Следы в звездной пыли

Я убираю руку от золотого сосредоточия и словно выныриваю в обычное течение времени. Тут же тренькнул комм, сигнализируя о пяти новых сообщений, направленных одновременно — это Таня паниковала, находясь в безвременье.

— Что это было? — Произносит донельзя удивленный, с оттенком паники, голос. — Р-раз, и хвост замер, словно недвижимый! Я не могла шевелиться!

— Я дам тебе месяц, который так тебе нужен, — шепнул в ответ и вновь потянулся к золотому сосредоточию. — Занимайся.

Глава 2

Говорят, война никогда не меняется. Возможно, если заглянуть в самую суть, то так оно и есть — мотивы, причины и стремления в крови людей, с древнейших времен до наших дней. Меняются только орудия убийства, совершенствуясь с каждым поколением.

В моем мире люди прошли долгий путь от когтей и зубов, палок и камня, до ядерного оружия и беспилотников. В этом мире безбрежный космос вносили правки в правила противостояния. Правда, и тут можно проломить голову врагу плазмоганом, как это делали древние предки сучковатой палкой, но правила войны все же изменились бесповоротно.

Я выделил три существенных отличия. Первое — больше не было "единой планеты", как ограничителя масштаба военных действий и применяемого оружия — в моем мире крупное ядерное противостояние просто откинуло бы и победителя и проигравшего в каменных век.

Второе — технологическое развитие превращало любого человека в армию. Нейросети позволяли контролировать десятки дроидов, координировать их действия, находясь в условно-безопасном удалении. Сверхсовременные корабли, оснащенные искусственным интеллектом, комфортно управлялись одиночкой. Любой псих мог провести расчеты и перенаправить астероид на населенную планету — и для этого ему не надо было ничего, кроме старенького внутрисистемника.

Третье — дороговизна и медлительность связи. На одной планете практически нет ограничений в контроле противника и стратегическом управлении войсками. В бездне космоса о нападении центр узнает уже после того, как оно закончилось и посылать подкрепление уже некуда или незачем.

В итоге получаем очень настороженный мир, готовый к войне каждую секунду. Орбиты планет сторожат орбитальные крепости, ключевые нейтральные системы контролируются, а огромное число людей посвящает свою жизнь защите государства.

Последнее обстоятельство довольно интересно сказалось на политике — в изведанном космосе доминирует феодализм, с его династийностью и аристократами. Невозможно удержать огромные пространства, вести завоевательные походы и непрерывные войны, опираясь на чиновников — только хозяева земель будут заинтересованы в их преумножении, охране и развитии. Взамен аристократы поставляют верных и квалифицированных офицеров, воспитанных на любви к родине и чести — официально это звучит так, на практике же всякое случается.

Декларируется, что каждый житель империи может стать аристо — достаточно пройти путь служения отчизне и совершить подвиг или сделать важное открытие. На практике это означает гореть на войне половину жизни или пройти весьма скользкий путь в верхний город, купить научную нейросеть и просидеть половину жизни в лабораториях. Титул, разумеется, не наследный и совсем не чета родовой аристократии.

Параллельно существуют иные формы государственного устройства — от тирании и диктатуры до демократии, что не мешает обитать там собственным аристократам — чем они хуже имперцев? Забавно, но демократия, чаще всего, означает, что в стране разрешено все — от рабства до лицензий на убийство. При этом, в "кровавой" империи рабство может быть запрещено вовсе, как например на нашей родине. Думаю, что дело в том, что очень просто принять любой закон, прикрывшись "волей народа", тогда как в империи любой закон принимается от имени и за подписью правящего государя, что подразумевало личную ответственность монарха.

Впрочем, я ушел довольно далеко от сути. Не мудрено — когда месяцами обнимаешь девушку, лежишь без движения с ней рядом, под ней, на ней, не размыкая объятий, только остается, что думать. Разумеется, у меня тоже нашлось занятие — я располагал перед лицом план-схемы моделей кораблей и старательно их зубрил, изучая взглядом долгие часы, пока Таня учится через нейросеть. Поневоле завидуешь обладателям суперкомпьютера в голове — мне такое не светит. Максимум, что я получу в бою, это тактик-экран перед глазами, который не идет ни в какое сравнение с системами дополненной реальности. Потому и приходится зубрить все то, что у обычного профи просто возникало бы в голове в процессе выполнения миссии — схемы, технические характеристики вооружения и дроидов, энергосистемы кораблей, тактические планы защиты и атаки. К счастью, на память я не жаловался.

На время обучения было бы неплохо поставить нейросеть, но даже с моими деньгами устанавливать ее каждые восемь часов было бы расточительно — именно такой интервал 'внутреннего времени' отделял паузы на прием пищи. Организм нуждался в энергии и выводе шлаков — в безвременье процесс метаболизма съедал запасы организма, поддерживая высшую нервную деятельность. Со стороны мы выглядели довольно странно — обнялись на секунду и тут же принялись есть, снова обнялись — и вновь обед, с прежним аппетитом и объемом еды, затем душ или посещение регенератора — долгая неподвижность вещь довольно скверная. Пищевой аппарат был настроен на непрерывный процесс производства витаминизированных и калорийных брикетов, чтобы не тратить лишнее время, а картриджи к нему закуплены заранее. Спали при отключенном времени — тратить целых шесть часов на сон мы позволить себе не могли. В итоге в один реальный день умещалось сорок восемь периодов на еду и процедуры, или двадцать четыре полновесных дня. С учетом того, что до экзаменов на момент старта оставалось трое суток — мы успевали.

