Мечты Идиота

Да еще пытался мне продать фабрику с явной выгодой для себя. Но я-то знал, что в свое время он приобрел ее практически задаром. И сам не посчитал нужным платить больше.

Деньги понадобились потом, когда собственность стала моей. Вот тогда-то и потребовались солидные капитальные вложения, модернизация производства. Мэр города молился на меня, чуть ли не шнурки на моих ботинках зашнуровывать порывался. И, конечно, в местных газетах и на телевидении хвалился, что именно он привлек, понимаешь, такого выгодного инвестора. Как будто это его личная заслуга. И, кстати, выиграл очередные муниципальные выборы, переизбрался на новый срок.

Сколько моих денег было вбухано в эту фабрику, сколько усилий! И именно благодаря мне почти все бывшие работники вернулись на свои рабочие места. А потом — небольшое, но планомерное увеличение заработной платы. Увеличение объемов производства, увеличение объемов налоговых платежей. Предприятие заработало, и все были довольны. Меня торжественно избрали почетным гражданином города.

И вот, чуть только случилась кризисная ситуация, как все мои былые заслуги забылись. Изволите ли видеть, оказывается, я несу какую-то социальную ответственность! Откуда ни возьмись, на меня хотят повесить какие-то вздорные обязательства перед судьбой увольняемых рабочих и их семей! Хотят повесить ответственность чуть ли не за общую социально-политическую обстановку в городе!

С какой стати, спрошу я вас? Почему это я должен жертвовать своими интересами ради блага пары сотен пролетариев? Взял бы, мне интересно, кто-нибудь за меня ответственность за последствия неблагоприятно складывающейся экономической конъюнктуры? Кто-нибудь готов компенсировать мне мои финансовые убытки? Нет, конечно же.

Все, подошло время обеда, и я встаю из-за своего рабочего стола. Покидаю свой рабочий кабинет и прохожу в столовую. Здесь меня уже с нетерпением поджидают со вкусом расставленные на столе блюда и непременный личный помощник за спинкой стула. Сажусь за обеденный стол и чувствую, что особого аппетита у меня на этот раз нет. Такое, вроде бы, приподнятое с утра настроение улетучилось, и заряд утреннего моциона был потрачен впустую. Встаю из-за стола, даже не прикоснувшись к еде. Иду на балкон, где я имею обыкновение проводить послеобеденные часы.

Помощник неслышно сопровождает меня до балконных дверей, на тот случай, если мне придет в голову сделать какое-нибудь особенное распоряжение. Но я, совершенно не обращая на него внимания, выхожу на открытый воздух, и помощник столь же неслышно исчезает в недрах дома.

На балкон, обращенный к морю, уже выставлено мое любимое мягкое кресло, около которого стоит небольшой столик. На столике — сигара, пепельница, и стакан сока в ведерке со льдом.

Отсюда, с балкона, открывающего великолепные виды на залитый солнцем берег и искрящиеся морские дали, всякие неприятные мысли кажутся менее значительными. Здесь веет легкий ветерок, и глаза отдыхают, созерцая природные прелести. Что еще может действовать на человека более умиротворяюще?

Сажусь в кресло, не спеша раскуриваю сигару. Самое время отвлечься немного от текущих проблем, попытаться избавиться от всех негативных мыслей и эмоций.

Однако это только для кого-то может создаться впечатление, что в настоящий момент я отдыхаю, полностью отдавшись созерцанию местных красот и наслаждаясь заслуженным покоем. Это совсем не так, ибо за эти-то полчаса мой мозг работает, пожалуй, еще интенсивнее, чем в рабочем кабинете. За это время мне надлежит комплексно проанализировать полученную информацию, всесторонне ее обдумать и найти самое оптимальное решение. Принять решения, от которых, если вдуматься, напрямую зависят судьбы миллионов простых людей, и даже в какой-то мере влияющие на жизнь отдельных государств и мировой экономической системы в целом.

