Титов, поняв, что аудиенция у главы эскадры завершилась, встал, пропустил вперёд Стрельцову и вышел следом за ней из кабинета, чуть притормозив и дав возможность овчаркам окружить свою хозяйку.
— Собачата, познакомьтесь, — тихо сказала Светлана, выйдя на крыльцо здания штаба. — Это — Станислав Романович Титов, мой первый помощник.
Овчарки почти синхронно кивнули, приотстали от своей хозяйки и окружили капитана третьего ранга. Он остановился, присел на корточки, давая возможность собакам обнюхать себя с головы до ног. Несколько минут — и овчарки окружают Стрельцову, довольно помахивая роскошными хвостами.
— Считайте, Станислав Романович, что мои собачата вас приняли, — улыбнулась каперанг. — Давайте сейчас пройдём на борт 'Волги', пока все на местах. Познакомитесь с экипажем, посты и отсеки обойдёте. А вечером — во время ужина — официальное представление.
— Согласен... — Станислав пока не знал, как правильно обращаться к своему новому командиру вот прямо сейчас. Вроде бы надо официально: 'госпожа командир' или 'госпожа капитан первого ранга', но... последние несколько минут Стрельцова вела себя так, словно напрочь отрицала необходимость, да что там — саму возможность официального протокольного обращения.
— Станислав Романович, я понимаю, — обернулась к нему Стрельцова. — Пока мы идём к крейсеру, вполне можете неофициально, по имени-отчеству. А на борту... Там уж придётся и по-протокольному. Мои все привыкли к смешанному стилю обращения и общения, вы тоже привыкнете, уверена.
— Гм. Постараюсь. — Станислав и не пытался скрыть своё смущение, рассматривая ангар, в котором уже скрылся прибывший после прохождения очередной серии испытаний, дальний тяжёлый разведывательный крейсер.
Стрельцова замедлила шаг, открыла экран своего наручного инструментрона, приняла несколько сообщений, отстучала на виртуальной клавиатуре команды и распоряжения, закрыла экран, огляделась по сторонам.
— Наш ангар, Станислав Романович, — коротко сказала каперанг, когда до гигантского укрытия осталось несколько десятков метров. — Вижу, наземные техники постарались на славу. Отмечу в рапорте комэску — пусть их поощрят, заслужили. — Она козырнула двум вахтенным сержантам у входа на пассажирский трап, подождала, пока они изучат "ай-ди карту" Титова и по-уставному откозыряют прибывшему старшему офицеру.
Титов отметил внимательные, пронизывающие взгляды вахтенных и в очередной раз, теперь уже — наглядно — убедился: вольности — вольностями, а службу экипаж 'Волги' знает и несёт нормативно. Так, как надлежит.
Трап остался позади. Станислав понаблюдал, как коротко, сугубо по-деловому отдаёт командиру рапорт вахтенный офицер крейсера, как собачата меняют порядок сопровождения своей хозяйки — теперь овчароны шли по бокам, а овчарка — слева от Светланы Васильевны.
— Они так идут со мной только потому, что рядом вы, Станислав Романович. А так Зирда чаще всего идёт позади. Ей так удобнее — она любит контролировать происходящее позади себя, — без улыбки пояснила Стрельцова, ступая на лестничную ступеньку. — Я покажу вам вашу каюту, оставите там плащ и кейс. И сразу пойдём на обход корабля.
— Ясно. Понял. — Титов смотрел, как учтиво, но совершенно не по-казённому козыряют своему командиру шедшие по коридору волговцы, чувствовал их взгляды на себе — спокойные, уверенные, придирчивые и внимательные.
Остановившись у двери каюты с краткой надписью 'Старший помощник командира корабля', Светлана приложила к пластине замка свою карту, створка ушла в стену с лёгким, едва слышным шелестом.
— Проходите первым, Станислав Романович. Ваше обиталище, — сказала Стрельцова.
