Без памяти

— Исходя из результатов вскрытия, а также личных наблюдений за киборгами и дронами, я сделал вывод, что вот это, — он указал на имплант, извлечённый из головы киборга, — и есть пришелец.

— Не понял.

— Его личность хранится здесь, а тело он может подбирать любое, или вообще обходиться без такового, уверен, что внутри у дронов стоит точно такая же штука.

— Знаете, — сказал я, немного подумав, — очень может быть, что всё именно так и обстоит, этим объясняется странное отсутствие коммуникации между разными дронами, каждый из них — отдельное существо, и ни к какой системе они не привязаны.

— И ещё, — добавил он, — есть у меня вполне обоснованная уверенность, что эти самые пришельцы в очень плохом положении.

— На чём основано? — с интересом спросил я, разливая коньяк по кружкам.

— Сами посудите, они на единственном корабле, перемещаться по планете не могут, только вяло огрызаются на атаки людей и стремятся как можно большему количеству вставить эти чипы. Какой может быть вывод?

— Их мало. То есть, живых мало, а вот этих, — я кивнул на чип, — много.

— Именно, — воскликнул он, — то есть, мы имеем дело с чем-то, похожим на спасательный корабль, который, допустим, покинул свою гибнущую планету, увозя с собой как можно больше своих граждан, пусть и в бестелесном виде. Здесь, у нас, они пытаются снова обрести тела и быть уже людьми, пусть и специфическими.

— Или роботами, — добавил я.

— Или роботами, но, как вы понимаете, количество дронов у них ограничено, и новых они производить не могут. В итоге мы имеем группу пришельцев, стоящую на краю гибели. Людям осталось только добить их.

— Знать бы ещё, как это сделать.

— Да, их техническое превосходство сказывается, шутка ли, пережили ядерный взрыв, более того, частично ликвидировали его последствия. Вы, например, знаете, что уровень радиации в городе ненамного превышает норму, и это после ядерного взрыва? Притом, что дезактивацией территории никто не заморачивался.

— Догадываюсь, раз уж шерсть не вылезла, — я взял бутылку и налил по последней.

— Думаю, следует действовать самыми простыми средствами, что-то, вроде диверсионной группы, которая смогла бы пройти на корабль и взорвать его, пусть даже смертники. Ну, или стоит вспомнить Герберта нашего Уэллса, применить биологическое оружие, может сработать.

— Что же, — ответил я ему, — в целом, картина ясна, осталось только доработать. Я расскажу о ваших соображениях одному большому начальнику, пусть он думает, у него голова большая.

С этими словами я потушил фонарик и откинулся в кресле, спать не хотелось, но отдохнуть желательно, завтра будет трудный день.

Под утро я, кажется, всё же задремал. Когда открыл глаза, было уже светло. Спешно собрался, прихватив из вещей только пистолет с запасными патронами и обоймой.

Грузовик, обшитый стальными листами, стоял на прежнем месте, за рулём был водитель, но остальные члены группы находились снаружи. Двигатель работал. Мне удалось поймать именно тот момент, когда грузовики стояли напротив дома Васиной команды, но пассажиры в них ещё не погрузились.

Я подбежал с другой стороны, открыл дверь и запрыгнул в кабину. Водитель, молодой мужик в тельняшке, голову которого как будто прооперировали с помощью топора, не сразу на меня среагировал, точнее, не среагировал вовсе, реагировать начали другие, когда он вывалился из машины им под ноги с торчавшим из уха скальпелем.

А я уже отъезжал в сторону, пытаясь выжать из машины всё, на что она способна, броневые листы добавили массы, так что скорость я набирал медленно. Удивительно, но никто не стрелял мне вслед. Пришельцы могут быть сколь угодно умными, но вот о такой простой вещи, как возможность угона техники, они подумать забыли. Так и стояли, глядя мне вслед.

Ну и хорошо, ну и прекрасно, отдыхайте, граждане инопланетяне, ну, или идите на штурм тремя машинами, а у меня сегодня другие дела, гораздо интереснее и перспективнее. По крайней мере, мне так кажется.

