Запыхавшийся Эмред Копа был рядом с Ольцигом уже через полминуты. Вопросов он не задавал: похоже, Рон на бегу успел рассказать ему все, что мы видели.
— Отходите, не мешайте мне, — нахмурившись, бросил Эмред и присел возле монаха.
Я почему-то почувствовал себя провинившимся учеником, поэтому смиренно опустил голову и исполнил указание корабельного врача. Рон уже стоял чуть поодаль, хмуро наблюдая, как грузный чернобородый Эмред Копа пытается привести Ольцига в чувства.
* * *
Dassa к вечеру так и не пришел в себя. Корабельный врач рассказал, что у монаха поднялась очень высокая температура. Послужила она причиной или следствием припадка, Эмред понять не мог. Ольцига перенесли в каюту, где он пролежал без сознания весь день. Жар держался до позднего вечера, к ночи монах начал бредить.
Обо всем этом я узнавал от Роанара, потому что по неизвестным даже мне самому причинам предпочитал не появляться рядом с Ольцигом. Оставшийся день я был погружен в свои мысли, в которых неизменно винил себя в том, что тайно подлил во флягу монаха лекарство Эмреда. Возможно, dassa не просто так говорил, что он должен справиться с морской болезнью сам, возможно, магия Ордена не приемлет обычное лечение...
— Попутный ветер, — услышал я позади себя тихий голос капитана Сторена. Чарг встал рядом со мной, изучающе глядя на море, — возможно, мы окажемся в Норцинне раньше, чем рассчитывали.
Я тяжело вздохнул, глядя вдаль. Если присмотреться, уже можно было разглядеть скалы Норцинны, возвышающиеся над Ciirrian Rana или Алым Рифом, обогнув который небольшой дугой, можно было сразу попасть в Малый Порт.
— Значит, до Синей Глуби осталось совсем недолго?
Капитан кивнул.
— Мы уже столько раз миновали ее на этом корабле, — с тоской сказал он, — а у меня каждый раз сердце начинает биться быстрее.
— Могу вас понять, — хмыкнул я, вспоминая рассказ Курца, — чтобы после этого вообще повторять подобный маршрут, нужна большая смелость, капитан.
Чарг лишь пожал плечами.
— Действительно нужна. Много раз задавался вопросом, хватает ли ее у меня, — произнес он, адресуя свое замечание скорее воздуху, чем мне. Затем, тут же взяв себя в руки, Чарг качнул головой, — прошу прощения, Райдер, что говорю вам это. Вы мой пассажир, и на моем корабле должны чувствовать безопасность, а не слышать о моих страхах...
Я покачал головой и перебил его:
— Не стоит извиняться, капитан. Повторюсь, я вполне понимаю вас. Что до безопасности, так мы ведь сами выбрали самый короткий путь до Норцинны, пролегающий через Синюю Глубь. Более безопасного судна, чем "Минующий бурю" мы для этого плавания найти не могли. Поэтому я вполне чувствую себя в безопасности на вашем корабле.
Чарг слабо улыбнулся.
— Спасибо.
— За что? — удивился я.
— За то, что выслушали, — пожал плечами он, — понимаете, никому из команды я не могу этого говорить...
— Понимаю. Знайте: выслушать вас — это меньшее, что я могу для вас сделать. Поэтому, если захотите поговорить со мной о том, что вас гнетет, я к вашим услугам. Хотя бы почувствую себя здесь мало-мальски полезным.
Я не лукавил. Мне было легко понять Чарга Сторена. Пожалуй, даже слишком легко. Тальгерт Дармкурц сделал для него нечто такое, за что невозможно расплатиться в течение всей последующей жизни: он сохранил эту самую жизнь ценой своей собственной. Чарга не покидает чувство, что он обязан Курцу, но при этом ничего не может для него сделать. Нечто подобное я сам испытывал по отношению к Дайминио. Правда угасание кардинала Солли, слава Богу, проходит медленнее, чем у капитана Дармкурца, но старость заметно делает моего покровителя более хрупким год от года, и глупо не думать о том, что когда-нибудь его не станет, и я лишусь последнего (если не вообще единственного) близкого человека в жизни. Мое будущее без кардинала Солли страшно и туманно, Дайминио служит неким маяком, светящим мне сквозь время. Без него в моем будущем только темнота, как и у Чарга Сторена без капитана Курца.