Титов не заставил себя ждать, переступил порог, внимательно поглядывая по сторонам. Санитарный узел, кухонный блок, просторный холл, спальня и кабинет. Да, на линкоре, конечно, попросторнее, но и на крейсере тоже не каморки, а вполне нормальные комнаты. Повесив в шкаф форменный плащ, положив кейс на тумбочку, Станислав оглянулся на стоявшую у рабочего стола Стрельцову.
— Станислав Романович. На первый обход вы вполне можете выйти в обычном форменном комбинезоне. В дальнейшем прошу надевать лёгкий бронескафандр. И обязательно — оружие, — сказала Светлана. — Минимум — пистолеты. И шлем — тоже обязательно. У нас, разведчиков, всякое бывает. И срочные вылеты по экстренному протоколу — в том числе.
— Ясно... госпожа командир корабля, — сказал Титов, распахивая створки скафандрового отсека. — Хороший, — негромко отметил он, осмотрев свой новый скафандр.
— После обхода и представления в столовой жду вас через полчаса у себя в командирской каюте. Там мы с вами обсудим ваш 'свежий взгляд'. — Светлана повернулась к двери. — Идёмте.
Титов закрыл створки скафандрового отсека и пошёл следом за каперангом. Да, ему многое рассказывали о 'чудачествах' Стрельцовой, но, видимо, не рассказали и десятой доли. Впрочем, эти чудачества удивительным образом способствовали тому, что экипаж крейсера 'Волга' удерживал славу лучшего среди трёх десятков экипажей однотипных разведкрейсеров. Корабли-то может быть и однотипные, но вот экипажи — очень разные. И именно экипаж Стрельцовой — лучший.
Каперанг удивила Титова тем, что едва выйдя из старпомовской каюты, сразу приступила к обходу. Она не стала, как требовали инструкции и правила, начинать ни с двигательного отсека, ни с Центрального Поста, ни с кают-компаний. Вышла из старпомовской каюты — и вот она уже обсуждает с молоденьким лейтенантом режимы работы аппаратуры, чертит на экранчике ридера сложную схему, проставляет обозначения и размеры. Никакой работы 'на публику', даже для одного зрителя. Никакой рисовки — только стремление сделать всё так, как необходимо, но — немного лучше и полнее.
Идя следом за Стрельцовой, Титов, конечно же, чувствовал на себе вопросительные взгляды членов экипажа крейсера, но каперанг, также отмечавшая эти взгляды — иногда Станиславу казалось, что у нового командира глаза не только на затылке, но и справа и слева над ушами — коротко поясняла: 'Новый старший помощник, коллеги. Познакомитесь во время ужина', — и всё, больше никаких странных недоумённых взглядов и никаких напряжённых поз.
Многое Станиславу говорили о Стрельцовой, но, как всегда, одно дело — слушать и слышать, а другое дело — самому видеть и чувствовать. И теперь Титов видел и понимал, что каждый обход корабля для молодой 'каперангши' — не формальность, не процедура, а работа, которую она привыкла делать только на 'отлично'. 'Волга' была кораблём Стрельцовой с чертежей. И командир корабля ежедневно делала всё, чтобы никто из членов экипажа не вредил кораблю. Никоим образом. Наблюдая за тем, как Стрельцова 'ныряет' в проблемы и вопросы очередного отсека или поста, Титов не мог не отметить, что она раз за разом добивается одного: чтобы корабль и экипаж были едины. Человека, не любящего 'Волгу', она не терпела на борту дольше самого минимального, допустимого протоколами и регламентами срока. И избавлялась от такого 'проблемного' члена экипажа быстро и жёстко.
Титов несколько раз в своей карьере проходил через такие 'представления'. Да, фактически это было деловое представление нового офицера всему экипажу корабля. Большую часть времени командирского обхода Титов молчал, только смотрел, наблюдал, запоминал. И чувствовал, как волговцы смотрят на него. Внимательно, спокойно, без всяких попыток понравиться будущему старшему помощнику командира корабля заранее, до официального представления.
