Действующая часть

Я услышал шум позади себя и обернулся. Роджер, слегка пыхтя, поднимался по склону.

— Эй, Кэмми, не так быстро, дружище.

Я остановился. Роджер предложил мне закурить, что само по себе было редкостью. Я отказался. Он рассмеялся.

— Черт бы тебя побрал, ты чо, бросил, не?

Я покачал головой.

— Просто оставь мне одну — сказал я нерешительно.

По правде говоря, я хотел побыть один. Когда вы разбиваете ПДБ, особенно в такой интересной местности как эта, вам нужно сосредоточиться, а не стоять и болтать.

Роджер дружески похлопал меня по спине.

— Ну ты как, чо? — спросил он.

— Хорошо — ответил я сдержанно. — Занят, знаешь ли.

Роджера это не интересовало.

— Каков твой вердикт, Кэмми? — спросил он заговорщицки. — Я имею ввиду, Грэхема. Он что, облажался? Вся эта операция была пустой тратой времени?

Я не сводил глаз с приготовлений внизу.

— Нет — ответил я. — Это не пустая трата времени. Я думаю, если у парней и есть повод для критики, то только за то, что у нас в последние несколько дней зубов не хватало.

Роджер глубокомысленно кивнул.

— Да. Ну, теперь в городе появился чертов новый шериф, парень. Здесь все изменится, ты увидишь.

— Хорошо — сказал я. Загон для машин был почти закончен. "ГАЗ" стоял рядом с машиной самого Роджера. Я оглядел холмы и гряды, прикидывая, где мы разместим наших часовых. Через несколько минут это место должно быть безопасным, а мы еще не закончили.

— Эй — сказал Роджер, указывая вниз, в центр ПДБ. — Что это они задумали?

Я проследил за его указательным пальцем. Там, посреди всей этой суете, Фрэнк и Базз деловито устанавливали 81-мм миномет. Они спорили как две старухи, но ничего в этом удивительного не было. Я понял что Роджер говорит о самой процедуре. Установка минометов было жизненно важной частью нашей обычной разбивки ПДБ. Если бы мы были скомпрометированы во время нашего дневного отдыха, минометы — вместе с другим нашим тяжелым оружием — купили бы нам важную передышку и возможно, спасли бы нас.

— Это минометный расчет — ответил я, не совсем уверенный что Роджер шутит.

— Минометы? На кой чо-о-о-рт нужны минометы? — сказал Роджер, пренебрежительно махнув рукой. — Они годятся только на то, что бы жечь порох и заставить звенеть твои проклятые уши.

И тут появился Алек.

— А, Алек — сказал Роджер оборачиваясь — Может ты мне расскажешь, что тут происходит.

Алек нахмурился, не совсем понимая, что имел ввиду Роджер. У полкового сержант-майора была привычка озвучивать последнюю мысль, промелькнувшую в его голове. Так или иначе, вы должны были ухватить нить. И помоги вам небеса, если вы этого не сделали. Алек стоял, глядя пустым взглядом.

— Насчет чо-о-о-ортова Грэхема — прогудел Роджер. — Мне надо сделать эту чертову работу, без цензуры. Могу я на тебя рассчитывать?

— Да, конечно босс — сказал Алек, улыбаясь ему в ответ, как преданный пес, получивший удар кнутом от хозяина и готовый к дальнейшему. — Что ты хочешь знать?

Роджер хлопнул его по спине между лопаток и они вместе, как Джек и чертова Джилл, двинулись вниз по холму. (Jack and Jill — персонажи детских стихов и песен, неразлучные друзья, прим. перев.)

Когда-то Алек был мне хорошим другом, но сегодня он едва удостоил меня взглядом. Он никогда не был близок с Грэхемом, но Грэхем был неудачником; не тем парнем, с которым такой амбициозный тип, как Алек, вообще хотел бы иметь дело. Но Роджер был другим. Роджер был полковым сержант-майором и влиятельным человеком, даже если у него и были какие-то дурацкие наклонности. Что-то в лице Алека подсказало мне, что он воспринял внезапное появление Роджера как благоприятную возможность.

