По имени Шерлок. Книга 3 (Черновик Закончен!)

— Вы поэтому не хотели его убивать?

— Ну конечно! Он — моя гарантия легкого доступа к толстым кошелькам бездельников, которым хочется экзотических приключений. И с вами все должно было пройти по такому же сценарию! Плыть до Кастила-Съерра — было просто великолепной идеей! Весь план сложился у меня мгновенно, как только я услышал, что "Буревестник" идет как раз до этого местечка. Местная деревушка туземцев, тех самых, которые могли бы переправить вас в Белиз, уже много лет живет на деньги, которые получает от меня и моих ребят. Причем на самом деле, им и денег-то не нужно, мы в их глазах эдакие борцы с богатыми белыми, которые отбирают у них лучшие земли. Так что помощи от туземцев вы бы точно не дождались, — Ленгдон, казалось, окончательно расслабился и увлекся своим монологом, даже начал жестикулировать револьвером. Скосив глаза на Донни, я понял, что тот тоже внимательно наблюдает за каждым его движением, ожидая подходящего момента.

— А на месте вас ждал бы прекрасно организованный и уже отработанный сценарий нападения бандитов, перестрелки и похищения мистер Брауна, — продолжал тем временем Ленгдон. — Возможно, для пущей достоверности, кого-нибудь бы даже ранили. И, кстати, мистер Уотсон и мисс Уоррен поплыли бы домой, в Лондиниум, живыми и здоровыми, как свидетели произошедшего. А бандиты, похитившие несчастного юношу, через некоторое время связались бы с его убитой горем семьей и выставили бы некие финансовые требования... Но, судьба, в лице излишне вспыльчивого мистера Уоррена и слишком любопытного мистера Брауна распорядилась иначе, и теперь мы имеем, что имеем.

— И что же будет теперь?

— Теперь? Ну, — Ленгдон задумчиво почесал дулом револьвера затылок. — Да ничего, по сути, не изменится. Вот только, учитывая момент, что мне вновь придется переходить на нелегальное положение, сумму выкупа придется немного увеличить, думаю, раза в два от изначально задуманного будет в самый раз. Единственное затруднение, которое может возникнуть, это то, что ваш опекун откажется платить. Ну, в таком случае, останется лишь дождаться вашего совершеннолетия, до которого, как я понимаю, осталось совсем немного. После чего вы сможете перевести деньги самостоятельно.

— Вы удивлены, мистер Браун? Да, я прекрасно осведомлен о вашей печальной истории и даже знаю, какова приблизительная сумма наследства. И поверьте, игра стоит свеч. Ах да, ваша забавная механическая зверушка, совсем про нее забыл! Я разбираюсь во всем, что стоит денег, мистер Браун, и прекрасно понимаю, что это за штука. Мне очень хотелось бы знать, откуда вы ее достали. Думаю, мы еще поговорим на эту тему. И еще, — он снова радостно улыбнулся, как будто сообщал что-то безумно приятное, — свидетели мне теперь не нужны, так что, мистер Уотсон, мисс Уоррен, мне очень жаль. Надеюсь, вы не держите на меня зла, поверьте, я не испытываю к вам ни малейшей неприязни.

Не испытывает ни малейшей неприязни! Нет, определенно, этот человек такой же чокнутый, как и леди Элизабет. То, что он не получает удовольствия от убийства, для меня ничуть не лучше, чем откровенное им наслаждение. В его случае это не аффект, не порыв, а полнейшее пренебрежение человеческой жизнью, низведение ее ценности до уровня мусора. Убить, как смахнуть крошки от печенья после чаепития.

— Если вы знаете размер моего предполагаемого наследства, то должны понимать, что я могу заплатить выкуп и за своих друзей, — на самом деле я отчаянно блефовал, ведь размера этого самого мифического наследства не знал и сам.

— Мистер Браун, я уверен, что ваши друзья оценят ваш благородный порыв, но, нет. Видите ли, чтобы компенсировать потерю моего дорогого друга Теннисона, вам придется отдать все, что есть. Содержать и охранять троих человек вместо одного, мне нет никакого резона, учитывая, что это никак не повлияет на размер выкупа.