Пост за постом. Отсек за отсеком. Этаж за этажом. Уровень за уровнем. Титов не смотрел на часы — ему было ясно, что уже закончился один час командирского обхода и подходит к концу второй. Стрельцова, казалось, не ведала усталости, расслабленности и не испытывала стремления плавно так, воспользовавшись правом командира, 'закруглить' проверку и посчитать, что в остальных постах и отсеках почти всё соответствует хотя бы минимальной норме. Нет, Стрельцова шла по всем отсекам и постам, вникала во все детали и делала это спокойно и быстро. Волговцы не пытались скрыть от командира проблемы и вопросы, не скрывали они и неполадки и непонимание. Бывало, на один пост Стрельцова тратила несколько минут. А бывало — что и больше десятка минут задерживалась в посту. И не просто наблюдала, а сама становилась к пультам и штурвалам, садилась в кресла и совсем не обидно показывала, как следует поступать в сложных и неоднозначных ситуациях. Никакого менторства, никакого натаскивания. Спокойный, деловой, мягкий и очень уважительный стиль общения.
Выходя из поста, Титов ни разу не слышал за спиной недовольного шёпота и не чувствовал недовольных взглядов. Хотя Стрельцова не скрывала своей неудовлетворённости результатами работы отдельных сослуживцев, не делала вид, что всё в порядке, всё нормально, когда наличествовали и вопросы, и проблемы, и неполадки.
Незаметно для себя Станислав втянулся в процесс командирского обхода. Ему понравился стиль работы Стрельцовой. Да, крейсер совсем недавно прибыл из Адского квадрата, где прошёл очередную серию испытаний. Да, экипаж устал. Но, удивительное дело, Светлана, тоже, безусловно утомлённая, излучала столько энергии, причём — только позитивной, подзаряжающей, что рядом с ней невозможно было остаться квёлым и лишённым желания поработать. Нет, она не бравировала своей способностью оставаться активной и бодрой. Она показывала всем вокруг, что всё зависит от внутренней настройки, внутреннего выбора. Да, Адский квадрат, да, тяжёлые испытания, потребовавшие от разведчиков огромного нервного и физического напряжения. Причём — многочасового. Да, крейсер там попадал в сложные ситуации и условия были далеко не теми, которые даже с натяжкой можно было счесть комфортными. Всё это, как начинал остро понимать Станислав, было совершенно реальным. И, тем не менее, 'Волга' вернулась на свой космодром, над ней сомкнул свою крышу родной ангар. Теперь члены экипажа могли порадоваться хотя бы тому, что все эти испытания не преследовали цель разрушить корабль и умертвить экипаж. Это была трудная и тяжёлая учёба. Впереди будет, обязательно будет не менее, а более тяжёлая работа. Потому сейчас Светлана не давала своим волговцам возможности расслабиться, уверовать в свою утомлённость, измотанность, выжатость.
Волговцы продолжали работать, продолжали действовать. Как слышал Титов, даже на ужине — общекорабельном мероприятии — далеко не все члены экипажа сядут за столы: у многих будут продолжаться вахты и дежурства. Разведчики были особым 'слоем' в 'пироге' военно-космических сил Империи. Для них не существовало понятия 'мир', они всегда пребывали на войне. И, как всё острее понимал Титов, Стрельцова с первых минут знакомства, с первых минут неформального вступления в должность нового старшего помощника стремилась к тому, чтобы Станислав оставил позади стандарты обычных 'линейных' подразделений ВКС Империи. И именно поэтому она предложила Станиславу поучаствовать, пусть и по большей части пассивно — в вечернем командирском обходе.
Простой 'экскурсионный' интерес Титова к происходящему вокруг быстро сменился профессиональным и, как понял Станислав, Стрельцова это сразу весьма положительно отметила. Может, она даже где-то поставила, пусть и виртуальную, но всё же 'птичку' против какого-нибудь пункта своего плана 'введения нового старпома в курс дела на 'Волге''. А пока продолжался путь капитанов первого и третьего рангов по постам и отсекам.
Титов по-прежнему молчал, но теперь и замечал сам, и понимал, что это отмечают и многие волговцы, насколько у него повысился интерес к тому, что реально, вот сейчас, в эти минуты происходит на 'Волге'. Да, Стрельцова, может быть и необычна, но, как сказал бы любой кадровик, она, прежде всего, эффективна. Каперанг не стала топить процедуру 'введения в должность' своего старшего помощника в словах, а взяла и предложила ему составить ей компанию на обходе.
