Гном и семь Белоснежек

Проезжая в своём авто мимо набитой людьми остановки, он заприметил знакомое лицо. Адвокат тут же приоткрыл дверь и крикнул:

— София Романовна, ваш шофёр прибыл!

Они оба были свободны, вольны обменяться телефонами и ходить на свидания. После первого же Соня и Лёня оказались в одной кровати. Потом ещё раз и ещё. Но о чём-то большем никто из них не заговаривал. Храмов даже никогда не оставался у Лепниной на ночь под предлогом неготовности объясняться поутру с падчерицей. Обоих всё устраивало и так: адвокат получал красивое тело, маникюрша — не копеечные подарки. Очень быстро Соня перестала быть для Лёни только интимной подругой. С ней, дальновидной и рациональной, адвокат начал советоваться по всем вопросам, от покупки ручки до профессиональных дел. Именно Лепнина в конце февраля и присоветовала офис любовничка одному своему знакомому.

Сониным знакомым оказался мужчина под сорок. Молодящийся метросексуал, судя по загару и выцветшим волосам, только что вернувшийся с жаркого курорта. Демонстрируя искусно отбеленные зубы и солидные часы, он рассказал, что на его работе творится нечто недобросовестное. Храмов выслушал и заколебался: стоит ли браться за это дело. К однозначно положительному ответу его не склонил даже озвученный гонорар. Поэтому адвокат предложил встретиться ещё раз, уже в месте службы клиента, имя которому — Юрий Борцов.

Вторая встреча состоялась в 'Богемии', в неформальной обстановке. Проходила репетиция, во всём огромном клубе находились лишь Юра, охрана и танцоры. Арт-дир в тот вечер был и за ди-джея, и за бармена — всё для гостя дорогого, Леонида Фёдоровича.

Когда Храмов опрокинул уже третью рюмку, на сцене с красно-золотым троном осталась только одна из танцовщиц. Игривым жестом она поманила к себе. К слову сказать, Лёня никогда не страдал от отсутствия женского внимания и с детства находил себя малым вполне симпатичным. Но в ту минуту он не верил в происходящее. Вот эта феерическая красотка, жар-птица, ангел и зовёт ЕГО? Пленённый, он под одобряющий кивок Борцова взошёл на помост. Дива скользнула изящным пальчиком под брючный ремень адвоката, притянула того к своей упругой груди и заиграла всем горячим телом. Будто сам чёрт разврата смотрел из её голубых глаз, а томно приоткрытые коралловые губы источали мёд. Лёня не помнил сам себя, белокурые локоны, лукавый взор, хрупкий извивающийся стан — всё виделось ему словно в тумане. Девушка-мираж толкнула дрожащего от желания Храмова на трон, опустилась между расставленными ногами парня и принялась интенсивно тереться головой о внутреннюю сторону его бёдер. Лёня почти дошёл до точки кипения, но тут музыка стихла. Как всё хорошее, приват-танец быстро закончился, и на самом интригующем месте.

Танцовщица испарилась, не успел Леонид и проморгаться. Очухавшись, он добрёл обратно до барной стойки и тут же влил в себя очередные пятьдесят грамм.

— Дешёвый трюк, Юрий Мстиславович, подкупать юридического защитника путём давления на его мужские слабости и инстинкты, — укорил Храмов довольно ухмыляющегося Борцова. — Я ещё поразмышляю.

Размышлять пришлось совсем не долго. Лёня ещё возвращался на такси домой, когда ему позвонил неизвестный номер. В трубке плакала та самая танцовщица. Захлёбываясь слезами, она просила не думать о ней, как о распутнице, она не такая, у неё вообще есть жених, а станцевать вульгарщину её заставил Борцов. Юра же дал 'балеринке' и телефон адвоката, нарекая созвониться и назначить встречу, совсем уж интимную, для закрепления эффекта.

— Но я же не Мата Хари, — всхлипывала девушка, — я всего лишь танцую и спать ни с кем не хочу. Я вам всё честно рассказала, очень прошу, не рассказывайте Юре о моём звонке! И ещё, умоляю, согласитесь помогать ему, иначе... Он пригрозил, что если я не постараюсь, то крупно об этом пожалею. Я его боюсь!

