Сергеич разочарованно вздохнул. Я успокаивающе похлопал его по плечу и полез в первую из трофейных сумок. Достав оттуда довольно легкую и аккуратную винтовку, порылся в сумке и вытащил еще оказавшийся там же пистолет с запасными обоймами, и сразу же сунул винтовку обратно, даже не пытаясь стрельнуть. Мать семейства недоуменно переспросила:
— Это что такое было? Такая красивая, и легкая вроде, штучка…
Зырянов аж засмеялся, заработав недовольный взгляд, но тут же исправился:
— Не спорю, штучка красивая и довольно удобная. И всякого навешать можно сверху, снизу и с боков. Только дрянь это, хоть и красивая.
Вмешался лейтенант:
— Это карабин М-4, довольно современный вариант американской М-16. Калибр 5,56х45, тот же автомат, по сути. Не то, чтобы действительно дрянь, но — не для местной жизни. Не в качестве личного оружия. Пулька еще более мелкая и легкая, чем у СКС-а, гиену ими нашпиговать нужно, чтоб сдохла. Вот по человеку легкая пулька — это да, если он не в бронике, а по динозаврам местным… Вы ж не собираетесь сразу две винтовки таскать, одну для двуногих, а вторую для четвероногих? А тут еще один момент — эти винтовки чистить нужно чаще, чем стрелять. Вам придется не ногти и глаза красить, а постоянно разбирать и драить это чудо американской мысли. И то — может заклинить в самый неподходящий момент. Для подразделения бойцов против каких-нибудь партизан с охотничьими дробовиками, да при поддержке тяжелого вооружения и авиации — это досадная и слегка опасная мелочь, а вам может жизни стоить. Ну, а бандитов такой штукой гонять можно, но опять же — надежность никакая. Нет, если вы будете тратиться на патроны «из-за ленточки», то она куда надежнее будет — но это только на патронах разоритесь! А с местными она не то чтоб не дружит совсем, но все же… А вот этот девайс тебе пригодится. — обратился он уже ко мне, доставая из уже отодвинутой на край стола сумки бинокль в футляре. Я благодарно кивнул и открыл вторую сумку…
В общем, благодаря щедрости РА, я стал обладателем аж двух М-4, из них один явно после боя, нечищеный, двух швейцарских SIG 751 с короткими стволами, под 7,62х51 НАТО, и трех АКМ-ов, два из которых были примерно в том же «обвесе», что и мой собственный первый автомат. Последним попался еще и 104-й «укорот» с двадцатипатронными магазинами, на который сразу положил глаз отец семейства, буркнув, что такая штука ему в машине будет в самый раз. Пистолетами, комплектными к американским карабинам, оказались пара «глок-девятнадцатых», к которым я, подумав, выложил еще и доставшийся мне от начфина довольно новый «браунинг Бэ-Дэ-эМ» под тот же патрон, один из самых распространенных здесь боеприпасов. Причина была проста — мне столько стволов не требовалось, а в сумках среди прочего отыскалось еще «кольт» жуткого гиперкалибра, какой-то странный «глок» несколько длиннее 19-х, Скворцов сказал, что в оружейном могут подсказать что это такое, браунинг FNР-9 (Зырянов аж облизнулся), и сразу легшая мне в руку «беретта АРХ». Причем, на удивление, в металлическом, а не пластиковом исполнении, возможно, из титана! Я вспомнил, что еще один «глок» есть в моей собственной сумке, это не считая старичка-«макарова», и окончательно решил оставить себе из этого набора только «беретту» и «браунинг-9», хорошие и «статусные» по местным меркам стволы. Круче были бы раритеты какие-то, но это уже у тех, кому самостоятельно стрелять обычно не требуется, антиквариат — он в любом мире антиквариат…
