7) Пылающий предел

Затем делегации повели по музеям и выставкам. Если кроганам больше пришлась по душе наземная техника и оружие, то кварианские послы живо заинтересовались космическим музеем, буквально завалив гида вопросами по каждому экспонату. Человек к подобной волне был, видимо, готов, терпеливо и развернуто отвечая на каждый из вопросов космических кочевников.

Время шло к вечеру, и делегации отправились в полном составе в ресторан, где оба посольства, что называется, отвели душу. Большинство пришельцев в жизни не пробовало столько разносолов, и обе делегации буквально сметали еду со столов, причем кварианцы, несмотря на меньший состав, ели как бы не больше кроганов, в чем им активно помогали представители Альянса, заблаговременно подготовившие соответствующие условия для комфортного питания. Впрочем, ящеры тоже ненамного отстали, ужиная, словно в последний раз. И если бы не предупреждение Драка о том, что после приема пищи делегацию снова поведут на осмотр, то большинство послов банально не смогли бы встать из-за стола.

На этот раз посольства, сопровождаемые ставшим уже привычным эскортом, отправились за город. Проехав километров семь, гости Земли подъехали к мрачному семиэтажному строению, выполненному из черного камня, одним своим видом нагонявшему напряжение. На круглой площади перед центральным входом располагалась металлическая скульптурная композиция — человек в древних доспехах огромным мечом пронзал насквозь лежащее на спине существо, отдаленно напоминавшее ворка.

— Вечная память павшим в Войне Катаклизма. — прочитал Драк, — это музей посвящен той войне, в ходе которой был разрушен старый Берлин.

Инопланетяне зашли через широкие двери центрального входа и оказались в мрачном, словно склеп, но роскошном вестибюле. Вопреки ожиданиям, в музее не было экскурсоводов — гостям выдали специальные гарнитуры, через которые посетители могли, связавшись с ВИ музея, задать любой вопрос по заинтересовавшему экспонату. Данная мера делала комплекс еще более жутким, навевая мысли о кладбище. Послы поневоле прониклись атмосферой, и вели себя крайне тихо, молча проходя от одной витрины к другой, и лишь изредка то один пришелец, то другой, задавали вопрос в гарнитуру. А посмотреть было на что — чего стоили одни только скелеты существ, которых люди называли демонами. Особенно кроганов впечатлило огромное чучело Барона Ада, выполненное в натуральный размер — ящеры смогли бы дотянуться до лба чудовища, лишь встав друг другу на плечи. Не меньший интерес вызвали покореженные образцы брони и техники людей того периода — кроганов и кварианцев особенно впечатлил образец пехотной брони, пробитой насквозь в районе груди. Как пояснил ВИ комплекса, данное повреждение было нанесено ударом кулака Импа, а для наглядности электронный гид порекомендовал обратить внимание на повреждение, оставленное пулей, выпущенной с четырехсот метров из винтовки Mac14. Послы, осмотрев броню, невольно перевели взгляды на стоявшую рядом статую упомянутого Импа. Сравнительно небольшой демон сделал то, что не удалось земному оружию того периода — выбоина на броне не шла ни в какое сравнение со сквозными отверстиями, оставленными кулаком монстра. Уважение к людям, поборовшим таких существ, выросло еще больше.

Наконец, пройдя музей насквозь, гости оказались на заднем дворе музея, который на поверку оказался настоящим мемориальным комплексом. Несколько рядов плит, искусно выполненных из того же черного камня, внизу переходили в красный гранит, что невольно навело на мысли о пламени пожара. Сейчас же, вечером, плиты дополнительно подсвечивались внизу алым светом, придававшим и без того жуткому памятнику по-настоящему инфернальный вид. Плиты, насколько хватало взгляда, были исписаны золотыми буквами на черной части и черными — на красной.

— Все имена, написанные на стенах, принадлежат жертвам той войны, — пояснил Накмор Драк, видимо, не раз посещавший мемориал, — обратите внимание на верхнюю часть — там изображен герб вооруженных сил Альянса и номер. Это значит, что на плитах перечислены имена погибших солдат.

