Вот теперь лучники отреагировали на перемены, дружно направив стрелы на Аннисен... Точнее, в сторону своего предводителя, так как миниатюрная девчушка полностью скрывалась за спиной незнакомого цанхи.

И напряжение стало ощутимым на ощупь.

Винеар снова потянулся к мечу, но сидевший рядом Шторн остановил его едва заметным жестом, а из-под капюшона донесся его тихий голос:

— На твоем месте я бы прислушался к ее словам, Зарис. У нее твердая рука, и она не дрогнет.

Человек с огнем на ладони уставился на него в недоумении.

— Кто ты? Откуда знаешь мое имя?

Бывший Великий Мастер медленно скинул капюшон с головы...

— Шторн Ганеги?!

Это два слова способны были открывать ворота самых неприступных крепостей и обращать в бегство несметные полчища врагов. Вот и сейчас лучники изменились в лице, шепча имя, знакомое каждому варголезцу. Пальцы медленно расслабили тетивы и выпустили луки из рук. А предводитель незнакомцев, наоборот, сжал ладонь, погасив режущее глаза пламя.

— Убери нож, Аннисен,— попросил Шторн. Фангеэри неохотно подчинилась.— А ты, Зарис, присаживайся к костру, рассказывай, что привело тебя к обители Зла,— миролюбиво предложил он.

— Ты уверен?— тихо спросил Винеар, перекладывая меч так, чтобы он был под рукой.

— Расслабься, мой друг. Я знаю Зариса.

— И остальных тоже?

— Нет.

— Зато мы с тобой знакомы,— откликнулся один из лучников, невольно услышавший слова Винеара. Он приблизился к костру, так, чтобы пламя осветило его лицо.

— Крил?!— выпучил глаза владелец чудо-сумы.

— Он самый, командир.

Винеар встал, и они тепло обнялись.

— Несколько лет назад мы вместе гоняли кочевников,— пояснил цанхи друзьям.

— Давно это было,— кивнул Крил.— С тех пор где я только не побывал.

— А теперь вот занесло на Гонготские болота,— заметил Винеар.

— Жить-то на что-то надо,— вздохнул Крил.— А Зарис достаточно щедр, чтобы старого вояку потянуло на подвиги.

Как это ни удивительно, но и я встретил среди чужаков знакомого мне человека.

— И ты здесь?— своеобразно поприветствовал я присевшего напротив меня Гвана.

— И не скажу, что очень рад тебя видеть,— хмуро произнес он.

— Что так?

— Ты убил Канежа.

— Ты опять за старое?! Я спас твою жизнь, когда он пытался тебя пристрелить. Так что ты мне до сих пор должен.

— Рассчитаемся в лучшем мире,— буркнул он, и отвернулся, не желая продолжать бессмысленную беседу.

Остальные трое были — вроде Крила — наемниками из числа бывших служилых, по разным причинам ушедшими на вольные хлеба. Всех их нанял Зарис — скорд из Пробера, недавно обнаруживший в себе Дар повелителя огня. Но в отличие от Тиметиура, он не укрощал пламя, а давал ему новую жизнь, так что с Огнеборцем они были чистой воды антагонистами.

— Итак... что привело вас в эти негостеприимные места?— спросил снова Шторн, когда новые знакомые уселись вокруг костра.

Зарис ответил не сразу. Долго сидел, вороша угли веткой и глядя на пламя.

— Что ты слышал об Артенисе?— заговорил он, наконец.

— Ничего. Я понятия не имею, о ком ты... или о чем,— признался Шторн.

— Артенис — один из городов Пимпериана. Некогда он стоял на берегу живописного озера, располагавшегося посреди векового леса, и был гордостью Древних. Как и все остальные города Пимпериана он был разрушен в стародавние времена, а озеро с годами превратилось в непроходимое болото. Об Артенисе я узнал не так давно и случайно. Искал его на западе Гонготских болот, забредал так далеко, насколько это было возможно, но не нашел ни малейшего следа исчезнувшего города. На этот раз хотел зайти с юга, но в Асконе, куда я пришел, чтобы нанять людей для продолжения поисков, случайно повстречал своего старого знакомого — Гвана. Он уверен, что Артенис находится к северу от болот.

