Антигеймер ("Пузыри в картонной коробке")

Я был просто поражён, не услышав в голосе Герцога малейшего следа паники. Даже показалось, что он сейчас произнесёт что-то вроде: "Отбой воздушной тревоги!". Впрочем, и остальные альфы вели себя вполне уверенно, без вибраций. Вовка сноровисто вытащил из кармана маленькую видеокамеру, высунулся в окно.

— Опять чудилы, — сокрушённо произнёс Коля и сочувственно покачал головой. — Уж сколько раз было сказано, ведь все знают...

Метрошниками на Рассаднике называют обитателей анклава "Метро". За глаза подземных жителей ещё обзывают "чудью белоглазой". Или коротко — "чудилами". Сами тощие, бледные, глаза выцветшие. Так люди рассказывают.

Теперь и сам вижу!

Трое человек спешили в попутную сторону. Нет, они уже не бежали, похоже, сил у путников совсем не оставалось. Один из них шёл посередине и постоянно орал, не от боли, а от ужаса. За ними кто-то гонится? Не вижу... Двое других крепко поддерживали товарища под руки и буквально волокли его по дороге. Эти покрепче будут, за спиной большие баулы, в руках по ружью.

— Скорее всего, нахальный молодняк. Из тех, кто никому не верит, типа сами разберёмся, — предположил Володя, не отрываясь от камеры. — Уже плоховато видно... Но что-то потом увидим.

Одинокую автомашину на трассе метрошники заметили давно, и теперь очевидно рассчитывали на нашу помощь. Ничего не понимаю, Герцог явно не намерен никому помогать, остальные тоже не выказывают такового желания.

— Обходи их слева и отрывайся вперёд, — скомандовал он.

— Выполняю, — дисциплинированно откликнулся я.

— Стоп! Наблюдаем.

Отогнав машину метров на сто вперёд, я остановился, двигатель не заглушил и ног с педалей не снял.

Вдали слева в кустах что-то громко затрещало. Господи, да это не кусты! Это деревья вдоль дороги валятся! Чего мы ждём! Забрать их надо, газу!

— Тихо, Стёпа, тихо... За ними червяк гонится, как и положено. Мы при всём желании ничего не сделаем, червяка в поле просто так не возьмёшь. Они обречены, — торопливо пояснил Герцог.

Я сухо сглотнул и быстро кивнул, толком ничего не поняв.

Оглянулся. Огромное беспозвоночное отчего-то двигалось не по полотну дороги, а параллельно, зигзагами, словно не торопясь настигать групповую жертву. Словно смакуя предстоящее пиршество! Складчатое тело в полтора метра в диаметре скользило по траве и земле, не разбирая пути, деревья ломались, как спички под ударом страшного тарана. В той стороне, откуда появилась группа метрошников, зеленела пологая возвышенность, и некоторое время розовато-коричневое тело чудовища было видно во всей красе.

На трассу полез! Перелетев через дорогу в очередном зигзаге, червяк заложил более пологий вираж — прямо через невысокий лесок с левой стороны автострады.

— В атаку заходит! — прошептал Полкаш, глядя в прицел ППШ.

Метрошники заорали в голос уже втроём, тот, что шёл в центре группы, безвольно упал на колени, закрывая руками голову. Лиц я не видел, освещение плохое. Мозг просто достраивал картинку, дополнительно проецируя на неё перекошенные в ужасе гримасы несчастных. Один из метрошников поднял ружьё. Другой, бросив на землю баул, что есть силы припустил в нашу сторону.

— Полка-аш! — предупредил Герцог. — Не дай ему подойти!

— Веду!

— Вы чё делаете! — возмутился я. — Стрелять надо!

— Не надо, Гунн, — Вудсток свободной рукой дотянулся до моего плеча, прижимая к сидению. — Червяк нас не тронет, он на них запрограммирован. А вот если вмешаемся — сожрёт вместе с машиной!

— Он восемьдесят за три секунды набирает, — буркнул Герцог, продолжая пристально наблюдать за разворачивающейся на наших глазах трагедией.