В этот момент проняло даже кроганов, ведь из общего количества плит гербы несло до ужаса малое число. По всему выходило, что большая часть погибших в той войне приходилась на гражданское население, чья вина была в том, что они оказались не в то время и не в том месте. Представители народов поневоле почувствовали родственную связь с человечеством — и кварианцы, и кроганы в свое время так или иначе пережили подобное. Но, в отличие от их народов, люди выстояли. Выстояли и победили.

Посещение музея памяти войне не оставило равнодушным никого — на протяжении остальных дней, проведенных на родине человечества, пришельцы ходили, словно в воду опущенные. Каждый из них поневоле задумался о том, насколько же силен народ, переживший такую трагедию. Их цивилизации имели в своей истории не менее мрачные страницы, но только люди позаботились о том, чтобы память о той войне сохранялась вечно. Кроме того, многое стало теперь понятно в политике людей: если человечество пережило ТАКОЙ первый контакт, неудивительно что Альянс столь яростно отреагировал на агрессивное появление турианцев, которые, к слову, напоминали некоторые виды демонов...

* * *

Настоящее время.

— Внимание, до выхода из режима ССД осталось пять минут! — оповещение пилота заставило Рива отвлечься от воспоминаний о посещении Земли, — всему экипажу и десантным группам занять места согласно расписанию!

Кроган, не теряя времени, отработанными за годы движениями надел родовую броню, проверил исправность оружия и снаряжения, и быстрым шагом направился к посадочной палубе. В доках уже кипела работа — технический состав, непрерывно матерясь, готовил челноки к вылету. Проводились контрольные проверки, проводилась заправка топливом, а некоторые, уже готовые к вылету, подтягивались к подъемникам роботизированными тягачами. Рив, найдя свой шаттл, уже стоящий на платформе лифта, ведущего на летную палубу, стал ждать группу, с которой ему предстояло высаживаться. Его подчиненные не заставили себя ждать — десять кроганов, показавшись из-за нагромождения каких-то ящиков, подошли к транспортному кораблю, и, выстроившись полукругом вокруг Рива, ударили кулаками друг о друга, сопроводив удары громким "РРАХ!" (прим.авт. Кроганское военное приветствие). Ответив тем же, Урднот прошел в грузовой отсек челнока — брат Рекса не любил громких слов. По его мнению, все было ясно и без того — высаживаемся на планету, и начинаем убивать всех врагов. Тут стоило пожалеть тех воинов, кому предстояло стать погонщиками — так в армии называли тех, кто присматривал и командовал ворка. Яростные, не ведающие никакой дисциплины существа порой слишком сильно увлекались, напоминая самих кроганов в состоянии кровавой ярости. И, как и ящеров, контролировать тупых и агрессивных уроженцев Бездны Шрайка в таком состоянии было практически нереально. Пожалуй, единственным достоинством в столь непривлекательной должности был больший шанс выжить — как правило, солдаты противника, занятые истреблением живучих порождений Хештока, не обращали внимание на их "командира".

Корабль вздрогнул, выходя из сверхсвета, и направился к планете. Отряду Рива предстояло высадиться на каком-то Лореке, занятым объединенными войсками турианцев и батаров. Риву, как и большинству кроганов, в принципе, было плевать, на какой планете сражаться — им важен был сам факт участия в грандиознейшей мясорубке столетия. И то, что он, Урднот, причастен к историческому событию, приятно грело самомнение ящера — будет, что потомкам рассказать, если, конечно, выживет.

Корабль, наконец, достиг нужного места. Задрожали лифты, поднимая челноки на полетную палубу. Бойцы, до того ведущие непринужденный разговор, моментально подобрались, готовясь к бою. Наконец, огромные створки, ведущие в космос, открылись, и челноки один за другим стали покидать ангар, беря курс на поверхность.

Вторжение началось.

* * *

За несколько часов до прибытия десанта.

