Эпик Московского уезда

— Иногда бывает.

Рябичкин довольно улыбался. Это приняло вид дружеской игры. Вечно сияющий Роман излучал состояние великолепного порядка и процветания — концентрированный оптимизм в подарочной упаковке. А Алексей обязательно подлавливал его на ошибках. Теперь вот напомнил о краже и разгроме в Морском Техническом училище. Счёт стал: "один — ноль" в пользу Рябичкина.

На причале Петровского парка их ожидал морской офицер. Полицейское управление Санкт-Петербурга попросило военное ведомство оказать помощь в расследовании. В первый момент возникли некоторые трения: военные не хотели признавать кражу чертежей.

Обстановка секретности соблюдалась потому, что прибор, изобретённый Поповым, планировалось использовать для нужд флота. Здесь открывались грандиозные перспективы. Беспроводная связь с кораблями, оперативное управление боевыми действиями и многое ещё. Конечно, лабораторную установку Александр Степанович полностью восстановил и изготовил новые чертежи, но информация-то ушла на сторону. Кто и как её будет использовать — неизвестно. Да и сам факт исчезновения документов из здания училища не украшал министерство обороны.

Но всё же удалось договориться. У сотрудников полиции, участвующих в деле, взяли подписку о неразглашении секретной информации. Полицейское начальство клялось и божилось, напоминая о важности задач, решаемых Охранным отделением. Безопасность царя превыше всего! С таким доводом трудно спорить.

Поздоровавшись, молодые люди отправились к зданию училища через парк. Учебное заведение располагалось неподалёку в бывшем Итальянском дворце Меньшикова.

Элегантное четырёхэтажное здание находилось перед большим прудом, соединённым с главным каналом. Когда-то, в петровские времена, здесь стояли прекрасные деревянные парусники, доставляющие товары со всего света. Легко представить, как светлейший князь любовался на них из окна. Кстати, итальянским он назван, потому что в строительстве принимали участие итальянские мастера. Для своего времени это был один из самых крупных каменных дворцов.

— Мы провели собственное расследование, — сказал офицер. — Но никаких особенных результатов не получили. Караульные, охраняющие входы в здание, никого не видели. Грабители проникли через окно второго этажа, судя по отпечаткам ног.

— Следы, естественно, не сохранились? — спросил Алексей.

— В минном кабинете проходят занятия. Мы не можем надолго останавливать учебный процесс, один из наших картографов сделал наброски, вы их увидите. Он нарисовал также разбитый прибор Александра Степановича и вскрытый сейф. Общее представление о картине преступления составить можно.

— А отпечатки пальцев снимали?

— Нет. У нас нет соответствующего оборудования, да и бессмысленно это. В классе бывает такое количество учащихся. Многие трогали макет прибора.

— Это не должно мешать делу, — укоризненно заметил Рябичкин. — При расследовании иногда приходится иметь дело с сотнями отпечатков, и все приходится проверять. Безусловно, тяжёлая рутинная работа, но делать надо.

— Не будем предъявлять взаимные претензии, — примирительно сказал Цветков. — Поздно уже. Давайте отталкиваться от того, что имеем.

Слегка обиженный офицер сказал с вздохом:

— Мы выполняли распоряжение нашего командования. Главной задачей было сохранение секретности.

Детективы с сопровождающим подошли к дверям училища. Здание было окружено могучими стволами деревьев, некоторые из которых вплотную подступали к окнам.

— Вот по этому дереву и залезли, — показал офицер. — Ловкие черти, не каждый так сможет.

— Вы смогли определить по следам, сколько их было? — Алексей методично продолжал расследование.

— Четыре человека. Судя по отпечаткам сапог. Трое зашли в минный класс, а четвёртый в кабинет Попова, где сейф. Потом один из троих также заходил в кабинет.

— Это уже кое-что! Значит, сейф и сам прибор находились в разных комнатах?