Не знаю, как Ленгдону удавалось видеть почти в кромешной темноте, но он вдруг указал рукой в сторону берега, и приказал разворачивать шлюпку туда. Времени оставалось совсем мало, нужно было срочно что-то придумать, но что? Даже если бы у нас было оружие, толку было б маловато. Из меня стрелок аховый, из Донни — того хуже, он не с первого раза запомнил, какой стороной направлять револьвер на противника и что нажимать, была надежда на Мариссу, но она выбросила нож...

Думай, голова, думай! Понимая, что время утекает, как песок сквозь пальцы, я начал впадать в отчаяние. Неужели предсказание старухи сбудется, и из-за меня погибнут друзья? Ведь они, в отличие от меня, умрут навсегда. В отличие от меня? А ведь она так и сказала... Выходит, старуха знала, что, в случае смерти, я смогу снова возродиться? Так, стоп. Сейчас нужно думать о другом. В отличие от меня! Точно! Я, привыкнув к абсолютной реальности этого мира, постоянно задвигаю в дальний угол сознания мысль о том, что все же он виртуальный, и я тут — бессмертен! Да, умирать будет не очень приятно, даже скорее очень больно и страшно, но это наш шанс. Самое главное — продержаться как можно дольше, постараться связать противника боем, чтобы у друзей появилась хоть какая-то возможность! И все же, как хорошо, что Ленгдон легкомысленно уселся на противоположной стороне шлюпки!

— Донни, сейчас молчи и внимательно слушай меня, — я наклонил голову и постарался как можно меньше шевелить губами при разговоре. — С этой секунды будь постоянно наготове. Как только я крикну: "Давай", ты падаешь на дно шлюпки, хватаешь револьвер, и начинаешь стрелять в Ленгдона.

Увидев, что друг готовиться возразить, я незаметно, но довольно сильно наступил ему на ногу и продолжил шептать:

— Он не будет меня убивать, в крайнем случае постарается ранить, не более. Я для него — горшок с золотом. Поэтому, как только возникнет подходящий момент, я прыгну на него и постараюсь отобрать револьвер, а ты за это время должен поднять свой и убить мерзавца. Сможешь? Помни, речь идет о жизни Мариссы.

Услышав о Мариссе, Донни, как я и рассчитывал, тут же преисполнился готовности героически сражаться и, если надо, погибнуть с именем своей прекрасной дамы на устах. Очень надеюсь, что до этого не дойдет, по крайней мере, для них. По поводу собственной персоны у меня иллюзий не было. Мало того, что я вовсе не был уверен в том, что страх потерять источник дохода отвратит Ленгдона от моего убийства, так еще и планировал добиться от него именно этого, мотивируя, тем самым, друзей к борьбе. Месть — штука такая, иногда позволяет горы свернуть. Но Донни о моих настоящих планах лучше не знать.

До берега оставалось не более ста метров, а никакого подходящего момента пока не было. Не знаю, насколько хорош был мой план, ничего лучше просто не приходило в голову, но у него был один, довольно серьезный недостаток. Ленгдон сидел слишком далеко, чтобы добраться до него, мне потребуется не меньше двух секунд. А за две секунды отличный стрелок, которым он, безусловно, является, сможет ухлопать нас всех троих, а этого никак нельзя было допустить.

И, то ли фортуна была сегодня на моей стороне, то ли просто система мне бессовестно подыгрывала, но со дна шлюпки вдруг раздался тихий, еле различимый хрип.

— Сессил? — Ленгдон привстал со своего места. — Сессил, дружище, ты жив?

Я замер. Вот он, тот самым момент... Но что он собирается делать, неужели помочь? Нет. Звук взводимого курка расставил все по местам.

Еще шаг, еще, вот он уже совсем рядом...

— Давай!