Вот оно! Гван! Именно его вмешательство внесло непредвиденные корректуры в привычный ход событий. Именно этим и объяснялось неожиданное появление шестерых искателей приключений.

И начало переменам, неизвестно как скажущимся на будущем, положил именно я, когда спас Гавана в подземелье Лодуса.

— Почему ты так думаешь?— спросил моего старого знакомого Шторн.

— Однажды я видел этот город на карте Пимпериана,— неохотно ответил Гван.— Не знаю, Артенис это или нет, но у озера, которое потом превратилось в болото, раньше не было никаких других крупных городов, кроме этого.

— Где ты видел такую карту?— заинтересовался Винеар.

— Теперь это неважно. В это подземелье больше никто не сможет попасть.

На некоторое время вокруг костра воцарилось молчание, после чего Зарис продолжил свой рассказ:

— Мы вышли из Аскона пять дней назад, шли на северо-запад, а потом двигались вдоль болот на север. Мы слишком близко подошли к топям, и на нас напали круджи...

— Кто напал?— переспросил Арсиги.

— Круджи,— повторил Зарис.

— Это водяные духи,— решил пояснить Сарх.— Наши легенды говорят, когда-то в озере на месте нынешних болот, обитали чудные существа — добрые и безобидные. Они помогали Древним и охраняли озеро. А потом здесь поселилось Зло и подчинило себе круджи. Они изменились, стали жестокими и беспощадными. Теперь они служат новому повелителю и охраняют болота от непрошенных гостей.

— Так и есть, старик,— кивнул Зарис.— Они напали на нас, утащили двоих наших в топи, а вместе с ними и все наши съестные припасы. Без пищи не было смысла продолжать путь на север...

— ...и ты предложил разжиться едой у первых встречных,— догадался Шторн.

— Прости. Если бы я знал, что это ты и твои люди...— повинился Зарис.

— Ты должен был догадаться, что беспомощные крестьяне не сунутся на Гонготские болота.

— Так ведь и нас очень трудно обидеть,— усмехнулся Крил.— Зато с едой у нас теперь проблем не будет, правда, командир?

Винеар неопределенно пожал плечами, а Зарис заметил:

— Это если Шторн и его товарищи составят нам компанию.

— У нас несколько иные цели,— уклончиво ответил Ганеги.— Но мы готовы поделиться провиантом, раз уж на то пошло.

Винеар согласно кивнул.

— Когда-нибудь твоя доброта вернется тебе с торицей. А если ты скажешь, что вас привело на болота, возможно, я смогу дать дельный совет,— предложил Зарис.

— Мы собираемся проникнуть в сердце Гонготских болот,— сказал Ганеги.

И сам Зарис, и его люди посмотрели на нас как на ненормальных: с жалостью и сожалением.

— Не хочу тебя обидеть, но думаю, что это будет не по плечу даже тебе.

— Это почему?— обиженно нахмурился Арсиги.

— Болота непроходимы, поверь мне. Уж я-то достаточно по ним полазил. Опять же — круджи... Разве что на севере...

Надежда в его глазах не ускользнула от внимательного взгляда Шторна Ганеги.

— Если так получится, что нам будет по пути, я не стану возражать. Но...— Шторн замялся.— Я думаю, тебе следует знать, что... я утратил свой Дар и стал безобиднее цыпленка.

Арсиги болезненно поморщился, а Винеар красноречиво посмотрел на Ганеги, словно хотел сказать: "Не стоило тебе им об этом говорить".

Возможно, они были правы. Теперь, когда события начали развиваться по собственной прихоти, я не мог с уверенностью сказать, что принесет нам знакомство с этими людьми: помощь или погибель.

