"Ага, как же, как бы этот ловкий чёрт меня не "проверил"!" — горько подумал юный принц, встав в глухую оборону. Весь бой Колин очень проворно уходил от его атак, изматывая младшего Пендрагона. После очередной, за последнее время ссоры, с отцом он прибывал отвратительном настроении и решил разделаться с новичком как можно скорее. Когда быстрой победы не вышло, и противник стал от него убегать, Артур порядком разъярился, потеряв над собой контроль.
"Если я сейчас проиграю, это будет просто полный
* * *
!" — именно такие мысли давали ему силы держаться и отражать многочисленные удары, которые обрушивал на него соперник. Они поменялись ролями, теперь именно Артуру приходилось сидеть в обороне. С одним отличием — Колин Хайер ловко уходил от ударов, а уставшему принцу в тяжёлой броне приходилось стоять и принимать удары на щит или блокировать их мечом.
Заливаясь солёным потом он возблагодарил природу за осень, которая уже начала вступать в свои права, в особенности за дождь, принёсший некоторое облегчение. Противник тоже начал потихоньку выдыхаться, не в силах пробить его оборону. Темп ударов проворного воина несколько ослабел, и принц смог вклиниться в него нанеся прямой укол в лицо. Острая полоска стали остановилась в миллиметре от глаз претендента на рыцарские шпоры.
— Милорд, — склонил голову Хайер, признавая своё поражение. Он был, по сути, мальчишкой на год младше самого Артура. Лопоухий, с короткими чёрными волосами и вполне заурядной внешностью он не производил впечатление сколь либо серьёзного бойца.
"Как же порой бывает обманчива внешность" — подумал принц.
— Ты принят, Колин, сын Арвина, из рода Хайер. Нам нужны такие умелые бойцы, как ты, — вынес он свой вердикт, отдышавшись.
Уже после, уходя с арены, его сознание царапнула одна вещь. Взгляды, взгляды рыцарей наблюдавших за испытанием. Здесь собрались все те, кто не несли никакой службы сегодня. Сильное удивление и недоумение так и читалось в их глазах. Нетрудно догадаться, чем это вызвано. Они прекрасно знали о воинском мастерстве Артура и не понимали, почему сейчас он сражался так плохо, что чуть не проиграл.
С каждым днём Артура всё больше и больше преследовала мысль, что его отец сошел с ума. Всё началось, когда прямо в Камелоте погибли охотники за головами. Они привезли магов для казни. В итоге хорошие воины, долгие годы исправно служившие Утеру, погибли, а пленники сбежали. Никто не мог понять, как это всё могло случиться, поэтому, по умолчанию, была принята версия, что в городе или замке живёт довольно могущественный волшебник, убивший охотников за головами.
Прекрасно зная своего отца, он совершенно не удивился его реакции на произошедшее. Крайняя обеспокоенность и паранойя — самые мягкие корректные определения последующего поведения короля. Артуру, вместе с рыцарями и солдатами, пришлось обыскивать сначала Камелот, а потом и всё королевство. Были даже стычки на границах с соседями, когда дозорные патрули увлекались преследованием разбойничьих банд и контрабандистов.
Но не через неделю, не через две, даже не через месяц, так беспокоящий его отца человек не был найден. Нет, результат был. Да ещё какой! Выловили кучу сообщников друидов по всему королевству, истребили и изловили никак не меньше тысячи голов всякой швали. Но, к сожалению, всё это было не то. Поиски продолжались. Но ситуация когда к тебе посреди ночи может вломиться отделение стражи, и, в лучшем случае, перевернуть всё вверх дном, не нравилась никому. В нижнем городе уже не осталось жилищ, в которых доблестные воины королевства не побывали меньше четырёх раз. Народ стал откровенно роптать. В замке обыски происходили лишь единожды, и у знати не было таких откровенных претензий, но недовольство тоже присутствовало.