Манфред Рихтгофен сидел в кабине своего истребителя, привычно пробегаясь глазами по показаниям приборов. Машину проверяли несколько раз, да и инженерный состав не вызывал сомнений относительно своей квалификации, но привычку, выработанную еще в летной школе и закрепленную опытом, так просто было не выбить. К тому же, до запуска еще оставалось немного времени, и занять себя до того момента было решительно нечем.

Манфред еще раз прокрутил в голове полетное задание. В группу кораблей, идущих в атаку, помимо их кэрриера, было включено несколько эсминцев, и линейный крейсер в качестве флагмана. "Афина", как и ее одноклассники, была, безусловно, хорошим кораблем, особенно для линейного боя — девять линкорных лазеров, скомпонованных по три штуки в трех башнях, делали крейсер крайне опасным для любого корабля Цитадели, но расплачиваться за эту мощь пришлось практически полным отсутствием авиагруппы. Не считать же за таковую двенадцать беспилотников, которые для любого нормального летчика не представляют большой опасности. Вот и приходилось давать карманному линкору в сопровождение легкий кэрриер.

— Всем машинам, доложить о готовности! — раздался в шлемофоне голос диспетчера.

"Ну вот, началось", — собрался пилот, — Это "Барон", в взлету готов.

Перекличка длилась недолго. Выслушав доклады авиагруппы, оператор произнес:

— Всем пилотам! До выхода с ССД три, два, один... Есть выход! Пятисекундная готовность к взлету.

Красные табло, висевшее над головой Рихтгофена, сменилось желтым — катапульта заряжалась, готовясь выбросить истребитель в космос. Через означенные пять секунд загорелся зелёный свет, и Манфред, подтвердив готовность к взлету, подсознательно вжался в кресло. В это время оператор рубки, получив подтверждение о готовности, нажал кнопку запуска, и электромагнитная катапульта выплюнула истребители за борт.

Тут же включив маршевые двигатели, Рихтгофен занял свое место во главе строя машин и кинул быстрый взгляд на экран комплексного индикатора навигационной обстановки. Судя по показаниям, на орбите системы находились три турианских крейсера, пять батарианских и, самое неприятное, батарианский дредноут. Впрочем, батарианским он был лишь по принадлежности — характерные обводы выдавали в нем корабль, сошедший с верфей Иерархии, причем старой линейки. Однако, несмотря на почтенный возраст, корабль все еще оставался опасным для флота Альянса.

— "Хотя какой мы теперь Альянс", — усмехнулся Рихтгофен, мельком взглянув на крыло, — "на бортах-то совершенно другой символ".

На крыльях "Вайпера", вместо привычных знаков военного флота Альянса, красовался очерченный кругом красный кулак с обрывком цепи на запястье — знак вооруженных сил Скиллианской Народной Республики. Те же самые метки несли и другие корабли группировки. Манфред, честно говоря, не совсем понимал, какой смысл во всем этом маскараде, если турианцы прекрасно понимают, кто именно против них вышел. Ну да пусть об этом болит голова у политиков — его дело сражаться. Благо, есть с кем.

Заданием эскадрильи "Барона" было сопровождение торпедоносцев к кораблям противника. Командующий флотом адмирал Хаккет решил не рисковать кораблями, и послал на штурмовки АКИ. Манфред понимал ход мыслей флотоводца — даже потеря всей авиагруппы новейших машин, доработанных при участии кварианцев, не идет ни в какое сравнение с потерей полноценного космического корабля.

— "Барон", у вас гости, — доложил диспетчер кэрриера, — двенадцать машин противника, азимут 300-310.

— Принято, — отозвался летчик, и, переключившись на канал эскадрильи, отдал приказ, — перестраиваемся для отражения угрозы.

Машины, совершив маневр, поменяли построение. Теперь истребители Альянса прикрывали ракетоносцы от атаки турианских машин. Костелицые не заставили себя долго ждать, и вскоре в космосе закипела схватка.

