— Вик, я тебя обожаю, ты знаешь?! — радостно ухмыльнувшись, я покинул тело любимого. Но через минуту уже крепко обнимал его за шею, прицепившись к нему, как клещ.

— Я тебя тоже, малыш! — шепнул он мне на ухо, мокрыми губами проводя по мочке уха. — Вот только меня терзают смутные сомненья по поводу нашего здесь дальнейшего проживания. Даже если я и пообещаю все восстановить за свой счет, боюсь, Доминик нас все равно выпрет. И не могу сказать, что не пойму его в этом случае. — ласково шлепнув меня по заднице, вампир отстранился. Лицо его было серьезно, но в глазах плясали сумасшедшие чертенята. Боже, как же я люблю этого вампира!

Вопреки ожиданиям Виктора, нас не выперли. По правде говоря, Доминик был просто счастлив, узнав о том, что я каким-то образом сумел вызвать саламандру, не имея в голове даже самого маленького зачатка знаний по магии. Оказалось, что для Верховного вампира я очень и очень ценный кадр, с которым он мог позволить себе лелеять свои тщеславные амбиции. Правда, пока он сравнивал меня со стихийным бедствием, но силу то мою это никак не умоляло. Глупый ты, Доминик, хоть и древний, думал я, примеривая старинной чеканки перстень с алым рубином посередине, который мне презентовал Глава (точно такой же перстень уже ждал того часа, когда займет свое законное место на пальце моего возлюбленного). Не знаю, как там на счет стихий, но я дрессировке поддаюсь со скрипом и то лишь по собственному желанию! Когда там у Доминика очередной мохнатый день рождения? Надо будет ему губозакатывалку подарить! Нет! Мешок губозакатывалок, памятуя о его долгой жизни!

Глава 30.

Следующий вечер выдался на редкость суматошным. Толпы народу носились по дому, беспрестанно что-то чистя, полируя, переставляя, украшая, развешивая и раскрашивая. С кухни то и дело доносились умопомрачительные запахи, вызывавшие повышенное слюноотделение, но когда я на эту самую кухню сунулся в надежде чего-нибудь перехватить, меня бесцеремонно оттуда выперли, сославшись на страшную занятость и не выделив мне даже черствой корочки хлеба. Все мои отчаянные попытки прорвать стокилограммовый кордон в лице крикливой кухарки ни к чему не привели. Я честно обиделся и заколдовал табурет, на который хотела приземлиться дородная женщина. Да не знаю я, как! Заколдовал, и все! В итоге табурет резво ускакал из под нависшей над ним опасности в неизвестном направлении. "Нависшая опасность" потеряла равновесие и с жутким грохотом и руганью брякнулась на пол. Поймали взбесившуюся мебель только через минут десять. Причем эта самая мебель умудрилась пару раз лягнуть своих обидчиков, пока взъерошенный и злой Доминик не вылетел откуда-то и не приструнил зарвавшийся предмет интерьера. При этом он так грозно глянул на меня исподлобья, что я предпочел ретироваться поближе к Виктору. Правда, Виктора я не нашел. И куда опять подевался мой вампир, я вас спрашиваю?! Зато наткнулся в ходе поисков на Александра, и снова был вынужден давать стрекача, не имея никакого желания общаться с папашей. Папаша что-то орал в след и матерился, как сапожник. Я усиленно делал вид, что оглох и ослеп. В конечном итоге скрыться все-таки удалось, но только благодаря вовремя отвлекшему оборотня Варнагару. При таком раскладе спрашивать у вампира, где находится его брат, и не заблудился ли он часом в какой-нибудь отдаленной местности, было глупо. Не зная, куда можно было бы приложить кипучую энергию, я предложил свои услуги по перетаскиванию тяжелых предметов молоденькому слуге, на которого наткнулся в парадной зале. Бедный парнишка пыхтел под неподъемным весом огромного шкафа с книгами, пытаясь немного отодвинуть его от стены, чтобы стоящая рядом горничная могла протереть полы. На предложение помощи парнишка скептически хмыкнул, кинув критический взгляд на мое изящное телосложение. Я решил показать, кто у нас здесь главный и, уверенно отодвинув мальчишку за спину, попробовал шкаф сливитировать. Со второй попытки я все-таки сдвинул этот безколесый гроб на пару метров. А то, что при этом все бесценные фолианты Доминика оказались к полкам вовсе не прикручены и высыпали живописной грудой на пол, это упущение хозяина дома! И почему мое искреннее предложение перетащить чего-нибудь еще вызвало такие громкие протесты? Ладно, пойдем поищем себе развлечение в другом месте. Лучше всего в спальне Варнагара. Вдруг у него тоже надо что-нибудь куда-нибудь переместить? Как и ожидалось, вампира в спальне не было. Диспуты с моим папашкой — это надолго. Александр все еще яростно сопротивляется предстоящему браку, и все еще ищет встречи со своим сыном, чтобы расставить все точки над "ё". Ничего не знаю, не мои проблемы! С этим дурдомом пусть разбирается Доминик, а я, так и быть, в данном случае самоустраняюсь.

