Князь Холод-2

— Как же вам это удалось? — уголки губ Петры дернулись вверх, обозначая готовность услышать самую невероятную ложь в подтверждение моих слов.

— О, сущие пустяки! Я просто приказал! — ну да, я просто приказал, правда, не реке, а Шепелю, но моя собеседница ведь не уточняла адресата приказа.

— Неужели? — коралловые губки великой княгини изобразили нечто, напоминающее улыбку, но ее холодные глаза продолжали буравить меня пытливым взглядом.

— Даже не сомневайтесь! — с чего она вообще взяла, что я буду делиться с ней подробностями?

Минута молчаливого танца понадобилась моей партнерше, чтобы перегруппироваться и завязать разговор на другую тему:

— А правда ли, что на обратном пути вас похитили улорийцы и вам пришлось убегать от них босиком по льду озера?

О боги! Этот-то бред откуда? Впрочем, мимолетный взгляд, брошенный на княгиню в ходе очередного танцевального па, убедил в том, что правду она знает, но умышленно задает вопрос в извращенной форме. Ну, так за мной тоже не заржавеет.

— Врут, Ваше Величество, нагло врут! — ответил я с самым непроницаемым выражением лица, на которое только был способен. — Ездил в Улорию в гости. Друзей проведать!

— Какие же в Улории могут быть друзья? — это прозвучало скорее как утверждение, нежели как вопрос. — Улорийцы враги. Как для вас, так и для нас.

— В любой стране мира есть как хорошие люди, так и негодяи, вам ли не знать, — немедленно парировал я.

— У вас тоже водятся негодяи? — княгиня завершила разворот и грациозным движением опустила руку на мое плечо.

А шпильку про своих негодяев, устроивших большую бучу в Силирии и принудивших великокняжескую семью к бегству, невозмутимо пропустила мимо ушей.

— Предостаточно, Ваше Величество! — я подхватил ее за талию и сделал шаг вперед. Потом еще раз вперед, назад, вперед, поворот. Сам удивляюсь, как это у меня получается.

— А господин Глазков тоже относится к категории негодяев? — по всему видно, что мадам в курсе наших непростых отношений с главой Сыскного приказа. Но к чему такой заход? Как она использует полученную информацию? В любом случае не стоит давать повод для каких бы то ни было разбирательств.

— Ну что вы! Милейший человек!

А вот интересно — не часть ли это комбинации любезного Никиты Андреевича? Тот на что только не пойдет, чтобы мне навредить. Хотя нет. Не того калибра человек великая княгиня, чтобы под чужую дудку плясать. Скорее, она кого угодно под свою плясать заставит.

— Вы очень осторожный и расчетливый человек, Михаил, — усмехнулась вдова великого князя Богдана, — тем удивительнее ваша недальновидность в отношении нашей страны. Нельзя до такой степени ненавидеть силирийцев, чтобы отказать в помощи нашему монарху-ребенку. Ведь в знак благодарности он мог бы стать надежным союзником для Таридии на долгие годы! Разве благо государства не должно перевешивать вашу личную ненависть?

Ой, какой грубый и примитивный ход! Впрочем, разве такие ходы никогда не срабатывали? Да в мировой истории сколько угодно подобных примеров. Надо бы как-то аккуратно выскользнуть из этой словесной ловушки, чтобы и не грубо ответить, и не особо оправдываться. Только боюсь, что я уже не в силах что-то изменить — княгиня Петра уже выяснила, что я являюсь ярым противником использования нашей армии для решения ее проблем, и решила спровоцировать меня на конфликт. Неужели хочет дискредитировать меня в глазах нашего дражайшего государя Ивана Шестого? Как по мне, так это не очень умно.

— Ненависть — это очень громкое слово, Ваше Величество! Наш таридийский народ я люблю, а ко всем остальным попросту равнодушен. И, уж извините, к вашему народу тоже. К следующей осени ваш сын сядет на великокняжеский престол в Рюдеке, и произойдет это без участия иноземных войск, что будет являться залогом его долгого и счастливого правления.

