Хидар и Хаф (общий)

— Тебе будет интересно.

В спокойном низком голосе я слышала напряжение. На экране появилось небольшое окошко: вещание с мелкого автономного зонда, какими яута метят либо любопытные цели, либо заинтересовавшие их места. Картинка стабилизировалась, когда компьютер закончил обработку изображения и компенсировал тряску, а я увидела... знакомый катамаран. Цвета не было. Изображение красное, в привычном уже диапазоне, но по обводам я легко узнала грузовой серебристый катамаран. Неужели...

— Откуда идет вещание?

— Пятеро уманов. Сорок шесть ваших километров вниз по реке.

Пятеро?! Всего пятеро? Неужели остальные погибли? Или просто разделились? Так, момент. Почему они так близко? Времени прошло море — декада! Неужели за десять дней они только на сорок шесть километров отплыли? Странно.

— Давно за ними следишь?

— Нашел на второй день.

— И навесил маяк?

Хаф передернул плечами, глухо спросил:

— Ты была с ними?

— Мои знакомые. Остальные где? Погибли?

Он чуть заметно кивнул, не отрывая взгляда от обзорного экрана, на котором разматывалась темная лента реки.

— Второй транспорт свернул в малый рукав пять дней назад. — короткое молчание. — Они были в деревне.

Вот значит как.

— Они...

— Мертвы.

Непробиваемая уверенность.

— Из них...

— Нет.

Я смотрела на яута, даже не зная, что и сказать. Он их убил. Пристрелил из ароста. Убил своими руками! Я не могу назвать их друзьями. Не было у меня друзей. Но все же этих людей я знала хорошо. А теперь их... нет.

— Смерть была безболезненной?

Кивнул, чуть повернув голову.

— Они... видели?

— Да. — яута-те ответил вслух. — Они видели нападение. Поняли.

Я закрыла глаза, массируя веки. Злиться на Хафа? Бессмысленно и глупо. Он сделал то, что должен был.

— Они давно были в той деревне?

— Прибыли днем. Ночью напали.

Вот как... Пол дня.

— Ннан"чин"де...

Яут повернул голову, чуть склонил набок.

— Спасибо, что рассказал.

Хаф кивнул и вновь перевел внимание на обзорный экран. И никаких внешних проявлений чувств. Статуя, а не живое существо. И ведь не скажешь, что под бесстрастной оболочкой кипят эмоции! Я видела эти крохотные, практически мимолетные проявления: легкое подёргивание кончиков когтей, резковатые движение, напряженные, чуть сильнее обычного сжатые на штурвале пальцы. Он нервничает.

Я тронула его руку.

— В следующий раз говори такие новости сразу. Я не буду делать глупости. Я понимаю границы наших возможностей.

Хаф совершенно по-человечески вздохнул.

— Моя ошибка.

— Ошибка? Сомневаюсь. Ты хотел уберечь меня от этого знания?

— Возможно.

Впервые яут ответил обтекаемо. Возможно.... Как же! Он точно знает, чего хочет или чего не хочет! Но не факт, что скажет. Вся моя интуиция буквально верещала, что сегодня — очень важный будет вечер. Этот полет, эти откровения...

Перегнувшись через подлокотник, я тронула его за предплечье.

— Хаф, я могу помочь брату? Если он... выжил.

— Да.

Он не повернулся, продолжая смотреть на экран, хотя я прекрасно знала, что его маска держит небольшую картинку в углу зрения, куда идет параллельное вещание со стационара атта. Он ВСЕГДА видит обзорный экран.

И тут меня осенило!

Он дает мне шанс вернуться к людям! Наступил себе на горло, наплевал на законы и традиции ради того, чтобы дать мне выбор! Не просто так он полетел спасать кучку уманов, на которых ему, по большому счету, плевать! Он понял, кто они такие. И дал возможность мне принимать решение!

— Ннан"чин"де...

Он повернул голову, вопросительно глядя на меня. Я уж не знаю, чего он от меня ждал. Уговоров? Просьб? Истерики? Я что — дура? Не спас? Значит, не смог! Я просто на мгновение представила, что он бы погиб, пытаясь спасти моих знакомых.... Я бы этого не простила. Ни им, ни себе.

