Мертвый Змей и Кубок Огня

— Ну скажи, Хагрид, ладно тебе... — подначивали ребята, но лесничий только тряс головой и улыбался.

— Не хочу... того... портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу еще до одного Турнира Трех Волшебников.

Гостеприимный Хагрид пригласил друзей отобедать: перед их приходом он как раз зажарил кусок говядины. Но они только поковыряли мясо: Гермиона обнаружила у себя в тарелке довольно большой коготь. За обедом разговор продолжился — безуспешно пытались выведать у Хагрида задание, гадали, кто из претендентов будет выбран, и тихо рассуждали, нашли ли их соученики уязвимость в Запретной линии.

В полпятого стало темнеть. Пора и в замок, праздновать Хэллоуин, но главное, чтобы узнать, кого Кубок выберет в чемпионы.

— И я пойду с вами, — сказал Хагрид, убирая штопанье. — Подождите секунду.

С этими словами Хагрид встал, пошел к комоду рядом с кроватью и зарылся в один из ящиков. Как вдруг им в нос ударил сильный, неописуемо мерзкий запах.

— Жидкость для бритья? — спросила Гермиона осипшим голосом.

— О-де-колонь, — по слогам выговорил Хагрид и, покраснев, добавил — Может, я это... чересчур перелил? Одну минутку, я скоро... — вконец смутился он и грузной поступью вышел из хижины. Из окна ребята видели, как Хагрид рьяно моется над дождевой бочкой.

— Одеколон? — изумленно протянула Гермиона. — Хагрид?

Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щеки у него заливала краска, то теперь они полыхали, как пунцовые угли в камине. Все трое вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотрели в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на великаншу затуманенно-восторженным взором. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дракончиком Норбертом.

— Он идет в замок с ней! — возмутилась Гермиона. — А я-то думала, он нас подождет.

Даже не взглянув на хижину, Хагрид вместе с мадам Максим зашагал к замку, шармбатонцы спешили сзади, подпрыгивая, да разве за этой парой угонишься!

Равенкловцы покинули хижину, захлопнув за собой дверь, и двинулись вверх, к замку. На улице было уже совсем темно.

* * *

Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Хмури. Равенкловцы как и прошлым вечером заняли место рядом с французской вейлой.

Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, мало кто налегал, как обычно, на изысканные блюда — все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Хмури завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками?

Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Хмури с видимым трудом поднялся на свои искалеченные ноги. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — сообщил Хмури. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на украшенные рунами часы...

Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Директор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Хмури громким, отчетливым голосом прочитал:

— "Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам".

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Хмури, чей волшебный глаз продолжал бегать по залу, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.

— "Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!" — возвестил Хмури.

Соседка Гарри легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпаффа.

Ученики Шармбатона были расстроены, две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!

Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Хмури поймал его и прочитал:

— "Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори".

— Хафлпаффец, — кивнула Гермиона. — В общем, разумно — гриффиндорец может во время одного из испытаний рискнуть со смертельным исходом.

Кроме Гарри, её, однако, никто не услышал: взорвался криками стол Хаффлпаффа. Все до единого ученики вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Хмури стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он начал вступительную речь:

— Итак, теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад...

Хмури внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.

Хмури не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Директор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он прочитал:

— "Гарри Поттер".

— Похоже, смертельный исход запланирован для меня, — мрачно сказал сидхе, поднимаясь на ноги.

Глава 16. Четыре чемпиона.

Преподаватели и ученики — все устремили на него изумлённые взгляды. Никаких аплодисментов, только жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчёл. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть идущего вдоль равенкловского стола Гарри.

Профессор Флитвик, прошлым вечером вернувшийся за стол преподавателей, дабы изобразить перед гостями единство школы, немедленно соскочил со своего высокого стула, обошел Крауча, подошел к Хмури и что-то горячо прошептал ему, очевидно не желая выносить это на всеобщее обсуждение. Директор школы скривился.

Сидхе окинул взглядом равенкловский стол. Если ученики Шармбатона глядели на него возмущенно, то выражения лиц равенловцев были, за неимением лучших слов, странными. Вновь повернувшись к столу преподавателей, Гарри продолжил путь.

Магия, такая родная и знакомая для равенкловца, магия, которая и была Гарри, невидимым покрывалом укутывала зал с каждым медленным шагом сидхе. Мощь живого источника изливалась из Тир'на'Ног, стягиваясь вокруг своего воплощения, окружая и защищая его.

Клац! Со звонким звуком соприкоснулось с полом то, что казалось сделанным из старой бронзы сапогом. Клац! Повторил за ним второй сапог, заменивший собой ученическую обувь. Изумрудный свет гулял по телу сидхе, местами сгущаясь и замещая кожу и ткань мантии собой.