Вроде бы я достойно извернулся, и несколько минут ничего интересного не происходило — мы были заняты исключительно танцем. Но при очередном сближении 'танцевальная дипломатия' продолжилась.

— Знаете, князь, — словно по мановению волшебной палочки, тон собеседницы сменился на проникновенно-обольстительный, — если бы вы изменили свое мнение и помогли моему сыну занять престол в кратчайшие сроки, я была бы вам очень, очень благодарна.

Видимо, княгиня Петра решила сменить тактику и концовку предложения прошептала мне в ухо, буквально обжигая своим страстным дыханием. Против моей воли у меня перехватило дыхание, и сердце забилось вдвое быстрее. Пришлось срочно мобилизовать внутренние резервы и брать себя в руки.

— А моя благодарность такова, что вы не будете разочарованы, — продолжала мурлыкать великая княгиня, для убедительности еще и легонько сжимая рукой мое плечо.

Сильна чертовка, ничего не скажешь. Неплохо бы было сейчас появиться рядом моей супруге — и силирийке пришлось бы волей-неволей понизить градус общения. Но я и сам не лыком шит, справлюсь.

— Ваше Величество, — пришла моя очередь шептать оппонентке на ушко, — клянусь вам, вашему сыну принесут силирийскую корону на блюдечке с голубой каемочкой!

— Но как скоро, князь, как скоро? — продолжала упорствовать Петра.

— К осени точно, а может, даже раньше. Не стоит беспокоиться — дело верное!

— Вы отказываетесь от моей благодарности? — демонстрируя почти искреннее расстройство, воскликнула великая княгиня.

— Ни в коем случае, Ваше Величество! — воскликнул я в ответ, восторженно пожирая ее глазами. — Я готов принять вашу благодарность в виде тех самых долгих союзнических отношений между нашими государствами, о которых вы соблаговолили упомянуть ранее!

— О! Какая похвальная забота о благе государства! Но неужели вы ничего не хотите для себя лично? — голос ее непроизвольно дрогнул, показав мне, что вдова великого князя Богдана с трудом сохраняет самообладание.

— Увы! На государевой службе я не принадлежу себе, Ваше Величество. Так что благо для Таридии — и мое благо.

Танец наконец-то закончился, и я хотел было уже раскланяться с прекрасной и коварной Петрой, но она удержала мою руку.

— Спасибо за танец, князь! Думаю, мы друг друга поняли, — продолжая ласково улыбаться, она сделала реверанс.

— Я в этом уверен! — ответил я вежливым поклоном.

Гордо вскинув голову и одаривая окружающих обворожительной улыбкой, великая княгиня направилась в сторону ближайшего столика с фужерами, а я смог облегченно вздохнуть.

Ну и что это было? Не думает же она всерьез, что сумеет заставить меня изменить мнение? Да и последнее слово в таких вопросах не за мной. Прикажет царь-батюшка, так куда я денусь — поведу войско в Силирию. Но от меня инициатива точно исходить не будет!

Поглощенный своими мыслями, я рассеянно огляделся в поисках среди пестрой толпы своей супруги. Натальи нигде не было видно, зато я обнаружил Василия Григорянского: князь оживленно общался с графом Должанским у фуршетного столика. Пойду поделюсь с другом соображениями.

Но не успел я сделать и шага, как едва не был сбит с ног налетевшей на меня со спины танцующей парой.

— Смотри по сторонам, пугало! Из-за тебя едва не уронил даму! — не дав мне опомниться, налетел с претензиями высокий брюнет в малиновом мундире силирийских драгун. — Кто вас тут манерам учит, деревенщина?

Вот так просто? Я прямо-таки разочарован, госпожа Петра Бржиза! Местного забияки не нашлось для ваших целей? Ну да, здесь меня слишком хорошо знают, и никто связываться не станет, так что пришлось своего цербера натравливать. Наверняка окажется, что это какой-то известный силирийский дуэлянт и задача перед ним стоит простая — спровоцировать меня на выяснение отношений с оружием в руках. Если откажусь — обвинят в трусости, если соглашусь — выведут из строя, что тоже нанесет урон моей репутации. Вариант с моей победой, похоже, всерьез не рассматривается. Неужели передо мной прямо-таки мастер фехтования? Хм, не похоже, но внешность бывает весьма обманчива. Единственное, что можно сказать наверняка — не нужно давать ему в руки тяжелый палаш, снег скользкий, маневрировать будет трудно, а парировать удары тяжелого кавалерийского клинка — еще труднее.

