Странная страшная сказка или Николай Грозный

— Уэсуги Кенсин, Такеда Синген, — перечислил чиновник самые знаменитые случаи смертей, приписываемых синоби (они же — ниндзя), служащих Ода. — Но то были всего лишь дайме...

— А Мин была королевой Кореи, — резко возразил Рюхей. — К тому же на этих землях много недовольных западными варварами, за действия которых Япония никак не может отвечать, Мидзуко-сан.

— О, такое вполне может произойти, Рюхей-сан, — протянул Мидзуко, вспомнив, что 'Общество черного дракона' имеет неплохие связи в Китае. Использовать китайцев против русских — неплохая идея. К тому же может это втянуть трусливых китайцев, удаливших свои войска из Маньчжурии, в войну. Я пония же вообще оказывается в стороне...— Одна из тех жизненных случайностей, которую иногда не могут предусмотреть даже боги.

— Да, Мидзуко-сан, в жизни бывает всякое. Нашему делу это может повредить в глазах западных варваров, поэтому я просил некоторых моих знакомых... присмотреть за обстановкой в Редзюне(Порт-Артур). Но им нужна помощь..., — он внимательно посмотрел прямо в глаза чиновнику.

— Что же... учитывая благородную миссию ваших друзей..., — Кокичи повернулся, глядя на замок и неторопливо продолжил, негромко, но четко проговаривая каждое слово. — Запоминайте. Редзюн, китайский квартал, лавка Линь Сунь Чаня. Передайте привет от дядюшки Ляо. Второе — европейский квартал, дом купца Генри Трампа. Дон Педро Рамирез, журналист из Бразилии Привет от тети — донны Розы. Запомнили, Рюхей-сан?

— Запомнил, Мидзуко-сан. Прошу принять мою самую искреннюю благодарность за возможность посетить столь интересные места и почтить память сорока семи

Ляодунский полуостров, Порт-Артур, июль 1902 г.

— Вот бляжьи дети! — выругался, опуская бинокль, царь. Несколько стоящих рядом офицеров сделали вид, что ничего не слышали. Впрочем, они смотрели на море столь же увлеченно, как только что Николай. А посмотреть было на что. С оборудованного на Золотой горе наблюдательного пункта открывался великолепный вид на японскую эскадру и внешний рейд. Японцы, очевидно, пришли проверить, насколько им удалось ночное дело, а заодно и показать, кто в море хозяин. Поэтому они маневрировали довольно лихо, подходя даже на дальность стрельбы главного калибра береговой артиллерии. При этом до вершины горы долетал грохот залпа расположенной на Электрическом утесе батарее одиннадцатидюймовых орудий. Четыре выпущенных ее орудиями снаряда исправно долетали до колонны кораблей и поднимали фонтаны воды. Пока попасть не удалось ни разу, но японцы, не рискуя долго находиться в прицеле, тотчас меняли курс. Впрочем, иногда и они отвечали берегу залпами главного калибра броненосцев. Крейсера молчали...

Раздражение Николая было вполне объяснимо — мало того, что японцы столь нагло дефилировали сейчас перед Артуром, они еще и не давали ночью никому выспаться уже несколько дней...

Адмирал Того понимал, что при сложившемся соотношении сил на море гарантировать беспрепятственные перевозки просто невозможно. У него сейчас всего шесть броненосцев и три броненосных крейсера против пяти броненосцев и пяти броненосных крейсеров русских. И такое положение сохранится еще как минимум месяц, пока не введут в строй 'Якумо'. Остальные крейсера вообще придется ждать еще пару месяцев, как и отряд адмирала Идзюина. Так что любая перевозка по морю в такой ситуации — риск. А рисковать Хэйхатиро не любил.

