Еще не была приставлена ни одна лестница, а на стенах уже появились люди и тут же затренькали тетивы арбалетов. Враг реально был организован, но такого от нас не ожидал, некоторые выскочившие на стену воины пытались прикрыться щитами, только наши болты им быстро показали, что щит не является надежным прикрытием, так как мои болты их просто пробивают. После чего обороняющиеся присели за стены и кинули в нас несколько сулиц. Фиг вам, не попали.
Вот встала первая пара лестниц и вверх полезли два моих воина, вот встала вторая пара лестниц, а остальных я банально не видел. Начался тяжелый бой, тут главное не спешить, нужно бить тех кто уже на стене и стрелять в противоположную сторону, потому что там враги сидят с открытыми к нам спинами.
Враги вначале не поняли, что происходит, они ведь точно видели лестницы, но по этим лестницам никто не забирался, просто появился щит, а потом из-за щита высовывалась странная конструкция из которой вылетал смертельный болт. Противник быстро понял, что штурма нет, идет планомерный обстрел и тут же враг кинулся в атаку. Те кто сидел за стенами вскакивали и рубили по щитам, а снизу, с земли, по ним били арбалетные болты, некоторые лестницы врагу удалось сбить, но мои воины быстро поднимали лестницы и опять лезли вверх. А потом я увидел как вначале один из моих воинов перескочил на стену, а потом второй, третий и уже дружно полезли остальные. Всё, первый этап боя окончен, мои стрелки погнали врага со стены и заставили укрыться в амбарах, теперь самое опасное, ведь мы на стене, а у врага могут быть окошки из которых удобно стрелять из луков уже по нам.
— Десяток воинов вниз — заорал я — возьмите бревна и подоприте двери амбаров, быстро, быстро.
Мои воины посыпались вниз, тут же заскрипели ворота крепости и часть людей, что не успели взобраться на стену побежала вдоль стены к воротам, я тоже побежал за ними.
В этом бою я решил не лезть на рожон, а просто командовать. Я задницей чувствовал, что за нами наблюдают из маленьких бойниц в стенах амбаров, поэтому сразу прикрылся щитом, я медленно обошел двор крепости. Неплохо, неплохо, много всяких бочек у стен стоит, вон дрова кучей лежат, можно устроить древнюю как мир диверсию, просто поджечь эти амбары и все, а если не поджечь, то по крайней мере по шантажировать врага угрозой пожара. Вот только бы разобраться в каком амбаре сидит местный воевода.
Из одного сарая вытащили людей, это оказались женщины рабыни, аж целых два десятка. Ну вот я знал, что тут настоящие работорговцы сидят.
Я еще раз обошёл по двору и внимательно осматривал амбары, два были похожи на обычные сарайки, а вот другие два — это точно жилые помещений. Ну и какой из них выбрать? Так применим древний дедуктивный способ.
— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать буду бить.....
— Ты что делаешь Чеслав? — подошел Тумир и уставился на меня.
— Колдую.
— Зачем?
— Вызываю духов, чтобы они сказали в каком доме сидит местный воевода.
— Не нужно ночью колдовать, а ну как нечисть призовешь. Ты бы лучше меня позвал, — Тумир указал на обычный домик, небольшого размера — вон в том доме сидит их воевода.
— Почему ты так думаешь? — переспросил я.
— А ты бы стал жить в огромном амбаре вместе с остальными воинами, если рядом стоит маленький домик, в котором можно спокойно жить наиболее уважаемым людям селения. Ведь уважаемым людям места нужно не много, но это должно быть отдельное жильё. Поэтому в том домике и живут пять-шесть местных уважаемых людей со своими наложницами, а остальные воины живут вон в том доме, чернь держат в тех сараях — Тумир показал рукой на обычные сарайки.
— Мне духи тоже самое сказали — ответил я с умным лицом — Эй вояки, а ну тащите дрова и бочки под стену вон того дома, будем пионерский костер разводить — крикнул я.
