Часть четвертая. Главы 40 - 45

Корабль уже развернулся градусов на сто двадцать, и натяжение каната ослабло. Это позволило перекинуть его на корму и еще поднажать. Теперь уже корабль пошел кормой вперед, но продолжая медленно вращаться против часовой стрелки. И тут очень к месту оказалась первая шлюпка, которая тянула корабль коротким канатом. Только теперь шлюпка была позади нефа, привязанная к его носу. Гребцы на шлюпке поднажали и остановили вращение корабля.

— Рулевой! Руль прямо ставь! Еще крути! Еще!

Больше двух десятков человек на корме, толкаясь и мешая друг другу, подтягивали корабль к причалу. Корабль шел почти ровно, но теперь ... слишком быстро.

— Куда разогнали! Табань!!!

— Чем!? Это не галера!

— Эй, на шлюпке! Туда гребите!!!

— Много они выгребут! Тут тысячи пудов!

— Кранцы на корму! Еще!!!

— Эх, разобьём корапь!

Все смотрели на неумолимо приближающиеся бревна причала. Развесили на корме кранцы из старых пеньковых канатов — мало. Все замолкли и присели, ожидая удара.

Толчок. Затрещал корпус нефа, что-то упало, но вдруг все затихло.

— Ну что?

— Вроде не сильно. Прям сейчас не утонем.

И тут ветер с моря донес грохот выстрела.

— Наши! Тянули до последнего, небось.

Звук выстрела был ослаблен расстоянием, но в порту его слышали все и достаточно громко. Из казармы — вот она, видна хорошо — начали выходить римские воины. Не спеша, посмотреть, что происходит.

— Все, начали! Высадка! Как учили! Казарма — там, повозки — там. Дорога на Рим — туда, в обход. Пошли! Марсель, командуй!

С юта на доски причала посыпались солдаты. Ют на нефе хоть и невысокий, но выше причала значительно. Для этого на крыше юта припасли два длинных дощатых трапа, по ним и застучали сандалии гуанчей. Основной отряд побежал окружать казарму, но так, чтобы не подставиться под выстрел своей же пушки. Два десятка побежали перехватить гужевые повозки, чтобы не разбежались. Небольшая группа побежала в обход блокировать дорогу на Рим, перехватить гонцов.

Все это движение, сильно напоминающее пожар во время наводнения, привлекло внимание римлян в казарме. Командир смены начал выкрикивать команды, началось построение на небольшом плацу перед входом.

— Ну что? Когда стрелять?

— Подожди. Видишь, они сами под картечь строятся. Сейчас, еще наши сзади обойдут и будем ловить момент.

Вдруг воины у казармы начали крутить головами, командиры размахивать руками — указывая вправо, туда где наши должны были обходить казарму.

— Заметили. Давай!

Выстрел. Две сотни свинцовых шариков накрыли плотный строй римлян. Часть строя затуманилось розовым, это кровь, выбитая из плоти, и пыль, выбитая из всего остального. На звук выстрела все оглянулись, облачко дыма четко указало откуда стреляли. Тут заорали раненые, это вывело живых из оцепенения, но среагировали они не так как надо, а как учили — "держать строй". Римляне сомкнулись плотнее, довернули строй против направления опасности — пушки. Те, у кого были щиты, приподняли их до уровня глаз.

— Теперь немного правее. Снаряд?

Затвор щелкнул, закрываясь.

— Готово!

— Огонь!

Двенадцатиграмовая картечь у нас считается "ближней". Деревянный щит на таком расстоянии она если и пробивала, то энергии у нее оставалось совсем мало. А там еще кожаный доспех. Но с щитами были далеко не все, большинство были гребцами, вооруженные только копьем или легким мечом. При абордаже они были вторым эшелоном. Так что после второго выстрела на ногах осталось чуть больше дюжины. На земле очень много было раненых, многим "прилетело" по незащищенным ногам.

— Давай быстро третий, и наши пойдут.

