Мише повезло. В тренировках Сой Фонг делала акцент на ближний бой и рукопашный его аспект. Горо научился на довольно приличном для себя уровне управлять рейрёку в пределах собственного тела. Во время боя это спасло его от тяжёлых ран, но вот от сотрясения мозга при пробивании стен здания, увы, не спасло.

Кин у нас пострадал больше всех. Ночью, во время моей ссоры с Маюри, Игоря оперировал Акон. Операция прошла успешно, и теперь наш лидер отсыпается и восстанавливает силы.

Йоко металась по кухне, готовила всякие супчики и прочие полезные блюда согласно диете для выздоравливающих. Сказать, что она переживала, значит, ничего не сказать. Кажется, её мучило чувство вины за то, что в тот момент её не оказалось рядом с нами.

Хотя лично я была этому только рада, и Горо был в этом со мной солидарен. Не тому, что она мучилась, конечно, а тому, что с нами её не было. Но Йоко это не объяснишь. Она ничего и слушать не хочет, и теперь, чтобы как-то "загладить свою вину", ухаживает за нами.

Правда, в первый момент я её немного напугала. По словам Йоко, вид у меня был тот ещё. Неудивительно, на самом деле я и чувствовала себя ужасно. Хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Истерика, короче. Подруга насилу меня успокоила, а когда я ей рассказала причину своего расстройства, долго сначала ловила свою челюсть на полу, а потом выдала такое... Я даже и не подозревала, что у Алёны такой обширный словарный запас.

Так или иначе, следующие три дня мы отдыхали и зализывали раны. На второй день на этаж кое-как приполз Игорь. В ответ на наше вполне логичное возмущение по поводу излишней нагрузки, он поведал нам свою грустную историю.

Дело в том, что его в последнее время стал слишком часто посещать Куроцучи. Делал какие-то свои обследования и попутно превращал выздоровление Кина в изощрённую пытку. Хорошо хоть, только моральную, а то с Маюри сталось бы. В общем, терпения Кина хватило ровно на день таких "обследований", после чего он решил сбежать от греха подальше.

У меня мелькнуло подозрение, что таким образом капитан мстил Игорю. Маюри — тот ещё собственник, и его ревность порой имеет весьма странные последствия и проявления. Правда, слегка подумав, я не сказала об этом Кину. Он и сам догадается, а из моих уст это признание прозвучит, как оправдание Маюри.

Мои рёбра быстро срастались. Грудная клетка чесалась немилосердно, что спокойствия и выдержки мне, конечно, не добавило. Радовало только то, что примерно с той же проблемой боролись Кин и Горо.

Заветный день становился всё ближе.

Глава VI

Та-дам! Свершилось!))) Эта прода чуть больше по размеру, так как прошлая была меньше, чем положено. Приятного чтения))

Ранним утром третьего дня меня разбудил громкий стук в дверь, ведущую на этаж. В полной тишине, царившей у нас в семь утра, этот звук чётко доносился до самых отдалённых комнат, что уж тут говорить про мою.

Первое мгновение хотелось послать неведомых гостей по известному адресу, но стучали слишком настойчиво и даже что-то кричали, правда, что именно, сонный разум так и не осознал. Но уже в следующий миг я подлетела с кровати и бросилась одеваться.

Чувства подсказывали, что на лестничной клетке стоят трое обладателей очень мощных и очень знакомых рейатсу.

Так быстро я ещё ни разу не одевалась. Давя в зародыше желание зевнуть пошире, я бросилась открывать в очередной раз заклинившую дверь.

Стоило ей распахнуться, как внутрь тут же вошли гости, отчего мне пришлось быстренько посторониться.

— Рен-тян, доброе утро! — как ни в чём не бывало, улыбнулся мне, приподнимая шляпу, капитан Кьёраку.

— Да, доброе утро, Рен-сан, — мило улыбнувшись, поздоровался капитан Укитаке.

Сой Фонг, проходя на этаж, только сухо кивнула.

— Доброе, — не смогла не согласиться я. — Извините, что так долго. После лекарств капитана Куроцучи очень сильно хочется спать, а просыпаться становится труднее, чем обычно.