Выбранные пистолеты я отложил в сторону, остальное чуть передвинув к покупателям. И занялся своей собственной оружейкой, набил пару магазинов патронами из сумки и по очереди отстрелял на сотню из обоих автоматов — и тюнигованного АКМ-а, и А762. Если честно, такой стрелок как я особой разницы очередями не заметил. Или АКМ был хорошо подобран и вдумчиво доделан. Единственное, «дегтярева» трясло заметно меньше и удерживать его на цели при стрельбе очередями оказалось гораздо проще — «калаш» заметно задирало вверх. Да еще очень впечатлила стрельба из «ковровца» очередями, одиночными и отсечкой по два выстрела — целился я паршиво, а вот пули шли одна в одну! Впрочем, пара советов, данных Зыряновым, была принята с благодарностью, и следующие два магазина ушли немного точнее, причем из обоих стволов. Глядя на меня, семейство Щегловых тоже решило пострелять, а когда я, глядя на скривившегося в ожидании новых расходов Сергеича, широким жестом разрешил отстрелять все, что оставалось в магазинах и оружейных сумках, восторженно завизжавшие дочери ринулись к столу. Довольные Тимофей и Антон купались в лучах внимания, рассказывая и показывая правильные последовательности заряжания, прицеливания и стрельбы, а Сергеич следил, чтобы девки, увлекшись, не выстреляли все сами и дали попробовать и жене, и ему самому. Наталья Максимовна со страдальчески-брезгливым видом отстреляла с десяток патронов из «продвинутого калаша», столько же выпустила из явно «тяжелого» для нее «сига», потом взялась за американское диво и с неожиданным азартом выпустила весь магазин! Дочки изумленно переглянулись и сами схватились за «мэ-четверки», Сергеич довольно лыбился, глядя, как они лупят в грудную мишень на сотне метров. Сам Сергеич с удовольствием опробовал все, что только было, и снова вернулся к коротышу, довольно уверенно расстреливая все ту же бедную мишень. Я ради интереса и понимая выпустил пару трехпатронных очередей и отложил «сиги» назад — не для меня, и тяжеловат, даже после модернизированного АКМ, и лягается заметно, да и точность та еще (хотя по сути это условно слямзенный и неоднократно переделанный швейцарцами под 5,56х45, (а именно эта модификация уже аж под 7,62х51НАТО), родной «калаш» и есть, но патрон для него все же избыточно мощный — винтовки очередями не стреляют; да и швейцарцы это понимали, потому и «изобрели» это чудо сразу в двух вариантах — как самозарядную винтовку с длинным стволом, для которой очередь — это когда уж совсем припечет, что-то вроде нашей старушки АВТ-36, и как доставшиеся мне «коротыши», которые действительно автоматы, только вот с его коротким 300-мм стволом точность вышла не лучше, чем у среднего ПП, а «лягается» оно немногим меньше нормальной винтовки, да и весит изрядно). А когда взял в руки М-4, уже последним из всех желающих, то произошел столь известный для этих моделей конфуз — автоматический огонь прекратился на третьем выстреле. Скворцов углом рта буркнул, глядя на мои недоуменные попытки снова открыть огонь:
— Досылатель пихни.
Я же, абсолютно не стесняясь, демонстративно потряс винтовку, потискал крючок, а уж потом даванул пимпочку. Стрельнул, опять даванул, стрельнул и положил автомат на стол. Истины ради, кажется, это был тот самый, нечищеный после прошлого боя.
— Вот за это их и не любят. — абсолютно серьезным голосом выдал Зырянов.
На пистолеты времени потратили в разы меньше. Ане и Свете ожидаемо понравились относительно легкие «глоки», Зырянов показал класс в стрельбе из «кольта», хотя уже после первой обоймы, стараясь делать это незаметно, морщился и потирал руку. Я отстрелял из своего «глока», потом из найденного нестандартного, причем из него несколько лучше, потом попробовал и «браунинг», а напоследок выпустил всю обойму из «беретты», неожиданно даже для самого себя выбив около шестидесяти из ста. Для сравнения, из остальных больше сорока пяти не получилось, даже из «длинного»!