Ближайшие деревья начали валиться одно за одним, как костяшки домино, тварь заходила в атаку сбоку. Метрошник открыл по чудовищу беглый огонь из "Вепря", наполнив пространство грохотом выстрелов. Он посылал пулю за пулей по траектории движения червяка, не отступая и не отводя глаз. Попадал, не попадал хоть в каком-то проценте — всё без видимого эффекта... Если пули... Твою душу, жалко мужика! Молодец, не обделался в последний момент!

Тварь на секунду застыла, примериваясь. Беспозвоночному, похоже, пули были пофиг, хотя сама стрельба ему по любому не понравилось, омерзительного вида тело чуть дёрнулось. Отбив магазин, метрошник выхватил новый и чуть согнулся, торопясь перезарядить ружьё. Я до боли в пальцах сжал ставшую мокрой и сколькой баранку.

Тут червяк рванулся вперёд.

Я и морду не успел рассмотреть в профиль, с такой скоростью он вылетел на дорожное полотно. Р-раз! Хряп! Двоих, в том числе и смелого стрелка, червяк смолотил за одно мгновение, буквально сметая пастью со своего пути. Я вскрикнул.

— Полка-аш! — уже гораздо громче напомнил Герцог.

— Веду, мля! Не успеет он!

Я мысленно согласился с партизаном.

Последний из чудил, хоть и старался изо всех сил, явно не успевал.

Голова червяка моментально сменила направления, вытягивая бесконечное гофрированное тело за собой. Пасть уже летела за жертвой, а туловище червяко-удава всё ещё продолжало выписывать сложный двойной зигзаг, утюжа грунтовку. Воплощённый фантазией Смотрящих ужас! "Почему Смотрящих? — подумалось мне. — Это мы сами нафантазировали. На свою голову".

— Отбегался, — констатировал Коля и опустил ППШ.

Я успел увидеть страшную морду за спиной беглеца.

Хряп! И шипение разлетающейся в разные стороны мелкой гальки — червяк круто повернул метрах в двадцати от машины!

Какое-то время мы, как загипнотизированные, наблюдали мелькание кожистых складок огромной гибкой трубы. Как хорошо, что я не пошёл в Метро!

Наконец тварь закончила разворот, снизила скорость и начала плавно удаляться восвояси мелкими частыми зигзагами, теперь уже по дороге. На грунтовке за нами от происшествия не осталось никаких следов: ни крови, ни оружия, ни баулов, всё сожрала тварюга.

— Фу-у-у, аж сердце заболело, — перевёл дыхание Герцог, закрывая руками глаза. — Страшнее я ничего не видел, вот что скажу.

Солнце зашло полностью, тьма наступает.

Вокруг было пусто. Никто не собирался тревожить уставших людей, приходящих в себя в закрытом салоне под тёплым ветерком включённой печки, никто не крался вдоль отсыпки по широкой зеленой полосе. Какой тут глум...

Не взревела сирена на КПП, а ведь тут совсем недалеко, не дымился след сигнальной ракеты, не вспыхнули прожектора, не вывалился из ворот спасительный БТР. Я опустил стекло и как-то отстранённо осматривал местность к северу, где скрылся червяк. Можно ли ждать чего-то недоброго? Все спокойно, словно ничего не случилось. Оглянулся ещё раз. А что, на КПП Зоны ничего не заметили, не услышали? У них и пулемёт имеется, может и не один. Притерпелись, поди.

Вудсток зябко передернул плечами.

— Завтра прапор бойцов нагонит, распилят упавшие деревья на дрова. Вот же гадство, до сих пор кается, что ещё одна тварюга выползет. Гунн, ты ехать можешь?

— Нет пока, Володя, всё трясётся.

Мне тоже казалось, что со стороны невысокого холма на севере за нами по-прежнему следит из-за густых зарослей жутковатый безжизненный глаз, тщательно выбирающий момент для нового нападения. Скосив глаза на соседа, я заметил, что и он как бы небрежненько, но внимательно оглядывает дорогу и лес, левой рукой сжимая погон карабина.

— Чё, тоже показалось, что рецидив намечается? — усмехнулся Володя.

— Покажется тут, — прошипел я сквозь зубы.

— Герцог, по глотку? — предложил Полкаш.