Едва удалось смешок сдержать. Спросила, чуть сжав его предплечье:

— Когда ты начнешь делать себе нормальное оружие?

Он вздрогнул всем телом. И расслабился. Я видела, как его отпустило. Словно мои слова ослабили туго взведенную пружину.

Как же хорошо общаться с тем, кто тебя понимает с полуслова! Не надо долго объяснять, изгаляться, подбирать выражения, боясь ненароком обидеть!

Я поняла, что не давало ему покоя. Он боялся утратить доверие. Его действия... чего уж скрывать, то, что он убил моих знакомых — неприятно. Но я точно знала, что им двигало. Он просто избавил от мучительной смерти. Так, как мог. И это помогло примириться и принять как есть. Вот если бы он ПОЗВОЛИЛ их утащить... этого я бы не поняла! А спасти их он бы не смог. Пока убедишь, пока выведешь. Ага... еще не факт, что они пошли бы за ним. А если бы и пошли? Не бросишь же потом в лесу. То, что он рассказал без утайки, лишь укрепило мое уважение к этому непростому существу.

Пора бы уже признать: этот неразговорчивый воин стал мне ближе и роднее всей моей расы вместе взятой, потеснив даже брата. Кирилл хоть и любимый родственник, но и его я долго терпеть не могу. Раздражать начинает. И быстро.

— Когда ты получишь СВОЙ шесс?

Яута-те ответил с явным облегчением:

— Завтра.

— Я хочу это видеть.

— Увидишь.

Неприятная тема обдумана, обсуждена и забыта.

— Долго еще лететь?

Хаф вывел ка экран карту с пометкой атта и маяка. Действительно, о чем это я? Что такое сорок шесть километров для аэрокосмического аппарата? Тьфу. Мелочь. Хаф, видимо, летел медленно, давая мне возможность прожевать и переварить новости.

— А почему сорвался именно сегодня?

— Их обнаружили разведчики.

По коже сыпануло холодом.

— Из улья вышла стая в десять бойцов.

На карте появились движущиеся пометки. И как он вообще успел все это отследить, если практически все время находится рядом со мной?!

Челнок мы оставили на опушке метрах в трехстах от стоянки. Скрытие не включали. Каинд амедха так и так увидят, а других людей в округе все равно нет.

Я сбежала по трапу на землю, вдыхая влажный прохладный воздух. Пахло травой, водорослями, влажной почвой, речной водой. Обычные и приятные запахи природы. От костра чуть тянуло дымом и жареной рыбой. В воздухе чувствовались приближающиеся дожди, хотя я знала, что сегодня ночью будет сухо. Тучи еще не настолько плотные, но луну и звезды скрывали, из-за чего тьма стала совершенно непроглядной. Обруч послушно переключил диапазон, и мир окрасился красным, став четким и плоским.

Рядом остановился Хаф. Огромная, закованная в полную броню фигура, громадный шесс в руках. И двигается, словно призрак. Ни единого шороха, скрежета металла или стука. Качнул головой. Вопросительно. Осторожно ощупав запястья, подвигала кистями. Резкая боль унялась, но все еще немного нудело. Неприятно, но не критично. Растопырила пальцы, качнув ладонью в воздухе. Ответный кивок, и яут пошел вперед.

В лагере меня встретила непонятная суета. Костер затушили, но никто не спал. Не поняла? Заметить атта, по идее, не должны. Время — примерно полночь, спать как бы пора. Ан нет, никто не спит. Караулят, катамаран вообще готов отчалить от малейшего касания. Сидят настороженно, вслушиваются и всматриваются в темноту, в руках оружие: два топора и длинные деревянные дрыны.

Потом дошло. Чижи охотятся примерно с полуночи и до рассвета. Вот и не спит народ. На стреме сидят, чтобы если что — сделать ноги. Вот только это не спасет. Каинд амедха превосходно плавают, а катамаран легко повредить. Зато теперь понятно, почему так мало проплыли.

Я посмотрела на яута-те, вопросительно качнула головой. Он кивнул, жестом предлагая самостоятельно разбираться с людьми. В этом он прав: люди — моя проблема. И живы они до сих пор только из-за моего к ним хорошего отношения.