— Это твое. — понимающе кивнул Антон, и прибавил — Слушай, Маньяк, давай на скорость попробуем — ты из твоего «секретного макара», а я из «глока». А то ребята сказки рассказывали, что ты двух бандитов с автоматами в руках перестрелял, а они и огонь открыть не сумели.
Я скептически сморщился:
— Ты предлагаешь на точность соревноваться «глоку» с «макаркой», да еще мне? Сразу сдаюсь.
— Нет! — замахал руками ефрейтор — Только на скорость открытия огня! Вон есть пара стоек, давай поставлю на десяти, и по обойме выпустим.
Я задумался, потом решил, что такой опыт лишним не будет, и согласно махнул рукой, для порядка пробурчав:
— Ну ясно, халява штука вкусная, по обойме он выпустит. А между прочим, в трофеях 9х18 не наблюдается, мне их за свои покупать…
Через три минуты мы вышли на рубеж, Антон повесил «глок» на пояс на животе, я же свой ПМ прицепил под правой рукой. Командовать взялась старшая дочка, Аня, явно симпатизируя ефрейтору:
— Раз, два, ТРИ!
БАХ! Я опустил ПМ стволом вниз. Зырянов только вскидывал руку на уровень глаз, стрелять не стал, азартно крикнул:
— Перезаряжаем, и давай снова!
Удивленная Аня снова выдала свое «…ТРИ!», мой БАХ! и вслед за ним буквально через секунду БААХ! Антона.
— Блин, но почему?! — возмущенно вскинулся Зырянов. — Еще!
Из всех моих восьми выстрелов только три последних Антон успел выстрелить почти одновременно. Щегловы смотрели на меня круглыми глазами, а вот лейтенант морщился и наконец не выдержал:
— Тоха, ну ты и дятел! Ты что, не видишь, что Маньяк не взводит пистолет?! Тебя чему в учебке учили?! Ефрейтор, за тугодумие я тебе в ППД пересдачу зачета организую!
Вмешалась почти до слез сочувствующая Зырянову Аня:
— Так что, М-маньяк (на произнесении моего прозвища она все же чуть запнулась и покраснела) стреляет нечестно?!
На нее удивленно уставились оба бойца:
— Почему нечестно? — переспросил Тимофей.
— Так вы же сами сказали — «не взводит»! — старательно повторила девушка. Я рассмеялся, оба армейца крепились изо всех сил, давя разъезжающиеся улыбки.
— Нет, он стреляет честно. — вздохнул Антон. — Это я торможу. У Маньяка тактическая кобура-самовзвод, он при выдергивании пистолета его уже и взводит, и готов к выстрелу. И пусть даже «макарка» пистолет так себе, да и старый уже как моя жизнь, но вот с такой кобурой он быстрее любого современного, не взведенного и не снятого с предохранителя заранее пистолета, который в обычной кобуре. Так что при неожиданном применении первый выстрел всегда за Маньяком. Конечно, если у врага нет аналогичной кобуры для его собственного ствола.
Тут набралась смелости и Света, спросила обо мне, но почему-то у Скворцова:
— А почему такое прозвище — Маньяк? Потому что он… «по юбкам бегает как кролик»? — и, осознав, что сказала, отчаянно покраснела, еще больше смутившись под испепеляющими взглядами матери и сестры и глубоко недовольным Сергеича. А вот бойцов буквально разорвало, оба гоготали так, что с ближайшей занятой полосы начали недоуменно оглядываться! Наконец лейтенант смог успокоиться и начать говорить, временами подхихикивая:
— Вот это слава у тебя!!!! Даже маленькие девочки уже знают, какой ты жеребец, ой, прошу прощения, дамы! Ой, не могу! Казанова!!!
Я хмуро вздохнул и ткнул пальцем в оружие, второй рукой засунув в кобуру на поясе ПМ:
— Нам еще чистить.
Тимофей чуть успокоился и заговорил, размеренно и уже без смеха:
— Нет, Светочка, к его… активности, прозвище не имеет никакого отношения. Откуда, кстати, сведения?
