Локон в медальоне: Флибустьерское море

— Согласен, — он кивнул, — не смогу от него отказаться.

— Уже уходите капитан? — осведомился Мельхерб, когда я поднялся из-за стола. — Надеюсь увидеть вас завтра на верфи.

— Эйб заказал корабль по вашему проекту и не может им не похвастать, — пояснил Моррис. — Смотри, русалка окончательно завладеет твоим сердцем.

— 'Никса' и в самом деле прекрасное судно, — сдержанно ответил тот. — Все пятьдесят пять тонн водоизмещения стоят каждого затраченного пенса и окупит затраты с лихвой.

— Есть чем гордиться, — кивнул Моррис. — Конструктивный дифферент на корму, большой угол килеватости и довольно широкий в миделе корпус с несущим огромную парусность рангоутом делают ее очень быстрой. Даже при умеренном ветре она превзойдет скоростью любой из наших кораблей.

— Пусть кто-нибудь попробует меня догнать. Попомните мои слова Джон! — горячился Мельхерб. — В открытом море нет равных 'Никсе' и на родину я доберусь без приключений.

— Мне она тоже по вкусу, на постройку шел белый виргинский дуб, лучшее дерево для кораблестроения, а в замок между килевыми брусьями 'на счастье' вложили золотой.

* * *

Следственная комиссия по делу о гибели фрегата Его Величества 'Геркулес' собралась в полдень 1 мая. Ее целью являлось установление фактов и причин инцидента, а также принятие необходимых дисциплинарных мер, если это потребуется. Составленная из офицеров, вполне способных, по их чину и опытности к выполнению поставленной задачи, она была призвана изучить все связанные с этим детали.

Заседание комиссии началось в адмиральском салоне линейного корабля 'Ревендж', месте совещаний и приеме гостей. Председательствовал сэр Эдвард Спрэгг, как командующий эскадрой, членами являлись капитаны Томас Эллиот, Джон Ллойд, Уильям Басс и коммандер Уильям Хамбл. Перед вице-адмиралом лежал приложенный к делу мой рапорт, описывающий бой у Барбадоса.

Порт-Ройал, борт приватира 'Роялист'.

Сэр,

имею честь представить вам, согласно приказу, настоящий рапорт касательно гибели 22-пушечного фрегата 'Геркулес', отданного под мое командование.

В сумерках 31-го августа 1667 года, при свежем северном ветре, я снялся с якоря на рейде города Сен-Пьер и согласно инструкциям губернатора Барбадоса взял курс на Бриджтаун. На 1 сентября ветер усилился до крепкого, зайдя с рассветом на ост-норд-ост. В половину шестого утра, находясь в 80 милях от Барбадоса, увидели в пяти милях парус, приблизительно на три румба с наветра, и еще один прямо по курсу.

При сближении неизвестные корабли были опознаны как испанские 40-пушечные галеоны. В десять минут седьмого, по правому борту на курсе удобном для нашего перехвата, заметили под ветром двухдечный фрегат, также несущий бургундский крест на белом фоне.

Я пробил боевую тревогу, повернул оверштаг и, склоняясь к осту, продолжал править на этом румбе в крутой бейдевинд, имея целью выбраться неприятелю на ветер.

Испанский флагман оказался хорошим ходоком и, по крайней мере, на милю оторвался от следующего за ним галеона, надеясь обстрелять нас продольным огнем. Несмотря на явное превосходство противника в силе, я принял решение атаковать, увалился под ветер и вступил в бой. В шестнадцать минут восьмого, враг, застигнутый врасплох, открыл нестройный огонь с расстояния, равного половине пушечного выстрела. Два или три ядра попали в 'Геркулес'.

Еще через три минуты, я круто обрезал корму неприятеля и дал полный бортовой залп. Хотя мачты, такелаж и паруса галеона остались сравнительно невредимыми, корпус его пострадал очень сильно, а течь у ватерлинии явно весьма серьезной. По всей вероятности, было убито и ранено не менее ста человек. Противник был вынужден выйти из боя, повернул оверштаг и стал от нас удаляться.

