Сенатор

— Ты справишься. Мы справимся.

— На это и надежда. Иначе я тоже умру, и тело моё сожгут на мысе Тиида.

— Мрачная перспектива.

— Ради того, чтобы этого не случилось, стоит побороться, не находишь?

— Вот! Эту Падме я знаю и люблю! Выше нос, и всё получится.

— Спасибо. Вправила вывихнутые мозги, — усмехнулся я. И спросил: — Скажи, Сабе, а вот если бы у меня был младший брат... Как бы ты к нему относилась?

— Странный вопрос. Так же, как ты, разумеется. Я всегда так отношусь к твоей родне. Но у тебя нет брата, или я опять чего-то не знаю?

— Мне это просто приснилось однажды. Давно. Он был на шесть лет младше, я нянчилась с ним, водила в школу... Так забавно.

— Ты всегда была мила с маленькими мальчиками, — с ноткой ехидства заметила Сабе.

— Мальчики со временем вырастают...

— Весьма точно подмечено.

— Вот я и подумала, что было бы с ним сейчас?

— К гадалке не ходи, он бы вырос таким же умным, как ты, и, наверняка, тренировался бы с нами вместе, бегал, прыгал, стрелял, управлял всеми машинами. И старался бы нас защитить, хотя мы и сами очень даже можем за себя постоять. Мне даже кажется, что он обязательно ухаживал бы за ученицей твоего мужа. А твоя подруга Рийо влюбилась бы в него с первого взгляда.

— Вот тебе раз! — опешил я. — С чего ты взяла?

— Ну, разве я не вижу, как ты обожаешь Осоку? И с какой нежностью на тебя смотрит госпожа сенатор Чучи? Просто ты не парень.

— Да. Не парень... — вздохнул я.

— Тебе приятно так?

— А? Да, довольно приятно.

Только сейчас я обратил внимание, что пальцы Сабе легонько поглаживают мою правую лекку где-то возле уровня ключицы. Уж не знаю, каким образом была сконструирована система передачи ощущений, я просто чувствовал это место, как часть собственного тела.

— Чуточку выше, — шепнул я. — Да, здесь. Ой, Сабе, я сейчас во всамделишную твилеку превращусь, так хорошо.

— Спи. Пусть тебе приснится, что ты твилека. Я — жена важного вельможи, а ты — моя горничная. И самая близкая, доверенная подруга...

— Угу, — глаза мои помимо воли закрывались, я улыбнулся в полусне. — Госпожа, растолкай меня завтра в половине седьмого, ладно?

— Обязательно. Спи.

Удивительное дело, снилось мне именно то, что нашептала на ухо Сабе. Сон получился настолько приятным и расслабляющим, что утром я почувствовал себя великолепно отдохнувшим. Правда, и вставать тоже не хотелось ужасно. Пришлось фрейлине меня поднять, насильно умыть и затолкать в душ. После чего, усадив в кресло, Сабе сразу принялась укладывать мне волосы. К середине этого процесса я уже нормально соображал, в деталях вспомнил повестку дня в Сенате. Настроение от этого слегка понизилось. Как говаривал Игорь Губерман,

Бывает, проснёшься, как птица,

Крылатой пружиной на взводе.

И хочется жить и трудиться...

Но к завтраку это проходит.

Вспомнил я и ещё одну важную вещь. А именно, какой сегодня день. И, отправляясь на работу, захватил с собой кое-что из шкатулки в спальне.

Анакин и Осока ждали меня на посадочной площадке Сенатской ротонды. Едва удостоив мужа коротким "привет", я подхватил девушку под локти:

— Доброе утро, солнышко! С днём рождения!

— Спасибо, — улыбнулась она. — Удивительно, что ты знаешь.

— Ну, как же не знать! Мы ведь не чужие с тобой.

— У неё, кстати, новый наряд, — сообщил Скайуокер.

— Я, кстати, заметила, — я наклонился к Осокиному уху и тихо добавил: — Просто замечательно. Подчёркивает, что ты уже не ребёнок, а барышня. А откуда второй меч?

— Это то, ради чего я летала на стажировку. Теперь я умею обращаться с двумя, не хуже всяких там Вентресс.