— Ты шутишь?— насторожился Зарис.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы "повелитель огня" понял свою ошибку.

— Как такое могло случиться?— хрипло выдавил он.

— Не знаю. Но я намерен вернуть свой Дар. Где-то посреди болот находится Источник.

И снова Зарис пристально посмотрел на бывшего цанхи.

— Ты в этом уверен?

— Я это знаю.

После затянувшейся паузы Зарис сказал:

— На твоем месте я бы тоже рискнул. Но мы ищем исчезнувший город... Извини...

Иными словами, Зарис хотел сказать, что наши пути, если и совпадают, то лишь до определенной границы.

Что ж, возможно, это и к лучшему. Возможно, все еще вернется на круги своя...

Но привычный ход событий уже начал рушиться как карточный домик.

Доведя отряд до болот, Сарх собирался вернуться в деревню, но в последний момент передумал. Когда группа направилась на север, именно он нашел проход через топи... и погиб в схватке с Вечным Злом.

Погибла и Аннисен...

Об этом писал Винеар. Так должно было случиться.

Но, проснувшись утром, я узнал, что Сарх покинул наш отряд на рассвете, решив вернуться в Мостки. Поводом послужила ссора с Крилом. Шторн не стал его удерживать, а я с досады едва не стесал зубы до корней: все шло совсем не так, как должно.

Следующие три дня мы двигались в северо-западном направлении, огибая болота и лишь временами приближаясь к ним вплотную, чтобы в очередной раз убедиться: пути на запад нет. Места здесь на самом деле были неприглядными и гиблыми. Лес поредел настолько, что перед ночлегом нам приходилось изрядно побродить в поисках сушняка для костра: деревья в окрестностях болота стояли низкорослые, корявые, полуживые и слишком сырые, чтобы поддерживать ровное пламя. Местность располагалась в низине, поэтому почва была заболочена, и почти все время приходилось брести по чавкающей жиже, слегка затянутой тонким слоем дерна. Все чаще впередиидущий Зарис забредал в топь. Провалившись по колено в вязкое месиво, он уже не мог самостоятельно выбраться из природной ловушки, и тогда нам приходилось вытаскивать его при помощи протянутой слеги или переброшенной веревки. Положение усложнял частый в этих краях туман, сдобренный удушающими испарениями и миазмами Гонготских болот.

Радовало, разве что, одно: за все это время мы ни разу не подверглись атаке ни со стороны самого Вечного Зла, ни его приспешников-духов. Но их присутствие ощущалось физически, особенно по ночам. К счастью, один из спутников Зариса — Ярим,— хоть сам и не являлся Духоборцем, но был знаком с их методами борьбы против кудомской нечисти. Каждый вечер он проводил тот же ритуал защиты, что и старый Сарх, рассыпая по периметру стоянки таинственные порошки и измельченные травы. А потом, собравшись у костра, мы слышали, как в темноте ночи скрипят деревья, трещат ветви, хлюпает болотная жижа. Временами к лагерю приближались мерцающие тусклым светом сгустки, похожие на аморфных медуз, но, наткнувшись на невидимую и непреодолимую для них преграду защитного барьера, гасли, словно падавшие с неба звезды. Сгущавшийся с наступлением сумерек туман тянул к нам свои щупальца, однако бессильно таял, опаленный светом костра. Заснуть в такой обстановке было очень проблематично, поэтому к утру все мы выглядели разбитыми и еще больше уставшими, чем за минувший день.

Артенис существовал на самом деле. Не то, чтобы я раньше ставил под сомнение слова скордов, но за тысячу лет всякое могло случиться даже с очень крупной метрополией. Однако лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Мы заметили руины к исходу третьего дня, продолжая двигаться на север. Когда-то город стоял на берегу озера, занимавшего гораздо меньшую площадь, чем современное болото. За прошедшие столетия оно расползлось во все стороны, поглотив древний Артенис. Мы видели торчавшие над водой обломки стен, плотно затянутые мхом. Издали они воспринимались как курьез, причуда природы, а не останки городской застройки. Но подобраться к ближайшим руинам не представлялось возможным, и мы продолжали двигаться вдоль болота, постепенно отклоняясь к западу.