Это, конечно, очень неприятные звоночки, с которыми нужно было разбираться, и чем скорее, тем лучше. Но самое неприятное и страшное заключалось в том, что угрожающие брожения пошли и в армии. Причём и среди рыцарей зашелестел слух про не слишком нормальное поведение короля. Сам Артур особо не обращал внимание на такие вещи и старательно исполнял свой долг, руководя поисками в не особо, или совсем не обжитых, местах страны. Со всеми этими тревогами к нему пришел Агравейн, умоляя повлиять на отца, так как он никакие разумные доводы слушать не желает.
Для принца подобные сведения стали настоящим откровением, довольно неприятным, надо сказать, откровением. Раньше в его системе мироздания центральное место занимали отец и Моргана, рядом, чуть поодаль, находились рыцари. Все остальные дрейфовали где-то далеко-далеко. Даже знатные люди, не имеющие воинских навыков, интересовали его крайне мало. Такое положение дел сохранялось до появления Мерлина. Именно тогда в мировосприятии Артура появилась серьёзная такая трещина. Простолюдин, да еще и вчерашний крестьянин, владел воинским искусством не хуже его самого, этот факт долго не давал принцу покоя. И с тех пор он невольно стал чуть более внимательно присматриваться к людям, которые его окружают.
Пример его слуги был довольно показательным, но единственным, и разум Артура со временем отнёс Мерлина в разряд феноменов — вещей необъяснимых и парадоксальных, по поводу которых надо не париться, а принять как данность.
Тогда же произошёл настоящий слом в мировоззрении принца. Всю жизнь он, по умолчанию, считал, что народ это какая-то бессловесная масса, которую он должен защищать, как рыцарь и будущий король, а она должна почитать его и всячески угождать. Солдаты — масса, идущая с ним в бой и подчиняющаяся ему, а рыцари — боевые товарищи, почти равные. Есть ещё различные знатные придворные, но с ними Артур практически не общался, ему это было не интересно.
А тут выясняется что народ-то, оказывается, может иметь своё мнение и интересы. Когда прошёл первый шок, и разрыв шаблона, принц стал обстоятельно выспрашивать своего дядю обо всех деталях. Несмотря на молодость и некоторую ограниченность мышления, которую вместе с воспитанием передал ему отец, в списке его недостатков никогда не числилась скудность ума. К тому же он был достаточно молод и гибок разумом, чтобы не рефлексировать над разбитыми иллюзиями, отрицая очевидные вещи.
Вникнув в суть происходящего в королевстве Артур буквально схватился за голову. Если продолжать в том же духе, бунт неминуем. А зная короля, не трудно представить, что отреагирует он на это чрезвычайно жёстко. Допустить же резни подданных Камелота нельзя было ни в коем случае. Взвесив все за и против, тщательно продумав аргументы поубедительнее, он тем же вечером отправился к Утеру. Разговор вышел непростой, старший Пендрагон не хотел ничего слушать, а младший не мог оставить всё на самотёк и упрямо стоял на своём. В итоге поиски не прекратились, но стали менее интенсивными, половину солдат из патрулей отозвали, а рыцари получили "рекомендацию" не сильно досаждать верным подданным короля.
Жизнь в Камелоте более-менее устаканилась, люди подуспокоились. Жизнь в королевстве вошла в прежнюю колею, но оставался один довольно важный нюанс, который очень сильно беспокоил Артура.
Моргана. Когда отец поместил её под охрану, заперев в своих покоях, он, конечно, повозмущался, но, ничего не добившись, махнул рукой. Дел навалом, и тратить время на бесполезные препирательства с Утером — глупо. К тому же король всегда проявлял в отношении своей воспитанницы излишнюю заботу, и ничего удивительного в том, что случилось, нет. Так он тогда думал.