— Кабинет Александра Степановича находится прямо напротив минного класса. Видно один из них "медвежатник", он сразу занялся сейфом. Правда, замок на сейфе простой без особых секретов.

— Ещё какие-нибудь улики обнаружили, — спросил Роман. — Может, кто из грабителей обронил что-то или ниточки с одежды оставил. Дерево осматривали?

— Больше ничего. А на дерево я лично лазил — всё чисто.

Тем временем они уже поднялись на второй этаж. Курсантов в коридоре было немного. Все заняты своим делом и не обращают внимания на посетителей. У каждого учебники и тетради под мышкой, все куда-то спешат.

— Нам можно будет поговорить с Поповым? — сказал Алексей, внимательно разглядывая учащихся. — Хотелось уточнить некоторые технические подробности.

— Утренние занятия закончились, я думаю Александр Степанович у себя в кабинете. Давайте пройдём к нему.

Справа на двери висела табличка:

Минный офицерскiй классъ

Постучав в дверь напротив, молодые люди вошли.

Небольшой кабинет заливало полуденное солнце. Возле окна стоял письменный стол, слева от него, на тумбочке, выкрашенный зелёной краской сейф. За столом сидел человек в тёмно-коричневом костюме и "про себя" напевал:

Мой костёр в тумане светит;

Искры гаснут на лету...

Ночью нас никто не встретит;

Мы простимся на мосту.

Ночь пройдёт — и спозаранок

В степь, далёко, милый мой,

Я уйду с толпой цыганок

За кибиткой кочевой.

Александр Степанович Попов работал. На столе перед ним были разложены справочники по физике, какие-то таблицы и схемы. Учёный размашисто писал в объёмной тетради, изредка посматривая в книгу.

— Одну минуточку, — не оглядываясь, сказал он. — Только абзац допишу.

Голос у Попова был мягкий, бархатистый, в низком регистре. Исполнял он "Песню цыганки" очень проникновенно и красиво.

Наконец, он обернулся к вошедшим.

На полицейских смотрел человек с внешностью настоящего русского интеллигента: бородка клинышком, усы, волосы зачёсаны назад, внимательный взгляд серьёзных глаз. Над бровями "домиком" поперечные морщины через высокий лоб — результат частой умственной деятельности.

— Здравствуйте, господин Попов, — произнёс Роман. — Мы из полиции, приехали расследовать кражу чертежей вашего прибора.

— А-а... да, да... Мне уже сообщили о вашем прибытии. Макет мы восстановили, впрочем, вас, наверно, интересует не это. Задавайте вопросы.

— Спасибо, — вступил Рябичкин, с уважением поглядывая на учёного. — Александр Степанович, как Вы считаете, кого могло заинтересовать ваше изобретение? Для каких целей его можно использовать?

— Ну, применений множество. Идея состоит в передаче информации на расстояние без проводов. Здесь многое зависит от возможной дальности действия. Например, связь с кораблями, находящимися в плавании, или управление различными электротехническими устройствами на расстоянии. Вы, молодые люди, разбираетесь в электротехнике?

— Я прочёл несколько книг, — сказал Алексей. — Попробовал ряд опытов провести. А вообще раньше работал на телеграфе.

— Замечательно! Так вот представьте себе телеграф без проводов! Сигналы азбуки Морзе можно передавать по воздуху и нет необходимости строить дорогостоящие линии передачи. Первоочередная задача сейчас — увеличить дальность связи.

— Тогда появится возможность телеграфировать в любой город или посёлок России. Связь с заграницей, да и, вообще, со всем миром. Колоссальные перспективы!..

— Вижу, Вы тоже прониклись этой идеей. Приятно иметь дело с понимающим человеком.

— Позвольте представиться — Рябичкин Алексей Яковлевич из Москвы, — поклонился бывший телеграфист и тут же спохватился. — А это Роман Демьянович Цветков. Петербургское полицейское управление.