Я смотрел вслед уходящему Роджеру, не совсем веря в то, что сейчас услышал. Внезапно, все те чувства, что я испытывал по поводу нового старта после Грэхема, стали уходить в песок. Это выглядело как из огня, да в полымя.

Когда я вернулся обратно к машине, я поговорил с ребятами.

— Что за чертов тупица — сказал Том. — Ну ладно, это не наше дело...

Он посмотрел на восток. Солнце еще только начинало показываться из-за горизонта.

— Йо-хо-хо, я пожалуй, возьму первую вахту, а вы, бездельники, поспите хорошенько.

Он рванулся прочь, его свободно висящий бедуинский халат поверх разгрузки придавал ему чрезвычайно забавный вид.

— Горбун из "Бури в пустыне" — сказал Ник, глядя ему вслед и качая головой.

Он продолжал посмеиваться и чистить свой любимый Mk 19.

Внезапно связист Эйч просунул голову под нашу сетку.

— Роджер здесь? — спросил он.

Мы покачали головами.

Эйч выругался.

— Штаб полка хочет с ним поговорить, немедленно.

Вот тут мы сели по стойке "смирно".

— Что происходит? — спросил Джефф.

Связист пожал плечами и исчез. Через несколько мгновений мы увидели Роджера и Газза, бегущих от периметра к своей машине. Мы напряглись, пытаясь уловить хотя бы пару слов, которые могли бы нам подсказать, чего хочет штаб полка, но ничего не услышали. Когда штаб полка хочет немедленно поговорить с командиром эскадрона, это означает только одну вещь: неприятности.

Примерно через час мы узнали, из-за чего был весь этот переполох. Роджер появился под нашей сеткой и присоединился к нам, что бы покурить. Я вспомнил, что он обладает сверхъестественным даром узнавать, когда готов чай. Конечно же, Ник воздал ему почести с кормы машины.

— Один кусочек или два, Родж?

Сарказм относится к целому ряду вещей, которые проходят мимо внимания нашего ПСМ. Роджер вытянул руку и сцапал одну из моих "Силк Кат".

— Просто к вашему сведению — сказал он. — У нас пропал патруль. Несколько парней из эскадрона "B" пропали без вести. От них не слышно ничего уже три дня.

— Вот дерьмо — сказал я, — Я даже не знал, что эскадрон "B" играет на этом поле.

Роджер, который точно должен был знать, что делает Полк на заднем дворе Саддама, понизил голос.

— Это был пеший патруль. Он был доставлен "Чинуком", для сообщений об активности на МВС. Не спрашивайте меня, зачем. Если они столкнулись с проблемой, они вероятно эвакуировались. Если нет, я наложу на них самый большой штраф, когда они вернуться, за все их пропущенные сеансы связи.

— Кто там? — спросил я. Эскадрон "B" или нет, esprit de corps в Полку был таков, что мы ощущали потерю каждого его члена как личную.

— Ее возглавляет этот малыш Макнаб — сказал Роджер.

Он скороговоркой назвал имена остальных и мы погрузились в молчание. Я вспомнил свою встречу с Макнабом на ПОБ. Он был жестким, жилистым сукиным сыном, качества, которые могли бы помочь ему, если он попал в какую-нибудь беду.

Роджер встал и пошел к следующей машине, сообщить мрачные вести другому экипажу. Я довольно хорошо знал пару других членов патруля. Я выбрал "Ноги" Лейна на отборе, а с Винсом Филлипсом мы были старыми приятелями. Винс раньше служил в эскадроне "A", так что его хорошо знали многие из нас.

— Интересно, что с ними случилось? — спросил Джефф, когда Роджер ушел.

— Одному Богу известно — сказал я. — Пеший патруль? Иисусе.

— Ага — согласился Ник. — Я думал, у нас все плохо. Но у нас хотя бы есть чертов транспорт.

— А теперь бедняги в бегах — сказал Джефф.

— Или мертвы.

Я вытряхнул остатки чая на землю.

— Сожалею, но я не куплюсь на всю эту чепуху о пропущенных сеансах связи. Если ничего не остается, всегда есть ТАКАМ.

