Жало

Хм.

А чо. Похоже на правду.

Только вот...

— Погодь. Тогда получается, такие наводнения здесь часто?

— Получается, — Ён пожала изящными плечиками.

Мда. Нерадостные новости.

Хотя — значит, там, где растут грибочки, и мы можем чувствовать себя в безопасности?

Ну, если забыть, что нам-то радиация не пофиг.

Я ходил взад и вперед по террасе, пытаясь прикинуть, где поставить палатки. Поодаль Ён делала снимок за снимком. Клубился туман.

Так. А что за черная дырка вон там, выше по склону?

Ён тоже ее заметила.

— Другой вход?

Секунд пять я пытался понять, что она имеет в виду, потом до меня дошло, что речь о другом входе в пещеру. Ну да, мы примерно над аркой внизу и находились.

Ён уже поднималась к отверстию. Опустилась на колени, заглядывая внутрь.

— Костя! — крикнула она в мою сторону. — У нас есть фонарик?

Ну, вообще, да, есть.

На лодке.

Еще там же была бухта троса.

— Да что тебе так далась эта дырка? — не выдержал я.

Ён покачала головой, проверяя узел. — Хочу смотреть.

— Может, тогда лучше я полезу?

Ён злорадно улыбнулась.

— Ты нужен делать детей.

— Я, между прочим, еще не согласился на этот ваш план, — буркнул я. — И вообще. Это не значит, что я разрешу тебе лазить во всякие... подозрительные щели.

Та стрельнула глазками.

— Я и Кэт отношения — не твое дело, а? И есть вторая причина.

Не надейся, в краску ты меня не вгонишь...

— Какая?

— Я меньше.

А вот это звучало серьезно.

Веревка дергалась и натягивалась, пока Ён пыхтела где-то в глубине каменного хода. Я понемногу разматывал моток, озабоченно вглядываясь в темноту.

— Эй! Ты еще там?

— Нет! — звонко донеслось из тьмы. Я видел отдаленные отсветы на стенках тоннеля. — Я вернулась в Земля!

Шутница хренова...

— Вау, — донеслось из тьмы очень отчетливо. То ли тоннель хорошо фокусировал звуки, то ли эквестрийский воздух, но я слышал даже, как колотится сердце кореянки.

— Что такое?

— Красиво! Ладно... доставай меня! Хотя — нет!

— Чего?

— Костя! Спускайся к воде и плыви ко второй вход! С лодкой!

— Нахрена?!

— Скажу внутри!

Я начал серьезно подозревать, что эквестрийский воздух плохо сказался на ее здоровье. Или там, не знаю, передозировка кислорода из бульбулятора?

Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка... Блин, и трос не за что зацепить. Ни единого подходящего булыжника поблизости, а до останцев тащить длины не хватит.

— Быстрее!

— Все в порядке? — озабоченно проорал я в дырку.

— Все отлично! Но плыви быстро!

Я забрался в лодку. Торопливо запустил мотор. Развернулся, направляя кораблик обратно, вдоль обрыва.

Вот и арка. Я аккуратно подвел лодку к отверстию входа... Вытянул шею, пытаясь разглядеть, что-то внутри.

— Ён! Ты там?

— Нет! Я здесь!

Подпрыгивать от неожиданности в лодке — не лучшая идея. Особенно, если она хорошо так нагружена. Державшаяся за борт Ён фыркнула, будто кит — от моего рывка ее окунуло с головой.

— Твою мать! Как ты здесь оказалась?

— Ход идет через, — сообщила Ён, работая ногами, чтобы бороться с течением. — Заходи лодку. Надо смотреть, хватит места?

— Да зачем? — уставился я на нее. — Если опять паводок, мы здесь не укроемся! Хуже — сваримся!

Вместо ответа Ён оттолкнулась от борта, лишь пятки сверкнули в гладкой воде. Секунда — и исчезла в пещере, будто русалка.

Нет, положительно, она чокнутая не хуже Ханны.

А, ладно. Все мы тут немного не в своем уме.

Я не стал заводить мотор — побоялся заклиниться в узком проходе. Арка опускалась, мне пришлось сперва наклонить голову, затем распластаться на дне лодки. В лицо ударил синий свет фонарика, я выпрямился.