— Неужели про ограбление Минного Офицерского класса даже в Москве знают?

Алексей помялся с ноги на ногу и переглянулся с Романом.

— Понимаете, Александр Степанович, — начал Цветков, — Преступление, которое мы расследуем, случилось в Новогиреево, что под Москвой. Скажу Вам откровенно, надеюсь, это останется между нами, но вашим изобретением заинтересовались народовольцы. Кое-кого мы уже арестовали, но записи и чертежи исчезли.

Морской офицер, стоящий у дверей, помрачнел. Дело, в котором он принимал участие на начальном этапе, принимало серьёзный оборот.

— Мы обнаружили только когерер, — продолжил Рябичкин. — Вспомните, пожалуйста, не исчезли ли какие-нибудь другие части прибора. Так нам было бы легче искать преступника.

— Хотя макет был чудовищно разбит, я тоже заметил отсутствие когерера. На стекольном заводе в Санкт-Петербурге нам изготовили новый. Другие части прибора остались на месте. Искорёженные, погнутые, разорванные, но остались. А в сейфе... исчезли материалы, касающиеся исключительно "грозоотметчика". Так назвали мой прибор из-за способности фиксировать электрические разряды в атмосфере. По всей видимости, грабители хорошо знали, за чем лезут.

— Александр Степанович, вы не заметили до происшествия каких-нибудь подозрительных людей, крутящихся возле минного класса или вообще училища? Может быть, кто-то расспрашивал о приборе.

— Да нет. Только учащиеся. Но я их знаю уже не первый год. А по поводу посторонних посетителей вам лучше узнать у охраны.

— Благодарим Вас, именно так мы и сделаем, — Роман, чувствуя, что разговор заканчивается, решил подвести черту. — Мы пока поработаем в Кронштадте, и, если позволите, будем обращаться к Вам в случае возникновения вопросов.

— Конечно. Когда у меня есть свободное время — я всегда к вашим услугам, господа.

Попов дружески взглянул на Рябичкина, улыбнулся и пожелал полицейским удачи в расследовании дела. Электротехника не могла долго ждать. Каждый малюсенький электрон, бегущий по проводам, взывал к учёному.

Какое высокое синее небо над Финским заливом! И через весь небосвод размытые полосы перистых облаков, уходящие вдаль за горизонт. Оно безгранично. Ощущаешь себя пылинкой в пространстве мироздания. И как же манит к себе эта синева. Как это у Есенина — "...только синь сосёт глаза...". Точнее не скажешь. Аж голова закружилась...

Алексей перевёл взгляд на бренную землю. Перед глазами пробежала компания тёмных расплывчатых пятен, но, через минуту, нормальное зрение вернулось. То ли это от морского воздуха, то ли после нервного срыва, когда погиб Николка. Раньше такого не было. Видимо здоровье ещё не совсем восстановилось.

Он стоял возле левого торца здания Морского училища, у раскидистого дуба, по которому проникли преступники. Цветков с морским офицером отправились в караулку беседовать с охраной, а Алексей решил ещё раз осмотреть дерево.

Вглядываясь в тёмные ветви, тянущиеся к окнам дворца, он вспомнил родную дубраву, и ему вдруг нестерпимо захотелось, чтобы Штольцен с Купавиным были рядом. Опытные, спокойные. Как бы они помогли одним только своим присутствием. Здесь, в Санкт-Петербурге, конечно интересно, но дома лучше. Дома своё маленькое счастье. И любовь. Возник образ красивой улыбающейся Машеньки, и очень тепло стало на душе. Эх, надо заканчивать это дело и домой... домой...