Спустя четверть часа к месту схватки подтянулся второй галеон. Одним из первых попавших ядер был тяжело ранен навигатор, мистер Фаррелл. За этими попаданиями последовало еще несколько других. Корабли шли параллельными курсами в бакштаг на дистанции ста ярдов, 'Геркулес' вел огонь левым бортом. Бой продолжался до двадцати двух минут девятого, когда фок-мачта галеона была сбита и упала за борт, потянув за собой грот-стеньгу. Он почти лишился хода и быстро остался позади.

В ходе осмотра оказалось, что грот-мачта 'Геркулеса' серьезно повреждена: она треснула и теперь могла нести лишь половину своей парусности. Погибли пять человек, еще одиннадцать получили ранения. Ветер оставался порывистым, сильным. Испанский 34-пушечный фрегат развивал скорость в семь узлов и постепенно нагонял.

В полдень противник находился в четверти мили по правому борту. Я приказал убавить паруса, готовясь к делу с более быстрым и лучше вооруженным врагом. Бой начался на параллельных курсах с дистанции 200 ярдов, постепенно она все более сокращалась. Дважды огнем неприятеля сбивался флаг, в третий раз его приколотили к бизань-мачте гвоздями.

Около половины второго в батарее правого борта испанского фрегата взорвалось 8-фунтовое орудие, что вызвало пожар и замешательство неприятеля. Я воспользовался этим и попытался уйти, поскольку 'Геркулес' находился в очень плохом состоянии и понес тяжелые потери. Из 115 человек, составлявших экипаж, 11 были убиты, среди них мистер Фаррелл и боцман Буллок, а 26 получили ранения.

Через час с четвертью противник возобновил бой. Спустя двадцать минут у нас была сбита грот-мачта, которая упала на правый борт, закрыв орудийные порты обрывками парусов и снастей. Не обращая внимания на картечь и ядра, матросы во главе с первым лейтенантом Дэвисом рубили такелаж, стремясь сбросить ее в море. На полубаке десятка полтора морских пехотинцев вели частый мушкетный огонь, стараясь поразить канониров врага и заставить его пушки замолчать.

Несмотря на критическую ситуацию, экипаж 'Геркулеса' проявлял невероятное мужество и самоотверженность. С последним грота-штагом обломки рангоута полетели за борт, унося с собой паруса. Через минуту после этого, от прямого попадания ядра, крюйс-стеньга переломилась у эзельгофта. Меня сильно ударило в голову падающим юферсом, и на короткое время я потерял сознание.

Когда я пришел в себя и открыл глаза, то увидел лейтенанта Дэвиса, склонившегося надо мной. Вся наша палуба была залита кровью, ее алые ручейки стекали в шпигаты и струились по бортам. В четвертом часу пополудни испанский фрегат находился в пределах досягаемости пистолетного выстрела. Противник, по-видимому, уже предвкушал близкий захват приза, но зная, что судьба на войне переменчива, подходил с опаской.

Не в моих силах воздать должное стойкости и отваге мистера Дэвиса, павшего исполняя приказ — взорвать фрегат, чтобы он не достался врагу. Я оказался среди тех, кого взрывом сбросило в воду. Волна накрыла меня с головой и швырнула к разбитой шлюпке. Забраться в нее удалось лишь с третьей попытки, после чего мир вокруг померк. В сознание я пришел к наступающим сумеркам, течение уносило полузатопленную шлюпку на запад.

Проведя почти трое суток без воды и пищи, 4-го сентября я был обнаружен и взят на борт британским приватиром 'Фортуна'.

Остаюсь вашим покорнейшим слугой, капитан флота Его Величества

Р. Грэм

— Должен сказать, что все это вызывает уважение, мистер Грэм, — сказал Спрэгг. — Вам удалось вывести из строя два 40-пушечных галеона, при этом потеряв всего пятерых убитыми и одиннадцать ранеными.