Плохи, плохи сегодняшние новости из недр моей финансовой империи!

Каждый свой день я посвящаю тому, чтобы отладить движение созданного мной гигантского экономического механизма. Чтобы превратить его работу в слаженное движение отдельных деталей, работающих на единый конечный результат. И столь же ежедневно внутри этого механизма возникают какие-то неувязки и нестыковки. Которые, в сочетании с неблагоприятными стечениями внешних обстоятельств и факторов, не позволяют лицезреть эту желанную картину. Все время возникают какие-то проблемы, и вся та огромная армия управляющих, экспертов, консультантов, специалистов, помощников никак не может эти проблемы искоренить.

Иногда меня посещает мысль, а стоили ли все мои усилия, все мои успехи, все завоевания, чтобы теперь посвятить всю свою оставшуюся жизнь тому, чтобы эти завоевания сохранять? Такие моменты, конечно, редки, но они есть. Хотя даже в такие редкие минуты слабости я немедленно и беспощадно прогоняю такие сомнения от себя.

Нет, нет и нет! Сомнений не было и раньше, тем более не может быть их и сейчас. Все сделано правильно, и достигнутая мною цель полностью оправдала средства. Мне есть, чем гордиться, мой успех является объектом зависти, тайной или явной, миллионов людей. Я — просто таки общественный символ жизненного успеха! И сохранение этого успеха, своих завоеваний — можно сказать, мой долг перед обществом.

И перед своими наследниками, которым я передам все свои завоевания, уходя на покой. Пусть они пользуются моими достижениями, пусть они распоряжаются всем тем, что в настоящий момент является моим достоянием. Сначала под моим присмотром, а потом и самостоятельно. Когда я буду окончательно уверен, что передаю дело всей моей жизни в надежные руки.

Везет же, все-таки, моим наследникам — они еще и университет не закончили, а их судьба уже предрешена. Не надо метаться в бесплодных поисках себя — их папа уже позаботился об их будущем. Выбрал им судьбу, на зависть всем их сверстникам и прочим современникам. Отныне их судьба — достойно продолжить отцовское дело. Их жизненный путь уже определен — высшее образование, самое лучшее, самое качественное, отличное воспитание и — за работу! Идти по папиным стопам. Поддержать фамильную честь, с таким трудом созданную. Приумножить отцовские завоевания, и передать все это моим внукам.

Все, сигара докурена, и решение большинства возникших проблем в общих чертах найдено. Я поднимаюсь с кресла, вхожу в дом и возвращаюсь в свой рабочий кабинет. Помощник ждет меня прямо у его дверей, вновь предупредительно их распахивая при моем появлении. Я прохожу в кабинет, на ходу отдавая своему помощнику указания — с кем нужно связаться, и в какой последовательности. Наступает пора телефонных разговоров, с различного рода управляющими моей огромной империи. Они, управляющие, уже давно ждут моих указаний и инструкций, и сейчас они их от меня получат.

Несколько часов я веду длительные телефонные беседы со своими топ-менеджерами. Выслушиваю их соображения по обсуждаемым вопросам. Чтобы потом одобрить, или же отвергнуть их в самой категоричной форме и продиктовать свои директивы.

Но вот, наконец, все указания розданы. Отныне директоры твердо знают свои текущие задачи и, несомненно, четко себе представляют, как эти задачи выполнить. Сейчас они, в свою очередь, расшевелят гигантский муравейник своих подчиненных специалистов, организовав их работу на выполнение конкретных задач. Получив новый импульс, огромный людской механизм приходит в движение. Эти люди сами выбрали свою судьбу, — денно и нощно заботиться о благе моей промышленной империи, заботиться о моем личном благосостоянии. Пусть трудятся в поте лица своего, пусть отрабатывают свой хлеб.