Лезть в лагерь без предупреждения не хотелось. Ребята на взводе, еще огреют чем-то тяжелым на радостях, а Хаф в долгу не останется — перережет.

— Кирилл! — приглушенно крикнула я, не доходя до границы стоянки.

В ночной тишине звуки разносятся хорошо. Шум реки — не помеха. Они меня услышали. Замерли, настороженно всматриваясь в темноту.

— Янка? — тем же шепотом спросил брат, крепко стискивая в руках топорик.

— Нет, мой неупокоенный дух, зараженный спорами чужих! Ты топор-то опусти.

Ребята зашевелились, тихо шушукаясь.

— Тебя заразили? — испуганно переспросила Света.

Вадим опешил:

— Споры? Они что, не как в фильме размножаются?

Я тяжко вздохнула.

— Да, народ... и сплавляться вы резко разучились, и чувство юмора сдохло в корчах. Вы чем занимались, если за это время всего на пол сотни километров спустились?

— Яна. Просто подтверди, что с тобой все в порядке. — напряженно произнес Игорь.

— А если из нее Чужой вылезет? — пискнула Настя и спряталась за своего парня.

Хаф фыркнул, сидя на здоровенном булыжнике за их спинами. Ну да, ситуация — блеск.

— Сейчас из меня маты вылезут! Много и изощренные! — я тяжко вздохнула, слыша стрекочущий смешок. — Мало того, что вы, идиоты, встали на ночевку всего в двадцати километрах от улья, так вы еще ведете себя, как... как...

— Поняли. Дебилы. — сказал брат.

— Всегда знала, что ты умный. Так могу я подойти? Или мне уйти?

— Ты где?

— Рядом, Киря. — мягко сказала я. — Ночью на костер смотреть нельзя, из-за этого, внезапно, плохо в темноте видно. А теперь, успокойтесь. А то к вам подходить-то стремно. Еще чем приласкаете.

В наушниках снова хмыкнул Хаф, с интересом наблюдающий за этим представлением.

— Ну что, можно МНЕ к вам?

— А ты что, не одна? — с детской наивностью спросила Настя.

Хаф, конечно, не заржал, но пара быстрых лаконичных жестов ясно показала его отношение к этому апофеозу маразма.

— Ян, иди сюда! — Кирилл призывно махнул рукой, глядя, почему-то, в сторону реки.

— Киря... сзади. — буркнула я, с трудом удержавшись от того, чтобы не подойти и не похлопать его по плечу. Еще заикой станет... — Я возле катамарана!

Брат вздрогнул и резко повернулся. Я запрыгнула на камень, обошла катамаран. Ребята напряженно всматривались в мою фигуру, но в глубокой темноте едва могли различить силуэт.

— Можете включить фонарик. Твари все равно в другом диапазоне видят.

— Откуда знаешь? — тихо буркнул Вадим, доставая шахтерский фонарик.

— Да уж знаю.

Щелкнул переключатель, фонарик залил стоянку приглушенным желтым светом. И меня. Мелькнула мысль, что это еще хорошо, что у меня обруч, а не полная маска, как у яута-те. А то б точно не признали. И так... выражение, с которым они меня рассматривали...

— Ян... это... ЧТО? — Кирилл шевельнул руками, обводя в воздухе мою фигуру.

— Где? — язвительно спросила я, делая вид, что не поняла вопроса.

— На тебе!

— Полагаю — одежда. А что, не похоже? Ну извините, мальчики, привычных вам сеточек там не было!

В наушниках раздался недоуменный голос яута:

— Какие сетки?

— Я тебе потом расскажу.

— Ты нашла корабль. — догадался Вадим.

— Умничка!

— А кому ты это сказала? — вновь поинтересовалась Настя, выглядывая из-за спины Игоря.

Ребята затихли, разглядывая меня во все глаза. Особенно мою броню, на которой очень ясно видны следы переделок.

— Ты сама это сделала? — спросила Света.

— И как ты это себе представляешь? — ехидно спросила я. — Этот металл и алмаз-то едва царапает.

— Кто-то выжил?