Старший молча показал всем фигу, но потом пояснил:

— Коля прав, неприятности на нас валятся. Так что рано расслабляться.

— Начальник, вопрос задать можно? — решил я.

— Валяй.

— Что это было?

Мужики переглянулись, помолчали. Понимаю, разговаривать никому в принципе не хочется. Придётся, братцы, не отстану! На наших глазах схряпали трёх люде, а мы и пальцем не пошевелили!

— Стёпа, это стандартная ситуация, регламентная, — наконец произнёс Володя. — Пацаны решили сдриснуть на поверхность, несмотря на строжайший запрет. Кто знает, что там случилось... Может, с начальством станции поругались, или дедовщина прижала. А может они банальные душегубцы — наломали дров, кровь пролили, и дёру. Во всяком случае, карты-пропуска у них не было.

Пайза! Я уже что-то слышал о карте-пропуске! Точно, прапор упоминал в русле болтовни о сталкерах, отправляющихся в увольнительную. Вудсток тем временем продолжал:

— Карточки нет? Значит, и защиты нет. Как только ты самовольно вышел за радиус, твой сектор автоматически посылает за тобой погоню, на что подписывается, как правило, самая страшная тварь на территории. Задача у неё одна: найти и покарать. Никого другого она не тронет, выполнит запрограммированную миссию и свалит в обратку. А иначе бы все только и делали, что постоянно бегали по анклавам! Эти решили рискнуть, результат тебе известен... Теоретически, мы бы могли этого червяка завалить.

— Ага! Размечтался, смельчак, — заворчал Генрцог, более по укоренившейся командирской привычке, чем от души. — Червяка только под землёй берут, когда он в тоннеле мордой точно на тебя прёт! Мозг у этой твари хоть и маленький, но всё-таки есть. Одного в год убивают, примерно так. Тогда наступает всеобщий праздник, жратвы от пуза. Заготавливают, консервируют, вялят.

— Как вообще его можно жрать? — скривился Полкаш.

— Ложкой, как... Говорят, вкусный. И кожа очень прочная, хоть бронники шей... При подземных раскладах любое мясо в цену! Да и привыкли люди, — ответил ему Вудсток и опять продолжил, теперь для меня:

— Смотрящие выделяют каждому анклаву сектора квоту пропусков, чтобы командиры и начальники служб выдавали их, кому положено. Это специальный артефакт: суешь туда персональную карточку, там что-то записывается, некая инфа, которая защищает тебя от сработки программы. Обычно пропуск даётся на день-два, хотя есть и долгосрочные для командировочных. Но это редкость. При обмене спецами процедура сложней, да там уже и дипломатия подключается, переговоры нудные...

— А карточка как, видом меняется после такой обработки? — как ни в чём ни бывало, спросил я.

Мужики уставились на меня, как на сумасшедшего.

— Подожди-ка, голубчик, ты что меня пугаешь? А твоя личная карточка где? — вкрадчиво спросил Герцог, ощутимо напрягаясь.

— Как где? В офисе лежит, в редакции, — я уже понял, что сделал что-то не так и продолжаю этот процесс до сих пор.

— Ты что, хочешь сказать, что отбыл в Зону без карты-пропуска? — прошипел Полкаш. — Ну, Арбуз, ну, сука! Пристрелить его надо! Пропуск сотруднику не дал!

Мужики загудели, заматерились.

— Стоп! Вспомнил! Арбуз не виноват. Он мне сказал, чтобы я забрал в канцелярии карточку, да я забыл что-то, разволновался, первое задание, всё-таки... Вот и не зашёл, подумал: нахрен бы она мне вне сектора нужна?

Бум-м! Полкаш сбоку крепко врезал мне ладонью в ухо.

— Оболтус! Ты что, с ума сошёл! Видел, что с такими происходит!

В правом ухе не столько болело, сколько гудело. Желания дать сдачи у меня не появилось сам виноват. Обидно только... Я ведь побыстрей всё сделать хотел, — выполнить задание, и домой с победой.

— Оболтус! — повторил Герцог вслед за коллегой. — Да за тобой волжский крокодил должен отправиться, причём самый крупный в акватории! На наркотиках, чтобы не уставал! Так, всё, ехаем скоренько! Только крокодила нам сейчас и не хватало... Все фары включай! И задние противотуманки тоже! Коля, фонари давай!