Дело уже к вечеру, солнце начинает медленно клониться к горизонту. Я спускаюсь вниз, надеваю теннисный костюм и выхожу из дома. У теннисного корта, на который как раз сейчас легла тень близлежащих пальмовых деревьев, меня уже ждет мой личный тренер. Все готово к началу игры.

Я делаю подачу, но мяч с силой вонзается в сетку. Делаю вторую, с таким же результатом. Двойная ошибка.

С ракеткой в руке, я мечусь по корту, нанося удары и принимая мячи, но игра никак не клеится. Информационные события этого дня не выходят у меня из головы. Это мешает моей игре, а игра, против ожидания, не помогает отвлечься от проблем. Поэтому на самой середине партии я бросаю играть и ухожу обратно в дом.

Снова — душ, снова я пытаюсь хоть как-то взбодриться, хоть как-то поднять себе настроение. Снова пытаюсь отвлечься от негативных эмоций.

Нет сейчас со мною рядом по-настоящему близкого человека! Жена почти постоянно живет в Лондоне, вместе с моими сыновьями, которые получают там образование. Семьей мы, таким образом, общаемся редко — каждый занят своим делом, и каждый пытается продемонстрировать свою независимость и самостоятельность.

Друзей нет, ведь настоящих-то друзей нет! Эти — воротилы бизнеса, государственные деятели, политические фигуры, высочайшие особы, истеблишмент — разве это друзья? Да нет, конечно же, просто все мы варимся в одном котле, и с кем нам еще общаться, как не друг с другом? Жизнь столкнула, свела в узкий круг общения, со своими жесткими рамками и правилами. И дружба становится возможной исключительно в пределах этого четко очерченного круга. Дружба по расчету, дружба по необходимости, дружба от безысходности.

Завтра снова будет великосветский бомонд, и снова мне обязательным образом надо на нем присутствовать — там ведь будут все! Снова видеть эти блестящие оболочки — и каждый воображает себя бриллиантом в изумрудном обрамлении. Снова эти фальшивые, хотя и искусно натренированные, улыбки, рукопожатия, знаки внимания. И, конечно же, я — в первых рядах. Снова буду вести непринужденные и ничего не значащие разговоры, и всем своим видом демонстрировать свой собственный успех.

Женщины в любом публичном месте демонстрируют мне себя, пытаются завязать знакомство, заинтересовать собой. Я, конечно, не лишен интереса к противоположному полу, однако мое положение заставляет меня относиться к подобного рода связям очень осмотрительно.

Даже любовницу не заведешь, как все нормальные люди. Об этом рано или поздно пронюхают журналисты. И они-то уж постараются раздуть из этого скандал. А мне скандалы не нужны. Любой скандал способен самым серьезным образом сказаться на курсе акций моих предприятий, а то и вовсе будет грозить дестабилизацией мировых сырьевых и финансовых рынков. И вполне вероятный развод с женой, и последующий за этим раздел имущества тоже никак не вписывается в мои грандиозные планы.

И если даже завести себе любовницу, она, рано или поздно, займется банальным вымогательством, тайным или явным. Стремясь использовать мою с ней романтическую связь с максимальной пользой для своего материального положения.

Да, в конечном счете, все эти женщины хотят все того же — моих денег. Которые, как им кажется, дадут им все, чего они хотят от жизни. Любовь, которую они декларируют, тут совершенно ни при чем. Всякая женщина стремиться себя продать, и чем дороже, тем лучше.

Нет в этом во всем души, нет сердца. Хорошо, что я уже и не помню, что значат эти понятия. Для настоящих душевных отношений существует семья, да и она — лишь часть моей внешней оболочки. Меня так много снаружи, а сколько меня внутри? Вообще, есть ли я — внутри себя?

Эх, выпить бы пива, как, бывало в молодости! С людьми, дружба с которыми не имела никаких условий ни по социальному положению, ни по уровню образования, ни по финансовому состоянию. Когда люди были интересны именно как люди, а не как символы своего собственного социального положения. Где они теперь, эти друзья? Помню ли я о них? Нет, не помню. Остались они где-то в моей прошлой жизни. Я их сам принес в жертву вещам более материальным, более практичным, более полезным, более выгодным. Некогда мне было дружить "просто так" — сколько сил уходило на вынужденную дружбу! Это, конечно, принесло свои плоды, но сколько жертв ради этих плодов было принесено!

И вот теперь — хочешь выпить пива, так сиди и пей его в одиночку. Не с охранниками же, не с помощниками своими пиво пить — не то, не то! Я все-таки, их босс, а они мои подчиненные. И преграда эта между нами непреодолима. Я не могу общаться с ними запанибрата. А они никогда не смогут преодолеть свою передо мной психологическую закомплексованность.

Зайти по-простому в какой-нибудь среднесортный бар, запросто сесть за столик, заказать себе пива, как в дни менее обеспеченной, но более беззаботной юности — тоже уже не получится.

Боже мой, мне даже в зоопарк сходить нельзя без того, чтобы его не закрыли от публичных посещений и не оцепили по всему периметру. Хорошо еще, что на футбольных стадионах ВИП-трибуны существуют. А то совсем уж человек моего круга был бы лишен удовольствия посещения массовых развлекательных мероприятий.

Выхожу из душа в еще более раздражительном состоянии. Совершенно ничего не хочется делать. Но — надо! Как раз сейчас должны поступить отчеты о сегодняшних биржевых торгах, и они требуют моего самого пристального внимания.

Снова я в своем рабочем кабинете, где на столе уже лежат аккуратной стопкой последние донесения с финансовых фронтов. Проверяю свежие биржевые сводки. Снова падение сырьевых котировок, снова нестабильный валютный курс. "Быки" и "медведи" борются за свои крошки пирога глобальной мировой экономики. И им наплевать, что их рьяная деятельность раскачивает лодку, в которой находятся все уважаемые и, главное, занимающиеся реальным делом, люди.

Снова курс моих акций падает. Привычно подсчитываю свои сегодняшние финансовые потери — за сутки мое состояние упало почти на четырнадцать миллионов долларов. Минус четырнадцать миллионов — это моя сегодняшняя зарплата. Вот тебе и прелести жизни миллиардера! Простому человеку и в мыслях не может прийти, каково это — быть богатым. Сколько усилий и жизненной энергии нужно потратить, получив в итоге равновероятную возможность как хорошо заработать, так и крупно проиграть.

И снова я сажусь за телефон, снова тормошу своих исполнительных директоров, давая им обязательные для исполнения указания. Мои менеджеры, некоторых из которых я поднимаю посреди ночи, вновь жадно внимают моим инструкциям и распоряжениям. И, чуть только я кладу трубку, вновь не дают покоя своим подчиненным.

После ужина я вновь стою на балконе, пытаясь найти успокоение душе в простом созерцании безмятежного величия природы. Солнце закатывается за горизонт, играя в морских волнах своими прощальными бликами. Закат, как всегда, живописен. Картина природы прекрасна, и она стоит того, чтобы человек, ее наблюдающий, отдался полностью накатывающим на него непередаваемым, но таким восхитительным ощущениям.

Как жаль, что я, при всем своем желании, не могу сделать этого! Вздыхаю под грузом все почему-то не проходящего душевного томления, и отправляюсь к себе в спальню.

В доме моем имеется чудесная комната, которую талантливый архитектор спроектировал именно таким образом, чтобы ее окна выходили и на восход, и на закат. Эта комната первоначально и предполагалась как спальня хозяина фешенебельной виллы. Однако бдительный начальник моей охраны эту идею полностью забраковал. Обосновав это тем, что планировка комнаты, с широкими панорамными окнами, выходящими прямо на побережье, наименее всего подходит для целей безопасности хозяина дома. С его доводами пришлось согласиться, и оборудовать под спальню другую комнату, не менее удобную, но лишенную таких восхитительных видов.