Я нарочно свернул на самую узкую улицу с односторонним движением, любая дорога рано или поздно выведет из города. Скоро асфальт сменился грунтовкой, а складские помещения по сторонам сменил редкий лес. Скоро я заметил впереди знакомый забор из трёх рядов "Егозы". На всякий случай я съехал с дороги и гнал по обочине, граница всё ближе, пригнувшись к панели, я вдавил газ до пола.

Затыкать уши было бесполезно, сработало не меньше десятка мин, осколки хлестали по броневым листам, едва не сорвав их с машины, но в итоге, всё это прекратилось, а я был ещё жив. Машина, прорвав колючку и вызвав срабатывание мин, застряла брюхом на противотаранных надолбах стоявших чуть позади.

Я открыл дверь, машина уже точно никуда не поедет, а вот я вполне способен бежать. Прыгнув подальше, я побежал, но не перпендикулярно границе, а вдоль неё, в надежде не попасть под обстрел. Практика показала, что я поступил абсолютно правильно. Это были не миномёты, где-то в тылу сработала парочка АГС, тщательно выбомбившая дорогу предполагаемого нарушителя, если бы я побежал прямо, как любой на моём месте, то был бы уже трупом, но вот не судьба.

Теперь можно и вперёд, бежать было трудно, ноги не слушались, а дыхание вырывалось с хрипами, не получится из меня бегуна-марафонца. Вообще никакого бегуна не получится. Я перешёл на шаг, но и это было в тягость, прилечь бы, но потом, очень может быть, что прилягу совсем. Откуда-то сбоку раздались крики и собачий лай. Погоня. А вот хрена лысого! Меня стала разбирать злость. Я припал на колено и вскинул пистолет.

Не знаю, сколько человек было в группе захвата, но двум первым, что бежали вслед за собакой, особенно не повезло. Первую пулю получила собака, тот солдат, что держал её за поводок, умер следующим, боевые навыки не подвели, пуля вошла ровно в середину лба. А следующий успел вскинуть автомат, вот только стрелять на бегу — не самая лучшая идея, в итоге он тоже лёг рядом с остальными. А я побежал дальше.

Не побежал, понятно, похромал на подламывающихся ногах, но и это был путь к свободе. Путь в другой мир, где я смогу обойтись без войны с пришельцами и регулярного умирания. Редкие кустики скрывали меня от преследователей, которые, увидев печальную судьбу товарищей, теперь осторожничали. Впереди грунтовая дорога, а за ней достаточно густой лес, там меня и вовсе не догонят. Возможно, сейчас поднимают группы на перехват, но мы ещё посмотрим, кто на что способен. С этой мыслью я сменил обойму. Резкий оптимистический порыв придал сил, я снова побежал, вот уже дорога, вот я её пересёк, вот и спасительный лес...

В американском кино попадаются якобы смешные моменты, когда бегущий человек натыкается на прозрачную преграду. Он словно бы размазывается по ней, скорчив смешную рожу. То же самое произошло со мной. До леса оставалось метра четыре, когда я с размаху влип в прозрачную ограду. Больно ударился, разбил бровь, по лицу струйкой потекла кровь, а я медленно сполз вниз, тупо глядя на прозрачный забор.

Постепенно до меня начало доходить. Это не прозрачная преграда, не забор, за которым свобода и мирное небо. Это экран, который показывает другой мир. Того, другого мира нет вовсе, он нарисован, чтобы сбить с толку меня. А настоящий мир заканчивается вот здесь. Есть только этот проклятый город, а мир за его пределами не существует, а значит, нет и никакого Антона Резникова, капитана спецназа в отставке, имеющего жену и дочь, есть непонятно кто, находящийся непонятно где, в личном аду, например.

Но долго сидеть и убиваться мне не дали, подбежали четверо и, взяв меня на прицел автоматов, потребовали сдаться. Не знаю, кто виноват в моём нынешнем состоянии, но можно хотя бы сорвать зло на ком-то. Сжав пистолет, я встал и выпрямился.