Лёня опешил. И снова в нём подняло голову благородство. Чтобы из-за его несговорчивости пострадала эта прелестница? Нет, такого настоящий мужчина не допустит.

— Спокойно, я согласен! Ничего тебе этот мудак не сделает. Как тебя зовут?

— Рада.

— Рада, если эта мразь ещё раз наедет — сразу звони мне. Я лично с ним разберусь.

— Вы только с ним поосторожней, у него большие связи.

— Я тоже не хрен собачий. Обращайся сразу ко мне, будь умницей.

И Байлер обращалась, по большей части, просто жалуясь Храмову на грязные просьбы Юры. Как-то незаметно между адвокатом и танцовщицей завязались тёплые, доверительные отношения. Рада стала при всех называть Лёню своим другом и даже познакомила его со своим бойфрендом, красавчиком-барменом Эдиком. Приглашение на свадьбу стало для Храмова ударом — он понял, что влюблён в чужую невесту. Но отказать не смог.

— Ну а вчера Раду похоронили... — вздохнул сейчас Лёня. — Соня знала о похоронах и накануне вечером позвонила мне. Давай, говорит, с тобой съезжу, знаю, как тебе будет тошно на кладбище и поминках, а я, типа того, поддержу. Я ответил, что со мной будет дочка, она и поддержит. Сонька вроде как отстала, а потом на поминки прикатила. Уехали мы вместе, точнее, в одном такси, она к себе домой, мы с Алинкой к себе. Ну а ближе к ночи меня совсем накрыло, я тут просто волком завывал. Как вспомню Раду в гробу... Короче, соврал дочке, что поеду бухать, а сам свалил к Соньке.

Впервые за все три года постельных отношений Лепнина и Храмов проснулись утром вместе. У обоих случились выходные. Себе Лёня освободил сегодняшний день заранее, зная, что после похорон будет не в состоянии работать. Так что, парочка неторопливо позавтракала, после чего маникюрша попросила отвезти её на турбазу в Охотицу.

— Зачем тебе туда, да ещё в такое время? — удивился Храмов.

— На шашлыки позвали, хочу пораньше приехать, помочь. Отвези, будь другом, в лом на автобусе или электричке тащиться, а на такси дорого выйдет.

— Не вопрос. Кстати, я тоже не прочь шашлыков, можно с тобой?

— Я бы с радостью, дорогой, — улыбнулась Соня, — но, понимаешь, там будут одни старые девы. Да они меня вместо мяса зажарят на мангале, если я с мужиком заявлюсь.

По дороге на турбазу Лёня завёз подругу в 'Рококо'. Но до места назначения они так и не добрались. На полпути в Охотицу Лепнина попросила остановку, сославшись на нужду. Лёня припарковался у обочины, Соня, прихватив сумочку, скрылась в дебрях леса. Прождав пять минут, Храмов вышел из машины и стал звать любовницу, но безрезультатно. Взволновавшись, не упала ли она случайно и не лежит ли где-нибудь со сломанной ногой, Лёня отправился на поиски. Плутая меж одинаковыми деревьями, он заблудился и, матерясь, еле выбрался обратно. Уже в машине адвокат попытался связаться с загадочно сгинувшей, но её телефон был выключен.

— А когда я уже в Дрянск вернулся, Кузин, приятель мой, участковый из области, звякнул и сказал, что по сводкам, у речки в деревне Шашичи нашли сумку, а в ней медкнижку. На имя Софии Романовны Лепниной.

Я вздрогнула.

— Она в туалет как раз в этих Шашичах запросилась, точно помню указатель, — продолжал Храмов. — Кузя знал о нас с Соней, ФИО в медкнижке его насторожило, вот он первым делом мне и позвонил. Я рассказал ему всё, как было. Он ответил, что пока без веских причин меня дёргать не будут, но на всякий случай, там местность прочешут, а в речке водолазы поработают. Только зряшный труд. Она просто тупо сбежала и побег спланировала заранее. Теперь понимаешь, какую ахинею ты несёшь, говоря, что вы с ней на сегодня договаривались?

— Нет, не понимаю! Ничего не понимаю. Из-за чего ей сбегать и куда?

