"Метель или Барыня - попаданка". Общий отредактированный файл

Танцевала и я, вместе с соседом, который явно оказывал мне знаки внимания, другими мужчинами, даже с графом тур вальса мы прошли по кругу, взглядывая друг на друга и перебрасываясь улыбками и короткими репликами. Лишь от мазурки я отказалась, побоявшись, что не справлюсь со столь сложным танцем, сославшись на усталость и духоту.

Все дамы по мере возможности и желания танцевали, за карты садились совсем уж возрастные женщины. Карточные столики поставили в другом зале, чтобы танцующие и игроки друг другу не мешали, но поскольку двери были открыты, матроны могли зорко следить за своими детками. Возглавляла эту компанию как раз главная приглашенная, которая оказалась женой того самого Ивана Ивановича Барышникова, о котором я уже рассказывала. Я знала, что Иван Иванович долгое время не был женат и уже в преклонном возрасте, в 40 лет, женился на юной дочери московского богатого купца Елизавете Ивановне Яковлевой. Она родила ему тринадцать детей, из которых выжили два сына и пять дочерей. На балу его не было— говорят, приболел, по возрасту он такие мероприятия посещал редко, поэтому присутствовала только его жена. Это была очень энергичная и деятельная дама, которую все очень уважали и немного побаивались за колкий язычок.

Меня также представили ей, но я понимала, это сделали только потому, что граф проявил ко мне интерес — Елизавете Ивановне было интересно взглянуть, что представляет собой новая "птичка", как она выразилась, на которую положил глаз граф, а так кто бы обратил внимание на простую капитаншу! Я про себя усмехнулась: "Еще посмотрим, кто тут будет птичкой и как высоко она взлетит", но держалась спокойно, доброжелательно, но без лести и робости, а подчеркивая уважение к делам ее мужа и ее самой. Мое уважительное спокойное поведение Елизавете Ивановне понравилось и она даже пригласила меня "бывать у них запросто". Это знакомство было очень ценным для меня, расширяя круг общения, поэтому я поблагодарила искренне и от всей души.

Мне также предложили поиграть в карты, и я присела в одну из компаний дам возрастом помоложе, воспользовавшись этим предложением, чтобы и передохнуть, и наблюдая за игрой, подметить для себя особенности поведения окружающих, и прислушиваться к разговорам остальных дам, запоминая все крупицы информации, оброненные между делом— потом осмыслю и запишу все их намеки и сплетни, все пригодится!

Наконец танцы кончились и нас пригласили 'перекусить по— простому', как, несколько кокетничая, пригласила всех к столу предводительница. 'Простой' стол ломился от еды, блюд было столько много, что скатерти и видно не было. Рядом лежало меню, в котором были перечислены основные блюда. Названия некоторых из них звучали для меня очень непривычно, вызывая желание все попробовать, но оказалось, что многие блюда, хоть и измененные, в том или ином виде дошли и до нашего времени, часто встречаясь в меню современных ресторанов, пусть и под другими названиями.

Итак, подавали суп-консоме в чашках— обычный бульон с клецками, но достаточно вкусный, салат из ершовых филеев с гарниром— тоже неплохо, напоминал наши салаты с рыбой, салат маседуан оказался чем-то похож на мой "Оливье", состоял из вареных овощей— моркови и картофеля, с добавлением яиц, ветчины, мяса раков, украшенный зеленью. А вот майонеза не было, заправлен он был сметаной. Так что мой "Оливье" хорошо ложился в эту традицию, дополняя и обогащая знакомый рецепт. А вот жаркое из молодой цесарки и фазана уже редко встретишь в современных ресторанах— птицы эти в природе почти исчезли, выращивают только на фермах, да и то не всюду, попробовать их было интересно— вкус у мяса оказался немного жестковатым, но с необычным привкусом.