— Рот закрой, а то ветром последние мозги выдует! — нагло заявил я в ответ и специально для его партнерши по танцу добавил: — Простите, сударыня, эти драгуны такие неуклюжие!

— Что? Ах ты невежа!

— Хлебало завали! — мне стало весело оттого, что этот громила пытается состязаться со мной, человеком двадцать первого века, в злословии. Да я такие словечки знаю, что его мозг их обработать не сумеет! Ошиблись вы, господа силирийцы, если дуэль и будет, то только на моих условиях. А условия ставит тот, кого вызывают. — Судя по одежке, ты какой-нибудь дворецкий при великокняжеском дворе и проник сюда незаконно. Так что шел бы ты отсюда подобру-поздорову, пока стражу не позвали!

— Я князь Вацлав Хорутанский! В моих жилах течет кровь великих князей силирийских, — бедняга покраснел так, будто его вот-вот удар хватит, — и я не позволю!

— Вацлав! — дама попыталась остановить князя-драгуна, ухватив за руку, и что-то быстро произнеся по-силирийски, но у того уже глаза кровью налились.

— Сатисфакции! Немедленно! — мне в лицо полетела перчатка, но я перехватил ее в полете, посмотрел на свет, поднес к носу и с отвращением отбросил в сторону.

— Фи, какая гадость! Дерматин, что ли?

Такого слова Хорутанский не знал, а потому просто счел его оскорблением из-за созвучности с известным ругательством.

— Немедленно! — взвыл незадачливый забияка.

— Через полчаса на заднем дворе, — сухо ответил я, — деремся на шпагах, один секундант и три факельщика с каждой стороны. И не заставляйте себя ждать!

И я поспешил к выходу из залы, пока мы не привлекли всеобщего внимания.

По пути прихватил за локоть Григорянского и случайно подвернувшегося под руку ротмистра Квасцова из Восточного гусарского полка, а уже в вестибюле объяснил им суть дела. Квасцов пообещал всё устроить и помчался искать двух товарищей, отчего у меня появилась возможность рассказать Василию недостающие подробности.

— Дела! — только и сумел выдать в ответ Григорянский. — Но стоит ли так рисковать? Имеешь полное право послать его подальше.

— Если ты имеешь в виду его недостаточную знатность, то тут они подстраховались — он тоже князь и какой-то там родственник правящей династии.

— Да плевать! Ты для Таридии весьма важная фигура, он для Силирии — всего лишь очередной придворный блюдолиз. Чувствуешь разницу?

— Да всё я чувствую, но так выходит, что без ущерба для своей чести я отказаться не мог.

— А вдруг он тебя уложит?

— Всякое может быть, но не бегать же мне от них весь вечер! Если был дан приказ затеять ссору, то всё одно не спасешься.

— Нужно было эту стерву 'случайно' уронить с моста в Диволицу!

— Так там уже лед был.

— Ну, не утонула бы, так разбилась. Невелика разница!

Тут из танцевальной залы вынырнул Игнат:

— Михаил Васильевич, не знаю, что там стряслось, но я с вами!

Вот откуда он узнал? Нужно спешить, иначе через час об этом весь дворец знать будет.

— Бегом тащи из наших комнат тулуп и шпагу! — и плевать, если Лукьянов окажется пятым сопровождающим с моей стороны — заявлю, что количество адъютантов не обсуждалось.

Чуть не накаркал Григорянский — в первой же схватке Хорутанский едва не проткнул меня насквозь! Правда, случилось это исключительно по той причине, что я поскользнулся. Как бы то ни было, но пришлось проявлять чудеса ловкости, чтобы сохранить свою шкуру в неприкосновенности. Ну и вброс адреналина в кровь состоялся, куда ж без этого — некоторое время сердечко испуганно трепыхалось в груди.