ТАКАМ (TACBE, tactical beacon в оригинале. Речь идет об аварийном маяке ARI-23237, используемом для передачи сигнала бедствия на аварийной частоте ВВС НАТО 243 МГц и в качестве средства наземной связи на короткой дистанции на вспомогательной частоте 282,8 МГц — прим. перев.) был тактическим маячком, который мы носили с собой для использования в чрезвычайных ситуациях. Это была система связи в прямой видимости, в основном используемая для связи с пролетающими над вами воздушными судами. В качестве крайнего средства связи, он был довольно безотказен. Что само по себе, было тревожно. Почему никто из них им не воспользовался?

— Может быть их тряпкоголовые захватили? — предположил Ник.

— После того что сказал комполка на собрании? — спросил Джефф. — Готовьтесь мысленно к худшему и все такое? Ерунда.

— Я например — серьезно сказал Ник — Не собираюсь пускать себе пулю в лоб.

— Это потому, что надо быть чертовски метким стрелком, что бы в него попасть. — сказал Джефф со своим лучшим акцентом киви. — И вообще, дружище, ты чертовски паршивый стрелок.

— От кенгурятника слышу.

— Последний раз тебе говорю, кенгурятники из Австралии.

— Да какая к черту разница? Вы же все ссыльные каторжники, не так ли?

Так оно и продолжалось. Я решил, что пришло время преклонить голову. Я задремал под нежный рефрен обмена тихими ругательствами из машины надо мной.

Меня разбудили минут через девяносто. Роджер решил нас всех подбодрить речью у своей машины. Я стряхнул с себя сон и спотыкаясь, побрел туда вместе с остальными ребятами. Единственными, кто не присутствовал были часовые. Мы гадали, что же нам предстоит услышать. Роджер вряд ли был величайшим оратором в мире, но у него в голове были все факты о том, что произошло за последние двадцать четыре часа. И нам всем было до смерти любопытно их узнать. Когда мы собрались у его "Лендровера", в воздухе повисло тихое ожидание. Роджер стоял рядом с машиной, Газза сидел на переднем пассажирском сиденье.

— Без сомнения, вы все уже знаете, что Грэхем был снят с командования а я заполучил его ботинки и буду разбираться с вами, дураками — начал Роджер, со свойственной ему прямотой. — Единственное, что я хочу прояснить, это то, что в центре внимания не вы, ребята. По мнению штаба, этот патруль все делает правильно. Проблема была в Грэхеме. Но проблема решена; и теперь у вас есть я.

Его глаза нашли меня, Тони и Алека.

— Я буду работать в тесном контакте с остальными "штабными" и очень полагаться на ваш опыт до конца миссии. Опять же, я подчеркиваю, что действия штаба полка никоим образом не отражают того, как они рассматривают ваш вклад в эту операцию.

Мы с Тони остались невозмутимыми. Алек был похож на кота, которому достались сливки.

— Что касается будущего — продолжал Роберт, — Я не собираюсь валять тут дурака. У нас есть чертова работа и мы ее сделаем, верно?

Собравшаяся компания присоединилась к нему, бормоча что-то вроде:

— Чертовски верно, правильно, вы можете яйца свои поставить...

Роджер ухмыльнулся, потом удовлетворенно кивнул.

— Правильно. Вы же меня знаете. Я не собираюсь тут чо-о-о-окаться с этими тряпкоголовыми ублюдками. Если они встанут на нашем проклятом пути, мы чо-о-о-о-рт возьми их п-о-о-орвем, верно?

Еще один хор подтверждений от солдат, на этот раз произнесенный с нарочитым йоркширским акцентом, просто показать что мы на высоте:

— Айе, мы п-о-о-о-орвем их к чо-о-о-орту.

— В общем, планы не изменились — сказал Роджер, подводя итог. — Отсюда мы направимся на север и будем двигаться на север, пока не доберемся до МВС. Я думаю, мы покончили с этими несвязными перемещениями. Вопросы?

— Ага — крикнул кто-то сзади. — А что мы будем делать с "ГАЗом"?