Поговорим о том, как это могло произойти

— Мы атаковали их внезапно, сэр, — отметил я. — Это были крепкие, тяжелые и маломаневренные суда. Им пришлось закрыть нижние порты, чтобы не заливало водой при сильной волне и крене, появились шансы побороться с такими мощными кораблями.

— Это делает вам честь.

— Спасибо, сэр, во многом здесь заслуга мистера Дэвиса, моего первого лейтенанта.

— Вы очень достойно представили его в своем рапорте.

Я отвечал на вопросы и события того дня вновь вставали перед глазами.

— Вы видели других выживших после взрыва? — спросил капитан Басс, командир 26-пушечного фрегата 'Оксфорд'.

— Нет, впрочем, не исключено, что кого-то подобрали испанцы.

— Полагаю, джентльмены, что у вас больше нет вопросов к мистеру Грэму? — осведомился вице-адмирал. Следственная комиссия совещалась не более нескольких минут, прежде чем пришла к общему выводу.

— Огласите итоговый документ мистер Хамбл, — предложил Спрэгг. Коммандер, развернул бумагу и зачитал заключение.

— На основе письменных и устных показаний о действиях фрегата Его Величества 'Геркулес' западнее Барбадоса 1 сентября 1667 года, сделаны следующие выводы:

Следственная комиссия находит, что утрата фрегата не является следствием вины или неосторожности.

Тактика ведения боя с превосходящими силами противника была обоснованной и отважной. В минуты крайней опасности командир и офицеры выказали энергию и распорядительность, благодаря чему на судне сохранялся образцовый порядок.

С учетом сложившейся ситуации, приказ о взрыве корабля признан полностью обоснованным и соответствующим лучшим традициям британского флота.

Следственная комиссия постановляет:

Оправдать командира 22-пушечного фрегата 'Геркулес' капитана Ричарда Грэма с сохранением чести и достоинства. Рекомендовать продолжить его службу в Королевском флоте, отмечая проявленное хладнокровие и контроль над ситуацией.

Решение принято единогласно.

Заключение подписали: вице-адмирал сэр Эдвард Спрэгг, капитаны Томас Эллиот,

Джон Ллойд, Уильям Басс, коммандер Хамбл.

Покидая 'Ревендж' через входной порт правого борта, они строго по старшинству спускались в шлюпки, отваливающие к стоявшим на якоре судам.

— Мистер Грэм, — окрикнул меня Эллиот, — Надеюсь, вы останетесь на борту и пообедаете со мной?

— С огромным удовольствием, капитан, — отозвался я.

Между тем 'Роялист' запасался пресной водой и провизией, на другой день осмотрели снасти и корпус. Замеренный дифферент на корму оказался не более 18 дюймов.

Фрегат вышел в море на рассвете 3 мая. На протяжении следующего дня несли все паруса, но затем ветер засвежел от юго-юго-запада. К утру 5-го числа он, заходя постепенно, склонился к востоко-юго-востоку. В крутой бейдевинд ход имели более семи узлов при одном рифе у брамселей, крен достигал 6 градусов. В течение дня ветер усилился до крепкого, взяли два рифа на марселях, поскольку из-за крутости волн качка оказалась весьма неприятной.

Воскресенье, 6 мая. Встретили с юго-востока свежий, с порывами ветер, к трем часм ночи он ослабел и с ливневым дождем зашел к осту. Два последующих дня были омрачены переменчивыми, неблагоприятными ветрами. Приходилось постоянно ставить и убирать косые паруса, а также перебрасопливать реи.

Среда, 9-е. Ветер отошел к северо-северо-востоку, паруса были прекрасно наполнены, но по свежей погоде брамсели пришлось закрепить.

На протяжении следующей ночи ветер сменился на востоко-юго-восточный и три дня держался с той же интенсивностью, с порывами, временами крепили брамсели.

Глава 12

В воскресенье, 13 мая, 'Роялист' прибыл в Бриджтаун за час до восхода солнца, во время прилива. До полудня я успел посетить резиденцию губернатора. Как оказалось, его обязанности сейчас исполнял майор ополчения Джеймс Бишоп, назначенный верхней палатой Ассамблеи Барбадоса. Прежде, в разное время, он избирался депутатом Палаты представителей.

