Слизь

— А чем его медузы встревожили? — Виктория Ивановна продолжала играть.

— Вот и я интересуюсь, чем они его встревожили, почему милиция распрашивает моих сотрудников... Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы развести ситуацию, снять меня и других с подозрений. Но ты, как я понял, не все мне рассказываешь... Я слушаю...

Женщина пожала плечами:

— А что вы хотите услышать? Я продолжаю работу, эксперимент идет...

— Успешно идет, как я понял, — процедил академик. — Я слышал о четырех трупах, обглоданных розовой слизью — об этом мне сообщил мой племянник — Акмаль Саидов, он работает в городской милиции. Сейчас он переводит стрелки на некую банду гастролеров с людоедскими интересами... Но эта гипотеза может рухнуть, если ты не прекратишь свои опасные опыты, и вместо международной премии можешь получить тюремный срок. Я понимаю, что муж твой был, откровенно говоря, полной дрянью и бестолочью, и я поддержал тебя в решении легко и быстро его устранить. Но ты зашла слишком далеко.

Виктория Ивановна молчала.

— Почему к тебе проявляют интерес мафия? С Шоисламовым, говорят, встречаешься... Зачем?

— Он только финансирует мои исследования... И ничего больше...

Академик фыркнул:

— Чтобы мафия щедро спонсировала науку? Если нет для нее чего-то полезного, она ни копейки не даст... Так чего хочет он?

— Чтобы я создала для него биологическое оружие...

У Вахидова чуть челюсть не отвалилась:

— Ты с ума сошла! Ты понимаешь, чем рискуешь? Биологическое оружие, о Аллах! Ты говорила, что хищника запрограммируешь на короткое существование — на сутки, но вместо этого сделала его чуть ли не бессмертным. Зачем?

— Хочу узнать, можно ли и человеку продлить жизнь, — соврала Осокина. — Может, эта слизь позволит нам понять тайну человеческого долголетия... Разве вы, Садык Валиевич, не хотели бы долго жить... чтобы наслаждаться мной? — и тут она скинула с себя халат, а также платье, оставшись в одном нижнем белье.

Против такого мало кто мог устоять, даже импотент почувствовал бы оживление всего тела. И Садык Валиевич не был исключением — да, женщина привлекала своей красотой. Не зря же он выловил ее из студенческой реки в те семидесятые годы, правда, приручить так полностью и не сумел. Виктория — как кошка, мягка, ласкова, но своенравна и излишне самостоятельна. Как говорится, гуляет там, где хочет, и не признает полную власть над собой.

— Ты меня просто убиваешь, Вика, — прошептал он, приближаясь к ней. Резким движением, он сорвал с нее лифчик и стянул трусы... И погрузился в чувства любви.

Через полчаса обнаженная Осокина встала и прошла в туалет. Ее ладонь была полна спермы, и все это она стряхнула в унитаз и спустила воду. Через пять минут из дырки показалась слизь — она нашла дорогу и теперь ждала. Женщина усмехнулась. Все шло так, как она хотела. Осталось только дело за маленьким.

Виктория Ивановна пробралась к холодильнику — он был полон экзотических продуктов, включая красную икру, шпроты, креветки, бананы, салями и прочее — и достала холодную бутылку коньяка. Потом взяла два маленьких стакана и разлила в них алкоголь. Вахидов приподнялся с топчана и залюбовался женщиной, которая с походкой манекенщицы подошла к нему и протянула напиток.

— За нас с вами, любимый Садык-ака, — произнесла она тост и выпила. Вахидов тоже не отказал себе в коньяке. Тост за тостом, он ухлопал граммов двести, не замечая, что женщина сливает содержимое своего стакана в траву. После чего слопал арбуз и похлопал себе по животу — звук был похож на барабаный стук.