— Куда — хрен знает, куда угодно. Может она вообще уже за пределами Дрянска, паспорта ж в сумке не было.

— А из-за чего? — повторила я вопрос.

— Да кто ж вас, баб, разберёт? — явно ушёл Лёня от ответа. — Ещё и меня подставила. Да-ааа, чувствую, меня второй раз за неделю ожидает встреча с ментами...

— Как поставила, в чём? Господи, да говори понятнее!

— Подстава в том, что сейчас она живёт с какими-то двумя тёлками. И одна из них, Таня, кажется, была сегодня дома, видела меня и знает, что именно со мной её подружка уехала. Мы с этой Таней все втроём утром и уходили. Я не знаю, какую игру мутит Соня, но она явно использовала меня втёмную. Иначе бы сбежала по-тихому, а ей зачем-то понадобилось, чтобы именно я её повёз. Ещё и в 'Рококо', наверное, спецом попросила зарулить, чтобы и там про меня сказать.

Нет, про тебя она никому не сказала. Но я промолчала.

— Сколько времени прошло между пропажей Сони и звонком этого Кузина?

Лёня поднял глаза в небо и произвёл в уме подсчёты.

— Часа полтора.

— А кто нашёл сумку?

— Бабка какая-то, травница, так Кузя сказал. Она на лужайке возле речки цветы собирала. Нашла сумку и отнесла участковому. Ну а там уже по их, ментовским, каналам информация дошла до Кузина. Б...!

Выдержав паузу, я стала подбираться к другой теме:

— С каким делом к тебе обратился Борцов, что ты так долго не решался за него браться?

— Это тебе знать совсем не обязательно.

— А почему его боялась Рада?

Лёня тяжело вздохнул.

— Да потому что он подкладывал её под нужных ему людей, сволочь. И не одну её, всех танцовщиц. А если они брыкались — вкалывал им немного инсулина.

— Лекарство для диабетиков?

— Именно. Инсулин понижает сахар, и когда он падает до определённой отметки, начинает зверски трясти. Нужно срочно съесть что-нибудь, что быстро всасывается в кровь. Иначе может наступить кома или вообще смерть. В такие моменты человек за корку хлеба готов душу продать. Вот так Юрасик и пытал: в одной руке шприц, в другой конфета. Не хочешь загнуться — соглашайся, дам конфетку. Мразота!

— Ну хорошо, один раз каждая из танцовщиц спала с кем-то. Но почему они не уходили, продолжали работать в 'Богемии' и выполнять сексуальные поручения?

Храмов усмехнулся.

— Знаешь, в чём твоё очарование?

— Просвети.

— Ты наивна. Как Рада. Была у них, в 'Богемии', одна такая смелая, и конфетку съела, и к ментам пошла. Там сразу же начальству доложили, с понтом, такими серьёзными делами у нас только Сам занимается. Девка обрадовалась, думала, свезло, сам начальник займётся, сейчас мерзкого Борцова повяжут, а она вся такая крутая, умная и хитрая. Пришёл тот самый начальник и говорит: 'Поедемте в этот ваш клуб, на месте будем разбираться'. И разобрались. По кругу из одиннадцати мужиков дурочку пустили, прямо посреди сцены во время репетиции. Все глумились: тот начальник, охранники 'богемские', Юрасик и ещё кто-то из его приближённых. А танцовщиц обязали смотреть, чтоб неповадно было. Потом несчастную эту, еле живую, просто вынесли на улицу и посадили под фонарём. Всё, больше её никто не видел и не слышал. А в клубе всем было сказано, что девчонка переехала в другой город.

Я сглотнула ком.

— Кто тебе это всё рассказал?

— Рада. Борцов её ещё и на видео оргию снимать заставил. И предупредил, чтобы никто даже не думал увольняться, он везде достанет. А когда захочет, сам уволит. В общем, слабым девкам против него было не попереть, у него всюду всё схвачено.

Повисло молчание. Храмов курил, уже, наверное, десятую сигарету, я пыталась справиться с шоком.

— Леонид Фёдорович! — вдруг нарушил тишину мужской голос.

Леонид Фёдорович заметно струхнул. Мы повернули головы ко входу в дом. Из дверей папкой для документов помахал высокий бородатый парень с тонким чёрным галстуком.