После третьего выстрела повисла пауза, заполненная криками раненых. Наконец штурмовики удостоверились, что пушка не стреляет, и через Марселя дали команду к атаке. Сопротивления почти не было, добивали раненых. Но когда один прыткий гуанчи сунулся в казарму, то тут же получил копьем в грудь.

Казарму штурмовали еще несколько минут, используя дробовики, поэтому потерь больше не было. Как оказалось, там оставалось еще четверо. Мощеный плац перед казармой чернел от тел убитых и пролитой крови. Серые стены казармы были обильно покрыты красными пятнами.

В порту задача выполнена, надо выдвигаться в Рим. Только с повозками небольшая загвоздка. Их было пятнадцать — стало тринадцать, куда делись еще две — не понятно. Ну и извозчики разбежались, это как раз и понятно, к этому готовились. Гуанчи не имеют опыта общения с лошадьми, а многие их видят в первый раз. Поэтому управление повозками тоже легло на плечи наших штурмовиков. Повозки связали попарно, поводья лошади "второго номера" к задку телеги первого. На первом номере — штурмовик, на втором правит канарец. Лошади тягловые, спокойные — авось не понесут. Выстрелов кони испугались, но их к тому времени уже держали под уздцы. Сейчас уже успокоились.

Повозки выстроили на дороге, все расселись и караван выдвинулся навстречу солнцу. По дороге увидели нашу засаду и убитого, вместе с лошадью, гонца. Засаду сократили до трех человек и поехали дальше; железные подковы застучали по камню знаменитой римской дороги.

Дорога оказалось неблизкой, ехали несколько часов. Эти лошади очень неспешные. Многие бойцы успокоились после боя и задремали под стук копыт. Решили даже немного перекусить на ходу — потом не будет времени. Не доезжая города свернули налево, на дорогу попроще. Потом направо, по мосту через какой-то ручей. Домов стало много. Город, только очень старый. Некоторые дома — настоящие руины.

Командир штурмовиков, который разрабатывал операцию на месте, указал на площадку у дороги.

— Повозки ставим тут. Осталось около километра — дойдем.

Быстро построились, и колонной по двое двинулись быстрым шагом, петляя по улицам. Перед очередным поворотом по сигналу командира остановились. Стоим, ждем. Подбежал агент, который занимался наблюдением.

— Все нормально. Вышли из церкви как обычно. Так же как вчера, он сходил туда — в дом недостроенный, посмотрел. Зашел потом в свой дом и не выходил. Телега с лестницами-заборами приехала — там стоит. Лодия с камнями на реке готова, ждет сигнала.

— Так. Все по плану. Твой взвод окружает церкву, может успеете дверь открыть, если не заперто. Остальные взвода окружают тот дом. Его совсем не окружить, там кусок городской стены мешает. Одно отделение послать за повозкой с лестницами. Вперед!

Рота вывалила из улочки на площадь. Только теперь это уже была не рота, а дикая толпа. Строй специально не соблюдали, чтобы создать впечатление "дикости". Разве что не кричали и не улюлюкали, чтобы не привлечь внимание раньше времени. Но все равно не успели — монахи у церкви увидели бегущих "дикарей" и заперли дверь перед самым носом. Нашим осталось только постучать в дверь тупьем копья и начать "осаду".

Во втором здании тоже успели дверь закрыть, но это им мало поможет. Тут много окон, и они невысоко над землей. Окна большие — полметра шириной и больше метра в высоту. Пролезть даже с оружием можно. Дом только этот непонятный. Точнее тут несколько домов, пристроенных друг к другу. Еще с одной стороны кусок городской стороны примыкает.

Но вот уже притащили телегу с лестницами. Действительно, ограда из жердей, но все связано очень крепко, можно использовать как лестницу. Их уже расхватывают и ставят к окнам. Тычут копьями в окна, звенит разбитое стекло — жалко. Это же сколько серебра на это все потрачено! Выстрел из дробовика в окно, и солдат-канарец взлетает по лестнице и протискивается в окно. Даже хорошо, что они одеты в шкуры. Ткань бы сильнее цеплялась за осколки стекол.

