие тел... все стало еще интереснее.
Званцев покосился на остальные фотографии. Недоуменно поднял глаза на Ведьму.
— Под этими костяными наростами — полноценные глаза. Насколько можно судить — зрячие. С сетчаткой, зрительными нервами и всем, чем полагается. Заключенные в костную оболочку. И развернутые на сто восемьдесят градусов. Зрачком вовнутрь. Между глазом и оболочками головного мозга — заполненная прозрачной жидкостью полость. Стенки которой выстланы фосфоресцирующим эпителием. А сами глазные яблоки имеют такую форму, что взгляд оказывается сфокусирован на точке в сантиметре-другом от них.
Секунды через две до Званцева дошло, и он вполголоса пробормотал кое-что из специфических русских идиом.
— Да, капитан. Эти создания непрерывно рассматривают свой собственный мозг.
Неслышно ступая, через боковую дверь вошел адъютант. Опустил на стол перед Ведьмой лэптоп. Та скользнула по экрану взглядом, кивнула. Так же бесшумно адъютант удалился.
— Аналитики выдвинули несколько десятков версий, объясняющих действия пришельцев. Ни за одну из них нет четких доказательств. И сейчас вопросов стало еще больше, чем ответов. Кто или что они? Чего хотят? Зачем напали на нас и почему действуют именно так?
— Знаете, генерал, — задумчиво протянул Званцев. — Я еще в детстве понял простую вещь. Если перед дракой тебя стараются запугать — значит, противник в себе не уверен. А тот, кто уверен — бьет, а не угрожает.
— Вот как? — снова проговорила Ведьма, пристально изучая "радиостойкого". — Итак, вы считаете, что чужаки не уверены в своих силах — а значит...
— А значит, нам следует бить по ним всем, что есть, — Званцев подался вперед. — Не жалея сил и не считаясь с потерями.
— Вы только что в сжатом виде изложили версию номер двенадцать из доклада, который положили мне на стол сутки назад, — резко бросила Ведьма. — Кроме нее, там были и другие интересные варианты. Например — что пришельцы пытаются спровоцировать нас. На какие-то действия, которые позволят им, в свою очередь, попросту подавить огнем с орбиты любой намек на сопротивление.
— А что им мешало раньше?
Ведьма пожала плечами.
— Вопросов больше чем ответов, — повторила она. — Может быть, воевать с дикарями в полную силу им запрещает галактическая ООН. Или закон об охране дичи в заповеднике. Все астрономические подразделения — да, астрономия в наше время снова превратилась в военно-прикладную науку — работают в три смены. Большинство заняты слежением за вражеской орбитальной группировкой, но некоторые — обшаривают и межзвездное пространство. Есть некоторые наметки — слабые свидетельства, которые могут оказаться, а могут и не оказаться следами деятельности космических цивилизаций. Слишком мало информации для принятия решений, капитан.
— Когда у нас слишком мало информации для принятия решений, — рубанул Званцев, — мы проводим разведку. Боем, если потребуется.
— Разведку боем? — Ведьма усмехнулась. — Ладно, капитан. Оставим стратегию и перейдем к вашей дальнейшей судьбе.
— Прошу разрешения вернуться в войска, — мгновенно среагировал Званцев. — Я там нужнее.
— Не терпится в бой? Боюсь, вы недооцениваете свою значимость. Вы с Райт — единственные офицеры, побывавшие на одной из основных баз пришельцев. Увы, капитан, на ближайшие месяцы исследовательский отдел слишком прочно запустил в вас свои когти.
— Госпожа генерал, а что насчет мнения моего командования? — аккуратно поинтересовался Званцев. Формально говоря — Ведьме он подчинялся постольку, поскольку его группа была придана коалиционным силам. У него, конечно, не было иллюзий насчет желания и возможности даже самого Мельникова спорить со всемогущей Ведьмой.
— Боже, — Ведьма подняла глаза к потолку. — Капитан, как можно руководить тем бедламом, что представляет из себя объединенная группировка, если при каждой попытке добиться более-менее плотного взаимодействия офицеры начинают мяться, будто девственницы в брачную ночь, и ссылаться на иные приказания собственного начальства?