Дошло, наконец-то. Я потерла ноющие запястья, хмуро рассматривая старых знакомых. Люди сбились плотнее, судорожно оглядываясь по сторонам, глядя куда угодно, только не за спину, где как раз с удобством расположился откровенно веселящийся яута-те.

— Именно поэтому я возражал против проведения Первого Круга на этой планете. — пришел комментарий. — Что будешь говорить своим... сородичам?

Говорить им много не хотелось, все же, ПОЛНОГО доверия у меня к ним не было. Даже к брату. Язык за зубами он не всегда держит.

— Ясное дело, выжил! — ответила я на вопрос Вадима, передавшего фонарь Свете.

Я пристально смотрела в выразительное лицо брата. Кирилл — умный мальчик. Должен сообразить. Да и меня хорошо знает. Ну, по крайней мере, представляет, что я такое.

До брата дошло. Симпатичная физиономия вытянулась, а глаза оббежали окрестности, пытаясь найти невидимых Охотников.

— А как... ну это...

— Истина — она всегда где-то рядом. — я хмыкнула, услышав тихое рычание яута. — Меньше знаешь — крепче спишь, братец!

— Яна, твою же мать! Не мотай нервы! — Кирилл подошел и внезапно крепко обнял. — Я уже не знал, что думать. Не хотел верить, что ты умерла.

— Выжила я только благодаря чуду.

— А это чудо? — Кирилл неопределенно махнул рукой.

— Еще какое!

Братец задумался. Что-то прикинув, расплылся в довольной улыбке.

— Ты не представляешь, как я рад видеть тебя живой и здоровой!

— А уж я-то как рада!

Народ тихонько захихикал.

— Яна. Тварей-то сколько? — задал животрепещущий вопрос Игорь.

Всегда знала, что Игорь — самый умный в их компании. Братец, конечно, хитрожопый, но вот порой логического мышления и здравого смысла ему определенно не хватает.

— По последним наблюдениям примерно полторы-две сотни. — ответила я.

Народ затих, переваривая эту мысль.

— А как ты нас нашла?

— Вадим, река как бы одна, прошерстить ее много ума не надо.

— Но...

— Да вашу мать! Вы же еле ползете! Да тут пешком быстрее двигаться можно! Я уж надеялась, вы давно свалили!

— Река сложная. — Кирилл поморщился. — Дней пять назад налетели на камень и чуть не развалили катамаран. Пришлось вставать на ремонт. Дня два потеряли. И теперь плыть приходится осторожно. Пехом двигать не рискнули. Лес же просто непролазный.

— Ты что, хочешь сказать, что за пять дней вы догребли только сюда и только-только починили катамаран? — вкрадчиво спросила я.

Народ молчал.

— Понятно.

В наушниках раздался голос яута:

— Стая близко.

— Сколько точно?

— Одиннадцать. Выйдут из леса на другом берегу.

Я отстегнула арост, переводя оружие в боевое положение. Ребята смотрели во все глаза.

— Они что... здесь?

— Здесь, конечно! За вами вышла стая. Скоро будут тут.

Надо отдать им должное. Никакой паники, криков и попыток получить объяснение. Ребята живо подскочили, пакуя катамаран.

— Стоять! — от моего окрика народ тут же замер. — Твари прекрасно и очень быстро плавают! На берег идите... Да не на тот! На правый выходите!

Удивительное дело: никаких комментариев, только — полное послушание! Вот что делает с умными людьми хорошо оцененная и понятная опасность! Ребята подхватили свое оружие и гуськом потянулись за мной на берег. Светка жалась к Вадиму, но — молча, стиснув в руках фонарик. Правильно у нее оружия не было. А так — хоть какая-то помощь.

Твари появились из-за деревьев на том берегу, двигаясь врассыпную. Я подняла арост, прильнув к прицелу, а первые уроды уже покатились по траве. Хаф уже вел стрельбу. Выдохнуть, поймать в прицел тварь, вжать курок. Ход у кнопки стрельбы плавный, но момент спуска чувствуется. Чиж дернулся, споткнулся, клюнул башкой траву. Дрожь оружия: автоматика дослала стрелку, кнопка отошла, арост готов к стрельбе. Выстрел, перезарядка, выстрел. Два урода успело нырнуть в воду, скрывшись из виду. Я сложила арост, убрала в зажим.