Я быстренько стронул "шестёрку" с места.

— Ничего, уж с крокодилом мы точно справимся! — заявил Вудсток. — Но ты реально оболтус, Стёпа, присоединюсь.

— Перестаньте меня шпынять! — взмолился я, чуть не плача. — Понял уже! Оболтус! Щас воткну машину в дерево, и опять в этом убедитесь! А крокодила этого клятого, может тот червяк сожрал по пути! Затрахали!

— Дай бог, чтобы сожрал, — уже спокойно сказал Герцог. — Ты это, Гунн, действительно, не гони от греха. А то окажемся в канаве, придётся пешком в ночи топать, не самый высший кайф, скажу я тебе.

Я в ответ лишь тягостно промолчал. А что тут скажешь, теперь ситуация всяко может повернуться, уверовал в полкашины приметы.

Дальше поехал уже тише, на сопливой крейсерской скорости, старательно вглядываясь в колею. Остальные крутили головами во все стороны, высматривая в темноте возможного земноводного загонщика.

Заливая местность холодным светом, из облаков выглянула луна. Лес вокруг притих. Ни шороха, ни стука. Даже птички завалящей не слышно, все спрятались. Спрячешься тут... Даже легкие волны на ближайшем озерце унялись. Скоро покажется Попадонецк. Интересно, огоньки вдали гореть будут, или там всё, как в светомаскировке? Электричество в дефиците... Быстрей бы это день закончился!

Мне показалось, что все ждут, что скажет Коля. И Коля, словно почувствовав интерес масс, коротко сказал:

— Не расслабляться.

Как же он был прав!

— Герцог, отсвет в небе! — выкрикнул Вудсток крайне тревожно.

— Я так и знал! — пропыхтел Полкаш.

— Вот теперь, Стёпа, гони что есть мочи! — громко объявил старший, хватаясь рукой за верхний поручень.

Опять я, ничего не понимая, просто выполнил команду, поддав газку. "Шоха", размахивая перед собой фарами, как джедайскими мечами, поскакала по ухабам.

— Что теперь у нас плохого? — спросил я у всех сразу и добавил толкового: — Вы ремнями-то пристегнитесь, ишь, расселись, как в метро!

— Выброс, Гунн, выброс, — ответил Герцог, торопливо щёлкая замком.

— Какой выброс, они же только в Зоне должны быть! — изумился я, невольно переводя глаз на него. Ты что, не знал?

— Откуда бы он знал, если мы, оболтусы, его сразу в банк потащили, а не к шерифу? — чуть не щёлкая зубами, произнёс Вудсток. — Вот памятку и не получил... Ох! Вперёд смотри! Должны, да не всегда... Почему-то и в нашем районе выбросы случаются, косяк какой-то в планетном строительстве вышел. Яма!

— Вижу!

Бенц! Бенц! Глушак не отвалится?

Небесная тьма на юге быстро замещалась страшным кроваво-красным светом, мерцающим, переливчатым. Издали послышался слабый гул.

— Огни впереди, Стёпа! — подсказал Николай.

Ага, замигали, родненькие! Что такое выброс в Зоне, мне объяснять не надо. Наигрался в своё время. Значит, и здесь то же самое будет. Сдохнут все, кто не спрятался!

— Успеем, как? Может, в верхней бочке спрячемся? — предложил Вудсток, нагнувшись к переднему пассажирскому.

— Помнишь, как Аризона в ней чуть не зажарился? — вместо ответа спросил Герцог. — А ведь тогда выброс был слабый, весенний. Сейчас жахнет по-полной. Гони в город!

Уже окончательно наплевав на все требования безопасности вождения, я погнал тачку во всю её возможную силу, только плёткой не понужал. Понужал? Надо бы записать...

Вот и памятный холм, где я оставил свой домашний табурет, спёрли уже, кстати. Вот эту бочку Володя имел в виду? Что-то не хочется в неё лезть. Мимо промелькнул зарешёченный бронетрактор — это уж точно не убежище при выбросе.