Крем яблочный с ликёром кюрасо, поданный на десерт, был знаком и нашим современникам и отличался ярко-синим цветом и несколько горьким апельсиновым привкусом самого ликера, а вот крем Франжипан, жареный по-немецки, меня очень заинтересовал. Я потом узнала, что крем состоит из сливочного масла и сахара, к которым добавлены яйца и мелко измельченный миндаль и чем-то напоминает современный марципан, который также делается из миндаля. Я взяла себе его на заметку, решив при случаи попробовать сделать из марципана не только крем, но и конфеты и даже фигурки и съедобные игрушки.

Я попробовала всего понемногу, поскольку наедаться не хотела, да и блюд было слишком много для меня, да еще и на ночь. Я переживала немного, стараясь не попасть впросак, пользуясь многочисленными столовыми приборами, ведь мы не так часто это делаем.Но моя двойник замечательно в них ориентировалась и все прошло благополучно, да и я хоть и не часто, но посещала хорошие рестораны и старалась там "держать марку", пользуясь приборами правильно, как положено, хотя многие уже эту культуру потихоньку и смазывают, стирают.

Граф, сидевший рядом, хотя его и приглашали на место ближе к хозяйке, делал вид, что все так и надо, старался развлечь меня разговорами. Он рассказывал о славном боевом пути своего полка и подвигах сослуживцев, причем не злословил, а, наоборот, говорил о каждом добрые искренние слова, что мне очень понравилось. Я ожидала увидеть тупого солдафона, этакого 'Скалозуба', а оказалось, что с графом очень приятно общаться. По-крайней мере, когда он спросил, может ли он бывать у нас в имении, я с удовольствием ответила положительно. Голова моя плыла и кружилась и от выпитого вина, и от схлынувшего напряжения этого вечера, я немного расслабилась и даже позволила себе немного пококетничать с графом. Да и как мужчина он меня тоже очень привлекал, конечно, не будем загадывать дальше, но дружба с ним мне будет только на пользу.

Ужин продолжался довольно долго, но постепенно гости стали разъезжаться по домам, тем более было уже около 5-6 часов утра. Стали собираться домой с нашими друзьями и мы, но ушли по-"английски", не попрощавшись, поскольку, хоть и затихая понемногу, но бал продолжался.

Нам еще предстояло завтра сделать обязательный визит хозяйке и хозяину бала, чтобы поблагодарить их за гостеприимство. Маша тоже устала, но было видно, что она очень довольна — да и что не быть довольной молодой девушке, которая от души натанцевалась, нафлиртовалась, насплетничалась с подружками. Поэтому, как говорят, 'усталые, но довольные', найдя наших дремлющих на вещах слуг и разыскав свои кареты, мы поехали домой к нашим знакомым, причем было уже раннее утро, когда многие уже вставали, а мы только просто рухнули спать, еле дойдя до кроватей.

Глава 16. После бала.

На следующий день я встала по привычке рано, когда все еще спали, но чувствовала себя достаточно бодрой и выспавшейся. Волнение мое улеглось, все на балу прошло даже лучше, чем я мечтала. Знакомство с графом, представление Елизавете Ивановне, интересные впечатления о танцах и вообще организации бала — все это вдохновляло меня, я даже присела в уголочке, чтобы записать свои впечатления — авось, где-нибудь размещу на Сайтах под названием: "Бал как он есть в воспоминаниях дворянки 19 века", где все и расскажу — думаю, это будет необычно. Не все идеи из будущего применять, песни перепевать, прошлое в живом рассказе также интересно для нас, людей будущего, тем более постараюсь сделать его точным, эмоциональным, отражающим мои непосредственные мысли, а не пересказом сухой монографии.

Вчера вечером мы договорились, что еще немного задержимся у наших гостеприимных знакомых, так как нужно было приехать с ответным визитом и благодарностью за вечер. Да и мне нужно было закрепить и расширить свои знакомства, впечатления о себе и Маше.