Наши истории с нынешним капитаном "Минующего бурю" снова совпадают, когда он говорит об ответственности.
В нашей небольшой группе, отправляющейся в Орсс, я негласно был избран лидером. Пожалуй, даже назначен им против своей воли: мне было бы куда проще отправиться за Тайрьяру в одиночку. Я не просил этой ответственности, и все же теперь ощущаю ее на своих плечах грузом. Роанар Мэнт — опытный боец, однако за Армином Дожо необходим будет глаз да глаз, а Ольциг... возможно, не доживет до Норцинны. Все потери в команде, которые произойдут за время этого задания, будут на моей совести. Дайминио и Ирес Десятый негласно дали мне понять, что я и только я в ответе за то, что будет происходить в путешествии.
Думаю, с Чаргом дело обстояло примерно так же. Когда Курцу пришлось остаться в Портовом Районе Дирады, Чарга назначили капитаном "Минующего бурю". Он и рад был бы чьим-то возражениям, но их не последовало, и избранный капитан Сторен чувствовал, что не имеет права подвести команду, хотя и осознавал, что до своего предшественника ему далеко.
— Я не люблю входить в Синюю Глубь ночью, — поежившись от внезапно налетевшего порыва ветра, проговорил Чарг, — навевает воспоминания...
Я сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу, и поспешил развеять мрачные образы капитана Сторена.
— Воспоминания — это то, что делает нас теми, кто мы есть. Без них мы — не более, чем тела, наполненные мясом, кровью и костями, — пожал плечами я, — не стоит бояться своих воспоминаний, они бесценны.
— Красиво говорите, Райдер, — печально усмехнулся Чарг, — я краем уха слышал, что вы учились в Ордене.
Я хмыкнул.
— Да, рядом с dassa, — мне вспомнилась формулировка, которую применил Ольциг, говоря о моем обучении в Кресте и Мече, и я невольно подчеркнул выбранное им слово для описания нашего соседства.
Чарг воспринял это высказывание с таким же скептичным лицом, как и я, когда услышал это от монаха. На лице капитана появилась кривая ухмылка.
— Я слышал, как Роанар называл вас наемником, — чуть виновато произнес он и тут же пояснил, чем вызвана неловкость, — невольно подслушал ваш разговор с ним. Я думал, метка на вашей руке означает принадлежность к воинам Святой Церкви.
Теперь пришел мой черед криво улыбаться.
— Так и есть. Метка значит именно это. Но курс, который прошел я, несколько отличался от принципов подготовки воинов Святой Церкви. И я далеко не все свое время отдавал тренировкам и освоению стратегии боя.
Чарг заинтересованно посмотрел на меня. Немой вопрос "почему?" светился в его глазах. Я вздохнул.
— Мне это не требовалось. Кардинал Солли ходатайствовал за меня перед мэтрами Ордена, и мне устроили смотр. По итогам его я сразу был определен в фехтовальщики. Фехтование давалось мне легко, сколько себя помню. Однажды один из мэтров даже сказал, что мой клинок направляет рука Господа. В этом я сильно сомневаюсь, если быть до конца честным. Думаю, подобное направление Господь Бог дает только dassa. Хотя Орден, наверное, воспринял бы мои слова как ересь. На мое счастье Дайминио... кардинал Солли вовремя научил меня не высказывать в присутствии кого-нибудь из dassa, что я думаю.
Капитан Сторен был удовлетворен моим рассказом лишь наполовину. На вопрос, почему меня миновала судьба других воинов-выпускников Ордена, я так и не ответил.
— Вас из-за этого не посвятили в воины Святой Церкви? Из-за ваших суждений?
— Вовсе нет, — покачал головой я, — говорю же, я не спешил их высказывать. Я отказался.