Виктория легла рядом и нежилась в лучах солнца, чьи лучи пробивались сквозь крону чинары. Рядом полулежал Вахидов и глагольствовал:

— Пойми, Вика, только я могу гарантировать тебе благополучие, а не всякие там мафиозники — ты с ними вообще не связывайся. Зачем тебе уголовная среда? Они сейчас по острию ходят, говорят, Горбачев начинает войну против криминала. А ты вспомни, еще не остыли бои у нас — группа прокурорщиков Гдляна и Иванова чего тут намутили? Практически все руководство пересажанои, сейчас все рыпнуться боятся. И ты не лезь в политику. Делай свое дело, занимайся исследованиями, а докторскую я тебе помогу защитить. После этого в течение полугода организую тебе звание профессора...

Женщина лежала, слегка надсмехаясь над речью академика. Она не говорила, что их пути давно разошлись, просто он этого понять не хотел. Но, видимо, теперь придется. И как бы услышав ее внутренний голос, Садык Валиевич встрепенулся:

— Ой, я схожу-ка в туалет. Ты лежи спокойно, расслабляйся... Потом в бассейне поплаваем... голышом, как тогда... в университете, помнишь?

Он засеменил в сторону особняка даже не надев трусов. До Виктории Ивановны донеслись звуки открывающеся двери и скрип поднятого стульчака с унитаза. Она знала, что сейчас там будет, однако идти и смотреть за этим не хотела — не такая уж и кровожадной была. Она предвкушала острые ощущения.

В течение полминуты ничего не происходило, но потом донесся крик:

— О, Аллах, что это?.. О-о-о, нет, нет... Отпусти меня!..

Осокина закрыла глаза, даже не пошевелив пальцем.

— Ах, черт!.. Вика, это твое дело?.. Нет, пусти меня, тварь!.. О-о-о, нет, нет! Вика, я убью тебя! Это ты напустила на меня свою тварь!.. Ты предала меня, гадина... Я с тобой еще разделаюсь... Нет, нет... О-о-о...

Женщина усмехнулась: ему ли, старому козлу, знать, что такое предательство? А сам скольких людей подставил и предал — ведь путь к вершине был устлан не розами, через трупы шагал, по головам друзей топал. Уж что же теперь хочешь? Да, она нечестна по отношению к нему, ну и что? Таков мир — кто-то хищник, а кому-то суждено стать жертвой. 'Простите, Садык Валиевич, но помочь я вам ничем не могу', — прошептала она, вскочила и стала одеваться.

Но лишь минут через десять она вошла в туалет. Там был лишь один скелет и разбросанные полотенца на полу — видимо, Вахидов отчаянно боролся, пытаясь снять с себя слизь, хватался за все, что попадалось под руки. Виктория Ивановна усмехнулась и быстро навела порядок. Потом взяла целофанновый пакет и сложила в него кости. Череп был легким, и женщина, держа его в руках, усмехнулась:

— В такой голове не мог быть мощный мозг, уверена, что и извилины были в дефиците... Прощайте, Садык Валиевич! — и череп упал к другим костям.

Потом она вышла из дачи, закрыв за собой калитку, и быстро зашагала в сторону дороги. У поворота увидела выгребную яму и сбросила туда пакет. Хлюпнув, тот ушел в тину, похоронив, таким образом, того, кто долгое время занимал место директора института биологии. И вряд ли кто-то когда-нибудь поставит тут памятник. Такие люди, по мнению Виктории Ивановны, не заслуживали почести и уважения.

Рейсовый автобус подошел через пятнадцать минут. Осокина вскочила на 'ПАЗик', который повез ее в сторону города...

Глава семнадцатая. Виктория Ивановна заметает следы

Последние дни для Ровшана были и сложными, и в тоже время результативными. Дело пополнялась все новыми и новыми документами, прежде всего, свидетельствами очевидцев о розовой слизи. Более того, интересен был рассказ самого Сайфуллина, описавшего, как подвергся нападению, и какие увечия он после этого получил. Конечно, как мужчина он уже был ни на что не годен, однако мог и дальше жить. Ортопеды обещали ему сделать протезы и научить ходить, и Рафик решился вернуться в науку, приняв трезвый образ жизни. Не так красочно, однако тоже толково описала события Верисова, а Ляпинс дал лишь справку на пол-страницы — писать много он не умел.