Поэтому после совещания c чинами штаба решено было отправить к Порт-Артуру миноносцы и брандеры. Планировалось, что минные корабли ночной атакой отвлекут или уничтожат охрану порта, после чего вперед пройдут брандеры, переделанные из старых судов. Затопив их на узком фарватере и заблокировав выход из гавани, можно будет получить временное господство на море. А пока русские будут поднимать затопленные суда, подоспеют броненосные крейсера, и армия выйдет к границам Маньчжурии, а то и форсирует Ялу. Имея же пять-шесть крейсеров, а всего одиннадцать— двенадцать кораблей линии, можно будет одновременно бороться с русскими рейдерами и с основной эскадрой, везде имея преимущество в силах.

Поэтому уже несколько ночей на внешнем рейде неожиданно начинались настоящие сражения. В первую ночь, когда дежурил третий отряд миноносцев и минный крейсер 'Гридень', совсем недавно прибывший на Дальний Восток с Черного моря, японская атака завершилась успехом.

Командир 'Гридня', капитан второго ранга Колюпанов, как и его команда, еще плохо ориентировались в окрестностях Артура. Да и опыт совместного плавания оказался маловат. В результате во второй половине ночи охранные силы самопроизвольно разделились на две части. Минный крейсер ушел почти к бухте Тахэ, где и наткнулся на шедший вдоль берега отряд миноносцев. Надо заметить, что через Проливы 'Гридень' прошел невооруженным, как 'войсковой транспорт номер шесть', а уже в Порт-Артуре получил на вооружение две семидесятипятимиллиметровки Канэ, пару сорокасемимиллиметровок и пару тридцатисемимиллиметровых револьверных пушек. Поэтому чем встретить четверку не самых сильных минных кораблей у него было. Вот только с учетом потери ориентировки и своих напарников, русские наблюдатели приняли их за своих. В результате слабовооружённые миноносцы смогли подойти на расстояние уверенной стрельбы не только своих сорокасемимиллиметровых пушечек, но и пуска торпед. Которые на этих корабликах были устаревшими четрынадцатидюймовыми. Идущие строем уступа первые японские миноносцы успели даже выпустить по одной торпеде. Которые так и сгинули в волнах без всякого эффекта. В ответ на пытающиеся отстреливаться кораблики обрушился град огня. Шедший головным 'Шестьдесят девятый' в минимальное время получил в корпус один семидясятимиллиметровый и два сорокасемимиллиметровых снаряда, а на палубе рвануло не меньше пары...тройки сорокасемимиллиметровых и столько же тридцатисемимиллиметровых снарядов. Миноносец встал, а на палубе, залитой кровью, лежали тела убитых и раненых, включая убитого командира отряда капитана второго ранга Мано. Однако пока комендоры русского корабля с упоением расстреливали первые два миноносца, два других выскочили из-за них, развернулись и выпусили еще три торпеды. Две из которых попали в 'Гридень'. Небольшому минному крейсеру двух попаданий, пусть и не самых мощных, торпед хватило для того, чтобы начать крениться и тонуть. Тем временем японцы, предоставив обреченный корабль своей участи, сумели подойти к поврежденному собрату. И, взяв на буксир 'Шестьдесят девятый', скрылись в темноте...

А с четверки русских миноносцев одновременно услышали стрельбу севернее района патрулирования и столкнулись с восьмеркой дестроеров. Беспорядочная ночная перестрелка закончилась повреждением одного из русских миноносцев и потерями среди экипажей, как русских, так и японских. Однако, пока шла перестрелка, на Электрической батарее включили прожектора, а из прохода начал выходить дежурный крейсер 'Паллада'. Японцы, не желая рисковать, ушли. Поврежденный миноносец затонул недалеко от берега, большая часть команды сумела спастись.

Столкновения повторялись несколько раз, через ночь или две. В них был потерян еще один русский миноносец. Наконец, досконально разведав, как им казалось, систему охраны рейда, японцы бросили в атаку два отряда дестроеров, прикрывающие идущие вслед за ними брандеры. Но как ни странно именно успешные действия разведывательных набегов стали причиной неудачи главной попытки заблокировать русский флот. Гильтебрандт, понимая, что все эти движения японцев — не просто так, усилил дежурные силы. Еще пара канонерок, перекрашенных черной матовой краской для маскировки в ночной тьме, встала скрытно на внешнем рейде вблизи берегов, готовая вмешаться при неудаче основных сил.