— Не зазнавайся, юный падаван, — проворчал Скайуокер.

— Да, Учитель.

— Зачем одёргиваешь? — укорил я. — Осока, действительно, хороший фехтовальщик, это и Айла говорила. Новорожденная, а у меня для тебя кое-что есть...

Я извлёк из сумочки небольшое украшение, подвеску на цепочке из мелких цилиндрических звеньев. Его я увидел в одной из ювелирных лавок, когда ходил по магазинам с Рийо. Увидел и остановился в шоке. Это то самое или нет? Подвеска выглядела иначе: объёмный кубик, продёрнутый цепочкой насквозь ближе к одному из углов. Я поинтересовался материалом. Иридий, точно. Да нет, оно, оно, только вот эта тыльная часть — лишняя, и цепочка должна быть значительно короче. И тогда я сделал решительный шаг. Попросил ювелира прямо в моём присутствии отсечь задний угол кубика, чтобы лучше прилегал к шее, а цепочку укоротить, по прекрасно известному мне размеру. Сейчас подвеска плотно легла тогруте на воротник, нигде не топорщась, но и не болтаясь.

— Довольно миленько, — сказал Анакин.

— Не вижу, — огорчилась девушка.

— Дверь зеркальная, посмотрись в неё, — предложил я. — Нравится?

— Очень.

Скайуокер, со свойственным ему знанием этикета, прошёл вперёд, спиной своей демонстрируя, что бабские побрякушки его не интересуют, а кому интересно, могут хоть час смотреться в зеркало. Тогда я вынул из того же кармашка ещё один предмет — тонкое кольцо, к которому ювелир по моей просьбе припаял отсечённую часть кубика — и демонстративно надел на палец. Безымянный. Правый. Прямо рядом с тем, что подарил мне Скайуокер на венчании. Осока проследила моё движение взглядом, повернула своё украшение, чтобы посмотреть в зеркале размер среза... и залилась густым румянцем.

— Падме, ну... — пролепетала она. — Мне даже неудобно.

— Неудобно бывает, знаешь, что? — я вновь наклонился к её уху и объяснил, что именно.

— В смысле, через голову? — растерялась она. Потом, видно, вообразила и начала хохотать. Так, хихикая, она и шла рядом со мной по коридору. А, немного успокоившись, задала вопрос:

— Что означают цифры один девять семь один, там, на обратной стороне?

— Год твоего рождения, по одному старинному календарю.

— А, ещё до Руусана? Понятно. Спасибо, Падме, это здорово.

Заседание началось с выступления сенатора Саама, зелёного иши тиба. Прищёлкивая клювообразным ртом, он говорил:

— Это не вопрос философии, нужны новые полки, Республика не может позволить сепаратистам захватить новые земли!

— Генералы рапортуют, что войска продолжают героически сражаться, — вступил в дискуссию Бэйл Органа. — Однако мы не можем позволить себе безответственности. Республика на грани банкротства из-за военных расходов.

— Банкротства можно избежать, друзья мои, — вкрадчиво произнёс мерзкий Лотт Дод. — Одобрив билль сенатора Саама об открытии новых линий кредитов, мы получим доступ к необходимым фондам.

— Законопроект предлагает ослабить контроль над банковской деятельностью! — возмущённо заговорила Мон Мотма и стрельнула гневным взглядом в мою сторону, видишь, мол, что делается?

— Мизерная цена за финансирование войны, не находите? — сенатор от Камино Хэлли Бертони вытянула вперёд длинную шею. Пора!

— Члены Сената, — сказал я, поднимаясь с места и заставляя платформу вылететь из ниши, — вы себя слышите? Сенатор Саам требует увеличить производство клонов. Напомню ему, что это не дройды, готовые к бою сразу после сборки. Клона готовят десять лет. Десять долгих лет. Вы собираетесь воевать ещё целое десятилетие??

— Сенатор Амидала, Вы предлагаете сдаться на милость сепаратистам? — тут же попытался поддеть меня Саам.