— Мы разнесем этого чо-о-о-о-орта вдребезги — ответил Роджер, по настоящему почувствовав успех.

В толпе раздались хлопки, возгласы и волчий вой.

Грудь Роджера раздулась от гордости. Он был и так обычно в состоянии, где на три части Джорджа Паттона приходилось семь Джеффри Бойкотта.

— Никто из вас, чертовых го-о-о-омиков, не будет рыть яму и заваливать эту чо-о-о-о-ртову штуку камнями. Мы набьем его пластидом и испарим ублюдка. Следующий?

Больше вопросов не было. Все уловили суть. Роджер выдал нам то, что мы хотели услышать. После недельного ерзания, мы вернулись к делу. Я думаю, если бы он попросил нас, мы бы вскочили по машинам и рванули штурмовать дворец Саддама, настолько мы были воодушевлены. Как я уже сказал, Роджер не был нашим главным тактиком, но он был тот парень, которого нужно иметь рядом, если вы ищете действия.

Мы уже собирались разойтись, когда Газза поднялся на ноги. Я думал, что мы получим кучу Родней-Рупертовского трепа о необходимости сильного морального духа и поддержания наших голов высоко поднятыми, но Газза произнес удивительно хорошо подходящую речь, как оказалось, о его роли в разбирательстве с этого момента.

— Короче — заключил он — я пришел сюда не в качестве "штабного", а в качестве наблюдателя, так что все может идти своим чередом. Не позволяйте моему присутствию оказывать влияние на принятие ваших решений. Через пару недель меня здесь не будет. Я просто еду с вами. Так что, спасибо за оказанную честь и пойдемте надерем кому-нибудь задницу.

Мы вернулись к нашей машине. Была еще только середина дня, так что мы заварили чай и сели обдумывать наши перспективы при новом режиме.

— Ну — сказал Том, — Похоже в городе появился новый шериф.

— Ты немного изменил мелодию — сказал я.

— Ты что имеешь ввиду?

— Ну, я кажется припоминаю, что ты назвал нашего полкового сержант-майора тупицей, после его мудрых слов о тактической ценности минометов в пустыне.

В этот момент раздался шорох масксети и Роджер просунул голову внутрь. На мгновение я подумал, что он должно быть, подслушал наш разговор, но он только широко улыбнулся и спросил:

— Кто тут у вас курильщики в машине?

Мы с Томом заколебались. Способность Роджера стрелять сигареты была легендарной. Роджер пожал плечами.

— А, ну какая мне-то разница, черт возьми — сказал он, запихивая в багажник три блока с "Силк Кат", "B&H" и "Мальборо". — Вы и сами с этим можете разобраться.

Секунду или две мы с Томом молча изучали друг друга.

В конце-концов, я нарушил тишину.

— Как я уже говорил, замечательный парень наш Родж. Лучший. И никто не услышит ни слова против него.

Том покачал головой.

— Ну и чертова же ты дерьмошляпочная шлюшка, Кэмерон.

Я его почти не слышал. Я схватил "Силк Кат" и засунул в свою разгрузку. Да, война была адом. Но с табачком в кармане, я решил что смогу довести дело до конца.

Позже, в тот же день, я пошел посмотреть как Джордж управится с "ГАЗом". Как человек, сам изрядно занимавшийся взрывными работами, я хотел посмотреть, как он решит эту проблему. А еще мне хотелось посмотреть, как он справляется с Роджером. Я догнал его возле иракской машины. В нем еще лежали тела двух офицеров, которые нас скомпрометировали. Джордж был окружен орудиями своего ремесла. Взрывчатка была повсюду. Там, где на земле не лежали плитки пластиковой взрывчатки или противотанковые мины, она была покрыта деталями детонатора.

Джордж, к радости моей, соорудил себе небольшой табурет из двух зарядов, и теперь дымил как дымоход. Для любого, кто не был знаком с искусством взрывотехники, это зрелище было бы немного нервирующим. Но Джордж знал свое дело. Он был в своей стихии. Ему было сказано от чего-то избавиться и он, будучи перфекционистом, собирался сделать это хорошо.