— Здравствуй, Андрей! Одну минуту, — отозвался Лёня и с явным облегчением поднялся с качелей. — Извини, больше не могу уделить тебе времени. Рад был видеть.

— Подожди, последний вопрос.

Адвокат устало посмотрел на меня.

— Почему ты подумал, будто я в чём-то роюсь?

— А разве нет? Набиваешься тут в гости, а потом говоришь о Лепниной, которая только что пропала. Что бы ты подумала на моём месте? Кстати, образ капризной блондинки-дурочки, озабоченной маникюром, тебе не идёт, плохо сыграла.

— Учту. Только не увиливай от ответа. О том, что я копаюсь в этом деле, в первый раз ты сказал ещё раньше.

Храмов сел обратно, но ничего не ответил.

— Раду и Настю убил Юра?

Храмов продолжал изображать глухонемого. У его виска быстро-быстро запульсировала вена.

— Ну ответь же мне, — чуть ли не взмолилась я.

— Это праздный интерес? А ты не боишься, узнав, стать третьей? — внимательно посмотрел он на меня.

От отчаянья я сняла платок, откинула волосы назад. Лёня уставился на мою шею. Глаза его всё больше округлялись, а на лицо наползала бледность.

— Не может быть... Этого просто не может быть... — шептал он. — Когда это случилось?

— Во вторник. Сразу после нашей с тобой встречи в кафе. Напали на меня как раз там, где была назначена встреча с матерью Эдика. Вот почему на самом деле я ездила в морг. Хотела узнать, во сколько туда приезжала Нина Павловна, чтобы проверить, могла ли душителем быть она.

— Невероятно... Как тебе удалось выжить?

— Трупом я прикидываюсь лучше, чем блондинкой-дурочкой.

Храмов взъерошил волосы, потёр лицо и спрятал мужественный нос в домик из ладоней.

— Лёня, это Борцов? — настаивала я.

— С чего ты взяла, что я знаю имя убийцы?

— Я это чувствую.

— Аргумент что надо. Представь, если бы я такой формулировкой апеллировал в суде. Факты нужны, Дуняш, а у меня их нет. Извини, мне в самом деле больше некогда.

В дверях мы с Андреем обронили друг другу вежливое 'здравствуйте'. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Но где и при каких обстоятельствах я виделась с ним, вспомнить не смогла.

Глава 18

Из врат со львами я выпала с кашей в голове. Варево бурлило и готово было выкипеть. Имена-имена, враньё, какие-то непонятные игрища и мистические исчезновения... Я пытаюсь сузить круг подозреваемых, а он лишь ширится. Очевидно, что Лёня многого не договаривает. А может, блефует? Как подобраться к мерзопакостному Борцову? Куда и по какой причине, чёрт возьми, удрала Соня? Или Храмов наплёл мне с три короба?

Поравнявшись с коттеджем Потехиной, я снова замедлила шаг и вгляделась в окна. Словно просила подсказки, что же делать дальше. Крякнул клаксон — в полной задумчивости я не заметила надвигающуюся на меня машину. Я отскочила и проводила чёрное авто взглядом: вот он, знак, нужно ехать в Шашичи. Мимо деревенских жителей никто не способен проскочить незамеченным. Тем более яркая красивая блондинка городской наружности.

Таксист Геннадий очень обрадовался моему звонку.

— Расследовать будем что-то? От весело с тобой, а, — смеялся он в трубку. — Слушай, Евдокия, у меня дома бинокля есть, заехать захватить? А ещё газовый баллончик, бита и кастет. Ну да это добро у меня всегда с собой в машине.

— Обойдёмся без бинокля. Остальное, надеюсь, тоже не понадобится. Через сколько вы сможете забрать меня с остановки 'Городище'?

— А, да я тут совсем рядом, сейчас пассажиров отвожу и сразу за тобой.

Не прошло и десяти минут, как шофёр примчался.

— А я прям заскучал, Евдокия. Всё ждал, когда ты позвонишь, — затрещал Геннадий, когда я привычно устроилась на заднем сидении. — Кстати, Тимоха тебе привет передавал. Ох и знатно мы вчера с ним порыбачили.