У Светланы, как предположил Станислав, было три выбора: закончить обход где-нибудь в районе Центрального Поста или кают-компаний или столовых залов, но Стрельцова поступила по-иному — она завершила обход корабля у медицинского отсека. И, как оказалось, совершенно не случайно. Едва только старшие офицеры подошли к тяжёлой створке герметдвери владений медиков, красный сигнал на панели ВИ сменился зелёным и плита плавно ушла в сторону. На пороге, облачённая в белый лёгкий форменный медицинский бронескафандр стояла майор медслужбы.
— Вот, Алла Кирилловна. Познакомься: Станислав Романович Титов, мой старший помощник, — отрекомендовала спутника Стрельцова. — Передаю его тебе, — она помедлила, подождав, пока Станислав и Алла обменяются приветственными уставными кивками. — Вас, Станислав Романович, я жду в офицерской столовой, — сказав это, командир корабля кивнула главному врачу и направилась к лестнице.
— Проходите, Станислав Романович, — врач отшагнула в сторону. — Рада познакомиться с вами. Прошу за мной, в лабораторию главного сканера.
Титов, идя на два шага позади медика, с интересом оглядывался вокруг. Чистота, порядок, уют. Всё, как полагается во владениях медиков.
— Раздевайтесь до пояса, снимайте обувь. Всё сложите в шкаф и на тумбочку. — Алла Кирилловна уселась в кресло перед пультом. — Хорошо, — она увидела, как Титов складывает поверх горки аккуратно уложенного обмундирования берет. — Проходите к каталке, ложитесь навзничь. Процедура, думаю, вам знакома.
— Да, знакома, — подтвердил Титов, ложась на пластиковую каталку и чувствуя холодок жестковатого покрытия. — Готов.
— Хорошо. Процедура займёт час, не больше. Затем будете проходить такую процедуру раз в месяц или — по показаниям, — сказала Селезнева.
Каталка пришла в движение и плавно "вдвинулась" в жерло сканера. Послышались тихие щелчки, рокот приводов и шипение воздуха.
Титов прикрыл глаза. Конечно, сразу попадать под излучатели главного корабельного медицинского сканера — мало где в ВКС Империи такое можно было ожидать, но... Если Стрельцова хотела всё знать о своём старшем помощнике, то и медицинская информация, причём свежайшая для неё лишней явно не была. Нормальное желание — сразу знать всё о здоровье человека. Старший помощник всё же. Впрочем, как понимал Титов, даже если в экипаж приходил простой рядовой матрос — Стрельцова поступила бы точно так же. В разведке мелочей нет. Это в линейных частях можно было ожидать пусть небольшой, но всё же вероятности того, что недосмотрели, недообследовали. Сам Титов с этим сталкивался за годы своей службы неоднократно.
Кстати, Стрельцова назвала только имя-отчество врача, а вот фамилию — так и не сказала. Забыла или посчитала, что этого вполне достаточно для первого знакомства. Всё же женщина-врач, так что — без излишней формалистики... Вполне нормально получилось.
Трудно словами многое почувствованное пояснить. Может и не надо пояснять?! Пока, во всяком случае.
Каталка пришла в движение, выехала из "жерла" сканера, остановилась.
— Можете вставать, Станислав Романович, — врач, сидевшая за пультом, обернулась. Титов, садясь на каталке, отметил, как по-доброму, ободряюще она улыбнулась. — У меня, как главы медслужбы крейсера, замечаний к вашему здоровью нет, — она протянула руку к "щели" принтера. — Вот, возьмите список продуктов питания, которые вы будете должны исключить из рациона. А это, — она протянула руку к другой "щели", откуда уже выползал лист пластика, — список продуктов, которые вполне заменят исключаемые, — она подождала, пока листы окажутся в её руках, крутнулась в кресле, встала, шагнула навстречу встававшему с каталки офицеру. — Возьмите и ознакомьтесь.