Хм. А правда, красиво.

Стены — в переливающихся гладких полосах, словно из мрамора, в крохотных зеленоватых блестках. С потолка в воду уходят тонкие, ажурные колонны сталагмитов. Пещера сужалась к дальнему концу, примерно на половине длины пол поднимался над водой. На неровном склоне, поджав под себя ноги, сидела Ён, рядом с ней лежал фонарик. Откуда-то сверху приходил прохладный ветер, завывая между колоннами. По полу бежал тонкий ручеек воды.

Потолок нависал низко над головой, метрах в двух максимум. Оттолкнувшись от стены, я вывел лодку на середину пруда.

— Ну и что мы тут забыли? — я обвел пещеру взглядом. — Ну... ладно, красиво. Но нам-то что с того?

Ён в несколько шагов оказалась рядом — глубина была ей по плечи. Ткнула пальцем в ящик на глубине лодки.

— Костя. Помоги достать.

Ящик оказался неожиданно тяжелым, лодка закачалась. Теперь понятно, почему она так оседала всего-то со мной и легонькой Ён на борту.

— Что там за оборудование? — я поддел крышку.

Желтый жестяной блеск. Упаковки сублимата.

— Это... жрачка?

Ён кивнула.

— Вода... испортила не так много. Меньше, чем я сказала. Я и Кэт прятали часть.

У меня отвисла челюсть.

— Нахрена?

Ён внимательно смотрела на вход в пещеру.

— Ты не говорил Ханне? Кэт? Не говорил про это место в радио?

Я покачал головой.

— Ён, ты вообще о чем?..

— Говорил? Нет? — Ён подступила ко мне вплотную.

— Ну нет.

— Хорошо... — та плюхнулась на камень. Несмотря на сквозняк, особо холодно тут не было. Все-таки вплотную к горячей воде. — Пещера — хорошо. Не видно сверху.

Я протянул руку, пощупать лоб.

— Ты... как себя чувствуешь?

— Костя! — Ён перехватила мою руку, но отталкивать не стала — лишь переместила ниже. — Костя. Что ты думаешь о плане? О Жале?

— Подожди, подожди... При чем тут это?

— Костя. Ты согласен на план? Ты думаешь, мы тут будем жить? И Жало не взорвать город?

Положим, исходя из последних оценок, одной Прагой взрыв не ограничится...

— Ну а куда деваться? — черт, как-то это прозвучало... — Ну, то есть, вы классные, правда, и я совсем не хочу, чтобы эта фигова штука поубивала кучу народа! Поэтому мы все сообща и решили...

— Да, — Кэт замялась. — Костя. И я хочу сказать... кое-что о Ханне. Нагнись, — она прижалась губами к моему уху.

Пещера закружилась вокруг меня.

— Ох ты ж... Серьезно?

— А ты не заметил, что она больше не ест стимуляторы? — Ён улыбнулась, но тут же посерьезнела. — Костя. Время больше, взрыв сильнее. Сейчас он убьет миллионы людей. Если ждать и что-то будет не так — тогда гибнет больше. Гибнет миллиарды. Уилер хочет рискнуть. Хочет изучать Жало. А что думает Служба? Что думают президенты? Ю-Эн? Может быть, они думают, что лучше убить миллионы сейчас, чем рисковать миллиарды завтра?

По моему позвоночнику поползла капля пота.

Очень холодная.

— Ты думаешь, они нас могут...

— Не знаю. И Кэт не знает, — лобик Ён прорезала морщина. — И я не знаю, что делает Ханна. Она боится. Она не уверена сама. Мы не говорили ей, что прятали еду.

— Зачем, кстати?

— Хотим собрать запас. На случай, если не сможем больше верить Службе. Если еда с той стороны будет...

Я мрачно уставился на ящик. Потер лоб, вспоминая последний разговор с Уилер.

— И долго вы собираетесь тут отсиживаться? Ён, нам же полюбасу не выжить без поставок с Земли.

— Долго не нужно, — замотала та головой. — Когда взрыв будет уже слишком сильный, тогда можно вернуться. Тогда нас будут бояться убивать.

— Но... это где-то месяца полтора? Нам не хватит еды на все это время! — ящик был не так уж велик.