Не знаю, что случилось раньше — я крикнул, прыгнул на Ленгдона или поймал грудью первую пулю, возможно, все одновременно. Грохнул выстрел, на долю секунды показалось, что ослеп, такой яркой была вспышка. Боли не было, только сильный удар в грудь, потом еще и еще. Еще через вечность почувствовал, что не могу вдохнуть, где-то над головой послышались раскаты грома, пальцы, которыми я вцепился в револьвер Ленгдона стали мягкими и совсем слабыми. Последняя мысль, которая мелькнула в голове, была о том, что, кажется, я наступил на Теннисона.

Интерлюдия 3.

— Что значит, нет данных? Вы понимаете, что разочаровываете меня? — мужчина на экране древнего голопроектора не изменился в лице, но легкая нотка недовольства в его голосе прослеживалась весьма отчетливо.

— Я прошу прощения, господин Акиро... — его собеседник стоял, понурив голову, как школьник, отчитываемый строгим учителем

— Послушайте, мистер Прилепов, я всегда был высокого мнения о вас, как об исполнителе, но сейчас, вы очень меня огорчаете. Как можно ожидать от вас выполнения серьезных поручений, если вы даже не можете запомнить, что не стоит называть меня по имени!

— Я...

— Мне не нужны ваши оправдания! — голос господина Акиро окончательно заледенел. — Заседание совета через пять дней, а все, чем мы располагаем — это пшик! Все факты и наработки, предоставленные вами, дублируют данные, которые у нас и так есть. Я начинаю сомневаться, что Сушицкий так уж сильно вам доверяет.

— Сэр, я уверен в том, что старик верит мне, как самому себе, возможно, он сам не вполне понимает, что происходит. Я наблюдаю за Сушицким много лет и начал разбираться в его настроении.

— Вот как? И к каким выводам вы пришли?

Игорь Сергеевич мысленно собрался. Сейчас главное убедить господина Акиро в его безусловной полезности, ведь именно от него зависела дальнейшая карьера начальника СБ корпорации "ВиртАрт", который очень надеялся продолжить ее в той же должности, но уже в "Aspai".

— Сушицкий в растерянности. Такое ощущение, что он ждет какого-то разрешения кризиса, ожидает того момента, когда он сможет все контролировать. Он не реагирует на ситуацию так, как должен бы, учитывая, что действительно, скоро заседание Совета, а он прекрасно знает, что мистер Маккензи в курсе критической ситуации. Он не проводит работу по укреплению своей шаткой позиции, хотя осознает, что голова, которая полетит одной из первых — будет именно его.

— Вы думаете, что он на что-то надеется?

— Да! Это правильное слово, надежда. Такое ощущение, что он верит, что все как-то исправится, само собой. Возможно, он просто некомпетентен и в принципе не способен управлять ситуацией.

— Мистер Прилепов, вы разочаровываете меня еще больше. За столько лет вы не смогли увидеть в своем шефе главного. Мистер Сушицкий — грозный противник, и никогда, никогда не надеется на, как у вас говорят, "авось". Если он чего-то ждет, значит, ему есть, что ждать. Хорошо, оставим. Расскажите мне, что там произошло с людьми, которых вы упустили.

— Да, родители Дмитрия Шандина. Сушицкий решил переправить их на Землю, вероятно, как потенциальный инструмент давления. Хотя, учитывая, что возможности связаться с игроком нет, ценность этого инструмента стремится к нулю. Но, с другой стороны, это дополнительно подтверждает предположение, что Сушицкий ожидает момента, когда ситуация изменится, и тогда, возможно, эти люди будут ему нужны.

— Мистер Прилепов, — голос азиата был сух и бесстрастен, — меня сейчас не интересуют ваши домыслы, просто факты, прошу вас.

— Простите, сэр. По инициативе Сушицкого их контракты были выкуплены у CRSI Reserch, а сами они срочно переправлены на Землю. Мне было поручено встретить и сопроводить этих людей в один небольшой пансион в Альпах, принадлежащий "ВиртАрт". Но они не прилетели! Вернее, они прилетели, но были перехвачены кем-то другим.