Дестроеры, отвлекая на себя русские миноносцы и минный крейсер, завязали бой и начали отходить в сторону моря. И пока русские отбивались от атак первого, а потом второго отрядов, теряя первоначальное построение, уклоняясь от мин и преследуя поврежденные японские корабли, к рейду подошли брандеры. Восемь судов, с экипажами из добровольцев— смертников, рванули мимо ведущих бой дозоров ко входу в гавань... и наткнулись на огонь канонерок 'Гиляк' и 'Отважный'. К которым быстро подключились давно поднятые по тревоге и готовые к открытию огня береговые батареи. С приближающихся судов неожиданно ударили в ответ из шестидюймовок. Один из японских снарядов попал в носовое орудие 'Гиляка'. Разорвавшись, разбил орудие и перебил расчет. Эта удача оказалось последней. На выдавшееся себя огнем судно обрушился шквал огня. Несколько крупнокалиберных снарядов настолько повредили брандер, что он затонул, проплыв не более полутора длин корпуса. Затонул на глубокой воде в стороне от фарватера.

Еще один брандер, видимо из-за поврежденного управления, выбросился на берег. Экипаж попытался отстреливаться от подбежавших русских пехотинцев, но был уничтожен огнем и штыками. Разозленные убийством товарищей, русские не стали никого брать в плен.

Третий брандер подошел к своей цели ближе всех и вполне мог закупорить проход, но навстречу ему как раз выдвигался дежурный крейсер. С 'Дианы' не сразу опознали противника, но у кого-то из экипажа брандера не выдержали нервы и в сторону крейсера ударила очередь из дюймовой картечницы Норденфельда. Стоявшие в готовности канониры не подвели. Несколько залпов и японское судно свернуло в сторону. После чего по нему выпустили торпеду. И обреченный брандер затонул в стороне от рейда. Еще два брандера даже не смогли подойти поближе. Обстрелянные для начала канонерками и береговыми орудиями, они встретились с 'Дианой' и затонули под ее огнем. Крейсер получивший уже прозвище 'сонной богини' за малую максимальную скорость, после этой ночи сразу обозвали 'богиней-охотницей'.

А под утро японцы заявились всей эскадрой, рассчитывая узнать, чем же закончилось ночное дело. Но флот пока стоял в гавани, усиленно дымя раскочегаренными котлами. А встречала 'гостей' только береговая артиллерия. Причем пока не очень удачно, что очень злило Николая.

Но вот или артиллеристы пристрелялись, иили японцы подошли к берегу ближе, чем прошлый раз... И один из русских снарядов разорвался на идущим вторым в колонне броненосце. Японцы начали поспешно отворачивать, но в это время еще несколько шестидюймовых снарядов попало в идущие в конце колонны крейсера 'Токива' и 'Ивате'. Эти попадания словно пришпорили японцев и, резко увеличив ход, Объединенный флот словно растворился в морской дали.

Первое же попадание в японцев привело императора в восторг.

— Вот как надо! Ай, молодцы артиллеристы! Не меньше Николай радовался и тому, что японцы ушли, так и не узнав истинное положение дел. Пусть думают. что заперли флот в Порт-Артуре. Главное — выиграть время до подхода второй эскадры...

Ляодунский полуостров, Порт-Артур, август 1902 г.

Еще при первой поездке Николая инкогнито, тогда только в пределах России, барон Мейендорф, командир Собственного Его Величества Конвоя, выделил для охраны пару казаков, согласных походить 'ряжеными' под обычную пехоту или гражданских. Еще четверку лучших охранников тогда же выделил начальник дворцовой полиции полковник Ширинкин.