Рихтгофен, уйдя от выпущенной по нему ракеты, запустил свою. Турианец, впрочем, тоже оказался не пальцем деланным — истребитель Иерархии буквально отпрыгнул в сторону, пропуская ракету. "Стрела" повторить маневр не смогла и, пройдя мимо, сдетонировала в стороне. Манфред усмехнулся — похоже, турианцы прислали в район конфликта неплохих летчиков. Это будет интересно.

АКИ закружились в смертельном вихре боя. За турианской машиной было преимущество в маневре, но и улучшенный "Вайпер" был не из плохих машин, причем с гораздо более серьезным вооружением из двух плазменных пушек и одной кинетической M-200. Такая мощь не шла ни в какое сравнение с двумя рельсотронами турианского творения. В результате, исход космической схватки истребителей решало скорее мастерство пилотов, а не техническое превосходство. И на этот раз опыт был на стороне земного пилота — переключив щиты на заднюю полусферу, Рихтгофен подпустил турианца поближе. Костелицый не мог не воспользоваться приглашением, и по экрану забарабанили снаряды. И вот, когда заряд щитов был практически исчерпан, Рихтгофен резко погасил скорость, переведя двигатели на реверс. От перегрузки потемнело в глазах — не спас ни летный костюм, ни работающее масс-ядро. Но своей цели Манфред добился — турианский АКИ пролетел вперед, подставив корму под пушки "Вайпера". Розенковские плазменные пушки в считанные мгновения перегрузили кинетический экран, а ударившая вслед очередь из M-200 добила противника — попадания бронебойных снарядов разрушили реактор, и турианский истребитель исчез в пламени взрыва. Один готов.

К сожалению, дела шли отнюдь не так радужно, как хотелось бы земному летчику. Атака турианцев захлебнулась, но это стоило эскадрилье семи машин. Более того, из десяти ракетоносцев два продолжали свой путь в виде облака обломков — турианцы, осознавая, что вышедшие на дистанцию удара бомбардировщики вполне способны если не уничтожить, то сильно повредить корабли, после чего "Скиллианской" эскадре останется лишь добить их.

Тем не менее, оставшиеся восемь "Охотников" достигли своей цели. От машин отделились видные лишь благодаря подсветке на ИЛСе (прим.авт. Индикация на лобовом стекле) точки противокорабельных ракет. Обычных "Рубинов", к сожалению — несмотря на то, что во флоте ходили упорные слухи о новых разработках, довести их до ума, видимо, не успели. Но даже так восемьдесят ракет, из них половина — с классическими термоядерными боеголовками, были страшной силой, способной стереть с лица галактики сравнительно небольшую эскадру противника. Отстрелявшиеся бомбардировщики тут же отвернули, взяв курс на кэрриер. Рихтгофен последовал за ними, мимоходом посматривая на экран. Увиденное его не радовало — похоже, турианские инженеры сделали необходимые выводы об эффективности ракет людей, и приняли соответствующие меры — в отличие от прошлой войны, противоракетная оборона упорно не желала выводиться из строя. Манфред не знал, что турианцы додумались до одного простого, но довольно дорого в исполнении решения — теперь каждый лазер мало того, что имел индивидуальнео наведение, но еще и был объединен в общую сеть с ПРО других кораблей, что позволяло турианцам лихо отбивать ракетную атаку. Вычислители ракет, сделав соответствующие выводы, приняли решение выбить самое слабое звено в эскадре. По иронии судьбы, ЭВМ таковым посчитала батарианские суда. Ракеты, ускорившись, пошли на прорыв, одна за другой взрываясь от попаданий ПОИСКа. Но, потеряв примерно половину "стаи", ПКРы пролетели мимо турианских крейсеров, выйдя на атакующий курс на лоялистов. Устаревшие батарианские корабли подобной защиты не имели, и закономерно подставились под удар — один за другим в пламени термоядерных взрывов исчезли четыре корабля. Дредноута, к сожалению пилота, среди них не оказалось — до линкора долетела лишь одна ракета, и та была перехвачена до того, как вошла в зону, взрыв в которой гарантировал бы гибель корабля. Дредноут отделался "всего лишь" уничтожением главного калибра и части орудий в носовой части.