Просидев у Варнагара в комнате еще где-то с полчаса и так ничего и не высидев в итоге, я снова поплелся шариться по дому. И словно инстинкт какой вел меня. Так и тянуло почему-то в сторону кабинета Доминика. И как раз вовремя. Я успел еще увидеть спину Виктора, который в этот самый кабинет вошел и дверь за собой плотно прикрыл. О, тайны Мадридского двора! Это я люблю! Пришлось пойти на риск и сунуться на кухню за стаканом. С кухни меня вежливо попросили, выставив неоспоримым аргументом здоровенную сковородку. От аргумента я ловко увернулся и стакан в неравной битве добыл, сперев его с разделочного стола. В спину неслись такие экзотические угрозы, что я даже парочку постарался запомнить на будущее. А содержимое тары тут же отправилось в ближайший унитаз на подкорм местной канализационной фауны. Короче, с грехом пополам, подкрался к двери в кабинет Доминика, пристроил к ней стакан, и стал очень внимательно слушать, что в мире за моей спиной делается. Многочисленная прислуга, проходящая мимо, недоуменно косилась на мой оттопыренный зад, но возражать не решалась. Еще слишком свежи в них были воспоминания о безвременно погибшем Венике. Правда, оснований полагать, что после они Доминику о моей вопиющей наглости не доложат, не было никаких. Только мне плевать, глубоко и очень искренне! Потому что разговор у вампиров касался меня, а значит, я имею полное право знать.

— Виктор, ты не можешь сопровождать в Академию Вадика, как бы сильно тебе этого не хотелось. — раздраженно сказал Глава вампиров.

— Я догадываюсь! — в тон ему ответил мой вампирчик. — И все же отправлять Вадика в Академию сейчас слишком опасно. Я, между прочим, был категорически против такой масштабной церемонии. А теперь уже слишком много людей посвящены в то, кем для меня является Май. И они изо всех сил попытаются достать меня через него. Варнагару пришло очередное донесение от нашего человека в клане Тиары. Слухи о ритуале каким-то чудесным образом дошли и до нее. Эта стерва уже дала приказ найти и выкрасть Вадика любой ценой! А ты предлагаешь мне отправить мальчишку (на "мальчишку" я обиженно засопел) в Академию и спокойно заняться своими делами?!

— У тебя есть вариант получше? Хочешь оставить его при себе? И что будет, когда дело дойдет до открытого противостояния? Ты сможешь и его контролировать, и войной одновременно заниматься? — голос Доминика был сух.

— Черт! — Виктор что-то пнул и это что-то с грохотом покатилось по полу. — Ну, на хрена надо было эту церемонию сейчас устраивать?!

— Вик, ты прекрасно понимаешь, что без ритуала я обязан был бы вернуть Мая его отцу! Вы сами заварили эту кашу, не поставив меня в известность заранее. А теперь мы имеем то, что имеем. — Доминик говорил тихо, но так, что мурашки пробирали.