— Здесь — нет. В лагере — хватит. Там запас в месяц, здесь в неделю. Еще сократим порции. Совсем почти, но хватит. Еще два, три раза плавать. Только надо молчать про это место. Будем говорить, что нашли ничего.

Черт. Я что, уже согласился с этим безумным планом?..

Я сел, обхватив девушку за плечи. Уставился на игру света в отложениях на стенах пещеры.

— Твою мать... Ён, а ты сама как думаешь? Стоит рисковать? Если цена нашим жизням — все человечество?

— Ты думаешь, как Ханна? — Ён заглянула мне в глаза. — Тоже думаешь, нам надо умереть сами?

— Ничего я не думаю, — мне хотелось кого-нибудь прикончить. Желательно — Овода. И всю эту долбаную Эквестрию. И тех тварей, что сотворили Овода.

— А я думаю, нет. Я думаю, надо стараться до последнего момента. Я думаю, если мы начнем сами убивать себя, значит, Овод победил, — глаза Ён полыхнули темным огнем. — Я думаю, нельзя дать ему напугать нас так, что мы сами убивать себя!

Она помолчала.

— И я не хочу умирать.

Я уставился на крохотный полукруг серого света — вход в пещеру.

Твою ж душу. Ну почему хренов Овод вогнал Жало именно посередке Праги? Почему именно в тот момент, когда по ней ехал наш хренов автобус? Честное слово, уж лучше остаться девственником, чем делать такой выбор, будь оно все неладно!

— Костя, — нарушила молчание Ён. — Мы погибнем — ничего не изменит. Овод будет жалить. Жало будет взрывать. Сколько еще? Один город, другой, сто? Тысяча? Пока не будет городов на Земле? Сейчас мы здесь. Уилер может изучать. Жало на месте, Овод летает кругом. Служба может изучать. Может, однажды они смогут выключить это. Может, и спасти нас. И никому не надо будет... — она сглотнула.

Я поднялся.

— Плохо то, что вы молчали об этом.

— Почему? — глаза Ён распахнулись.

— Если мы будем что-то скрывать друг от друга и не доверять — тогда все. Тогда долго мы тут не продержимся. Мне это не нравится, — я подал ей руку.

— Когда мы вернемся — мы поговорим об этом. Все вместе. И тогда... будем решать.

— Костя, — Ён забежала вперед меня с умильной мордочкой котенка. — Но ты согласен? Ты думаешь, спрятать здесь разумно?

В глубине души я не был уверен, не ждет ли нас сюрприз уже в одной из отправок, что прибывали через Жало раньше. Но постарался об этом не думать. Так или иначе, без земных запасов мы тут просто сдохнем с голоду. Остается надеяться, если на той стороне и появились у кого-то такие же мысли, этот кто-то не успел еще претворить их в жизнь.

— Я пока не знаю, Ён. Говорю же — поговорим, когда вернемся.

Сообща мы затолкали ящик в верхнюю часть пещеры — грот извивался огромной улиткой, переходя в отгороженный сталактитами лаз, ведущий к той самой дырке, откуда спустилась Ён. Ровного места там было хрен да немножко, но впихнуть ящик между глыбами у нас получилось.

А что. Если надо, через него и мы с Ханной пролезем. В тесноте, да не в обиде, лол.

Ну, это если без лодки.

И паводка можно не бояться — до самого верха вряд ли затопит. И сныкаться реально.

Хотя это все похоже на бред, как по мне.

Мы вручную вывели лодку из грота. Я уже привычно взял пеленг на остров, прикинул поправку на течение и отжал джойстик. Остров растаял в дымке.

Обратный путь оказался жутко скучным. Ни наводнений из кипятка, ни ураганов, ни вспышек радиации, ни блужданий в тумане. Просто монотонное плавание сквозь серую пелену. Всегда бы так.

Причаливали мы, правда, малеха не угадав со временем — едва не угодили под разрыв, небо уже золотилось. Впрочем, и не угадали бы — тент уже натянут, держать лодку кормой к солнцу вообще не проблема. Ну а так мы спокойно себе выгрузились и не торопясь залезли в освинцованную палатку.

Исправно отчитались по связи об очередной неудачной вылазке. Я оглянулся на Ён... лиса ты хитрая. Черные глаза сверкали от азарта.