Как правило, в поездку собирали троих из них, так что вместе с личным камердинером поучалось не более пяти человек. Пятым в таких поездках Николая сопровождал лакей Прохор Харитонов, исполняющий обязанности 'прислуги за все'. Еще несколько секретных агентов обычно ехало тайно, причем даже от самого императора. Николай всегда противился увеличению числа сопровождающих, уверяя, что в таком случае исчезнет вся секретность его передвижений, защищающая его лучше всякой охраны. Впрочем, после выздоровления от тифа, Его Величество не упускал случая позаниматься фехтованием на саблях или эспадронах, наряду с обычными для него конными прогулками и колкой дров.

Когда же инкогнито царя в Порт-Артуре раскрылось, охрану Николая составляли два казака, Осип Каргин и Василий Серов, и агент полиции Алексей Наливайко. К ним, присланный из Тифлиса (Тбилиси) начальник местного жандармского отделения штабс-ротмистр Микеладзе сумел добавить выпрошенных у начальника пешей жандармской команды КВЖД Познанского пятерых жандармов, ранее охранявших местных начальников из управления дороги. У самого же Микеладзе в подчинении было всего трое унтер-офицеров, что конечно мало для такого важного города. Кроме жандармов, охрану усилили стрелками из стоявшего в Порт-Артуре двадцать пятого полка. Но по городу царь ходил обычно всего с парой-тройкой сопровождающих, даже после начала боевых действий. Остальные караулили его резиденцию и сопровождали государя в поездках по Квантуну. Вот и сегодня Николай возвращался домой из дворца наместника всего с двумя сопровождающими. Война застыла в неопределенном равновесии, зато новостей из России было много. И большей частью не слишком обнадеживающих. Стройка обходного пути вокруг Байкала затягивалась, так что ждать больших подкреплений войскам не стоило. Кроме того, Редигер сообщал, что нехорошо зашевелились цесарцы-австрияки. Причем даже несмотря на недовольство Берлина. Поэтому много войск снять было невозможно. Волнения крестьян в Малороссии затихли, зато были попытки бунта в центральных губерниях. Добавить еще подметные письма и наглую агитацию бунтовщиков-революционеров в газетах, да нехорошие разговоры в Семье... Никак эти Владимировичи не успокоятся, даже после того, как сам Великий князь отправился в Туркестан 'повышать боеготовность армии на случай войны'. В общем, поводов для раздумий хватало, даже на фоне того, что Александра Федоровна несколько успокоилась в своих письмах. Однако проводила, по сообщениям жандармов, сеанс за сеансом каких-то спиритических гаданий вместе с черногорскими принцессами и неким авантюристом — Папюсом из Франции.

— Чорт бы с ним, — пробормотал вслух Николай, вспомнив последнюю из встреч с женой. — Лучше один Папюс, чем десяток истерик в день..., — задумавшись, он не очень внимательно смотрел по сторонам. Впрочем, четверка китайцев, то ли грузивших, то ли разгружавших что-то с обычной тележки рикши. Неладное заподозрил только шедший позади царя Наливайко. Слишком сосредоточенно эти китайцы возились с небольшой и на вид нетяжелой поклажей. Он уже потянул из кобуры на поясе револьвер, когда сверток в руках четверки внезапно развалился. У всех четырех нападающих в руках оказались странные, недлинные на вид, изогнутые массивные мечи с двуручной рукояткой. Двое китайцев бросились на идущего впереди Каргина. Еще двое с удивительной быстротой рванули к Николаю.

Идущий впереди казак нападения не ожидал, но при появлении угрозы не сплоховал. Китайцы еще махали своими чудными мечами-саблями. Один обозначал удар снизу, другой сверху, когда висящая на боку Осипа шашка словно сама собой выскочила из ножен. И звонко ударившись о нижний клинок, резко подскочила вверх. Переполосовав глубоким разрезом грудь второго нападающего, чей меч просвистел мимо казака. И упал вместе с владельцем. Из раны, пропитывая куртку и капая на землю потекла кровь. Однако первый, идущий снизу, меч оказался тяжелее, чем рассчитывал казак. Поэтому он не сумел ни сбить его с траектории удара, не уклониться. Меч проскочил по боку Каргина, взрезая ткани и тело. Хлынула кровь.