— Извини, Доминик! Ты прав! — устало отозвался Виктор. — И единственное, что мы можем в данной ситуации сделать, это скрыть от всех местоположение и личность Вадика. Никто не должен догадаться, что в Академии учится мой кровный супруг. Новые документы я ему уже сделал, биографию позаимствовал у реально существующего клана оборотней, докопаться будет практически невозможно, тем более если не знать, что именно искать надо. С Камиэлем поговорил. В Академии с начала учебного года по документам уже числится некий Ратмир Царев, который по семейным обстоятельствам вынужден был пропустить больше половины учебного года. Именно поэтому на летние каникулы он останется в Академии, чтобы наверстать упущенное. Такая легенда вполне правдоподобна, и вопросов ни у кого вызвать не должна. Правда, есть один момент. То, что Вадик оборотень, скрыть, как ты понимаешь, не удастся. А в Академии больше оборотней нет. Поэтому я отправляю с Вадиком своего брата, так же под прикрытием, естественно. При первых признаках опасности Варнагар увезет Вадика. И это на сегодняшний момент наилучший вариант из всех.

— Отличная работа, Вик! — похвалил моего вампира Доминик. — Так как, к сожалению, Александр уже в курсе про Академию, то придется с ним побеседовать о неразглашении информации. Я не думаю, что он враг своему сыну, так что проблем с этим быть не должно. Для его клана сочиним какую-нибудь легенду, что Май отправился заграницу, подальше от военных действий. Сошлемся на твои опасения по поводу его безопасности. Не переживай, Вик! Все будет нормально! Я понимаю, как тебе сейчас не хочется с любимым расставаться. Но ты же знаешь, это в любом случае не надолго. У Тиары практически нет шансов.

Я аж поперхнулся. Ни фига себе, ненадолго! Шесть лет — это ненадолго?! Хотя... Они же вампиры. Что для них какие-то шесть лет?! Это я за шесть лет состарюсь и умру, а им то точно ничего не будет! Ну, ладно, ладно... При нынешнем положении вещей состарится и умереть я могу еще меньше, чем вампиры. Но шесть лет без Виктора? Даже если я еще и не умею толком на луну выть, то самое оно сейчас начинать учиться! Черт! Черт! Черт!

И за своими размышлениями я не уловил момента, когда разговор в кабинете стих и вампиры направились к выходу. Неожиданно дверь распахнулась и на пороге возник Доминик. А я так и стоял слегка согнувшись и со стаканом возле уха. Выражение лица Главы вампиров меня позабавило. Покраснеть, что ли? А, на фиг! Медленно выпрямившись и ухмыльнувшись самой своей стервозной улыбочкой, я вежливо поинтересовался:

— Доминик, а не могли бы вы в следующий раз чуть погромче говорить? А то мне плохо слышно было.

Доминик как-то странно на меня глянул.

— Вик, разбирайся со своим недоразумением сам. — и, отодвинув меня в сторону, вампир ушел.

Под пристальным взглядом Виктора у меня почему-то тут же уши заалели. Вот что значит, когда мнение человека для тебя важно! До остальных мне дела нет, а вот Виктора разочаровать очень как-то не хочется.

— Все слышал? — спросил меня Виктор, прислоняясь плечом к косяку в своей излюбленной позе.

— Ну, типа того... — неуверенно подтвердил я.

— А стакан зачем? — Виктор насмешливо выгнул бровь.

— Так вас же почти не слышно было! — возмутился я.

— Вадик. — склонившись к моему уху прошептал Виктор. — Нас вообще слышно не было никому, кроме тебя. Доминик магическую звукоизоляцию на кабинет поставил. Только на тебя никакая магия не действует. К тому же, если ты еще не успел заметить, ты оборотень. И для подслушивания тебе совершенно не обязательно подставлять к дверям стаканы. Достаточно просто как следует сосредоточиться. Стакан только мешал на самом деле. — губы Виктора щекотали ухо, а в голосе сквозила насмешка, из-за чего я чувствовал себя полным тупицей. А еще было стыдно. И хотелось, чтобы меня отругали. А я уж надеялся, что совесть у меня окончательно атрофировалась.