Воевода ободритов Тумир посмотрел на меня внимательно и спросил — а что за костер такой, пионерский?
— Это костер до самого неба, его радостные пионеры разжигают обычно.
— А кто такие пионеры?
— А пионеры Тумир, это младшие братья комсомольцев.
— А это что за звери такие чудные, комсомольцы?
— А комсомольцы Тумир — это подрастающая смена коммунистов, и не спрашивай кто такие коммунисты, ибо это страшные воины, которых даже ваши готы боялись.
— Так зачем тебе костер? — не унимался Тумир.
— Для переговоров, вот подпалим тех уважаемых людей, а потом поговорить предложим — многозначительно ответил я.
— А почему ты сразу не предложишь им поговорить?
— А потому, что я не люблю пытать людей, понимаешь ли Тумир я очень добрый князь, почти пацифист. Ведь если они мне ничего не расскажут, то их придется пытать, а так посидят в горящем доме, подумают, а потом все сами и расскажут.
— Аааа — кивнул головой Тумир — с тебя доброта так и прет, ты смотри, а то не успеешь вытащить из горящего дома людишек, и тогда уж разговаривать не с кем будет.
— Та и хрен с ними — махнул я рукой — сгорят, так тому и быть, как говорится, на то воля богов. Кстати ты в каких богов веришь?
— Так светлых богов всех почитаю.
— А Хорса уважаешь?
— Ну Хорс тоже светлый бог, хотя и не наш.
— Тогда поджигай.
— А при чем тут Хорс? — Тумир уставился на меня.
— Да повадились в мои земли жрецы Хорса хаживать, приходят и людей на кострах сжигают, вот я и думаю, что очень уж ваш Хорс сильно огонь любит, поэтому нужно бога уважить, так что поджигай, будет хорошая жертва светлому богу.
— Не надо жечь дом — заорали где то сбоку.
— О, что это? — не понял я — ты где крикун неизвестный?
— Я тут в доме — послышался крик из окошка.
— Я так и знал, что за нами наблюдают, а подслушивать не хорошо — наставительно сказал я, обращаясь к Тумиру — Сколько вас там?
— Дюжина.
Ого, аж двенадцать душ, а я думал что пять-шесть. Ну в принципе правильно, если там живет вождь или командир местный, то и его охрана должна быть в доме хозяина, а с ними и бабы в качесвте наложници или прислуги, а остальной личный состав так сказать в соседней казарме.
— Выходите все, бросайте оружие, будем говорить, свободы не обещаю, но убивать не буду, если откупитесь то останетесь живы — крикнул я.
Дверь открылась, а я на всякий случай приподнял щит, вдруг лупанут мне стрелой в грудь, хотя стрел я не боюсь, доспех лучший в этом веке.
Вышли два воина осмотрелись, а потом вышел и приличного размера дядька. Дядька был странным, по виду чистый Обеликс из французского фильма про галлов, такое же пузо, огромные усищи и свисающие с висков косички, а на голове железный шлем, больше напоминающий каску. При этом одет мужик был в кольчугу, а на пузе к кольчуге прикручен круглый медный умбон. И этот умбон на пузе смотрелся как таран на галере. Да мужик, ты похоже прикрыл самую важную часть своего тела, этот умбон спасет только от того, чтобы пирожки из брюха не вывалились.
— Я князь кривичский Чеслав, там — я показал на север — находятся мои земли. Недавно ваши люди напали на мои селения, мужиков побили, а баб покрали, вот я и пришел требовать ответа.
— Я Дивномысл — воевода конунга Валамера, и я не понимаю почему ты напал на меня, я в твои земли не ходил.
— Твой рот может говорить все что угодно Дивномысл, но я пришел сюда по следу татей, что напали на мое селение и этот след привел меня к стенам твоей крепостицы, а вон из того сарая я вытащил пленных женщин из своего селения.
Увидев открывающийся рот Дивномысла, я поднял руку и прервал собеседника.
— Я вполне могу поверить, что лично твои люди не ходили в мои земли, но те кто напал на меня, пришли к тебе и привели украденных моих людей, а это значит, что ты с ними в сговоре.