Силириец попытался развить свой нечаянный успех и в начале поединка был очень активен, атаковал размашисто, при этом в каждый удар старался вложить максимум силы. Был он выше меня почти на голову и априори имел более длинные руки, а вдобавок ко всему еще и очень хорошо двигался. Не то чтобы это всё меня сильно пугало, я жалел лишь о том, что не догадался выбрать местом встречи какой-нибудь малопосещаемый уголок дворца, там было бы не скользко. Хотя при нынешнем нашествии гостей отыскать такое место в царской резиденции было проблематично.

На первых порах подобраться к Хорутанскому на расстояние удара я не мог — для этого нужно было слишком активно двигаться, что было чревато новыми неприятностями на скользком утоптанном снегу. Так что я запасся терпением и сосредоточил всё свое внимание на действиях противника.

Спустя две-три минуты поскользнулся уже Хорутанский, но я в это время отходил назад, и, чтобы достать его, мне пришлось бы делать резкие движения. Так что я просто остановился в ожидании дальнейшего развития ситуации.

На улице было морозно, но ни я, ни мой противник, холода не ощущали. По крайней мере, пока. Оба сосредоточены на игре с жизнью и смертью.

Еще спустя минуту выяснилось: то ли мы приноровились к 'танцам на снегу', то ли подошвы промерзли или намокли до определенной кондиции, но ноги перестали так уж отчаянно скользить и дело пошло заметно веселее.

Силириец начал новую атаку. Я парировал удар, нацеленный мне в грудь, тут же атаковал правое предплечье противника, но тот взял руку с оружием на себя и отбил мою шпагу в сторону. Тогда я обвел своим клинком клинок князя Вацлава и с шагом вперед атаковал снизу вверх, целя в лицо. Хорутанский инстинктивно отпрянул назад, по максимуму отклонив туловище, и острие моей шпаги прошло в опасной близости от его подбородка, не причинив никакого вреда. Он просто отмахнулся рубящим ударом слева направо в горизонтальной плоскости, отчего мне пришлось отступить на шаг, но, как только вражеский клинок ушел в сторону, я прыгнул вперед и успел рубануть по предплечью. Есть! Туше!

Подручный великой княгини Петры резко дернулся назад в попытке разорвать дистанцию, я же решил ковать железо, пока горячо, и двинулся следом. И это едва не стало моей фатальной ошибкой, ибо я чуть не нарвался на быстрый прямой укол в правое плечо! Всё же пан Хорутанский очень хорошо двигается!

На кровоточащую рану он никакого внимания не обращал, продолжая фехтовать активно. Пожалуй, он стал делать это еще активнее, чем до ранения. То ли разозлился всерьез, то ли спешил разделаться со мной, пока есть силы. А сил у него предостаточно — даже восьмерки стал выписывать передо мной. И атаковал без устали, в силу разницы в росте большую часть ударов направляя в верхнюю часть тела. Все же мои попытки перехватить инициативу до поры до времени пресекал мгновенным вытягиванием длинной руки со шпагой в моем направлении и очень внимательно караулил встречные движения. Весьма неприятная тактика, при любой ошибке можно нарваться на укол в голову. Чем-то нужно было компенсировать разницу в длине руки, поэтому приходилось активно перемещаться, водя противника по кругу, и держать его в постоянном напряжении ложными атаками и игрой оружия.

Не знаю, сколько прошло времени, но вообще-то в дуэли всё происходит гораздо быстрее, чем это можно описать. В общем, я упустил начало движения силирийского князя, сбился с шага и получил-таки укол в плечо, но это еще было полбеды. Отшатнувшись назад, я на мгновение оставил неприкрытой левую сторону тела, чем не преминул воспользоваться противник, и — получите еще один режущий удар по корпусу! Благо, что клинок был на излете и не перерубил мои ребра, а только лишь оставил на левом боку кровоточащий разрез.