Жужжание становится громче, взоры всех сопровождали Гарри, как лучи прожекторов. А потом магия сидхе добралась до учеников. Одно из тех существ, которых некогда называли богами смерти и повелителями неживых, существ, которым молились и чьими именами пугали детей, шло по залу древнего замка во всей красе и кошмарности своей.

Магия даже самых нечувствительных учеников вопила о чуждости и опасности идущего по залу существа, буквально вбивая в сознание учеников простую мысль — "забейся в угол и надейся, что ЕМУ ты не интересен". Найдись в зале один из воспетых в легендах смертных в качестве полубогов-героев великих магов, он бы уже готовился к битве. Или удирал со всех ног, дабы не стать мертвым героем. Но Дамблдор был уже мертв, а Хмури, несмотря на всю свою паранойю и агрессивность, достаточной силой не обладал. Ученики же в большинстве своем всеми силами старались не смотреть на Гарри. Исключением не был и равенкловский стол — привычку старшекурсников к отголоскам силы Гарри компенсировали первокурсники и гости из Шармбатона. Одна из француженок, например, дрожала, вжавшись в плечо своего соседа, семикурсника и Загонщика факультетской квиддичной команды Дункана Инглби.

Минула целая вечность. И вот, наконец, изумрудное сияние в глазницах Гарри уставилось прямо в уцелевший глаз Хмури, под взглядами всех сидящих за столом.

— Кому-то надоели интриги, и он решил поиграть? — со странным оскалом, так как назвать это улыбкой язык не поворачивался ни у кого из сидящих за преподавательским столом, сказал сидхе. — А я думал, что вы решитесь на открытую войну. Значит, игра... Хм... Если я не ошибаюсь, мне в ту дверь?

Не дожидаясь ответа, сидхе направился вдоль преподавательского стола к двери в соседнюю комнату. Полностью сформировавшиеся доспехи медленно рассасывались, а давление магии с каждым шагом слабело.

* * *

От слов Гарри Гермиона вздрогнула и где-то в глубине души почувствовала смутную жалость к директору и тихую радость за остальных чемпионов, которые, похоже, не воспринимались Гарри как соперники. Впрочем, она была не одинока, точно также себя чувствовали многие из равенкловцев. Последователи Ровены, в отличие от остальных факультетов, на уроках Биннса не спали и не стеснялись пытаться вытрясти из профессора-призрака интересующую их информацию, в том числе и о тех существах, одно из которых является их соучеником. А знал старый историк немало, хотя и не любил разговаривать о "непроверенных домыслах" и "сомнительных легендах".

Так что равенкловцы точно знали, играя с сидхе можно как выиграть, так и проиграть, но никогда ещё то, что дитя Хаоса воспринимает как игру, не заканчивалось для смертного хорошо...

* * *

Гарри отворил дверь и очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Закрывая за собой дверь, сидхе ещё успел услышать начало корявой англо-французской фразы "что, дракон пожри, за существо...", произносимой в этот момент одним из французов, оправившихся достаточно, чтобы вспомнить о наличии других языков помимо родного.

Лица на портретах повернулись к Гарри. Сморщенная, как печёное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо.

Виктор Крам, Седрик Диггори и Флёр Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их тёмные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чём-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флёр Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Гарри.

— В чём дело? — спросила она. — Надо вернуться в зал?

Она, видно, подумала, что Гарри за ними послали судьи.

— Нет, просто кое-кто решил сыграть жизнями, — ответил сидхе, направившись к чемпионам.

Позади него послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.

— Невероятно! — воскликнул он. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвёртого чемпиона, участника Турнира!

Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышался. Что до Флёр, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень весёлая шутка, мсье Бэгмен!

— Шутка! — Бэгмен ещё не пришёл в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флёр нахмурилась.

— Это ошибка, — странным тоном заявила вейла. — Он не может соревноваться.

Флер задумалась на миг, не добавить ли про возраст Гарри, но решила, что без этого лучше обойтись — тот мог ответить ей, что она тоже маленькая девочка, и оказаться при этом совершенно правым. По меркам сидхе, разумеется.

— Да, но случилось чудо. — Бэгмен потёр гладкий подбородок. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка... думаю, теперь уже ничего нельзя поделать... Противоречит правилам. Вы обязаны... А Гарри придётся приложить все усилия.

Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Хмури, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор Флитвик и профессор МакГонагалл, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбуждённых голосов.

— Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флёр. — Они говорят, что он тоже примет участие.

Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.

— Хмури! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она.

— Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.

— Импоссибль, — Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флёр. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо.

— Мы были уверены, Хмури, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.

— Гарри, ты бросал в кубок свое имя, — тихо поинтересовался тем временем декан Равенкло.

— Нет. И никто это не делал по моей просьбе.

— Мистер Крауч, мистер Бэгмен. — В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира?

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном.

— Мы должны строго следовать правилам. А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.