Глаза Чарга удивленно распахнулись. Пришлось пояснять.
— Я попал в Орден несколькими годами позднее, чем туда принято отдавать мальчиков. Мне тогда было шестнадцать.
Капитан, похоже, едва сдержался, чтобы удивленно не присвистнуть. Мальчиков отдают учиться в Орден военному делу примерно в десять лет. К шестнадцати годам они уже умеют очень многое, поэтому цифра, которую я назвал, впечатляла, учитывая, что меня называют едва ли не лучшим мастером Дирады...
— Почему же так поздно? — аккуратно поинтересовался Чарг, понимая, что я намеренно избегаю подробностей.
— В это время я оказался в Дираде, — коротко отозвался я, — до этого я даже не знал о существовании Ордена, в Эллу меня привез кардинал Солли.
— Кардинал забрал вас из вашей семьи? — спросил Чарг.
— Дайминио — и есть моя семья, капитан Сторен, — похоже, на моем лице появилась привычная строгость. Чарг сразу же кивнул и перестал задавать вопросы. Я был удивлен. Все капитаны кораблей, которых мне доводилось встречать раньше, обладали меньшим чувством такта и гораздо более жестким характером, независимо от манеры общения. Если уж любопытствуют, то не отстанут, пока им не пригрозишь расправой. Или они тебе не пригрозят, это уж как пойдет. По сравнению с капитаном Стореном всех предыдущих встреченных мною моряков по манерам можно было бы приравнять к пиратам Техротарга. Бывал я однажды в их порту — Torre de Lerria. То еще зрелище...
Нашу беседу вовремя прервала довольно мощная волна, врезавшаяся в борт "Минующего бурю". Чарг встрепенулся.
— Море неспокойно. Мне нужно к штурвалу, заменить Малкольма. Рекомендовал бы вам вернуться в вашу каюту, Райдер.
Я кивнул, показывая, что принял слова капитана к сведению, однако следовать совету не спешил.
Следующая пара часов была посвящена бесцельному хождению по палубам галеона. Корабль уверенно шел по заданному курсу с попутным ветром, волны все беспокойнее бились о борт корабля, качка усиливалась, и меня понемногу одолевало нехорошее предчувствие. Я старался убедить себя, что мне просто передалось беспокойство Чарга Сторена. Все-таки Фальгертарг защищает Норцинну с восточного берега лучше любой армии...
От мыслей меня отвлек протяжный неприятно-тонкий голос разносимый поднявшимся ветром, и я обернулся.
— ... мечтал стать мошенником? Я хотел разбогатеть, потому что моя семья была очень бедной, мы голодали... — причитал Армин Дожо, привязанный к грот-мачте. Я с отвращением посмотрел на этого человека и качнул головой.
— Возможно, я смогу еще все изменить?.. Стать тем мальчиком со светлыми мечтами? — его невидящий взгляд устремился ко мне, затем тут же поднялся в небо, глаза закрылись, и на лице растянулась глупая блаженная улыбка.
Лицо его было бледным, осунувшимся и блестело от пота. Уж не в горячке ли он?
— Ты решил заговорить? — хмыкнул я, вспоминая, что за все плавание он не произнес ни одного дельного слова. Блестящие глаза вновь обратились ко мне, и что-то во взгляде мошенника заставило меня неуютно передернуть плечами.
Через секунду он вновь затвердил что-то бессвязное о своем детстве, и я решил, что не ошибся: толстяк бредит. Стоило подойти и посмотреть, насколько сильный у него жар, но я брезгливо решил оставить это Эмреду. Подходить к Армину Дожо не хотелось и на несколько метров. Даже гуляющий по палубе ветер не сбивал до конца вонь его потного грязного тела в замызганной одежде. О пустом, но немытом ведре, стоящем рядом с ним, я вообще промолчу.
Армин говорил о детстве еще с полминуты, затем снова мечтательно вскинул глаза к небу, закрыл их и замолчал. Немного поразмыслив, я решил все же позвать Эмреда на случай, если наш горе-проводник действительно болен. "Минующий бурю" вот-вот прибудет в Норцинну, и там у нас уже не будет времени возиться со здоровьем мошенника.