Уговаривая отца свернуть поиски неизвестного мага, принц упомянул и Моргану. В контексте того что пора бы уже её и выпустить из под такого строгого надзора, но Утер встал на этом вопросе, словно древнее каменное изваяние, и Артур снова не стал сильно настаивать. Всё-таки положение Морганы было тогда не самой важной из проблем.
Через пару дней, после разговора с отцом, принц передал командование Сердику, которому теперь предстояло лазить по всяким лесным закоулкам, и вернулся вместе с половиной солдат и рыцарей в Камелот. Наконец-то у него появилось время повидаться с Морганой, что он незамедлительно и попытался проделать. Но не вышло. Его тупо не пустили охраняющие девушку стражники, ссылаясь на приказ короля. Артур в негодовании отправился к отцу, вышел натуральный скандал.
Утер твердил какую-то чепуху о том, что за ней охотится маг, а ему нельзя входить, потому что злобный колдун может принимать облик кого угодно, и лучше перестраховаться. Принцу такие аргументы показались, мягко говоря, неубедительными. Он всё пытался выяснить с чего отец взял что Моргане хотят причинить вред, но Утер просто, без объяснения, свернул разговор и выгнал Артура.
С тех пор принц пытался, в меру сил и ума, узнать в чём дело. Начал он с самого осведомленного человека в королевстве, Агравейна. Кое-что его дядя знал, но, к сожалению, не так уж и много. От одного из стражников стороживших малый зал стало известно, что несколько недель назад к королю приходила леди Моргана. Была она, по словам осведомителя, "дюже раздражена, милорд". После этого из-за дверей стала доноситься какая-то невнятная ругань. Артур, прекрасно знавший о том, что все помещения, предназначенные для проживания и работы членов королевской семьи и людей особо приближенных, снабжены очень хорошей звукоизоляцией, впечатлился. А через некоторое время брыкающуюся и злую девушку вывели под локти два рыцаря.
Озадачившись ещё больше, младший Пендрагон решил зайти с другой стороны. К сожалению, Агравейн отказался помогать, не желая идти против Утера.
"Я и так сделал всё что мог в ответ на твою помощь. Если я начну вызнавать больше, это уже будет самой настоящей изменой, прости" — сказал ему дядя тогда. И Артур решил зайти с другой стороны, через слуг. Пришлось просить Мерлина. За месяцы принц установил с ним достаточно доверительные отношения, чтобы доверять в таком деле. К счастью, он согласился, стребовав себе целую неделю выходных.
Спустя несколько дней ехидный слуга сообщил Артуру о том, что каждый вечер, чтобы убраться, к Моргане приходит Гвиневра. И через неё можно наладить связь с подопечной короля. Но служанку надо ещё уговорить пойти на этот, сулящий определенные опасности, шаг. И лучше чтобы с ней потолковал сам принц.
В итоге младший Пендрагон в очередной раз засомневался в своих действиях, но уже по крупному. Ведь что он, по сути, делает, плетёт заговор за спиной отца. Может быть Моргане действительно грозит опасность и у Утера есть основания так поступать? В результате всех этих метаний Артур пошёл к коронованному родителю, — развеять, наконец, туман и выяснить, почему его подругу заперли и держат под замком уже почти восемь недель.
Снова скандал, ничего объяснять отец так и не стал. Принц окончательно убедился — что-то нехорошее. Либо с самим королем (крыша поехала), либо между Морганой и Утером случился какой-то конфликт и нужно выяснить подробности. И вот в таком нелёгком душевном состоянии ему пришлось биться с Колином Хайером. Слава всем богам, этот парень оказался очень неплохим бойцом. Иначе Артур мог случайно убить его.
* * *
Он спал и ему снились сны о былом. Вот он вылупляется из яйца, маленький, глупый и весь в слизи, а рядом с ним десятки точно таких же существ, сломавших свою скорлупу. "Братья!" — всплывает в сознании. Всё переливается разнообразными причудливыми красками, но больше всего выделяются братья, они светятся ярче всего. Любопытство охватило его, и он неуклюже, спотыкаясь через каждые три шага, пополз знакомиться с сородичами. Спотыкаясь через каждые три шага, по грудь в воде, новорожденный дракончик шёл к своей цели.