— Нет, нет рикс, что ты — замотал головой воевода какого то Валамера — я веду торг с разными людьми, и иногда мне приводят рабов, но я не отвечаю за тех, кто ходит в твои земли.
— Если ты обычный купец, то зачем поставил здесь эту крепостицу? — я приблизился к воеводе — я так думаю, что этот острог защищает земли татей от справедливой мести, за их преступления.
— Если ты рикс считаешь, что люди из дрягви болотной заслужили кары, так тому и быть — закивал головой воевода — это народец подлый, очень часто разбой творит и в наши земли тоже повадились хаживать. Вот поэтому мы тут крепостицу и поставили, чтоб набеги останавливать.
— А я мыслю воевода, что это ты натравил дряговичей на мои земли, чтобы тебе полон привели. Не нужна мне тут эта крепостица, сожгу я её, а вас всех в полон возьму. Если у тебя есть воин, что сможет быстро дойти до ваших родовичей и откуп собрать то укажи его. Пусть идет к вашим вождям за серебром.
— Постой рикс, как крепостицу сжечь? Нельзя её сжигать — возмутился воевода — если крепостицу сжечь, то местные подлые людишки никому житья не дадут, будут шалить и селения наши грабить.
— Скажи воевода, а как селение твое называется?
— Так селения Вильно, тут одни люди вольные службу несут.
Блик, блик, опять в мозгу что то сверкнуло, ну вот опять эта подгрузка памяти из прошлой жизни. Интересно, а что я должен помнить, что я знаю про Вильно? Блин, да ничего и не знаю.
— Ладно, а что значит люди вольные тут службу несут?
— Так в крепостицы наши, что стоят на границах народа поморов и людей дрягви болотной на службу отправляют только в наказание, за разные проступки. У нас за долги могут в закуп тебя определить, или в пограничные крепостицы сослать. Но в этом остроге все добровольно службу несут, вот она и называется Вильной крепостицей, то есть свободной.
Вот оно как, выходит, что Джордж Мартин свои произведения именно из таких примеров брал. То есть там у Мартина черные вороны, были пограничниками, а тут эти блин вороны, сидят и свободную Европу от диких варваров из болотной дрягви защищают. И что мне с ними делать? Убивать нельзя, весь рассказ слышали мои люди, и они могут это воспринять как проявление ненужной жестокости и глупости. Ведь получается, что я с дуру напал на пограничную крепость приличного родоплеменного союза, гордо именуемого Поморами. Но и оставлять это опорное гнездо тут нельзя, совершенно очевидно, что этот жирный хрен скупает потихоньку рабов у дряговичей, а рабы то с моих земель. Нет так нельзя, это непорядок, если я оставлю все как есть, то будет еще хуже.
— Я покупаю у вас эту крепостицу — решение пришло как то само собой, и я ляпнул первое что пришло мне в голову.
— Даю сотню гривен серебра, и не вздумай спорить, ваша вольница со своими задачами тут не справляется, подлый народец как шалил так и шалит, давеча у меня целое селение вырезали. Если вашим вождям до того дела нет, то я это терпеть не собираюсь, а коли вы неспособны тут порядок навести, то его наведу я, мечем и огнем.
На какое то мгновение наступила тишина, и это меня напрягло, я думал что мужик начнет отмазываться, типа 'не могу я такие вопросы решать, нужно с шефом посоветоваться', а он стоит и со своими людьми переглядывается.
— Если ты рикс обещаешь порядок навести в этих землях, то я продам тебе эту крепостицу за три сотни гривен серебра.
— Три сотни за убогий деревянный острог? Ты что воевода, не стоит он сколько.
— Ты князь этим острогом дорогу в свои земли закрываешь, так что это цена хорошая, ты ведь за этим сюда пришел, а нам границу теперь от народа дикого сторожить не надо, ты теперь сам их будешь ловить и наказывать за вред.
— А река, что на закат идет как называется? — спросил я.