— Кем-то другим? И вы не знаете, кем?

— Нет, сэр. Я собирался встретить их на конечной станции, на базе Боро, куда экипаж "Победоносного" должен был быть доставлен на орбитальном челноке. Среди прибывших Шандиных не оказалось. На мой запрос капитан корвета сообщил, что за ними прибыл персональный транспорт, малый челнок, принадлежащий корпорации "ВиртАрт", с представителями компании на борту и всеми документами, подтверждающими их полномочия, а также оригиналами выкупленных контрактов.

— То есть выходит, что Сушицкий отправил кого-то в обход вас?

— Я задал ему такой же вопрос. Но он сказал, что понятия не имеет, о чем идет речь, и дал задание бросить все силы на поиск пропавших.

— Хорошо, мистер Прилепов, я приму эту информацию к сведению. Думаю, до конца заседания Совета нам с вами больше нет смысла встречаться. Если не произойдет ничего сверхъестественного, то и без вашей информации вероятность того, что "Aspai" возглавит объединенное подразделение, максимальна.

— Господин Аки... Сэр, я могу надеяться на наше с вами дальнейшее сотрудничество?

— Мистер Прилепов, надеяться нужно всегда. Это прекрасное, светлое чувство. А что касается нашего с вами дальнейшего сотрудничества, думаю, что мой ответ будет, скорее, положительным. Такие люди, как вы, тоже нужны. С вами свяжутся.

Экран голопроектора погас. Оставшийся в темной комнате в одиночестве Игорь Сергеевич Прилепов, который только что общался с господином Тоёши Акиро, главой корпорации "Aspai", в бешенстве вскочил со стула и сильным пинком отправил его в полет по небольшой комнате.

— Чертов азиат! Такие люди тоже нужны! Это я-то — тоже? — гримаса ненависти исказила его лицо, но всего на секунду. Спустя мгновение он взял себя в руки, и вновь превратился в невозмутимого, холодного, расчетливого человека, каким его знали знакомые и подчиненные. — Ничего, мы еще посмотрим.

Игорь Сергеевич всегда осознавал свою исключительность, и необходимость унижаться перед заносчивым японцем, резала его самолюбие, словно ножом. В этом плане, работать с Сушицким было гораздо проще. Старик не слишком строго придерживался общепринятых правил общения с подчиненными, а к самому Прилепову относился, как тому казалось, в какой-то степени по-отечески. Впрочем, за подобное проявление чувств Игорь Сергеевич не испытывал ни малейших признаков благодарности, просто пользуясь этим и презирая начальника за проявленную слабость.

Поправив пиджак и завязанный сложным узлом, вновь входящий в моду галстук, Прилепов вышел из комнаты с едва заметной улыбкой на лице, аккуратно прикрыв за собой дверь, как будто и не было этой недавней вспышки ярости.

За тысячи километров от этого места, но, будто всего в паре метров, невысокий, средних лет мужчина азиатской внешности, со вздохом откинулся в кресле. Он задумчиво смотрел на застывшее на экране изображение теперь уже пустой комнаты, задержал взгляд на валяющемся у стены стуле.

На мгновение, в голове мелькнула мысль предупредить Сушицкого о предателе, но тут же пропала. Нет, так дело не пойдет, сейчас совсем не то время, как двадцать лет назад, когда они были моложе, наивнее и могли играть в благородство, давая друг другу равные шансы. Старик сам пошел на риск, предложив идею этого конкурса, да еще и вручил карт-бланш на разработку одного из игровых миров и выбор участника Протею, несмотря на неодобрение малого Совета. Ясно, что он рассчитывал на что-то, была у него карта в рукаве, да только не выгорело дело, все явно пошло не по задуманному сценарию...

Господин Акиро встал, прошелся по практически пустому, светлому кабинету, взял со стола стакан со свежевыжатым овощным соком. В отличие от Сушицкого, он не употреблял алкоголь, не курил и всячески заботился о своем здоровье.