— Ничего-ничего, мы понимаем, — любезно ответил Кьёраку, осматриваясь. — В комнату Кин-куна ведёт эта дверь? — спросил он, верно указав на одну из них.

— Да, — только и успела ответить я, а капитан Кьёраку уже вошёл, на ходу протягивая:

— Кин-ку-у-ун, доброе утро! Вставать пора-а-а-а!

Игорь в ответ что-то невнятно пробормотал и, видимо, перевернулся на другой бок.

— Так, я думаю, что никто не откажется от чашечки кофе? — спросила я у оставшихся капитанов. Укитаке только улыбнулся, Сой Фонг немногословно, но согласно прикрыла глаза. — В таком случае говорю сразу: комната Алёны первая справа с конца коридора. Горо уже встал и сейчас подойдёт, а пока, капитан Сой Фонг, пройдёмте на кухню.

С этими словами мы ушли. По пути капитан Второго Отряда с любопытством осматривалась и, кажется, ей нравилось то, что она видела, по крайней мере выражение лица у неё было в меру благодушное.

— А, кстати, — вспомнила на полпути я об одном важном моменте, хе-хе, — вот за этой дверью находится студия-мастерская. Вы же в курсе, что Горо очень хорошо рисует? — Сой Фонг кивнула. — Тогда зайдите туда. Вот увидите, вам будет интересно.

После чего я, тихо хихикая, пошла на кухню варить кофе. А капитан Сой Фонг с присущей людям её профессии любопытством заглянула в мастерскую.

Я даже знала, что она там увидит. Там стоит большинство картин, которые успел нарисовать Горо за всё время пребывания в Обществе Душ. Сюжет у них был самый разный: научный городок с высоты нашего этажа, кое-какие пейзажи, наш коллективный портрет, коллективный портрет учёных и отдельно Рина, и, конечно же, не меньше десятка портретов с Сой Фонг...

Пока я была занята приготовлением кофе, на кухню начали подтягиваться ребята в компании капитанов. Первыми пришли Алёна и Укитаке. Йоко сияла, как слегка заспанное солнышко, и зевала на ходу. Укитаке смотрел на неё с невыразимой нежностью и, видимо, хотел бы обнять, но в присутствии посторонних не решался.

Затем откуда-то из коридора послышались крики и мат, которые, впрочем, быстро стихли. Спустя пару минут на кухне появились Кьёраку и Кин с насквозь мокрой головой и совсем не дружелюбным взглядом. Причём Сюнсуй хитро и насмешливо косился на Игоря из под своей широкополой японской шляпы.

Последними на кухню вошли Сой Фонг и Миша. Горо выглядел чем-то весьма довольным, а Сой Фонг... смущённой. Она пыталась взять себя в руки и сделать как можно более холодное выражение лица, но на щеках всё равно проступал замечательный нежно-розовый румянец. Мы все на неё косились, а уж как у меня чесались руки сфотографировать это зрелище на фотоаппарат!.. Сой Фонг, несомненно, видела, что мы на неё поглядываем, и от этого краснела ещё сильнее.

Ой-ой-ой, какая она милашка!

За кофе и лёгким завтраком мы просто болтали обо всём и ни о чём, потом я даже не смогла вспомнить ни одну из тем разговора. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. На кухне появилась Нему-сан и пригласила нас всех в лабораторию.

Мы не торопились и шли спокойно. Ну, точнее капитаны шли довольно спокойно, а мы не могли подавить мандраж. Волновались все, хотя причины были разные.

Кин беспокоился о том, что после установки Связи Кьёраку сочтёт его... недостойным. Да, именно недостойным. Ведь капитан Восьмого Отряда узнает не только достоинства Игоря (которые он и до этого старался всеми силами показать), но и недостатки. Вдруг Кьёраку увидит в нём нечто такое, что будет противно капитану? Страх этот, конечно, во многом был надуманным и иллюзорным, но всё же беспокоил Кина.