— Так я же тебе сказал, что тут граница наша и народ тут вильный, то есть свободный службу несет, вот и реку назвали Вильной.
— Так, что получается, что вы вообще с границы уйдете и реку мне тоже отдадите? — не понял я.
— Почему уйдем? — удивился воевода — там внизу по течению реки в двух днях пути еще одна крепостица стоит, мы туда уйдем.
Вот урод, сбагрил мне потенциально опасный участок, где бегают непонятные аборигены, и похоже, что этот жирдяй давно не рад, что попал в это Вильно, вот и пытается теперь торговаться.
— А сколько за вас откупа возьмут? — поинтересовался я.
— Какого откупа? — удивился воевода — я тебе крепостицу вместе с землей богатой оставляю, и цену почитай в три раза занижаю, а в этой цене как раз наш откуп и есть.
Вот урод, наепать хочет, ну и хрен с ним, есть возможность с соседями мир подписать, а возможно и союз, а это неплохой вариант. Я еще не успел додумать свою мысль, а жирдяй меня опять удивил.
— И это князь, ты мне виру за побитых воинов заплатить должен.
Я аж рот открыл — какую виру?
— Ну как какую? Ты моих четверых воинов убил, а еще десяток человек поранил, что я их родовичам скажу? Откупится нужно.
Вот сука.
— И сколько эта вира в вашей земле составляет?
— За убитых по десять гривен с души, а за пораненных по пять гривен.
Я посчитал, это выходит 90 гривен серебра, многовато конечно, хотя месть от родовичей мне обойдется дороже. Родственники то обязательно припрутся мстить, а мне это нужно? Конечно нет.
— Получишь ты свой откуп — я осмотрел Дивномысла и его воинов и с удивлением обнаружил, что у них нет мечей. Топоры, ножи, копья и щиты валяются на земле, а вот мечей нет.
Я вытащил свой меч и протянул воеводе.
— Вот воевода посмотри на эту сталь и скажи сколько стоит такой меч?
Воевода сначала напрягся, видно подумал, что я собираюсь его рубануть по дурной и жадной голове, но услышав мои слова успокоился. Взял осторожно меч и с завороженными глазами начал его осматривать. Пока он осматривал лучший из моих мечей, я снял украшенные янтарем и обшитые красной кожей ножны и протянул их воеводе.
— Таких мечей в ваших землях нет, это меч достоин быть царским подарком.
— Так сколько в ваших землях дают серебра за царский подарок?
— Не могу назвать я тебе цену, ибо не знаю сколько может стоить меч Сварога, прости рикс — тихо произнес воевода и протянул мне меч обратно.
— Даю меч Сварога, за эту гнилую крепостицу — произнес я.
— Ух — пронесся вздох по двору острога, это стоявшие рядом воины так выразили свое удивление и я решил не ослаблять хватку капитализма на горле пролетариата.
— Эй воевода Тумир, дай мне тот меч что я тебе подарил — я протянул руку.
Пленный Воевода ободритов удивился, но возмущаться не стал, а просто вытащил подаренный мною перед походом меч. Я взял меч из рук Тумира и протянул его Дивномыслу.
— Вот воевода, этот меч стоит полсотни гривен серебра, продашь его и выплатишь виру родичам побитых воинов, а еще ты получишь десяток лучших ножей для тех воинов что пострадали от моих болтов, устраивает ли тебя такая плата?
Рот воеводы Дивномысла открывался и закрывался как у вытащенной на берег рыбы, такого дивного оружия он раньше не видывал, это отлично читалось в его глазах.
— Это хорошая плата — воевода протянул руку — скрепим наш договор рукопожатием.
Ну скрепим так скрепим, хотя наверное нужно пару адвокатов притащить в этот мир, и обязательно закрепить сделку подписью мелким текстом в самом низу свитка, там, где никогда никто ничего не читает. Ведь я тут первый раз покупаю целый город. Эх, я бы вписал в договор купли-продажи и всех туповатых дряговичей, что проживают в окрестности этой крепостицы.