Легонько кольнуло запястье в том месте, где оно прижималось к руке Тани. Мы заказали подкожный имплант, соединяющий один из множества датчиков нейросети с поверхностью кожи — если ей требовалось вернуться в нормальное время, датчик легонько бил меня электричеством.

— Что случилось? — Мы лежали на боку, обняв друг друга.

— А я — все! — С усталым торжеством поведала Таня, заразительно зевая. — Хочу нормально спать. Как медуза, чтобы все руки-ноги в сторону, чтобы ворочаться во сне, скидывать подушку. Часов двадцать!

— Через десять у тебя экзамен.

— Тогда разбуди через девять сорок пять. — Пробурчала она, отвернулась к стене и отключилась.

Стоит признать, при всех достоинствах метода, даже для меня он показался довольно изматывающим, так что я настроил будильник на комме и приготовился просмотреть свою ленту сновидений. На мои действия тут же среагировал ручной демон, просительно замурчав и поскрежетав когтями о дверь — ему не хотелось оставаться внутри корабля на долгие девять часов. Если простую дверь он открыть мог, то шлюзовой отсек способен разблокировать только владелец.

Не подумайте, что зверь шел на какой-то кровавый промысел — совсем нет, демону его класса пища была нужна крайне редко, разве что из охотничьего интереса. Тем более, что я накрепко запретил ему убивать людей без весомого повода. Мало ли кто ему на хвост наступит — потом трупы некуда прятать будет. Причина прогулок кота была вполне банальна — любопытство и некий сонм рефлексов, доставшийся вместе с телом.

Я открыл шлюзовую, проследил за деловой походкой зверя, заблокировал все обратно и рухнул в соседней каюте, чтобы не мешать Тане отсыпаться. Через девять часов я все же смог заставить себя подняться, растолкать Таню, впустить кота, растолкать Таню снова, проследить, как она дойдет до терминалов и вернуться досыпать. Пусть этот мир проживет еще часов восемь без моего внимания — ничего с ним не случится. Как оказалось, я был довольно легкомысленным, так полагая.

Иногда события не стучат в дверь окованным сапогами, не направляют гневные сообщения на комм и не орут корабельной сиреной, предоставляя счастливчику самому обнаружить их.

Я только-только оторвался от мягкой постели, заставил себя подняться и направиться в душевую, как тело будто бы само собой замерло от, казалось бы, давным-давно забытых звуков и запахов. В этом мире редко кто готовил еду, тем более на огне — но именно аромат жареного мяса и специй наполнял все вокруг, растекаясь их "общей" каюты, где был установлен регенератор. Первая мысль, признаюсь, была весьма тревожной — технику вполне могло замкнуть и поджарить мою подчиненную. Словом, уже через мгновение я уже был внутри каюты и готовился обесточивать, тушить и подсчитывать убытки. Тем удивительнее был вид двух девушек, одной из которых — предсказуемо — была Таня. Вторую я раньше не видел — довольно миловидная блондинка с традиционной короткой "свободной" прической, одетой в передник поверх синего комбеза, стояла ко мне боком и колдовала над электрической плиткой со сковородой и кастрюлей. В обстановку комнаты так же добавилась небольшая раковина, стол и морозильник. Новая техника разместилась в углу, под решеткой воздуховода. Там же, уже на полу, лежали сумки с натуральными продуктами из оранжерей.

— Добрый вечер! — С неугасаемым оптимизмом приветствовала меня Таня.

— Я так понимаю, с экзаменом можно поздравить? — Слегка растерялся я от такой картины.

— Ага, ничего сложного. — Отмахнулась она, словно и не паниковала трое реальных суток назад.

— Так, а это кто? — Кивнул я в сторону девушки возле плиты. Та слегка напрягла плечи, но почему-то не повернулась ко мне лицом.

— Купила в честь успешной сдачи экзамена. Ты же не против? Меня уже тошнит от полуфабрикатов. — Передернулась Таня.

За полтора месяца беспрерывного поедания безрадостно раскрашенной однородной консистенции, ее возненавидел бы любой. Аппарат выдавал порции различных вкусов, щедро приправляя ароматизаторами и специями, пытаясь обхитрить желудок. Но разум было довольно сложно обмануть, и он уже откровенно бунтовал есть эту желеобразную жижу, так что я полностью поддерживал инициативу по смене рациона. Пусть натуральные продукты были дороги, но от синтетики уже хотелось убивать — в первую очередь создателей аппарата. Все дело в картриджах — корабль был немецким и настойчиво требовал "оригинальные" расходники, коих в ближайших обитаемых системах просто не было. А из "не оригинала" он соглашался делать только витаминизированную жижу, блокируя девяносто процентов доступного меню.