— Вы это видите? — спросил я, постучав по картинке, изображающей внешний мир, — Видите? Мира нет, есть только картинка и этот проклятый город и вы, созданные, чтобы мучить меня.

— Бросай оружие, — спокойно повторил один, не опуская автомат.

А ведь я поначалу планировал в случае задержания вызвать Лямкина и беседовать с ним, но теперь, когда ясно стало, что людей в имеющемся куске мира точно нет, мне стало на всё наплевать. Смертью больше, смертью меньше, всё равно, всё это ненастоящее. Шансы нулевые, но мне было наплевать.

Вскинув пистолет, я резко метнулся влево, одновременно начав стрелять. Всё-таки, бывший капитан Резников имел отличную подготовку, двое упали замертво с простреленными головами, третий схватился за плечо, и только четвёртый достал меня очередью. Боли не было, я просто лежал и смотрел на вытекающую из меня кровь, действительно, откуда настоящая боль в придуманном мире. Смерть всё не приходила, пистолет ещё был зажат в руке, в нём оставалось два или три патрона. Сейчас. Стрелять в себя не хотелось, поэтому я попытался навести ствол на подходящего ко мне солдата, но выстрелить уже не успел, прогрохотала новая очередь и мир погас.

Глава пятнадцатая

Нужно вставать, не знаю, кому и зачем это нужно, но встать всё-таки пришлось. Всё по отработанной схеме, вода, одежда, еда. Теперь прогуляться до дома олигарха Попова и забрать пистолет. А потом? А потом выстрелить себе в голову и больше ни о чём не думать. Увы, опция "помереть" в этом мире недоступна.

До нужного дома доковылял быстро, разжился пистолетом, который оказался Кольтом М1911, а поскольку квартира была совсем не разграблена, нашёл ещё несколько банок с консервами. Неплохо. Куда дальше?

Быстро проглотив банку консервированного тунца, я сунул пистолет за ремень и направился на окраину, буду снова говорить с майором. На этот раз придумаем что-то ещё, может, отправимся туда уже группой, вот только найдутся ли ещё смертники, готовые лезть в логово пришельцев?

Погрузившись в раздумья, я совсем перестал смотреть по сторонам, процесс это совершенно лишний, когда в наличии бессмертие. Как оказалось, зря. Я даже ничего не услышал, только в последний момент обернулся, выхватывая пистолет, но было поздно, дрон оказался рядом. Некоторое время мы играли в гляделки, после чего клешни манипуляторов сомкнулись на моих предплечьях. Пистолет я успел сунуть за ремень, в надежде потом его использовать.

Меня на большой скорости несли к центру. Никакого укола делать не стали, видимо, посчитали, что это не требуется. Действительно, пациент молчит, не пытается сбежать, зачем раньше времени его обездвиживать. Всему своё время.

Оказавшись на месте, мы быстро влетели в точку перехода, мигнул свет и я оказался в новом помещении. Дрон исчез, но державшие меня манипуляторы остались. Теперь они принадлежали роботу, похожему на многорукого Шиву, одни руки требовались для удержания, другие — для операции. Проехав метров десять по коридору, мы оказались в операционной, той же самой, где я недавно взорвался. Здесь меня уложили на стол, специальные кандалы, сделанные из какого-то гибкого металла, быстро обвили ноги в нескольких местах, руки мне развели в стороны, а в плечо ожидаемо воткнулась игла.

Ничего нового я не испытал, всё тот же смертельный холод, расползающийся по телу. Отказала рука, потом голова, потом и всё остальное, я мог думать, хотя и очень медленно, мог даже как-то чувствовать, что происходит с телом, но боли не было, и пошевелиться не получалось.