Из одного окна стреляет арбалетчик, попадает в кого-то. Ему в ответ прилетает ружейная картечь, больше никто из арбалетов не стрелял. Обороняющиеся явно не были готовы к тому что мы полезем сразу во много окон. За пару минут удалось прорваться в шесть окон, туда пошли гуанчи друг за другом. В нескольких окнах отчаянно сопротивлялись, пришлось добавить из дробовика. Еще через несколько минут признаков сопротивления снаружи не стало. Только внутри слышны крики и выстрелы. Не только ружейные, но и револьверные — это штурмовики занялись любимым делом — "штурм помещений". Жаль, что нельзя использовать гранаты. Но револьвер и дробовик — тоже сила. И с ними даже интересней.

Это так размышлял командир штурмовиков, стоя под окнами и завидую своим солдатам. "Эх, как здорово, вот так ворваться в комнату и пострелять из револьвера настоящих врагов, а не мишени из досок и глины". Но его задача сейчас общее управление операцией, да еще надо сдерживать Марселя. Тот тоже хлебнул командирской доли — орал на своих солдат, пытаясь организовать штурм как надо.

Но вот шум боя стал уходить куда-то сильно вглубь помещений, и командир кивнул Марселю. Поднялись по лестнице, протиснулись в окно, прошлись по комнатам и коридорам. Кругом лежат убитые и раненые римляне. Не только солдаты, есть еще и монахи в черном. Есть потери и среди гуанчей — там раненый, а там убитый. Марсель рвется вперед. Комната сюда — комната туда, уже запутались, идем по следам боя и на его звуки. Но звуков боя становится все меньше, слышны только крики раненых, и топот ног. Несколько раз мимо пробегают небольшие группы гуанчей. Подбежал штурмовик, доложил командиру:

— Вроде всех побили, живых нет. Но понтифика не видели. Вот все бегают, ищут — может спрятался где.

— Надо искать, и времени у нас мало.

— Так тут домина огромадный. Там наверху еще палубы! Я вот пробежался, но там и римских солдат почти нет, служки только.

— Их тоже побили?

— Сказали же всех?

— Ладно. Давайте ищите!

Марсель это тоже внимательно слушал и теперь нахмурился:

— Нет понтифика?

— Найти не можем. Тут столько комнат...

Марсель что крикнул двоим гуанчам, те уронили узел с вещами на пол и убежали.

— Что?

— Я им сказал, что трофеи потом, сначала задачу выполнить.

— Правильно.

Дальше по коридору какой-то шум и возня — пошли навстречу. Гуанчи тянут за ноги тело в красной одежде, довольные.

— Он?

— Не, это кардинал. Но тоже неплохо.

Один канарец, перемазанный кровью, протягивает Марселю трофей: небольшой но увесистый золотой крест и крупный перстень — снял с кардинала.

Это хождение по коридорам и залам продолжалось еще минут пятнадцать, постепенно вокруг стали собираться запыхавшиеся командиры взводов и штурмовики.

— Ну что? Не нашли?

— Не-а. Как сквозь землю...

— Заховался где-то.

Командир повернулся к наблюдателю, который с утра наблюдал за местностью.

— Понтифик точно не выходил?

— Точно!

— И мы выпустить его не могли. Так где же он?

— И солдат римских где-то пятнадцать-двадцать не хватает. Посчитали уже.

— Столько в сундуке не спрячется. Потайная комната где-то.

Тут командир прислушался и дал сигнал всем замолчать. Где-то вдалеке раздавались глухие удары. Все обернулись на звук. К звуку ударов добавились звук шагов, кто-то бежал сюда. Из-за угла выскочил гуанчи и обрадовался, увидев присутствующих. Задыхаясь от бега что-то проговорил на своем. Командир вопросительно посмотрел на Марселя.

— Он говорит, что там запертую дверь нашли, ломают.

— Я же говорил! Показывай дорогу!

Все побежали.

Дверь не железная, но массивная. Выбить не смогли, но нашли топор и сейчас просто рубили древесину двери, часто меняясь. Два стрелка стояли с дробовиками наготове. Участники забега с командиром и Марселем во главе встали чуть поодаль, прохаживаясь и глубоко дыша после пробежки.