Снаружи смеркалось обратно. Тьма, пришедшая с востока, накрыла ненавидимую Квартетом планету. Ну, полутьма, сказать точнее.

Мы устроились подальше от рации и от расставленных по острову камер, на западном конце острова. Наверно, неправильно говорить про запад и восток там, где солнце не всходит и не заходит? А, да хрен с ним.

Я даже рта не успел раскрыть. Ён выложила новость на одном дыхании.

Кэт удивленной не выглядела. Наверно, Ён успела с ней перетереть на тему еще до отплытия.

Ханна разглядывала смутно различимый в тумане берег.

— Много брать не надо, — выпалила Ён. — За три, четыре дня я отвезу нужно, если плыть часто и одна. Еда, лекарства, одна палатка. Радио не включать.

Кэт скептически покосилась на антенну приемопередатчика.

— Через Жало они нас и не засекут, если снять станцию. Правда, что им помешает скинуть плавучую, как в первый день... Правда, и досягаемость у нее поменьше.

Ханна кашлянула.

— Да? — Ён обернулась к ней.

— Мальчики и девочки, — голос был тихим, но твердым. — Есть одна очень плохая привычка. Врать себе самим. Особенно когда очень хочется.

Ён вздохнула.

— Разъясни, — попросила Кэт.

Ханна грустно улыбнулась.

— Божечки. Вы что? На полном серьезе повелись на слова Уилер? Подумайте сами. Это не больно, правда.

— А можно без твоих подколок? — непривычно резко бросила Кэт.

— Да как скажешь, подруга. Смотри. Овод что-то отслеживает, предполагаем мы. Возможно, ДНК, прикидываем мы, глянув на спектрограммы, которые вроде бы что-то такое напоминают. Возможно, нашу собственную ДНК, высказываем мы предположение. Возможно, ДНК наших детей, надеемся мы. Возможно, тех самых, которые, возможно, выживут в Эквестрии, отчаянно убеждаем мы себя. Сколько раз я использовала слова "возможно" "предполагаем" и "надеемся" за фразу? Не слишком часто для плана, от которого, вы не поверите, зависит жизнь миллиардов?

Она замолчала. Теплый ветер нес морось в сторону острова.

— Опять, да? — сердито спросила Ён. — Не согласна? Предлагаешь взять то маленькое ружье и застрелиться? Почему так не сказать сразу?

Я поднялся.

— Так! Хватит! Мы решили все обсудить сообща, а не сраться друг с другом!

Ханна усмехнулась.

— Роль патриархального отца семейства тебе не идет, Костик. Извини.

— Если план дурацкий — почему Уилер его предлагает? — вклинилась Кэт.

Ханна пожала плечами.

— Она мечтает изучать Овод и дальше. Может, на полном серьезе верит, что справится с проблемой, если дать ей лет десять-двадцать. А может, ей нас просто жалко. Ну и ей нужен убедительный повод для правительств и газетчиков.

— Так, ну хорошо, — я запустил пальцы в неровно обрезанные Кэт волосы. — Ну что тогда? Ханна, ты реально предлагаешь нам...

Девушка замотала головой.

— Нет. Я, похоже, чертовская эгоистка. И трусиха. За шанс спасти свою шкуру, даже самый призрачный, я готова рискнуть Землей. Но знаете что? Я честно про это говорю. Давайте, ребята. Скажем себе это вместе. Что ставим на кон планету против собственных жизней.

Я протянул Ханне руку.

— Давай-ка отойдем.

Та фыркнула.

— Если ты хочешь отчитать меня тет-а-тет, то тут и прятаться особо некуда. А если подкатить с непристойностями, то не пойму, кого здесь ты стесняешься.

Тем не менее, за мной она пошла. Мы дошли до середины мыса... аккурат там, где когда-то жизнь назад я выбрался на каменный бережок, охреневший, перепуганный, ничего не соображающий.

— Слушай... такое дело...

— Кость. Можно покороче?

— Ну... Мы с Ён разговаривали там, на острове...

— О боже. Ну это уже ни в какие рамки. Ладно там поэкспериментировать с тремя-четырьмя вариантами предельно извращенного секса, но разговаривать? Да как вам пришло в голову... — Ханна прекратила выпендриваться на полуслове.