Робот-хирург привычно разрезал кожу на голове, занятное ощущение, не больно, но жутко, хочется закричать и сблевануть, но, ни то, ни другое не доступно. Нечто, похожее на циркулярную пилу начало резать кость, тоже незабываемые ощущения, вырезали, как я понял, треугольник, теперь манипулятор поднёс к моей голове тот самый чип, который показывал мне патологоанатом. Внедрения я не почувствовал. После этого увидел металлическую пластину, которая на глазах меняла форму без видимой причины, когда она, наконец, приняла форму дыры в черепе, её вставили в нужное место, после чего кожа вернулась на место и её стали небрежно зашивать.

Внезапно заморозка тела куда-то исчезла, я вдруг понял, что меня более ничто не удерживает, просто встал и пошёл. Попав в коридор, я пошёл дальше, обошёл несколько помещений, в числе которых попалось и Хранилище, где лежали сохранённые нами миллионы собратьев, здесь же было сердце корабля, его мозг и источник энергии.

Внезапно я опомнился, мне вовсе не требовалось заходить сюда, у меня другие обязанности, это просто оставшиеся рефлексы нового тела и остатки воспоминаний. Нужно признать, что тело было странным. Дело даже не в форме, просто, всё было очень непривычным, иначе работала нервная система, совсем по-другому сокращались мышцы, придётся использовать первое время информацию из памяти носителя, как и его моторные навыки.

Я приблизился к переходу, теперь нужно отправляться на поверхность и начинать работу. Местные жители, кем бы они ни были, должны стать носителями, или, за неимением такой возможности, умереть. Перестать существовать как живой организм.

Для этой цели у меня даже было оружие, примитивная машинка местных, использующая химическую энергию. В целом даже неплохо. Вот только у других тоже есть такие машинки, а тело в операционной не укрепили защитными пластинами, так что есть большой риск его испортить. Но работать нужно, ещё много собратьев нуждается в телах, да и территорию нужно очистить.

Оказавшись на поверхности, я направился к домам, тоже довольно странные и непривычные постройки, но память нового тела говорит, что это и есть дома, где живут они. Зрение этого тела не позволяло проникать за преграды, видеть тепло и жизнь, оно вообще мало что позволяло, придётся пользоваться иными чувствами.

Когда я поднялся по склону, получилось в полной мере овладеть своим телом. Меня больше не шатало, получалось идти прямо и не спотыкаться. Проверка памяти показала почти полное её отсутствие, но меня это даже обрадовало, стёрты были воспоминания, которые мне были и не нужны. Зато остались навыки тела, в том числе, способность убивать себе подобных различными способами. Некоторые из здешних обитателей зачем-то специально этому учились.

Проходя мимо одного сильно разрушенного здания, я вдруг остановился. Оно было мне знакомо, то есть, не мне, конечно, носителю. Я заглянул внутрь, так и есть, здесь хранились приспособления для убивания. На полу лежал один из них, но, к сожалению, уже мёртвый, причём давно. Он уже не станет носителем, бесполезный кусок органики.

Применив память нового тела, я быстро нашёл то, что мне было нужно, приспособление, вроде того, что торчит у меня за поясом, но большего размера. Туда нужно вставлять внутрь специальные заряды, десять штук, нужно их найти. И снова память тела подсказала, что в кармане одежды мертвого есть нужная вещь, я вытащил связку металлических пластинок разной формы, теперь одну из них нужно вставить сюда, в отверстие на большом ящике. Потом повернуть.

Ящик открылся и я стал собирать необходимые мне заряды, класть их было некуда, поэтому пришлось взять мешок с вешалки. Набрав несколько пачек, я разорвал одну и начал вставлять их в аппарат. Из чужой памяти даже выскочило странное звуковое название ЭСКАЭС. Из разбитого стеклянного ящика я вынул ещё и заостренную металлическую пластину с приспособлением для удержания, мой носитель умел этим пользоваться. Теперь я был вооружён, можно было идти дальше. Миновав длинную вереницу домов, я увидел потенциального носителя, он нёс какой-то мешок, собираясь зайти в здание. Этот дом также был знаком. Нужно подойти.