Эмреда, как назло, нигде не было. Я искал его по всему кораблю, первым делом заглянув в нашу каюту, где Ольциг все еще метался в бреду.
— ... он так громко кричит... почему вы не слышите... почему?.. — разобрал я и сочувственно покачал головой. Dassa, возможно, высокомерен в силу своей молодости, но за столь небольшой грех Господь слишком суров к нему.
Монах в своих метаниях сбросил мокрое полотенце, которое Эмред положил ему на голову в тщетных попытках сбить жар. Я тяжело вздохнул, вошел в каюту и поднял полотенце. Присев рядом с Ольцигом, я вновь услышал его слова, и замер.
— Полуслепой капитан кричит... вам нельзя туда... почему же вы не слышите? Он так кричит!
Полотенце выпало у меня из рук, по спине пробежал холод. Я, что было сил, принялся трясти монаха за плечи в попытках разбудить.
— Ольциг! Ольциг, очнись! — кричал я, как будто это могло помочь...
... и, на удивление, это помогло. Dassa пришел в себя и сел на кровати с болезненной бодростью в глазах. Крупные капли пота стекали по лицу
— Райдер... — удивленно произнес он, увидев меня.
— Ольциг, ты оставался в трактире до конца драки, верно? — быстро заговорил я, — ты видел там человека с бельмом на глазу? Он сражался рядом со мной...
— Полуслепой капитан, — едва слышно произнес монах, в глазах которого с каждой секундой нарастал страх.
— Ты знаешь, что с ним стало?
Ольциг посмотрел на меня беззащитными детскими виноватыми глазами и коротко кивнул.
— Он был... убит в той драке... а сейчас он кричит... — тело монаха била мелкая дрожь, он прикрыл глаза и поднял голову, словно бы к небу, — а я ведь не хотел этого... я не мечтал о таком даре. И быть пастухом, как отец, тоже не хотел. Я хотел стать гонцом... смотреть мир...
Детские мечты юнца были мне без надобности, от них хотелось сейчас отмахнуться, как от назойливой мухи. Однако...
Детские мечты?
У меня застучало в висках.
Капитан Курц мертв... его жизнь более не является гарантом безопасности "Минующего бурю". Therabia будет ждать нас в Синей Глуби.
Ольциг слышит мертвого Тальгерта... он говорит с ним...
Ольциг — проводник...
Мысли и выводы пронеслись в голове за одно мгновение. Я вскочил и снова затряс dassa за плечи.
— Ольциг, мечты подождут! Вставай и бегом на палубу! Нужно предупредить команду, разбудить всех от этого наваждения! Слышишь? Давай, быстрее...
В моей памяти пульсировал рассказ капитана Курца. Песни наяд воскрешают светлые детские мечтания. Армин уже услышал их, он ведь без умолку твердил о детстве. Мы уже заплыли в Синюю Глубь, и наяды начали петь. Но, может, еще можно повернуть, уйти от шторма?..
Я одними губами произнес слова, которые услышал на палубе при первом разговоре с Ольцигом, только применил ее ко всем нам: "Ie Ja, sara fezer" — "Святой Боже, храни нас".
— Ольциг, бегом! — воскликнул я, едва сдержавшись, чтобы не отвесить монаху звонкую оплеуху и тем самым привести его в чувства.
Монах поднялся с кровати, не окончательно понимая, что происходит и последовал за мной. Уже на выходе из каюты я остановил его и заглянул ему в глаза, чтобы убедиться, что от его помощи будет польза.
— Dassa, ты понимаешь, что надо делать?
— Нужно предупредить всех, чтобы не поддавались наваждению... — неуверенно произнес он, нахмурившись, — не слушали песни наяд.
— Верно. Тогда поспеши. Пробуждай всех, кого встретишь. Я найду капитана.
— Райдер! — окликнул dassa.
Скрипнув зубами, я обернулся, уже успев пробежать несколько метров.
— В чем дело?
— Песни наяд, — Ольциг прищурился, — ты их не слышишь?