— А вот как, сразу всех стрелять? Или может понтифика в полон? — вдруг озадачился один из штурмовиков. Командир смутился. Он знал, что потом убить безоружного пленного нелегко, рука не поднимется. А задача у них однозначная — "ликвидировать". Причем, желательно, копьем, а не пулей.

— Ты погодь шкуру делить. Вдруг его там нет. Ну а если кинутся на нас, то тогда да — сразу стрелять.

Дверь затрещала.

— Во! Пошла, пошла!

Дернули еще, и дверь частично открылась, частично развалилась на доски. За дверью никого не было. Полутемная комната и проход куда-то вбок.

— Пошли! Осторожно только.

Прошли пару поворотов, ступеньки, и все ахнули, остановившись. Вдаль уходил длинный и ровный коридор.

— Подземный ход!

— Ушел!

— Догоним!

— Стоп. Не догоним. Это не подземный ход, мы выше земли. Смотри — окна под потолком. Мы внутри этой городской стены. А она прямиком до той крепости тянется. Он уже в крепости, нам ее без пушек не взять. Да и ни людей, ни времени на это нет. Ушел. Пошли на улицу.

— А трофеи?

— Теперь можно.

Снаружи стоять было не безопасно — периодически из окон что-то вылетало и падало на землю. Чаще всего рухлядь, одежда, но иногда и что нибудь увесистое — серебряная посуда или статуэтка. А то и римская алебарда.

Начали выносить своих убитых и раненых — все гуанчи, только один штурмовик ранен в руку. Двое штурмовиков обучены как медики первого разряда. Промывают раны карболкой, заматывают полотняными бинтами. Сильные кровотечения на руках и ногах останавливают перетянув веревками. Раненых надо на корабль быстрее, там есть медик второго разряда, он такие раны умеет зашивать. Раненых укладывают на телегу на которой привезли лестницы, таких четверо. Еще трое с ранениями рук, пойдут своим ходом. Для убитых еще надо найти телеги, гуанчи потеряли одиннадцать человек.

— Бегите за тот угол, там рынок, должны быть повозки!

Отделение гуанчей и два штурмовика побежали добывать транспорт. Вскоре появились две небольших тележки, запряженные мулами, и одна грузовая телега с лошадью.

Повозка с ранеными уже ушла, стали грузить убитых. Но тут из дома начали выносить трофеи — ворохи одежды и прочей рухляди.

— Как же мы все это донесем?

— Так это же ... это же добыча. Оно нужнее чем свое!

— Донесем! До телег недолече.

— Вы там что? Всех убитых ободрали?

— Не-е, не всех. Немного. А там в сундуках одежи всякой много — вся чистая и красивая.

— А вот это полотно у них на стенах просто так висит. И на окнах тоже. Ровное такое. Рубах и штанов бабы нашьют.

— А вон еще тележка едет!

— Грузим!

Подошел взвод, что вокруг церкви стоял.

— Ну что у вас?

— Двери у них хорошие, быстро не сломать. Пошумели мы только, как было сказано. Еще залезли вон до того окна, глянули внутрь — а там до земли столько же падать. А внизу солдаты с копьями ждут. Не, если церкву штурмовать, то серьезно.

— Ну и ладно. Командор так и сказал — "хотя бы попытку штурма изобразить".

— Командир! Тут гонец.

Подошел агент, тяжело дыша после бега.

— Что там?

— Мы эта ...

— Что?

— Лодию с камнями все как надо сделали. Речку перегородили.

— А что не так?

— Лодки с войском там встали — пройти не могут.

— Ну и хорошо.

— Они сошли и берегом пошли. Напрямик. И так даже быстрее выходит.

— Сюда идут?

— К крепости шли. А оттуда могут сюда пойти. Тут близко.

— Та-а-ак.

Командир штурмовиков глянул в сторону крепости. Но улица, вдоль которой шла та самая стена с проходом, изгибалась, и далее пары сотен метров ничего видно не было.