— Разумеется, нет! Нам сейчас, безусловно, нужны солдаты, опытные, хорошо обученные. Именно поэтому гораздо разумнее направить средства не на заказ всё новых партий клонов, а на расширение и переоснащение наших госпиталей. Мы должны возвращать в строй как можно больше обстрелянных солдат. Более того, медицинские учреждения пригодятся нам и потом, в мирное время. А приблизить окончание войны можно не только путём чистой победы, но и путём переговоров. Не капитуляция, а перемирие, вот что я предлагаю! Разумеется, идеальным вариантом были бы консультации с отдельными видами, участвующими в войне против нас. К сожалению, Конгресс Конфедерации слишком плотно держит их в узде, и нам придётся...

— Какие могут быть переговоры с этими животными?? — завопил сенатор Мот-Нот Рэб.

Вот этого допускать было нельзя.

— Канцлер! — повысил я голос. — Довожу до сведения Вашего и Сената, что я подаю судебный иск против сенатора Рэба по обвинению в уголовно наказуемом деянии — публичных расистских высказываниях. И буду добиваться снятия с него сенатского иммунитета. Республика создавалась как равноправный союз множества видов, расизм у нас строго запрещён. Более того, подобными выкриками сенатор Рэб дискредитирует как свой вид, так и Сенат в целом в глазах избирателей.

— Верно! — поддержал Орн Фритаа. — Знайте меру, господа. Существа на той стороне раньше также были гражданами Республики. Многих из них завлекли обманом в ряды сепаратистов, и скотским поведением мы с вами только оттолкнём их.

— Сейчас речь не об этом, — вмешался сенатор Роод.

— Нет, и об этом тоже! — теперь свернуть щекотливую тему не позволила Рийо. — Они воюют с нами не потому, что хотят крови. У них диаметрально противоположные политические взгляды, а другого способа их отстаивать они не знают. Если мы умнее и цивилизованнее, мы обязаны предложить такой способ. А если нет, чем кичится сенатор Рэб? Количеством рогов на голове?

Эта реплика вызвала смех. Собственно, мы именно так и рассчитали. Агрессия стала спадать, и Органа смог достучаться до большинства со своим предложением: снятие ограничений с банков не рассматривать до тех пор, пока эксперты не проведут анализ всех последствий. Ветте Лестин из-за спины Орна сделала мне лекками знак "раунд выигран". В перерыве я возвратился к ожидавшим меня Скайуокеру и Осоке.

— Может, обратишься к Совету, чтобы они поговорили с канцлером? — предложил я Анакину.

— Не втягивай меня в это, — он отрицательно помотал головой.

— Но ты же понимаешь, что мирное соглашение — единственный путь окончить войну. Ни у одной из сторон нет решающего преимущества.

— Это не моя роль, Падме.

— Почему? — встряла тут Осока. — Почему не Ваша? Учитель, Вы генерал или простой ротный Питер? К тому же, мы джедаи. Разве не наш долг высказывать мнение? Хоть бы и канцлеру лично?

— Гхм, — прочистил горло Скайуокер. То, что Осока повторила мою фразу, сказанную однажды в его адрес, ему явно не понравилось. — Дай моему юному падавану пару уроков политики.

— Думаю, сегодня на дебатах Осока многому научилась.

— Честно говоря, я ни фига не поняла, — призналась девушка. — Знаю, что сепаратисты — это зло. А все спорили о банковской дерегуляции, процентных ставках и почти ни слова о том, за что мы воюем прежде всего.

— Война сложная вещь, Осока, — Скайуокер обогнал нас и перегородил дорогу. — Но, если вкратце, сепаратисты считают Республику коррумпированной, хотя это не так. И наш долг — восстановить порядок.

— Он сама очевидность, — буркнула Осока персонально для меня.

— Это что, ругательство? — осведомился не понявший фразы Анакин.

— Просто мысли вслух, — невинным тоном ответила девушка на базик.

— Да, роль посредника в Совете не твоя, всё-таки, — добавил я. — Спасибо за помощь. Идём, Осока.

— Э, э, куда это вы?? — растерялся он.

— Сам отдал мне её в науку, — бросил я через плечо. — Или передумал?