Примерно того же, только по своему, боялась Алёна. Они с Укитаке, конечно, признались друг другу, но Связь уберёт всю недосказанность и откроет то, что Алёна, возможно, предпочла бы скрыть. В её намерениях и поведении было двойное дно, ведь она старалась выглядеть в глазах Укитаке лучше, чем есть на самом деле, порядочнее и выдержаннее. Не разочаруется ли он в ней, узнав всё до конца? Именно этот вопрос заставлял Алёну не на шутку волноваться.

У Горо всё было несколько проще и сложнее одновременно. Он всеми силами старался дать понять Сой Фонг, что чувствует к ней нечто большее, чем просто уважение. Это выражалось во всём. Во время тренировок он чуть ли не наизнанку выворачивался, лишь бы заслужить её одобрение. Помимо того, Горо взял на себя кое-какие обязанности, чтобы облегчить ей нагрузку. Сам начал готовить обед Сой Фонг, отстранив от этой обязанности третьего офицера. И даже стал гонять лейтенанта Омаэду, охраняя покой драгоценного капитана. Надо заметить, кое-какой отклик в душе Сой Фонг эта тактика, несомненно, вызвала. Забота, которую проявлял Горо, была ненавязчива, но заметна, не чрезмерна и приятна капитану. Но главные слова ещё не были сказаны, и Связь должна была помочь Мише в этом. Отсюда вполне логичный для влюблённого страх не найти ответных чувств у Сой Фонг.

На фоне их проблем, моя была, пожалуй, самой запущенной. Чего я боялась? Самого факта своей влюблённости. Точнее того, как отнесётся к этому факту объект моей любви. Что такое "любовь" по мнению Куроцучи? Верит ли он в неё вообще? Хотя, нет, какой-то романтик, несомненно, ещё живёт в этом сумасшедшем учёном, недавний поцелуй это наглядно доказал. Значу ли я для него хотя бы чуть-чуть больше, чем просто "его собственность"? Раньше заботиться обо мне его вынуждали обстоятельства, и, по чести говоря, я не ждала чуда и любви со стороны Маюри, но... Что он скажет, когда увидит, как далеко зашли мои чувства к нему? От этих мыслей меня достаточно быстро охватывала паника. И чем ближе были лаборатории, тем хуже мне становилось.

Хорошо хоть, что мой страх не отражался у меня на лице, иначе бы от стыда скончалась.

Чувствуя, что ещё чуть-чуть, и у меня начнётся истерика, я мысленно взмолилась:

"Тенши!"

"Спокойно, Тань, — немедленно отозвался на зов мой занпакто. — Вот увидишь, всё хорошо будет".

"Правда?" — жалобно подумала я.

"Точно тебе говорю, — уверенно заявил Тенши. — Пусть только попробует тебя обидеть, я его быстро полосочками нашинкую".

Я против воли улыбнулась.

"Нет, резать не надо, — мысленно хихикнула я. — Он мне живой нужен".

"Я подумаю", — великодушно ответил мой занпакто и рассмеялся.

Стало значительно легче

За своими переживаниями я даже не заметила, как мы дошли, наконец, до установки.

Все учёные собрались здесь. Акон и Хиёси стояли у пульта, Ая, Эйчи и Амида снимали показания с приборов. Даже Рин-кун пришёл, хотя лично ему в комнате с установкой делать абсолютно нечего, так как специальность другая. Хидеаки и Даики вышли из химической лаборатории по соседству и принесли восемь пробирок с какой-то чуть желтоватой прозрачной субстанцией внутри.

За всем этим из центра комнаты с ленивым удовлетворением наблюдал Куроцучи. И даже появление в лаборатории посторонних и, в частности, Кьёраку, не испортило его благодушного настроения.

— Доброе утро, Куроцучи-сан, — очень радостно поздоровался капитан Восьмого Отряда, правда, прозвучало это как-то чуть наигранно.

— Доброе, — снизошёл до ответа Маюри, мельком бросив взгляд на вошедших. — Можно начинать, — коротко сказал он уже Акону. Тот молча кивнул.

— Итак, — наконец, повернулся к нам Куроцучи, — прежде чем установка выйдет на приемлемый уровень мощности, вам следует кое-что узнать о самом процессе Единения. Когда вы войдёте в эту комнату, — Маюри широким жестом указал на пустое пространство за стеклом, — установка создаст особые условия для зарождения Связи между вами и вашими связующими. А этот препарат, — Куроцучи взял у Даики одну из пробирок, — который вы выпьете, перед тем как зайдёте, обострит ваше восприятие и чувствительность к рейатсу. Однако та комната, что за стеклом, абсолютно изолирована от остального мира, следовательно, единственное рейатсу, которое вы сможете почувствовать, будет рейатсу вашего связующего. Всё, что произойдёт далее, будет целиком на вашей совести, — флегматично сказал Маюри, слегка покачивая пробирку и наблюдая, как жидкость в ней медленно раскачивается. — Если вы будете достаточно доверять друг другу, будете максимально открыты друг для друга и не станете сопротивляться, ваши рейатсу сольются, а рейрёку внутри вас будет притягивать вашего связующего. В итоге, если всё пройдёт удачно, на основе ваших внутренних миров возникнет новый, единый, в котором будут черты каждого. Стабильность и гармоничность этого мира будет зависеть от вашего уровня Связи. Через него ваши занпакто смогут взаимодействовать, а насколько эффективно — исключительно ваше дело.

— Это всё? — деликатно улыбаясь, спросил капитан Кьёраку, проницательно глядя на Куроцучи из под шляпы. — Больше ничего не произойдёт?

— Ну, почему же, — невозмутимо отозвался Маюри. — Перед тем, как новый внутренний мир возникнет, вам представится возможность побывать во внутреннем мире вашего связующего. От того, отвергнет ли ваш внутренний мир гостя или нет, зависит очень многое...

— Капитан, — перебил лекцию Акон, — Установка готова.

— Отлично, — довольно сказал Куроцучи и... поманил меня рукой.

Я вздохнула поглубже и подошла к Даики. Он молча отдал мне одну пробирку.

Я вопросительно посмотрела на Куроцучи.

Тот пару секунд смотрел на меня, затем чуть склонился.

— Не вижу радости на лице, — вкрадчиво сказал Маюри, насмешливо глядя на меня сверху вниз.

У меня аж дух перехватило.

"Ах, ты, сволочь!" — восхищённо подумала я. Вот как он так умеет?! От одного его наглого заявления весь мой страх куда-то пропал, а за спиной словно выросли крылья не хуже, чем у Тенши. На лице появилась улыбка.

— Так-то лучше, — довольно сказал Куроцучи. — А теперь пей.

И сам выпил всё содержимое пробирки, даже не поморщившись. А потом просто отпустил пробирку, отчего она с тихим звоном разбилась.

Я, подозрительно глянув на жидкость, тоже постаралась выпить её без остатка. Оказалось не так страшно. Препарат был каким-то вязким, как кисель, и практически безвкусным, разве что чуть-чуть горьким.

Эффект начал проявляться сразу же. Словно стали острее зрение, осязание, слух. Однако в полной мере осознать изменения мне не дал Куроцучи. Положив свои руки мне на плечи, он развернул меня в сторону стеклянной двери и повёл в комнату. Завёл меня туда и сам зашёл. Контуры стеклянной двери на миг засветились голубым, а потом исчезли вместе с дверью. Стекло стало сплошным.

— Готова? — спросил у меня Куроцучи.

Я очень хотела сказать "нет", но промолчала. Тогда Маюри вывел нас на середину комнаты и остановился напротив меня на расстоянии вытянутой руки.

Учёный сказал правду, действительно, из этой комнаты не ощущались все те, кто стоит по ту сторону стекла.

— А звук тоже не пропускает? — не удержалась от вопроса я.

— Я же сказал, — недовольно ответил Куроцучи, закатывая глаза, — комната изолирована полностью.

Стоило ему это сказать, как вокруг начали происходить изменения.

Первым сюрпризом для меня стало ощущение рейатсу под ногами. Платформа под нами засияла белым светом, и с каждым мгновением от неё всё сильнее и сильнее тянуло рейатсу. Вскоре то же самое начало происходить со стенами.