— Я не против, — терпеливо озвучил свое мнение. — С подругой познакомишь?

— Нет, ты немного не понял. — Терпеливо проговорила Таня. — Это не подруга. Я ее купила.

Повар слегка понурила плечи и немного сгорбилась.

— Чего? — Протянул я, переводя взгляд с одной девушки на другую.

— Отличное приобретение! Готовит просто изумительно — у нее образование и сертификаты соответствующие есть. Да ты сам принюхайся!

— Так, сначала ты притащила на борт котят. Теперь — рабыню. — Начал я заводиться, недобро сверля глазами Таню. — Откуда на корабле вообще взялись рабы? Я читал про свободных, не было у них рабства в личном пользовании!

Их бы не впустили с такими законами в половину обитаемых систем, только посредничество — а значит на станции просто не может быть невольников.

— Позволь, я объясню. — Таня выставила руки в примиряющем жесте

— Очень на это надеюсь.

Я привалился к стене и скрестил руки.

— Помнишь, нам предлагали химию и разгон, бесплатно, если подпишем контракт?

— Разумеется.

— Так вот, она контракт подписала. — Указала Таня на девушку. — Образование, таблетки, разгон, раскрытие пси, словом — по полной программе. И пролетела на экзамене, понимаешь?

— Ее отчислили, свободные требуют деньги назад. — Кивнул я, включаясь в суть проблемы.

— Верно. Неспециалист им не нужен, отбить деньги на нем они не смогут, а значит сразу после провала выставили ей очень солидный счет за все-все-все.

Повар замерла, прислушиваясь к разговору.

— Дальше. — Подтолкнул я Таню.

— А дальше все довольно просто. Рабства у Свободных действительно нет, на виду, разумеется. Зато есть термин "понижение в правах". Ей дали день, чтобы вернуть все деньги или устроиться на работу со стабильным заработком — тогда кредиторы просто забирали бы часть ее прибыли.

— Но долг слишком велик. — Хмуро дополнил я.

— К сожалению, все именно так. Ее образования не хватает на устройство с приемлемым уровнем дохода даже для покрытия процентов. По истечению срока, то есть уже завтра, ее бы понизили в гражданском статусе. Фактически, она стала бы полностью подконтрольна кредиторам. Для симпатичной девушки ее лет этот вариант мог бы завершиться весьма скверно. — Скорее для девушки, назидательно произнесла Таня.

— И тут пришла ты и спасла ее?

— Перекупила долг.

— Так понимаю, на прежних условиях. С понижением прав. — Я с интересом разглядывал новое приобретение.

— Но нам же нужен повар? — Слегка возмутилась Таня, словно ожидая от меня похвалы, а не разбора полетов. — Не могла я ее нанять! Без чипа лояльности ты сам бы не пустил ее на борт.

Есть в этом доля правды — слишком тесно у нас и слишком много секретов, чтобы держать чужака так близко.

— Подойди ко мне. — Распорядился я, обращаясь к повару.

Девушка выключила плиту, отцепила передник и подошла ближе, не поднимая взгляда.

— Как тебя зовут?

— Аари. — Шепнула она, сцепив ладони ниже пояса.

— Ты сообщила родителям о своих сложностях, Аари?

— Нет.

— Нет, не сообщила или нет, некому сообщать? — Уловил я некий подтекст в ответе.

Та просто мотнула отрицательно головой, так что ответить за нее решила Таня.

— Она из вольных торговцев. Большая семья, восемь детей. Низкий показатель здоровья, высокая детская смертность, как и везде во фронтире. Было что-то врожденное и с трудом поддающееся лечению, поэтому ее отправили сюда. Просто так кредит на медицинское обслуживание никто не даст, а вот студенту — легко. Семьям выгодно кредитовать новые кадры, свежий приток крови. Даже в случае отчисления они отобьют часть денег, продав раба. Дальше — как повезет. Шанс выучиться с применением полного кредитного набора есть, но... Это просто не ее, понимаешь? — Сочувствуя и словно пытаясь оправдать, произнесла Таня. — Она неплохая и вполне прилично сдала теорию, но провалилась, как брокер. Продавать — особая наука, не всем подходит.

— То есть, у ее семьи нет денег на выкуп? — Подвел я черту, выделив главное.

— Ты не понимаешь, ее уже похоронили. Билет в один конец — или служение на семью свободных до самой старости, или... Она так и так не прожила бы долго. — С некой усталостью проговорила Таня. — Даже если ты ее отпустишь, потратишь деньги на розыск семьи, ее не примут обратно. Обуза, лишний рот.

— Это так? — Обратился за подтверждением к рабыне.

— Да. — Односложно ответила она.

Обычно люди верят в лучшее и любовь родных. Видимо, в этом случае шансов действительно не было.

— Теперь ты принимаешь приобретение? — Проворчала Таня.

— Небольшой тест-драйв и определюсь. — Якобы нехотя кивнул я, закинул на плечо ойкнувшую от удивления Аари и понес в свою каюту.