В дневнике Винеара не было ни малейшего упоминания об исчезнувшем городе. Значит ли это, что в иной реальности отряд так и не добрался до этих мест? Наверное, так оно и было. События менялись с фатальной непредсказуемостью. В принципе, я мог теперь выбросить потертую книжицу в кожаном переплете, так как — уверен! — отныне история будет совершенно иной. Или оставить ее на память, чтобы впоследствии сравнить, насколько мое невольное вмешательство изменило привычный ход событий.

Если, конечно, я доживу до этого дня...

Однако отступать теперь было поздно. Я не мог развернуться и уйти. Болота окружали нас со всех сторон. Шаг влево, шаг вправо — и без помощи товарищей уже невозможно было выбраться из трясины. А незримое присутствие духов приравнивало мои шансы на спасение в одиночку к нулю. Поэтому я продолжал идти вперед, шаг в шаг за следовавшим впереди меня Гваном, искренне надеясь на благополучный исход мероприятия.

— Не ожидал тебя снова увидеть, тем более — здесь,— заговорил я со скордом, когда появилась возможность приблизиться и пойти рядом.

— Последняя прогулка по подземелью оказалась неудачной...— хмуро ответил он.— Да, ты сам все знаешь. Решил вот попытать счастья в Кудоме. Самому сюда лезть не с руки, рассчитывал прибиться к какому-нибудь отряду. Повезло, повстречал Зариса...

Повезло? Спорное утверждение...

— Ты уже рассказал кому-нибудь о подземелье?— спросил я. Мне бы не хотелось, чтобы подземелье Сандоры превратилось в проходной двор. На него у меня были свои виды.

— Нет. И тебе не советую,— сказал он.

Что ж, разумное решение...

Лишь на четвертый день пути нам удалось выбраться на сушу, а потом и приблизиться к руинам. Карты Гонготских болот не существовало в природе, но я предполагаю, что сейчас мы находились где-то в северной его части. По сути это был не особо крупный остров, со всех сторон окруженный топями. Вряд ли это был ТОТ САМЫЙ остров — обитель Зла. Хотя бы потому, что мы до сих пор были живы. Напротив, впервые с тех пор, как мы оказались на болотах, снизилось напряжение, изрядно потрепавшее нервы за последние несколько дней. Да и духи, следовавшие за нами по пятам, но не нападавшие по неизвестной нам причине, остались где-то позади.

На самом деле мы обнаружили целый архипелаг, состоявший из цепочки небольших островков, протянувшейся с юго-востока на северо-запад. Между собой они были связаны узкими тропками, остатками стен, но иногда приходилось снова брести по воде, зондируя путь щупами. Со всех сторон нас окружали развалины древнего города — обезображенные временем, заросшие густым кустарником, занесенные землей, затопленные болотной жижей. Ни единого сохранившегося строения, только развалины.

И тишина, гнетущая настолько, что порадовал бы даже писк комарья. Но их здесь не было вовсе, не говоря уже о более крупной живности. Одним словом: гиблое место.

Зарис был удручен видом руин. Он рассчитывал на крупный куш, но здесь явно нечем было поживиться. Его спутники полностью разделяли его настроение: зря тащились в такую даль, зря рисковали, напрасно потеряли двоих товарищей. В последнее время они ворчали открыто и по нарастающей.

У нас тоже не было особой причины для радости. Мы постепенно огибали болота с севера, но до сих пор так и не обнаружили ни малейшего намека на проход в его центральную часть. Не могу сказать, что меня это очень расстраивало. Теперь, когда ход событий претерпел кардинальные изменения, я склонялся к мысли, что возвращение в Сандору, пусть даже с пустыми руками, можно было бы считать не худшим из результатов.