— Рад видеть вас снова, мистер Грэм. По этому поводу были самые серьезные сомнения. Не так давно у нас в городе появлялся испанец на английской службе, некий Дуарте. Он распустил слух, что на Тортуге вы убили полковника Кодрингтона и были приговорены к смертной казни.

— Все это ложь и какая-то грязная игра, сэр, вы это прекрасно видите сами. Сэр Томас Модифорд, губернатор и главнокомандующий Его величества, поручил мне собрать достоверные сведения о ситуации на Барбадосе. В связи с этим, прошу вас предоставить полную информацию о произошедших событиях. Кроме того, необходимо уведомить мисс Кодрингтон о кончине ее брата.

— Как вам угодно мистер Грэм, разумеется, я доложу подробно, По поводу мисс Герти. Насколько мне известно, она отправилась на Кюрасао вместе с Дуарте.

Вот так и получилось, что вопреки их ожиданиям, матросы Роялиста провели ночь не в шумных тавернах Бриджтауна, а занимались погрузкой воды и припасов. Думая о той, кого, кажется, потерял, я научился ценить настоящее, ведь завтра может и не наступить.

'Время вишневых деревьев в цвету

Еще не пришло.

А теперь уж пора лепесткам опадать.

Любовь же тех, кто на них смотрит,

Достигла расцвета страсти'.

С утренним отливом 'Роялист' отсалютовал флагом форту Бриджтауна и начал свой 640-мильный путь на запад. Ровный пассат дул в почти постоянный бакштаг и мы поставили все паруса до последнего. Три дня подряд фрегат час за часом летел вперед.

Не желая привлекать лишнего внимания, держались открытого моря и встретили только голландский флейт, идущий на Кюрасао. Остров этот вулканического происхождения с сильно изрезанными берегами, особенно в его северной части.

Прежде капитан собственного торгового судна, Диего де Мело, когда-то сидевший в долговой тюрьме Виллемстада, дал довольно полные сведения о его обороне. Небольшое укрепление у входа в главную естественную гавань острова, залив Санта-Анна, называлось Уотерфорт. К северо-востоку от него возвышались соединенные куртинами бастионы, образующие единый форт Амстердам: Флагшток, Батарея, Часы и Кот. В соответствии с итальянской системой сооружения возводились с применением насыпного грунта и каменной облицовки, что обеспечивало эффективную защиту от пушечного огня.

Бухта к востоку от города, обозначенная на испанской карте как 'Puerto de Santa Barbara capaz muchos naos', защищалась укреплением Толксбург, расположенным на берегу залива Каракас.

Узкий и глубокий, от шести до тридцати фатомов, залив Санта-Анна был недостаточно просторен и не мог вместить более 18-20 кораблей одновременно. Хотя основной функцией цитадели была военная, она также служила центром торговой деятельности города. Виллемстад, насчитывая не менее двухсот каменных зданий, по степени защищенности мог соперничать с Порт-Ройалом.

Внутри крепостных стен располагался склад для хранения товаров Вест-Индской компании и резиденция губернатора. Двухэтажный особняк, выполненный в классическом стиле, состоял из двух примыкающих удлиненных павильонов, увенчанных шатровыми крышами.

В половине второго пополудни, 17-го мая, обменявшись салютами с фортом Амстердам, приняли лоцмана и вошли на рейд, где застали 46-пушечный корабль голландской Вест-Индской Компании. Якорная стоянка выглядела пустынной, за исключением трех небольших галиотов, одномачтового шлюпа и дюжины рыбацких барок.

— Корнелис ван Вийен, капитан порта Виллемстад, — представился офицер на набережной Хандельскаде. Голландцы зарабатывали торговлей с испанскими колониями, он чувствовал себя несколько застигнутым врасплох.

— По указанию его превосходительства губернатора Бека мне предписано выяснить причину вашего визита. Компания запрещает базирование приватиров в своих владениях на Антилах.