Пошла я проведать и своих людей и расспросить, как они провели время. Оказалось, что все нормально, Степана конюхи приняли в свою компанию, они даже умудрились немного выпить и посплетничать про своих хозяев. Надеюсь, что он меня не ругал, мы как-то после перенесенных в метели приключений немного не то чтобы сблизились, такого и быть не могло, но очень симпатизировали друг другу. Я оценила его основательность, надежность, спокойствие, переживание о других. Я видела, что и он заметил мою заботу о людях и желание помочь всем, кто от меня зависил. Девушки-горничные наши тоже были довольны, их накормили, они даже прикорнули немного на вещах, после того как всласть наболтались с другими о своей жизни.

Хозяев удивила такая моя забота о своих людях, она была несколько непривычна. Но я уже придумала "отмазку", так как не хотела, чтобы это обсуждалось и осуждалось в свете. Я сказала, что отношусь к людям, как к своему имуществу, а об имуществе принято заботиться. Это, конечно, не соответствовало моим настоящим мыслям, но, по крайней мере, было понятно и объяснимо для людей того времени.

Привлекать внимание своими истинными демократическими мыслями я не хотела, так как это было чревато. Я даже где-то читала в Интернете, что в одной губернии дворяне принесли жалобу губернатору на помещика, который, по их мнению, слишком хорошо относился к своим крестьянам и против которого возбудили целое расследование — не вольнодумец ли он и не стоит ли на всякий случай отправить его куда-нибудь подальше в Сибирь. Дело еле замяли, но нервов тому дворянину, я думаю, потрепали немало. Так что еще раз "конспирация, батенька, конспирация", как говорил товарищ Ленин.

После обеда мне принесли небольшую коробочку от графа, в которой лежал очень красивый резной веер тонкой работы. Он был очень изящный и, думаю, не дешевый. В коробочке лежала записочка: "Скромный дар прекрасной даме"— и с намеком, и не пОшло, и приятно. Я оценила, наши хозяева, а особенно — Верочка, тоже. Пришлось писать ответную благодарственную записку. Знакомые наши немного подшучивали надо мной, но чувствовалось, что и завидуют тому, что благосклонность такого кавалера досталась мне, скромной капитанше.

Чуть позже мы собрались в уже знакомый дом предводителя дворянства, но в более скромных, не бальных нарядах. Но на Маше осталось ее жемчужное ожерелье и сережки, она снимала их только на ночь, боясь повредить, порвать, и носила почти постоянно— я видела, что они ей нравятся, она частенько гладила их бусинки, когда думала, что ее никто не видит, видимо, они ей действительно напоминали о родителях. Я достала более скромное платье, сшитое уже нашей Полиной с помощью моих выкроек и очень выгодно подчеркивающее фигуру, на которое дамы посматривали с интересом. Я объяснила, что мне его сшила новая белошвейка Полетт, которая живет теперь в нашем доме и увидела, как скривилась одна из дам— оказалось, именно она и была бывшей хозяйкой девушки и которая, видимо, уже сожалела, что прогнала такую ценную работницу.

В доме у предводителя уже сидели дамы и мужчины в разных компаниях, обсуждавшие, видимо, как раз все перипетии бала. Компанию дам возглавляла Александра Ильинична, которая сказала, что Катенька, к сожалению, немного приболела, добавив с усмешкой: "Ах, эти дамские дела"! Чуть позже приехал и граф, привезший хозяйке шикарный букет из роз, которая явно была польщена таким знаком внимания — букет явно был дорогим и статусным. Я потом узнала, что он его выпросил — выкупил как раз у Ивана Ивановича Барышникова, у которого был в имении очень большой зимний сад с теплицей с разнообразными растениями, в том числе и очень редкими, за которыми ухаживал целый штат садовников.