Так, что же мы тут имеем: одиночное дерево, растущее на газоне, ветку, подходящую прямо к стене, и само окно. На покатой ветке или узком подоконнике вряд ли могло что-нибудь остаться. Офицер говорит, что осматривал дерево. Поверим ему в первом приближении. А вот трава возле дерева и под окном. Не может быть, чтобы военные ползали тут на карачках. Всё равно, что искать иголку в стоге сена. Но, ...вспоминая один задачник по занимательной физике, чтобы найти пресловутую иголку — магнит нужен.

Алексей довольно потёр руки. Чтоб в Инженерном училище да без магнита. Быть такого не может. Он снова направился к входу.

Караульный, получивший приказ пропускать полицейских, козырнул.

Рябичкин осмотрел коридор первого этажа: станция испытания паровых машин, станция испытания строительных материалов. Дверей было немного, видимо станции занимали всю площадь первого этажа. Занятия уже закончились, и двери оказались закрыты. Скорее всего, и на других этажах та же история. Что делать? Опять беспокоить Попова. Ужасно неудобно, но делать нечего.

Алексей робко постучал в кабинет:

— Великодушно извините, Александр Степанович!..

Следующий час молодой полицейский провёл, сидя на корточках и медленно переходя с места на место. В руках он держал великолепный красно-синий магнит в форме подковы. Большой и мощный. Всё железное в радиусе двадцати сантиметров просто обязано было притянуться и не дёргаться. Закон физики, чёрт побери!..

Когда к месту следственных действий прибыли Цветков с офицером, Алексей сидел на подоконнике низкого зарешёченного окна первого этажа и болтал ногами. После упражнений в партере они здорово затекли. Рябичкин был доволен, кое-что он всё-таки нашёл.

...Роман сиял ещё больше! Его свечение достигало уровня яркости звезды-гиганта. Китель шагающего рядом морского офицера уже начал потихоньку дымиться, а этот малый даже не подозревал. Хорошо, что море рядом.

Два ярких космических тела сблизились на расстояние речевого удара.

— Вижу, вижу. Что-то откопал, — упреждая события, сказал Алексей. — Неужели караульные кого-то заметили?

— Это всё ерунда, — свечение звезды слегка померкло, но лишь на секунду. — Вообще-то народу вокруг ходило много, но дело не в этом. Ребята из караульной службы посоветовали обратиться к береговой охране, и что ты думаешь, ...на следующий день после ограбления с западной стороны острова в заливе были обнаружены остатки парусной лодки, а через день нашли двух утопленников.

— Удалось установить личности?!

— Нет. Неизвестные. И караульные тоже не опознали. Но на локтях левой руки у обоих татуировка "Ned Ludd". Погибли твои луддиты! Я был прав: в похищении чертежей замешан кто-то третий!

Красота и разнообразие праздничного салюта достигло своего апогея.

— Да, Роман, уложил ты меня на обе лопатки. Сдаюсь... — Рябичкин шутливо поднял руки вверх. — Но и я здесь не зря ползал по траве. Посмотри-ка...

Цветков посерьёзнел и взглянул на предмет, протянутый ему товарищем. Здоровый магнит с притянутой к нему какой-то железкой.

— Ну и что. Гвоздь, — сказал Роман. — Где ты его взял?

— А вот здесь в траве под деревом нашёл.

— Ты полагаешь, он имеет отношение к нашему делу? Серьёзно?

— А почему бы и нет. Судя по его виду, лежит он здесь достаточно долго. Возможно с той ночи. И потеряло его то самое третье лицо, столь горячо тобой любимое.

— Но, что нам это даёт. Подумаешь гвоздь.

— Посмотри на его шляпку.

Цветков повернулся к свету и поднёс гвоздик поближе. Обыкновенный такой гвоздь, пятидесяти миллиметров длинной. На шляпке были выбиты две буквы:

К.П.

— Позвольте полюбопытствовать, — сказал офицер, наблюдающий диалог друзей.

— Пожалуйста.

Моряк взял гвоздик и принялся его вертеть перед глазами. Посмотрел на шляпку, прикинул длину, вес. После некоторых раздумий сказал: