Господин Посол

Больше часа пришлось потратить Тельзару, чтобы описать свою безумную идею со сражением в чистом поле против кочевников. Сантигуа, как опытные военачальник, задавал множество уточняющих вопросов, на которые у наемника уже были готовы ответы. Но откровенный скепсис с лица бывшего гвардейца так и не пропал.

— И все же, я не согласен с вашим планом, — подвел итог стареющий граф, переварив слышанное. — У нас есть маги и их стоило бы использовать при обороне стен внутреннего города.

— А как же районы вне стен? — вопросил Тельзар. — Их вы оставите на разграбление?

— Эти кварталы не столь богаты, — уверил того бывший гвардеец. — Город не сильно пострадает от их разорения.

— А всех жителей этих районов вы предлагаете бросить на произвол кочевников? — проникновенно высказал посланник Совета. — Во внутренний город их вряд ли пустят их же сограждане. Вы знаете, что воины с восточных равнин обычно делают с пленными?

— Конечно, всю молодость провел в походах, — согласился начальник стражи столицы.

— Тогда вы также должны понимать и то, что Его Величество не может оставить своих подданных на растерзание дикарей, — с намеком заключил немолодой наемник.

— Вы какой-то благодеятель, а не темный, — рассмеялся главный стражник. — А позвольте узнать ваше имя?

— Это не имеет важного значения... — начал отговариваться Тельзар, но до сих пор хранивший молчание Король, перебил его.

— Тельзар, — заявил Конрад. — Его зовут Тельзар.

— Ах вот оно что... — многозначительно протянул граф и, кинув внимательный взгляд на своего сюзерена, продолжил. — Тогда я готов поверить в эту затею. В любую вашу затею.

Посланник Совета безусловно нашел общий язык с начальником стражи. Этот стареющий интриган понял если не основную, то одну из важнейших составляющих плана. Участвующий в битве Король сможет заявить о себе в качестве воина и сплотить вокруг себя достаточно людей. А в будущем, это скажется на его правлении и отношении аристократии, боевых офицеров, промышленников и обычных людей к своему патрону, и даже соседние страны будут в спешном порядке пересматривать свои взгляды на правителя Милдрена. Однако, для этого было необходимо победить в предстоящем сражении. А основе любой успешной военной операции всегда лежал четкий и продуманный план. И именно за его более тщательной разработкой провели остаток ночи Тельзар и глава обороны Пиронгасэ.

До рассвета оставалось не более часа, а Тельзар думал совсем о посторонних мыслях. В этот момент его не волновали сражения, кочевники, ополченцы или светлые. Мужчина хотел вскочить на верного коня и умчаться прочь. Туда, куда приводят мечты. В тот мир, где будит по утрам своих милых сердцу женщин. В ту сказку, где Лайна учит дочку управляться с боевым посохом Артара. И где нет смертей, сражений и крови, где только счастье и покой. В какой-то краткий миг у Избранника Тьмы, застывшего в кресле недвижимой фигурой, возникла крамольная мысль о возвращении в прошлое. В тот день, когда группа светлых адептов напала на их особняк. Чтобы погибнуть вместе в любимой и не думать о редких свиданиях с дочкой. Чтобы Совет не играл на отцовских чувствах, через охотника решая свои проблемы. Чтобы его не мучила совесть за то, что он не смог уберечь. Но если он сбежит, то что станет с Милдреном? С Королем, который мирно посапывал, уютно устроившись в соседнем кресле. С темными адептами, над которыми он не вольно взял шефство. С Тьердагом, когда-то оценившим его жизнь превыше своей. С жителями Пиронгасэ, с защитниками города, с графом Сангитуа, с карданцами, с Патрисией, с тем мальчишкой-гонцом... И как он посмотрит в глаза Лайны, когда после смерти встретит ее в Цитаделях Тьмы? Как ответит на вопрос о том, почему отвернулся от жертв происков светлых? Что расскажет павшим товарищам о его отказе против борьбы с кочевниками? И что он увидит в глазах дочери, когда та узнает, как он поступил?

Тельзар отогнал от себя нерадостные мысли и поднялся с кресла. Растолкав Конрада, он спуптился по широкой лестнице на первый этаж резиденции начальника городской стражи.

Карданцы после жаркого боя и совместного лечения неожиданно сдружились с молодыми адептами и разделили с ними трапезу за приятной беседой, в которой большинством фигурировали их приключения под руководством легендарного Закатного Палача. Для воспитанников Кардана было потрясением, что они скрестили клинки с воплощением детских страшилок и остались в живых. Поэтому, Тельзар обнаружил их в одном из просторных залов первого этажа, где были обустроены временные лежанки для приглашенных наемников. С удовлетворением бывший охотник не увидел среди воспитанников Кардана тяжело раненых бойцов. Он пытался сильно не навредить будущему пополнению его маленькой армии, которой предстояло принять удар кочевников. И его прогнозы, относительно личности начальника городской стражи сбылись, хотя он не рассчитывал на то, что стареющий граф окажется грамотным политиком, скорее служивым полковником, но никак не интриганом. Если его верность Королю продержится и после военных событий, то более лучшего наставника для молодого правителя будет не найти.

На дворцовую площадь Избранник Тьмы прибыл во главе небольшого отряда, который стихийно обрастал все новыми и новыми членами. Сначала к нему в помощники был приставлен Шахат, затем невольным образом появился Конрад, к нему прибавилась троица темных Учеников. А сейчас, по настоянию Сантигуа, Тельзара сопровождала четверка карданцев, исполняющих обязанности гвардейцев, хотя необходимости в этом опытный наемник не видел, не отпуская Короля от себя без присмотра темных адептов, и считал сил адептов Тьмы более чем достаточными для обеспечения безопасности царедворца. Однако, граф не принял никаких отговорок, просто приказав нанятым выходцам Школы везде и всегда сопровождать и оберегать венценосца и его спутников, по возможности. Последнее условие начальник стражи поведал с таким намеком, но не понять, кого в случае нападения карданцы будут охранять, было невозможно.

Все собранные лихие люди, во главе с Тьердагом, распекающего кого-то из толпы, уже ожидали своего работодателя. Не меньше двух сотен поклонников не всегда законных занятий согласились на предложение бывшего охотника принять участие в обороне города. Бандиты, воры, убийцы — самые отпетые негодяи, в глазах большинства жителей Пиронгасэ, встали на защиту их общего дома. И Тельзар не смог не признаться себе, что до этого момента не верил в то, что эта идея найдет отклик в темных душах. Он рассчитывал на полторы сотни наемников Гильдии, но не на без малого три сотни из публики северных районов. Без представлений и иных ритуалов, Тельзар велел открыть все арсеналы и склады и вооружиться, Мильену поручил проследить, чтобы выбранное оружие соответствовало целям их сражения. А сам Избранник подошел к своему старому другу и обменялся приветствиями перед важной беседой.

— Не уж то решил взяться за старое и забытое, Тьердаг? — усмехнулся охотник, заметив под курткой кольчугу, а на бедре — любимую палицу Главы. — Кстати, спасибо, что откликнулся на мою просьбу.

— Пустое, друг, — отмахнулся тот. — Я ж почему бросил это дело? Ноги болят, стар уже для долгих прогулок. А тут — прям перед носом, считай, знатная заварушка предстоит. Не могу пропустить. Душа поет, в предвкушении...

— Старый, говоришь? Ну-ну... — с сомнением кивнул Тельзар. — Но если ты хочешь участвовать в бою, то и будешь командиром этой толпы.

— Что?! — гигант вытаращился глаза. — Они ни дня в армии не служили, построений не знают, обращаться с оружием не умеют!

— Ничего, я верю в тебя, Тьердаг, — оскалился посланник Совета, и во избежание нареканий, продолжил командным голосом. — И чтобы к зениту — все были на поле. Ясно?

— Гр-р-р... — чуть ли не прорычал Глава, но, смирившись, ответил по-военному. — Так точно.

Оставив криминальный полк на подчиненных, Тельзар продолжил свой путь по городу. Следующим местом для посещения были казармы местной стражи, где именно в этот момент должна была вестись скорая подготовка к сражению. Хотя дисциплина у воинов улиц Пиронгасэ была не на высоте, но мужчина рассчитывал на их прежние навыки. В стражу, как минувшей ночью пояснил в одном из разговоров граф Сантигуа, брали только служивших в армии Его Величества или герцогских дружин. Когда Тельзар поинтересовался, где эти самые дружины находятся в важный для страны момент, бывший гвардеец с охотой пояснил, что большинство было сосредоточено в Южной армии. Пару таких отрядов угодила в Северную. А остальные, из самых удаленных владений, предпочли остаться дома.

В по-прежнему открытом проходе расположений столичной стражи его уже ожидал стареющий граф с парой карданцев, безучастно наблюдающих за суматохой на плацу. Подчиненные Главы Городской Управы носились по внутренним дворам, словно встревоженные насекомые, готовясь к сражению. Но владыка местных гарнизонов первым обратился к Избраннику Тьмы.

— Господин Тельзар, — обратился начальник стражи Пиронгасэ.

— Я же просил вас, граф, — скривился бывший охотник.

— Ах, простите, забыл, — без всякого сожаления тот извинился. — Но все-таки объясните, чем вам не угодили ворота, господин посол?

— Ворота? — недоуменно переспросил наемник.

— Да, казарменные, — пояснил Сантигуа, рукой махнув в сторону, где сиротливо ютились деревянные створки.

— А, эти, — припомнил Тельзар. — Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос.

— Почему же? — удивился бывший гвардеец.

— Это тайна Совета Кланов, и я не вправе ее разглашать без их согласия, — поведал Избранник Тьмы с нечитаемым лицом. — Но если вы настаивайте, то я непременно передам в Мэнорат вашу просьбу...

— Нет, не стоит. Право же, это всего лишь ворота, — отрицательно помотал головой тот, не собираясь ввязываться в международную политику такого уровня.

Нет, никакой тайны не было. Просто Тельзару не хотелось объяснять свои поступки под действием эмоций. Уж лучше эта история пополнит список загадочных деяний Закатного Палача, чем ему придется краснеть и объясняться с хозяином этих самых ворот, за что он их снес. Ведь из-за хамского поведения караульного, не иначе.

Еще раз обговорив необходимые детали в намеченных планах, Тельзар простился с начальником стражи и направился в пристанище темных в паре кварталов от Королевского Дворца. По пути его отряду пришлось несколько раз останавливаться, чтобы пропустить вереницы повозок, карет и других передвижных средств. Транспорт, по его безумной задумке, должен был исполнить роль баррикад, на случай поражения основных сил защитников города. Своими корпусами колесные телеги должны будут перекрыть все крупные въезды и выезды в Пиронгасэ, чтобы не вводить в искушение некоторых охочих степняков, которые непременно найдутся. Кочевники очень редко подчиняются чьим-то командам, если это противоречит их собственным интересам. Если желание пограбить столицу перевесит стратегические планы их военачальников о лишении столицы последнего сопротивления, то особо ретивые точно попытаются проникнуть на улицы города с незащищенных сторон.

Очередная скрипучая повозка миновала их путь, и Тельзар вступил на одну из площадей, где совсем прекратилась привычная жизнь, но не исчезло столпотворение. Когда темных адептов увидели горожане, то на их лицах была удивительная смесь эмоций из настороженной опаски и затаенной надежды. Им почтительно уступали дорогу, но вместе с тем тревожно оглядывались, ожидая чего-то нехорошего. А неузнанный Король в тех же одеяниях адепта Тьмы на пару с Тьорком отлично подыгрывали ужасу в глазах простолюдинов. Пошептавшись за спиной Тельзара, оба почти синхронно вытащили из поясных петель ученические жезлы и встали по разные стороны от бывшего охотника. Карданцы, подчиняясь изменившемуся построению, разбились на пары и чеканили шаг след в след. Люди, завидев такое построение, освобождали коридор для прохода процессии на десяток шагов в ширину, опасаясь встать на пути кого-то из адептов Тьмы.

— Это же темные... С посохами... — забурлила толпа. В народе ходила молва, что одним касанием своим оружием адепты Тьмы могли лишать души. — Ой, как страшно... Не повезло кочевникам... Я же сегодня не пил ...

Уловив изменения в настроениях окружающих, Тельзар лишь единожды кинул взгляд через плечо и бессильно вздохнул, не делая замечаний такому баловству молодых подопечных. Перед битвой каждый пытается отогнать от себя мысль о кровавой бойне своими способами. Не всегда впечатляющими и подобающими гордым воинам, но безотказно действующими на беспокойные умы. Простые вояки надирались в хлам самой тяжелой брагой, что могли найти в окрестностях, верующие сбивали колени в своих истовых молитвах безмолвным богам, офицеры с товарищами похабно шутили и сквернословили, насмехаясь над противником, а простые люди пропадали в тупом повторении ежедневных ритуалов мирной жизни. Сам Тельзар ночь перед своим первым боем почти три десятка лет назад провел в объятиях молодой девчонки-ровесницы, которая помогла отогнать жаркими ласками тягостные раздумья. Ту встречу ему устроили его старшие сослуживцы из Алдарокии, понимая чувства юного бойца. Но смерть всегда была беспристрастна со смельчаками, решившими сыграть с ней в безумную игру. А война — ее страшный козырь, которым она била любую карту. И нет в живых ни тех алдарокских соратников, ни той милой незнакомки, ни жителей того городка, где располагался полк егерей перед сражением с кочевниками. Остались лишь горькие воспоминания, на которые Тельзар лишь незаметно приподнял уголки губ, скрывая грустную улыбку.

В квартире доходного дома их уже ждал Карож, полностью экипированный по образу своих клановых соратников. Левую руку, лишенную наложенной в походе шины, темный адепт держал крайне бережно, а на красноречивый взгляд посланника Совета, тот довольно заявил, что кость почти срослась, и он способен участвовать в сражении. Тельзар на это только коротко хмыкнул, успев привыкнуть к самоуправству подопечных, но перечить выбору Карожу не стал. Магия не требовала сильных физических нагрузок, а моральных сил у молодого парня накопилось в избытке за дни досадного безделья. Как же, истории товарищей по вечерам он слушал с завистью и упускать свой шанс не собирался. Более приятной для бывшего охотника была другая новость. Тело Шахата, наконец, перестало считать себя на предсмертном одре и не требовало постоянных подпиток со стороны. Со дня на день, по словам Карожа, их наставник должен был прийти в себя. Но Тельзар не выражал солидарной радости.

— Если он проснется сейчас, то сможет участвовать в бою? — вопросил Избранник Тьмы.

— Нет, конечно, — ответил темный адепт. — Пару недель отдыха, а то и месяц, чтобы восстановиться. Если Мастер попробует колдовать, то снова свалится.

— Ладно, пойдем, — бросив последний взгляд на кровать с темным адептом, наемник вышел за дверь.

В гостиной его поджидало непонятное действо. Карданцы и Тьорк в десять рук наряжали Короля в ослепительно золотые доспехи, которые принадлежали его отцу. Царствующий потомок натужно пыхтел, борясь с жарой от нагретого металла, а его помощники громко и зло сопели, разбираясь с непослушными застежками и многочисленными ремешками. Посланник Совета весело щурился на отраженные от брони солнечные блики и наблюдал за этим представлением, прислонившись к стене неподалеку. Он считал, что любое проявление инициативы должно быть взвешенным и обдуманным, поэтому не спешил вмешиваться в бессмысленные по сути терзания Конрада.