Самым главным в деле была экспертиза Института биологии, подписанная заведующим отделом Ташмухамедовым, который, оставив свою семью отдыхать в Сочи, вернулся первым же самолетом в Ташкент. Он с удовольствием окунулся в исследование тех субстанций, что извлек из холодильника подвальной лаборатории Дидевич. За короткое время они выдали результаты, и они были ошеломляющими не только для ученых, но и следствия. Действительно, Осокина произвела революцию в биологии, она сумела скрестить то, чего не делала и не могла сделать природа миллионы лет. Созданный ею организм представлял собой биологический робот, как выразился Алексей, переводя все данные на более доступный язык. Слизь выполняла определенные функции, которые были ей заданы программой, а программа была заложена в ДНК.

Хашимов и Ильчибаев, слушая это, ошеломленно переглядывались. И тут Рашид вновь продемонстрировал свои какие-то знания:

— Так это мутант?

Алексей усмехнулся:

— Это не мутация. Мутация — это когда происходит отклонение от нормального развития у организма под воздействием радиации, температуры, химического влияния, то есть нарушения хромосом и структуры ДНК. А конструирование — это совершенно другое. Берешь один организм и соединяешь его с другим — получаешь гибрид, несущий в себе характеристики того и другого. Вот эта слизь и есть гибрид разных существ...

— Вопрос, для чего Виктория Ивановна его создавала? Чтобы тот сожрал ее мужа? Но тогда причем тут школьник Кочетов, налоговик Сиропов, сантехник Сайфуллин? — спрашивал Ровшан. — Они как увязаны в цепочке событий?

На это у парня было объяснение, правда, несколько слабое:

— Я думаю, что как и любой организм, слизь нуждалась в пище. Даже роботу необходима энергия, иначе он не сможет функционировать. Наверное, слизь охотилась, и эти люди стали случайными жертвами... Но в одном я могу с уверенностью сказать, что этот хищник не имеет потомства, то есть не способен к размножению — у него отсутствуют половые органы... И как гидра делиться не может. Это существо одноразового... пользования что ли... точнее жизни... Правда, я не могу сказать, сколько времени слизь может существовать — может месяц, может год... а может и десятилетия...

— Может, выписать ордер на арест Осокиной? — в этот момент спросил у капитана Хашимов, уверенный не следует тянуть с уголовно-процессуальным порядком.

Тот ответил:

— Рано, не будем пугать ее. Прямых доказательств у нас нет. Есть только доказательства о существовании слизи. Но и сидеть не станем. Для начала нужно опечатать ее лабораторию и произвести там полный обыск... Так что, Рашид, иди к Холматову, пускай подпишет документ. Нам нужно опередить конкурентов.

Под конкурентами понималась вторая группа, которая тоже работала над убийствами, но только в версии, предложенной Акмалем Саидовым. Десяток милиционеров из управления, а также из нескольких районов города бегали по местам событий, в какой раз терзая свидетелей и родственников погибших. Проститутка уже с ума сошла и находилась на лечение в психиатрической клинике. Что касается Мирбабаева, то он до сих пор не вышел из наркологического диспансера. Нельзя сказать, что у них были успехи. Внедренные агенты в уголовную среду сообщали много интересного, но ничего такого, что вело бы к гастролерам-людоедам.

Рашид ушел к руководству — подписывать бумаги, а Ровшан продолжил разговор с Алексеем.

— Есть ли способы убить это существо? — прямо спросил его капитан. — Я не хочу, чтобы оно угрожало населению города... И страшно себе представить, если начнет осваивать, к примеру, Чарвакское водохранилище или Ташкентское море... Там ежедневно отдыхает до полумиллиона туристов...