Александра Ильинична вовсю кокетничала с кокетничала с графом, явно меня провоцируя: "Как я себя поведу, что сделаю?", а остальные дамы поглядывали с улыбками. А мне было и смешно смотреть на ее ухищрения — это было действительно довольно комично, когда дама в возрасте, а для того времени 50 лет — это уже почти старуха, ведет себя и разговаривает, как молодая девушка, и спокойно — и не так меня подначивали в свое время. Поэтому я продолжала общение с кем-то из дам, рассказывая о своих впечатлениях о посещении Болдинского монастыря и архимандрита Антония.

Освободившись от внимания дам, я выбрала момент, чтобы поблагодарить графа за подарок и сообщила, что сочту за огромную честь принять в своем скромном имении как его самого, так и сослуживцев, а также шефа полка — Алексея Петровича Мелиссино, потому что много слышала про славный путь его гусар и восторгаюсь его героями. Видно было, что граф это оценил и ответил, что как только Алексей Петрович вернется — а он был в отъезде по делам службы, он обязательно передаст мою просьбу и сообщит, когда они смогут посетить наше имение, чтобы я могла приготовится к приему.

Тут как раз предводитель вошел в комнату, чтобы поприветствовать дам и забрать в свою компанию графа. Увидев букет, он только скривился, а Александра Ильинична победно на него посмотрела: " Вот мол, как меня ценят,"— хотя букет изначально предназначался не ей, а Екатерине Антоновне. Видно было, что зять, которому было чуть за тридцать, и теща в возрасте за пятьдесят взаимно недолюбливают друг друга, что нередко бывает и в наше время.

Вообще такие садовые цветы еще были редкостью, за ними требовался особый уход, что не всем было по карману. Но цветы дарили, существовал целый язык букета — в моду вошла традиция девицам и дамам дарить изящные букеты цветов с 'символическим содержанием', они были своего рода письмами — признаниями в чувствах, хоть и неявными, но легко читаемыми при наличии знаний. В то время язык цветов был общеизвестен: мирт означал твердость духа, гвоздика — 'утешение в мысли о свидании', терн — 'зачем презрение?', роза (в зависимости от цвета) — 'полное признание', 'обещание счастья', 'приветливость' и т. д. Букеты душистых цветов считались 'самым приятным подарком'. Умение составлять букеты очень ценилось. И, конечно же, летом многие составляли гербарии, зарисовывали акварелью особенно понравившиеся растения, вкладывали цветок, подаренный милым другом в книгу, которую читали.

Надо подумать, может принести из будущего луковицы тюльпанов, гиацинтов, других ранних цветов— уход за ними не такой трудный, а растения они многолетние, только выкапывай осенью, а сажай ранней весной, а уж деток они дают много и растут быстро. Будут еще тут к 8 марта традиционные букеты тюльпанов!

Можно и корни роз кустовых взять, клубни пионов, георгинов, гладиолусов, они и многолетние, и быстро разрастаются, только сажай да ухаживай. А уж куст цветущих пионов или георгинов — это же такая красота, а запах, а букет какой! Даже простые сентябринки или ромашки многолетние — и то в дело пойдут! Только обработать их надо, чтобы заразу какую садовую в этот мир не перенести. Решено, еще одна идея в мою копилку. А уж найти их я легко найду — и коллеги многие дачи имеют, и бабульки— соседки помогут мне за денежку малую, да и в магазинах этого добра более чем полно. Кстати, надо семена еще посмотреть, только не селекционные, они на один раз, а обычные, но к нашим условиям привычные, у тех же бабушек можно много полезного поискать, они помогут.

Дамы наконец-то решили немного оставить меня в покое и обратили внимание на сережки и бусы Маши — они им явно понравились. Маша выдала мой вариант их появления, а я дальше уже на импровизации продолжила, что нашла еще адрес старого друг отца Маши, который часто бывает по делам в Москве и имеет возможность приобрести разные редкие вещи, а я уж написала, чтобы он поспрашивал — может, есть еще такие или другие вещи на продажу.