И друзья среди врагов

В офисе мы обе некоторое время молчали. Осока думала о чём-то своём, я — о моих ближайших шагах.

— Было бы неплохо поговорить с сенатором Бонтери, — сказал я.

— Кто он?

— Не он, а она. Сенатор Конфедерации Независимых Систем.

— Сепаратистка? Одна из пешек Дуку??

— Помнишь, что сказал сенатор Фритаа? Они тоже когда-то были одними из нас. Можно не разделять их взглядов, но не все они пешки. В нашем Сенате ведь пешек не меньше. Говорящие головы, поют с чужого голоса и не более.

— Ну, если ты считаешь путь переговоров верным, почему бы не поговорить?

— Сенат сочтёт это незаконным, — вздохнул я.

— Почему?

— Идёт война. Я сама не далее как вчера называла изменой даже меньшее. Посуди сама, официальная встреча — это признание легитимности сепаратистов.

— А неофициально?

— М-м... — я, конечно, мог бы ей сейчас всё разжевать и в рот положить, но зря, что ли, я с ней так активно общался в последнее время и при любой возможности подталкивал размышлять и делать выводы? И я решил выдержать паузу. Результат не замедлил последовать.

— Постой-ка, я ведь джедай, — поразмыслив немного, произнесла Осока. — Мне не запрещено летать в нейтральные системы. Например, на Мандалор. А оттуда можно пересесть на корабль, идущий за фронт.

— Да. Я тоже думала об этом, — кивнул я. — Только есть нюанс. Если мы полетим прямо туда, получится, что нам больше всех нужно.

— Как бы признаем слабость до начала диалога?

— Вот именно. Поэтому, давай подойдём у вопросу иначе. С твоей помощью я передам Мине Бонтери сообщение. Пусть прилетает на встречу прямо туда, на нейтральную территорию.

— Если же не захочет, то это можно будет трактовать не как её силу, а как нежелание дипломатии?

— Основы политической демагогии ты схватываешь на лету.

— Да уж, суть я ухватила. Допустим, она не решится. Тогда, раз гора не идёт к этому, как его...

— Магомету.

— Точно. И дипломатическая совесть у нас чиста. Куда летим?

— А как раз в систему Мандалора. На Калевалу. Там будет гораздо удобнее, меньше ненужных глаз и ушей. Погоди, я предупрежу агентуру, на что обратить особое внимание в моё отсутствие, и будем собираться.

На самом деле, составляя столь сложный план, я руководствовался не только теми соображениями, которые озвучил Осоке. Ну, не хотелось мне, чтобы она именно сейчас знакомилась с Лаксом Бонтери. На общий ход событий это повлияет незначительно, а на Осокин настрой — существенно. А хоть бы я и ревную! Зато от чистого сердца! Увы, в некоторых моментах ход истории, видимо, обмануть невозможно. Моё сообщение дошло до Бонтери-старшей, она согласилась встретиться на Калевале, но... привезла отпрыска с собой! Вот же ёшкин кот! Правда, вначале Осока не обратила на Лакса почти никакого внимания, слишком важной была беседа с его матерью. Девушка довольно быстро настроилась на конструктивный лад, и, когда Мина стала рассказывать, как погиб на Ааргонаре её муж, парировала:

— При всём уважении, госпожа Бонтери, но данная планета не была частью Конфедерации. Юзземы, проживающие там — верные граждане Республики, они не собирались отделяться. Ваши войска просто захватили незащищённую планету, а клоны только контратаковали, освобождая своих.

— В любой ситуации может быть две точки зрения, — ответила Мина. — Мы считали планету незанятой...

— ...хотя это было не так. Госпожа Бонтери, я признаю спорность многих моментов, — продолжала Осока. — Например, джедаи высадились на Геонозисе, это можно расценивать как акт агрессии, хотя мы спасали заложников — нашего магистра и присутствующую здесь госпожу Амидалу. Но Ааргонар, или Кристофсис, например... Зачем дройды высадились на Кристофсис, разрушили города, убили десятки тысяч граждан? Жители Кристофсиса тоже не хотели отделяться от Республики, а их решили заставить. Я видела это своими глазами, это страшно, знаете ли.