— Горничные утром обсуждали… — пискнула уже багровая Света.
— Так вот, Маньяк он не потому. Впервые его так назвали на базе «Россия», когда он из «окна» появился весь в крови и первое, что там сделал, это избил и отобрал оружие у двух орденских охранников, голыми руками. За дело, если вам это интересно — тебе, кстати, начальник охраны привет передавал! Потом по дороге на «Европу» сумел застрелить двух дорожных бандюков, вон из того самого «макарова», наповал (я, вспомнив вполне себе живого подранка и полностью выпущенную обойму, с пяти метров(!), только вздохнул). Тогда мы с ним и познакомились, кстати. А потом я его с креста, на котором ему главарь этой банды печень резал, снимал, и к медику волок на руках, с вон тем самым ножиком в боку, и думал, что уже зря надрываюсь… Вот там и прилипло прозвище окончательно. — лейтенант замолчал. Ожидаемый вопрос задала, к моему удивлению, Наталья Максимовна:
— Так почему все же Маньяк? Потому, что его бандиты пытали, или потому, что охранников бил?!
— Ни то, ни другое. — отозвался офицер — Просто, когда мы его волокли, все лицо и грудь у него были в крови. Чужой крови, как оказалось. Главаря бандитов, сдуру подошедшего слишком близко, он убил. Дотянулся как-то и загрыз, перекусил глотку, с привязанными руками, к слову! Это… впечатлило. Вот мы тогда и решили, что мужик стоит того, чтобы получить трофеи и небольшую компенсацию, за злость и готовность драться до конца… А что вы подумали? — он насмешливо посмотрел на женщин, которые, в свою очередь, с каким-то изумлением рассматривали меня. Сергеич кашлянул и скомандовал своему семейству жестким голосом:
— Наталья, если я еще хоть раз от тебя услышу какую-то гадость, пеняй на себя. И… подумай, над своим поведением и удивительным терпением этого молодого человека. Не думаю, что... — и замолчал, явно что-то недоговорив. Неловкое молчание прервал Зырянов, обратившись к начальству:
— Товарищ командир, давай я прямо сейчас начну отрабатывать залет? Сергеич, купи ветоши и прочего для чистки, скажи, десяток стволов, из них две М-16. Учитывая, что патроны все равно кончились… — этим же намекнув, что патроны обошлись бы куда дороже тряпок, и стоит купить всего вышеперечисленного и на мое оружие. Глава семьи понял правильно, и следующий час мы занимались обслуживанием винтовок, автоматов и пистолетов. Здесь Зырянов снова блеснул, предложив желающим под его наблюдением разобрать любой ствол для его чистки, но не сидя за столом, а на собственных коленях, или на земле, на подстеленном куске ветоши. Я быстро раскидал «калаш», долго крутил новый АЕК, пока Скворцов не показал заднюю крышку, да и потом пару раз коллективно решали, что там куда, а после начал с интересом поглядывать на процесс разборки прочих девайсов, даже повозился с «сигом», а потом и М-4, окончательно решив для себя, что вот ЭТИМ и подобным я вооружусь только в безвыходном положении, какой бы удобной такая штука не была бы. Попутно я освобождал оружие от «наворотов», обогатившись четырьмя коллиматорными прицелами (наиболее удачный, по мнению обоих егерей, сходу прицепил на свой А762), лазерным целеуказателем, каким-то маленьким снайперским оптическим, тремя подствольными фонарями и полудесятком разнообразных рукояток. Пришлось потратить еще десяток патронов на новую пристрелку автомата, потом опять почитить чуток... Пистолеты заняли гораздо меньше времени, там попался только один целеуказатель (нафиг мне не нужный, поскольку с ним «беретта» превращалась бы в оружие ударно-дробящего действия), и, когда наконец все оружие, выставленное мной на продажу, было аккуратно выложено на столе, я спросил главу семейства:
