| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы мыслевидец? — на всякий случай уточнила я.
— Нет. — Уилфред покачал головой. — Мысли я не читаю. Мне это по большому счету и не надо. Милая моя Альберта, я вижу человека. Просто знаю, плохой он или хороший, о чем мечтает, к чему стремится, на что надеется, чего боится.
— Вот как, — медленно протянула я, нахмурившись.
Интересно, а как тогда Уилфред видит меня? И ведь не спросишь напрямую. Потому что, говоря откровенно, очень страшно, что услышишь в ответ.
— Наверное, это очень тяжело, — вдруг подал голос Томас.
— Вы даже не представляете, насколько. — Уилфред печально поджал губы. — Хотя, наверное, как раз вы и можете хоть отдаленно понять всю глубину моего несчастья, поскольку являетесь мыслевидцем. Тоже своего рода проклятье небес. Но быть видящим тяжелее многократно. Я смотрю на маленького мальчика, который с упоением крошит хлеб голубям — и понимаю, что через пятнадцать лет он будет выслеживать на темной улице одиноких девушек, чтобы удовлетворить свою похоть. Передо мной стоит благообразный старик, убеленный сединами и почитаемый в обществе. А за его спиной виднеется тень грустной молодой женщины с пробитой головой. Его жена, которую он много лет назад избил до смерти, приревновав по пустяку. А потом инсценировал несчастный случай, силясь избежать наказания.
После чего замолчал, горестно вздохнув.
— Почему в таком случае вы не работаете в полиции? — полюбопытствовала я. — Вы бы были там воистину незаменимым.
— Потому что, Альберта, суду нужны веские улики, — вместо Уилфреда ответил мне Томас. — Шарлатанов и мошенников во все времена хватало. В курсе, сколько так называемых видящих или мыслевидцев разгуливает по Альмиону? Прикажешь каждому верить на слово? Даже мое свидетельство суд не примет во внимание, если прежде я не предоставлю убедительные доказательства вины.
Я вспомнила расследование покушения на короля. Да, Томас прав. Тегрей тогда прямо сказал Эдриану, что палата лордов проигнорирует слова Томаса о невиновности принца.
— Но самая главная причина в другом, — добавил Уилфред. — Не буду скрывать. В юности я действительно имел некоторое отношение к полиции. Был своего рода добровольным помощником в самых запутанных и сложных делах. Тем человеком, кто указывает верное направление для остальных. Но... Понимаете, Альберта. От этой грязи сильно устаешь. Романтика и гордость за первые раскрытые дела быстро улетучиваются. А на смену им приходят разочарование и ненависть к окружающим. Круг общения дознавателей весьма специфичен. Чаще всего им приходится иметь дело с негодяями и мерзавцами всех мастей. Это... Это утомляет. Начинаешь видеть мир исключительно в черных тонах.
— О да, — с нескрываемым сочувствием выдохнул Томас. — Я понимаю.
— Поэтому я отказался от подобного времяпрепровождения. — Уилфред виновато пожал плечами. — А потом случилась эта трагедия с Уолтом. И я предпочел покинуть Бриастль, хотя Роберт очень просил меня остаться. Переехал в тот город, где мои глаза отдыхали после всех этих долгих лет постоянного лицезрения пороков душ человеческих. Мерситаун — чудесный городок. Поистине замечательный. Да, у здешних жителей тоже есть тайны, которые они предпочитают не показывать окружающим. Но по сравнению с секретами большого города это так... Мелочи, на которые не обращаешь внимания.
— Так что случилось с вашим братом? — спросил Томас. — Он обвинил вас в смерти жены. Сказал, что из-за вас потерял семью.
Уилфред помрачнел. Опустил взгляд на бокал, о котором совсем забыл за время своеобразной исповеди. Сделал большой глоток и чуть не закашлялся от крепости напитка.
— В какой-то степени он прав, — глухо произнес он. — Его жена... Она изменяла ему. Красотка Меделин. Роскошная синеглазая брюнетка, вышедшая за него замуж сугубо по расчету. Я не вмешивался в эти отношения. По вполне понятным причинам предпочитал игнорировать семейные праздники и свел общение с братом практически на "нет". Естественно, он был в курсе моего дара. Естественно, заподозрил неладное. И однажды объявился на пороге моего дома. Пьяный в стельку, рыдающий в голос. Упал передо мной на колени, умоляя рассказать всю правду о жене. Она недавно родила. И, увы, ребенок был подозрительно похож на лучшего друга Уолта. Я точно знал, что все его подозрения верны. Меделин действительно родила не от него.
— Какая глупость! — пораженно воскликнула я. — Изменять человеку, брат которого видит тебя насквозь.
— Меделин была красива, но, увы, не отличалась особым умом. — Уилфред негромко хмыкнул. — Кстати, среди женщин такое часто встречается. А возможно, она просто не верила до конца в мой дар. Так или иначе, но Уолт вырвал у меня признание. Он грозился покончить с собой на моих глазах, если я не поклянусь честью, что новорожденный — его сын. И я... Я не смог этого сделать. Просто не смог, хотя потом сотни, тысячи раз корил себя за это. Подумаешь, стал бы клятвоотступником. Делов-то. Многие люди вообще не задумываются о подобном. Обещают то, что потом не намереваются выполнять. И никакая кара небес не обрушивается на их головы.
— Честным людям на этом свете жить тяжело, — согласился с ним Тегрей.
Герцог стоял чуть поодаль. До сего момента он не вмешивался в ход разговора. И меня его непривычная молчаливость настораживала.
А еще больше мне не нравилось, что он то и дело украдкой косился на книгу. Поневоле вспомнишь, что из-за нее Тегрей чуть не сошелся в смертельной схватке с Томасом. Но почему он так заинтересовался ею?
— Да уж. — Уилфред криво ухмыльнулся. — Так или иначе, но Уолт понял мой ответ. И отправился домой, пылая от законного негодования. Я пытался его остановить. Умолял остаться у меня на ночь. Мол, такие выяснения отношений лучше проводить на трезвую голову, а не в алкогольной горячке. Но брат не послушался меня. Лишь обронил, что мне не стоит беспокоиться. Он не тронет изменницу и пальцем. И я отступил. Знал, что он говорит правду. Мой брат всегда был мягким и добрым человеком, поэтому я был уверен, что он не причинит вреда ни Меделин, ни ребенку. Особенно ребенку! Тот-то уж точно ни в чем не был виноват. Но...
Замолчал, горестно закусив губу.
Никто не торопил его с продолжением рассказа. Удивительное дело, но на обычно бесстрастном лице Томаса было написано искреннее сочувствие. По всему было видно, что лорд Бейрил уже понимает, чем закончится эта история. Догадывалась об этом и я.
— Я не спал ночь, — глухо проговорил Уилфред. — То и дело порывался бежать в дом брата, но каждый раз останавливал себя. Мол, не дело вмешиваться в чужие семейные разборки. К тому же я верил своему дару, который никогда меня не обманывал. А мое так называемое магическое зрение утверждало, что Уолт не станет делать глупостей. Задремал я только на рассвете. Разбудили меня полицейские дознаватели, которые сообщили, что Уолт арестован по подозрению в убийстве жены и новорожденного сына.
— Но как? — невольно вырвалось у меня. — Неужели вы ошиблись?
— Я разговаривал с братом в камере, — тихо сказал Уилфред. — Он ничего не помнил о событиях той ночи. По дороге от меня он выпил еще. Набрался так, что память отказала ему. Слуги утверждали, что он явился домой далеко за полночь. Шатающийся, с совершенно безумными глазами. Ворвался в комнату кормилицы, выхватил из люльки ребенка, который немедленно зашелся в диком плаче. Затем кинулся с ним на руках в спальню супруги. Его пытался остановить старый дворецкий, но брат отшвырнул его в сторону с такой силой, что бедняга лишился чувств, хорошо приложившись об стену. Кормилица бросилась за подмогой к соседям. Но на все это потребовалось время. Когда выломали дверь спальни, то обнаружили Уолта, который остервенело тряс тело уже мертвой жены. Он задушил ее, прежде размозжив на ее глазах голову младенцу.
— И он действительно это сделал? — От ужаса у меня перехватило дыхание.
— Дверь и окна были заперты. — Уилфред пожал плечами. — Никто не видел и не слышал, чтобы кто-нибудь покидал дом. Сам Уолт, как я уже сказал, не помнил ничего. Вина моего брата была неоспоримой. А я получил жестокий урок, что мой дар тоже имеет ограничения. По всей видимости, алкоголь пробуждает внутри человека совершенно другое существо. Кровожадное, сумасшедшее, жаждущее чужих страданий. Брата осудили. Я чувствовал свою вину перед ним. Сделал все мыслимое и немыслимое, силясь добиться для него как можно более мягкого наказания. Но самому Уолту было плевать на все это. Он уже вынес себе приговор. И мечтал об эшафоте как о средстве заплатить за свой грех. — Опустил взгляд на бокал в своих руках. Его пальцы тряслись так сильно, что Уилфред осторожно поставил его на край стола, чуть не расплескав.
— Насколько я понимаю, вашего брата все-таки не приговорили к смертной казни, — негромко заметил Тегрей.
— Ему дали десять лет рудников, — тихо сказал Уилфред. — И он... Он пришел в бешенство от этого решения. Для него это оказалось самым страшным наказанием. Мысленно он уже смирился со смертью. Надеялся, что в другом мире встретится с Меделин и вымолит у нее прощение. Накануне ссылки я встретился с ним. Уолт кричал, что я во всем виноват. Это из-за меня погибла его жена и ребенок. Что мне стоило дать ложную клятву? Я ведь видел, в каком он состоянии. И он не поверил, что мой дар не позволил мне предугадать развязку этой трагедии. Считал, что таким образом я избавился от брата, поскольку все его состояние перешло в итоге мне. И он просто не слышал, не хотел слышать, что почти все полученные деньги я отдал семье Меделин. Ну, за исключением того, что пришлось заплатить судье и адвокатам.
— Десять лет, — медленно протянула я, встрепенувшись от знакомого срока.
— Да, вы правильно поняли, Альберта. — Уилфред кивнул. — Сразу после того дела я отказался от помощи полиции и отправился в Мерситаун. Мне и в голову не пришло скрывать от остальных свое решение. А теперь думаю, что сглупил. Иначе Уолт не нашел бы меня так быстро. Но, право слово, и я не представить не мог, что он решит мстить мне.
В комнате после этого воцарилась долгая пауза, которую никто не торопился нарушить. Томас, неслышно ступая, отошел к окну. Надолго замер, уставившись в ночную мглу, плескавшуюся за стеклами. В смутном отражении я видела, как он хмурится, обдумывая услышанное.
Тегрей тоже помалкивал, вновь жадным взглядом уставившись на книгу.
— Но кто же тогда убил его? — спросила я, первой оборвав затянувшееся молчание. — Получается, у вас есть еще враги?
— Ответ, Альберта, проще, чем кажется, — сказал Уилфред. — Нет никакого преступления. Насколько я понял из вашего рассказа, Уолт пал жертвой смертельной магии. Вы обыскивали его тело?
— Пока нет, — проговорил Томас, обернувшись к нему. — Как-то недосуг было.
— Так обыщите, — с нажимом проговорил Уилфред. — И я уверен, что вы обнаружите при нем покупной амулет. Такими частенько пользуются те, кому не подвластно искусство невидимого. Их можно зарядить любыми чарами. Думаю, Уолт воспользовался услугами какого-нибудь мага и приготовил мне, так сказать, теплую родственную встречу. Другими словами, он планировал напасть на меня, воспользовавшись эффектом неожиданности. И привести в действие смертельное заклятье, хранящееся в амулете.
— Считаете, что ему продали бракованный амулет, который сработал не в тот момент, когда планировалось? — полюбопытствовал Томас.
— Не совсем так, — поправил его Уилфред. — На мой дом были установлены защитные чары. Уолт не знал об этом. Они настроены таким образом, что в мое отсутствие должны задерживать всех незваных визитеров. И при этом обезоруживать их. Полагаю, что амулет сдетонировал из-за них, поэтому именно Уолт стал жертвой заклятья, предназначенного для меня.
— Я проверю это, — прохладно сказал Томас. — Звучит убедительно.
Как это — убедительно? А что насчет того, что кто-то напал на меня и оглушил ударом по голове? Неужели Томас забыл про это обстоятельство?
— Но... — начала было я и тут же осеклась под перекрестием двух взглядов.
Томас глянул на меня с такой злостью, что язык сам прилип к нёбу. Тегрей тоже посмотрел с явным неодобрением и едва заметно качнул головой, запрещая мне продолжать.
Но почему? Что им не нравится? По-моему, очевидно, что Уилфред ошибается. Уолт, возможно, и собирался его убить. Но он явно действовал не в одиночку. У него должен быть сообщник. Потому как в доме точно был кто-то еще.
— Вы что-то хотели сказать, Альберта? — с мягкой улыбкой обратился ко мне Уилфред.
И вот выкручивайся, как хочешь. Если скажу — нет, то он точно заподозрит что-то неладное.
— Да, хотела, — буркнула я и тут же продолжила, не дожидаясь, пока мои спутники испепелят меня гневными взглядами. — А что это за книга? Это из-за нее вы постоянно покупаете себе перчатки?
Фух, вроде бы, пронесло. Вон, Тегрей подмигнул мне с одобрением. Значит, Уилфред вряд ли заподозрит неладное.
— Книга — моя собственность, моя дорогая Альберта. — Тон Уилфреда как-то незаметно изменился. Стал суше и строже, и я невольно выпрямилась, почувствовав незримую угрозу. — И никто из присутствующих тут не вправе задавать мне о ней никаких вопросов. Я вижу, что их распирает от любопытства. Пусть умерят его. Они не получат от меня никаких объяснений. Книга — моя. И останется моей.
— Вы должны понимать, что такие вещи слишком опасны, — подал голос Томас. — Они должны находиться под надежной охраной, но никак не в руках обычного человека.
— Эта книга была в моих руках целых десять лет. — Уилфред насмешливо фыркнул. — И за это время с ней ничего не случилось.
— Откуда она у вас? — полюбопытствовал Тегрей. — Где вы ее раздобыли?
— Ваш брат отдал мне ее, — спокойно сказал Уилфред.
— Роберт? — воскликнул Тегрей. — Да быть того не может!
— Может, может. — Уилфред издал короткий смешок. — Прежде эта книга хранилась в королевской сокровищнице. Но ваш брат опасался, и не без оснований, полагаю, что она рано или поздно попадется вам на глаза. Сейчас я вижу, что его страхи были более чем обоснованы. Роберт не хотел, чтобы книга угодила в ваши руки. Узнав, что я собираюсь навсегда покинуть Бриастль, он уговорил меня забрать ее.
Тегрей скептически вздернул бровь. В глубине его карих глаз заплескалось недоверие.
— Спросите его, — предложил Уилфред. — Он подтвердит мои слова.
Тегрей потянулся было к амулету, висевшему на его шее. Но потом покосился на ночную тьму за окном — и передумал.
— Успеется, — буркнул он. Добавил с нескрываемой угрозой: — Но я обязательно уточню это.
— Я не сомневаюсь, — отозвался Уилфред с какой-то странной усмешкой. — Но, как бы вам ни хотелось обратного, я рассказал вам чистую правду. Книга принадлежит мне. И останется у меня. А Уолт... Уолт погиб случайно, по сути, от собственных же рук.
Тегрей поморщился. Выпрямился во весь свой немаленький рост, с такой силой сжал кулаки, что костяшки побелели от напряжения. Но Уилфред спокойно выдержал его тяжелый немигающий взгляд.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