Глубоко и покаянно вздохнув, я прижался к Виктору всем телом, признавая свое поражение. У него и так проблем выше крыши, а тут еще я выделываюсь! Ладно, постараюсь вести себя потише! Пока... А вот приеду в Академию, и прощайте, спокойные преподаватели и вялые студенты. Надо же мне себя чем-то будет занять до возвращения Виктора!

Глава 31.

Последний мой вечер в этом доме. И последняя ночь с Виктором. А впереди неизвестность и долгие, томительно долгие, невыносимо долгие шесть лет без него. Странно, но я уже скучаю. Сижу рядом с ним в столовой, ем какую-то еду, не чувствуя вкуса; пью вино, которое согревает тело, но не душу; перебрасываюсь незначительными, пустыми фразами. Настроение на нуле и уже начинает скатываться в минус. Мне не свойственна такая апатичность, и все же я все ближе и ближе к депрессии. На автомате прокручиваю в голове сотни вариантов, при которых я мог бы остаться с ним. И понимаю, что не реализую ни один из них. Даже не заикнусь. Я мало что смыслю в войне, но не собираюсь мешать ему, потому что прекрасно понимаю — один единственный несвоевременный, тревожный взгляд, брошенный в мою сторону, может стоить ему... нам обоим очень дорого. И я не хочу, чтобы Виктор платил такую цену из-за меня. Сердце отчаянно кричит: "Ты мог бы помочь! А вдруг ты сможешь прикрыть его от плохого?". Разум возражает: "Это война! Настоящая, магическая война! И куда уж мне со своими огромными, но совершенно неконтролируемыми способностями?!" И я молчу, погружаюсь в пучину депрессии все глубже, затягиваю сам себя в липкое, вязкое болото страха и сомнений. Что лучше: мочь и не сделать, или сделать, но не хотеть? Это просто вопрос выбора. Это то, что неотвратимым роком зависнет на всю оставшуюся мне вечность в моем сердце в случае плохого исхода. Я не хочу такой вечности! Поэтому предпочитаю не думать, не спрашивать, не знать, не накручивать себя еще сильней. Трусливо? Возможно... Но у меня есть цель. Эта битва не первая и не последняя для Виктора. Значит мне надо учиться... Учиться управлять магией, учиться видеть малейшие признаки опасности, учиться думать, учиться принимать верные решения, учиться выживать и спасать... И я буду учиться, черт возьми! Шесть лет — это долго, но я возьму из этих шести лет все, что смогу взять, выжму до суха информацию, помня, все время помня о будущем!

Плохое предчувствие! Очень плохое! Взялось неизвестно откуда сегодня вечером, и никуда не собирается уходить, прочно обосновавшись в голове смутными образами, страшными картинками, багровыми красками, траурными ленточками, яркими вспышками света, обжигающими всполохами огня, и тоской... глухой, рвущей на части тоской. Я хочу остаться с ним наедине. Не хочу играть роль! Не желаю притворяться, что со мной все в порядке! Не вижу смысла в фальшивых улыбках и безрадостном смехе! Он понимает... Он, как всегда, все слишком хорошо понимает. Крепко держит мою руку под столом, бережно перебирая пальцами, и отвлекает на себя всю честную компанию, что собралась здесь сегодня. Часть гостей уже приехала, и мне стало душно в этом доме. Душно от сальных шуточек и многозначительных взглядов, и даже от искренней радости душно. Тошно! В голове лениво плавает одна только фраза: "А завтра была война!". И все эти люди, оборотни вампиры, все они будут завтра на этой войне, и при этом сидят и спокойно обсуждают последние технические новинки, погоду, путешествия, но только не предстоящее завтра. Неужели им это интересно? Неужели какой-то глупый ритуал крови, пусть даже и ритуал самого Мастера вампиров, ценнее, чем лишние сутки, проведенные в кругу любящих и любимых? Или просто за многие годы они так привыкли к войнам, что уходят в очередную битву, как обычные люди спешат на работу?