Парень ответил:

— Убить можно любое живое существо. Вопрос в том, как это сделать быстро и эффективно. Регенерация у слизи высока, это показали первые опыты. Она не реагирует на ядохимикаты, радиацию, механическое воздействие. Слизи и воздух не нужен, так как метаболизм мало увязан с кислородной химической реакцией.

— Но чего-то она же боится?

— Высоких и низких температур... Высокие — свыше трехсот градусов, низкие — ниже ста...

— Бог ты мой, где же я возьму такую печку? И что обеспечит низкую температуру — у меня нет такого холодильника? — недоумевал Ильчибаев.

На это у Алексея был ответ:

— Жидкий азот...

— Что это?

— Это вещество, которое способно заморозить любой организм до минуст двухсот градусов за считанные секунды. Его взять можно на заводе 'Алгоритм' — там для военных целей изготавливают электронику, и азот применяется для некоторых технологических операций, в частности, для продувки областей, не допускающих наличие окисляющего кислорода. Можно попросить баллон...

— Хорошо, мы туда съездим, — кивнул Ровшан.

В этот момент Алексей вдруг сказал:

— Ах, да, чуть не забыл... В институте суматоха — пропал директор...

— Садык Валиевич... Что?! Как пропал?

— Его несколько дней нет на работе. Из дома звонили, супруга все распрашивала. Она сказала, что приехала на дачу, а там никого нет...

— Мда-а-а, странно, — покачал головой капитан. — А кто его видел последним?

— Я не знаю... Я просто передаю вам последние слухи...

Ровшан набрал на диске номер телефона:

— Алло, дежурный... Если запрос на розыск пропавшего по фамилии Вахидов... Да, да, Садык Валиевич?.. И что?.. Ага. Ясно.

Ровшан положил трубку и уставился на паренька:

— Родные Вахидова написали заявление в Куйбышевское РУВД об исчезновении Садыка Валиевича... Ты прав, тут что-то не чисто... Если хочешь, то съездим вместе в районное отделение, там поговорим с дежурным...

— Ой, конечно, — вскочил Алексей.

В Куйбышевское РУВД они доехали на той же служебной 'копейке'. Алексей поверить не мог, что родная милиция катается на таком драндулете, в его представлении было, что у уголовного розыска самые скоростные машины с пуленепробиваемым салоном. Увы, пришлось рассеивать эти иллюзии реальностью материально-технического обеспечения МВД. 'Ну, брат, это только у американских полицейских компьютеры в автомобилях и ручные пулеметы на крышах, у нас все проще, но иногда надежнее', — усмехнулся Ильчибаев.

Дежурный РУВД указал на дверь, где сидел следователь. Это был знакомый капитана — младший лейтенант Сергей Захаров. Увидев гостей, он вскочил и поздоровался:

— Добрый день, Ровшан-ака... Здравствуйте, — пожал он руку Дидевичу. — С чем пожаловали?

— У тебя заявление об исчезновении академика Вахидова?

— Да, у меня. Но вы же знаете, что сроки еще не вышли. Если в течение недели он не объявится, я начну розыск. А пока поговорил с родственниками. Они заявили, что последние два дня до исчезновения он находился на даче...

— А где это?

— Это недалеко от магазина 'Парвоз' — в сторону поселка Черняевка...

Ильчибаев сказал:

— Да, знаю это место...

— Домработница — это жительница поселка, сказала, что убралась у него в особняке, приготовила плов и ушла. Ничего подозрительного не было. Да, шофер служебной 'Волги' Эркин Хамдамов сообщил, что привез к нему сотрудницу Института химии удобрений некую Осокину Викторию Ивановну, оставил ее и уехал. Когда он вернулся вечером, то никого на даче не было. Шефер решил, что шеф на прогулке, поэтому оставил ему записку и уехал в гараж.

— Ты с Осокиной разговаривал?

Захаров признался:

— Нет, пока...

— А на дачный участок ездил?

— Да, поехал с родными. Ничего такого там не было. На столе еда, алкоголь... В комнате уже дымил стереомагнитофон — я отключил его...