Вдруг, неожиданно, какая-то невидимая сила оторвала его от пола и понесла в ведомое только ей место. Он пытался вырваться, махал всеми четырьмя лапами, даже пытался что-то изображать своими перепонками на спине. Всё было тщетно, но малыш не прекратил своих, откровенно смешных, попыток вырваться. Именно тогда, в первые минуты жизни, проявилось феноменальное упрямство, которое будет сопровождать его по жизни.
Неожиданно его отпустили, и он плюхнулся на землю. В этот раз обстановка несколько отличалась: не было больше братьев, все остальные краски несколько потухли и превратились в линии, паутиной опутывающие окружающее пространство. Вдруг появились два больших существа, светящиеся даже больше чем его сородичи. "Создатели!" — вновь всплыло у него в разуме, а затем появилась цепочка образов. Понял он далеко не всё, но основное уловил. Один из создателей бережно взял дракончика своей лапой и поднёс к морде.
— Fruyb aset njoeuk lyr Saet nven, — донеслись до него непонятные звуки...
Но такой приятный, вызывающий в душе старого дракона тонны ностальгии, сон прервался. Восприятие реальности древнего ящера, летавшего над облаками уже больше восьми тысяч лет, сильно отличается от человеческого. Разум является основным, если можно так выразиться, органом через который драконы "видят" мир. И чем старше крылатая рептилия, тем лучше и дальше простирается её взор. И вот в поле его восприятия попал один, довольно важный для него, человечек. Именно это и выкинуло старика из объятий грёз. Поудобнее устроившись на своей любимой скале, он повернул голову ко входу и принялся ждать гостя.
Ожидание древнего дракона не продлилось долго, уже через пару десятков минут в проходе показалась одинокая человеческая фигура, освещаемая небольшим шаром чистого света, висящим в четырёх сантиметрах над ней.
— Здравствуй, Великий Дракон, время пришло, — сказал человек и его голос эхом отразился от стен огромной пещеры.
— Здравствуй, юный маг, — проговорил ящер низким, гулким басом и без промедления передал чародею часть своих знаний.
— Ты — долбанная ящерица!!! Почему так много?! У меня же чуть голова не лопнула!!! — взъярился человечек, усвоив спустя несколько минут очередную порцию информации.
Слова ни сколько не задели дракона. Прошли те времена, когда он бросался в бой по любому, может быть даже надуманному оскорблению и оставлял от своего обидчика лишь пепел или улепётывал раненый, выжимая из себя все возможные силы. К тому же ящер действительно был виноват, передав магу больше чем обычно.
— Я прошу у тебя прощения, Мерлин, — повинился дракон. Не то чтобы он действительно чувствовал свою вину, но с тем от кого зависит твоя свобода лучше соблюдать элементарную вежливость. — Это последняя. Я выполнил свою часть сделки, теперь дело за тобой.
* * *
Смотрю на эту древнюю рептилию, и меня разбирают достаточно противоречивые чувства. Радость от окончательного получения очень нехилого пласта бесценных знаний. Злость от такой откровенной подставы и замешательство. С одной стороны я обещал освободить дракона, и намереваюсь своё слово сдержать, с другой стороны мне очень хорошо понятно, что вырвавшись на волю, ящер в первую очередь начнёт жестоко мстить. Так как умеют делать это только драконы, оставляя после себя лишь прах и пепел.
Четыре месяца назад, договариваясь с ним, я всё прекрасно понимал, но мне было, некоторым образом, пофиг, а перспектива маячила очень даже заманчивая. Чувствую себя героиней сказки про Румпельштицкена в момент, когда пришло время отдавать первенца.
