— Не надо!!! — забился мальчишка, пытаясь вырваться из сильных рук. Аслан от неожиданности чуть не отпустил его, но быстро справился, крепко прижав Ренальда к груди. Тот продолжал вырываться, и тогда Аслан перехватил обе руки раба, завернув их тому за спину и перехватив одной рукой. Второй снова плотно прижал к себе его корпус.
— Не надо меня отдавать лекарю! Не надо! У меня ничего не болит! — закричал Рени, от отчаяния и беспомощности запрокидывая голову.
— Только истерики нам еще не хватало, — рассердилась Тесса. — Мало народ ночью повеселили, продолжения хотите?! Аслан, отпусти его!
Лаэр послушно выпустил снова рухнувшего к его ногам раба и развернулся к жене:
— А зачем ты его вообще позвала? Что, никак не обошлись бы?
— Ты специалист по внутренностям? — взбеленилась хозяйка Замка, чувствуя, что немного виновата, невольно подставив сейчас не только Рени, но и мужа. — А если у него что-то серьезное повреждено?
— Тогда он бы уже давно почувствовал!
— А если бы не почувствовал? Пока мазь оказывает анестезирующее действие, он и не заметит большой разницы!
— Ну ты-то откуда знаешь? — недовольно насупился варвар.
— Вот, чтобы не гадать, я и разрешила Халару прийти! — заявила девушка, — он сам предложил, объяснив, что могут возникнуть осложнения.
— Пока возникают осложнения только из-за твоей идеи! — Аслан зло отшвырнул ногой валяющуюся на полу вышитую подушку.
Ренальд, про которого 'забыли' на время перепалки, тихонько сидевший, обняв себя руками и сгорбившись, невольно втянул голову в плечи и всхлипнул.
— Не реви! — резко одернул мальчишку лаэр.
— Ты его пугаешь, возьми себя в руки, — сбавила обороты Тесса.
— Ты испугался? — тихо спросил Аслан, не поверив.
Рени исподлобья взглянул на сурового мужчину, возвышающегося над ним, словно исполин, и кивнул, стараясь сдержать откуда-то взявшуюся противную дрожь.
— Не бойся, — вздохнул господин. — Тесса права — пусть тебя осмотрит Халар, и все сразу успокоятся.
— Ну, пожалуйста, я... — наложник замолчал, поняв, что все бесполезно. Да и вообще, с чего это он возомнил, что раб может о чем-то просить? Стало так горько. Мальчишка закрыл перекошенное лицо руками, чтобы его хозяева не видели злых, отчаянных слез и начал медленно подниматься, давясь этими слезами, но стараясь не всхлипывать.
— Ренальд, — Тесса дотронулась до его плеча. — Расскажи, что тебя так пугает? Халар будет очень осторожен, поверь. Он, знаешь, как умеет раны обрабатывать — ребята даже не морщатся... почти, — слегка приврала хозяйка Замка.
— Это... это так... унизительно... — выдавил Ренальд.
— Ох, Рени, Солнышко... — наконец дошло до Тессы. — Тебя осматривали перед продажей?
Ренальд кивнул.
— Так! — вмешался Аслан, передернув плечами от отвращения, когда представил себе толпу перепуганных подростков и детей, многие из которых были 'домашними' и такими же невинными, как Рени, которых лапали чужие потные руки в самых сокровенных местах, небось, еще и сопровождая все это комментариями, от которых у нормальных людей завяли бы уши. — Ренальд, успокойся!
Представив, что его раба, этого непонятно для чего приобретенного, но милого мальчишку, точно так же подвергли унизительной и грязной процедуре, у Аслана дернулась щека — поубивал бы! Хотя, чем он лучше — варвар почувствовал, как запылали собственные уши, а память услужливо продемонстрировала 'картинки' того, что он сам вытворял ночью с наложником, особо не заморачиваясь вопросом, отчего тот рыдает. Глупо плакать, когда уже все случилось. Плакать можно было, когда попал на аукцион, а теперь просто принимать свое положение как данность. Про себя Аслан решил, что больше не обидит мальчишку, так позорно сорвавшись и не подумав о возможных последствиях, а лучше его вообще пока не трогать в этом смысле...
— Халар ждет, — напомнила Тесса.
— Подождет!
— Как скажешь, — надула губы девушка.
— Ренальд... — Аслан покусал губы, посмотрел на жену, ища поддержки, но та демонстративно-обиженно отвернулась. Лаэр вздохнул и постарался, чтобы его голос прозвучал мягко, почти вкрадчиво. — Рени, хочешь, я пойду с тобой? Обещаю, что Халар не сделает ничего, что считалось бы неприемлемым для лекарской этики, хорошо?
До раба-наложника плохо доходил смысл — он уже смирился с тем, что ему придется снова пройти через этот кошмар, и молча кивнул.
— Пойдем, — позвал Аслан, протягивая руку. Мальчишка вцепился в нее холодными потными пальцами и крепко сжал. Лаэр притянул его к себе и, приобняв, вывел в коридор.
Тесса вышла вслед за ними и с ноющей болью в груди смотрела, как Аслан ведет еле переставляющего ноги Ренальда, словно на казнь. Хотя для мальчишки, наверное, так и представлялся предстоящий осмотр.
В комнате раба она побыла совсем недолго, Халар передал ей коробочку с упакованными по отдельности свечками, вынул из нее одну, а остальные велел убрать в прохладное место.
— Я осмотрю, — тихо сказал Халар, пока Аслан усаживал Рени на кровать и шептал ему что-то ободряющее. — Если все нормально — ставить и утром, и вечером. Если обнаружу что-либо более серьезное, чем предполагаю, расскажу, что еще нужно сделать.
— Ренааальд... — слегка похлопал раба по щеке лаэр, чтобы тот обратил на него внимание и перестал пялиться перед собой остановившимся взглядом, пугая своего хозяина, что все, в самом деле, гораздо серьезнее. — Рени, посмотри на меня! Халар специально пришел, а его еще раненые бойцы ждут, давай не будем задерживать нашего уважаемого лекаря, будь хорошим мальчиком...
— Я буду у себя, — бросила Тесса уходя.
— Вы можете тоже уйти, — предложил Халар, недовольно глядя на Аслана.
Будь его воля, оттаскал бы взрослого мальчишку за ухо, но нельзя — по статусу не положено гарнизонному лекарю (даже если он в отцы годится) таскать своего лаэра за уши, несмотря на то, что он ведет себя, как капризный ребенок — это ж надо! Завел себе живую игрушку и даже не соизволил подумать, что обращаться с такой 'вещью' надо очень бережно...
Рени отмер и бросил умоляющий взгляд на Аслана, судорожно сжав побелевшими пальцами у горла воротник длинной, чуть выше колен, рубахи.
— Я останусь, не бойся, Малыш...
* * *
Аслан сидел рядом и мучительно краснел вместе со своим наложником, который мелко трясся от отвращения, чувствуя на себе осторожное прикосновение чужих теплых рук, не в силах отпустить это внутреннее напряжение. Ренальд кусал губы и зажмуривал глаза, на его ресницах блестели слезы. Он послушно исполнял команды согнуть-разогнуть ноги, дышать-не дышать, только вот расслабиться никак не мог, особенно, когда почувствовал, что в многострадальный анус проникают смазанные маслом пальцы, деликатно нащупывая возможные внутренние повреждения.
— Пожалуйста, не мешай, — терпеливо повторял гарнизонный лекарь. — У господина Аслана и у меня — все одинаковое, не надо стесняться.
Рени все пытался прикрыть подолом длинной рубахи свое сморщенное жалкое достоинство с поджавшимися от холода и неприятной процедуры яичками, пока Халар не приказал Аслану подержать руки наложника, чтобы он не мешал осмотру. Впалый живот мальчишки то совсем втягивался, и раб замирал как загнанный зверек, только было слышно, как часто-часто колотится сердце, то напрягался, когда пальцы лекаря задевали поврежденные участки. И мальчишка коротко вскрикивал и сжимал-разжимал скрюченные пальцы, пытаясь вырвать свои руки из железной хватки господских ладоней, с легкостью удерживающих его в одном положении.
— Ну все-все, сейчас я перестану тебя мучить, — аккуратно погладил Халар живот Рени второй рукой и вдруг резко надавил сверху и изнутри.
— Аааа!!! — зашелся Ренальд в крике, пытаясь отползти и избавиться от источника боли.
— Халар! — одернул Аслан, вздрогнув, словно это ему было сейчас очень больно. — Понежнее можно?
— Все! — удовлетворенно кивнул собственным мыслям лекарь, отнимая руки от тела наложника. — Все, Ренальд, ты свободен. Ничего непоправимого, свечек вполне хватит для лечения... Все, можешь вытянуть ноги, — устало улыбнулся пожилой лекарь, одергивая на мальчишке задранную до пупа рубаху.
Аслан отпустил руки Рени и потрепал страдальца по взмокшим волосам, старательно отводя взгляд от Халара. Лаэр прекрасно видел, как тот поменялся в лице, увидев синяки на бедрах хозяйского наложника. Спасибо еще, что воздержался от комментариев при мальчишке. Хозяину Замка было совестно глядеть в глаза боевому товарищу и человеку, который всю жизнь посвятил лечению людей, спас стольких ребят, сохранив им не просто жизни, но и полный комплект конечностей, в безнадежных, казалось бы, случаях... Аслан помнил, что Халар гордился им всегда, как собственным сыном, зная, что варвар-лаэр бережет своих людей и всегда наравне с ними делит все невзгоды трудных походов и военных кампаний... и вдруг так низко пасть...
— Я только руки помою... — поднялся лекарь, собираясь уходить. — Со свечкой сами справитесь?
— Да... И все? — удивился Аслан, но тут же прикусил язык.
— Нет, не все, — медленно ответил Халар и, развернувшись, пристально посмотрел на своего лаэра, давя тяжелым взглядом. — Мальчик пусть ложится отдыхать, а я с тобой хочу побеседовать на отвлеченные темы... мой господин, — добавил он желчно.
— Хорошо, — смиренно ответил Аслан и склонился к свернувшемуся в комочек Рени, пытающемуся натянуть рубашку до самых пяток. — Ты весь потный, тебе сполоснуться надо и переодеться. Давай по-быстрому в душ и... А, ладно, пошли, я тебя помою, что ли, — подхватил лаэр не успевшего высказаться раба.
Аслан не чувствовал к нему особой нежности, влечения или еще какого-то расположения. Острое чувство вины заставляло обращаться с Рени, как с несправедливо обиженным ребенком, хотя по своему возрасту он был практически совершеннолетней личностью... по возрасту, но не по мироощущению, и здесь зияла огромная пропасть между подростками, выросшими в городах, выявляя первенство за место под солнцем кулаками или еще какими навыками, и мальчиком из глухой обители, окруженным благочестием и постоянным одергиванием взрослых — это хорошо, а это плохо — грех...
* * *
Расстроенная Тесса устала сидеть в комнате и вышла в коридор. Гарнизонный лекарь, оказывается, ожидавший ее, стирая усталость с лица ладонями, поднялся с узкой лавки, обтянутой мягким бархатом.
— Халар? — немного растерялась Тесса, обеспокоено нахмурившись. — Вы что-то хотите мне сказать?
— Я принесу успокоительную настойку, Ренальду надо попить ее хотя бы недельку. Физически ничего непоправимого не произошло. Но он получил психологическую травму и надломлен морально. Я хотел бы поговорить с Асланом, он сердится на Вас?
— Да, конечно, — вздохнула Тесса. — Ему неловко, что так получилось. Могу его понять.
— Ничего, госпожа Тесса, Вы правильно поступили, что обратились ко мне — так всем будет спокойнее.
— Но не Аслану и не Рени.
— Аслану я сам все объясню, — Халар взял девушку за руку и ободряюще похлопал по тыльной стороне ладони. — А мальчика, если Аслан оставит его, нужно привести в порядок — если не форсировать события, он пригоден для того... для чего приобретен, — деликатно выкрутился Халар. — Идеально было бы, конечно, подождать годик-другой, пока приобретет нормальную физическую форму, ведь он еще растет — иначе у них с Асланом так и будут возникать проблемы, но тогда тяжелее ломается психика. Мальчик сейчас на грани — у него шок, и как он будет выходить из этого состояния — почувствует вашу заботу и смирится, подстроится под обстоятельства, или же впадет в депрессию и тихо угаснет — все зависит от Аслана, ну и от Вас, конечно... Я ведь многое повидал, моя госпожа... Вы отличаетесь от других женщин, в чем-то я с Вами согласен, в чем-то считаю, что Вы не правы, но знаю, что Вы не остаетесь равнодушной, и это очень сильно подкупает... Простите, что позволяю себе рассуждать на такую тему, но Вы ведь знаете, что я принимал роды у матери Аслана, я говорю это Вам только из отеческих соображений... Зачем Вы позволили мужу удовлетворить такую блажь? Хватит — погулял, пока был свободен, теперь пора остепениться. Где это видано, чтобы женатый человек пользовался услугами...
— Перестаньте, — перебила девушка. — Я — не жертва, меня агитировать и утешать не надо.
— Почему Вы не хотите подумать о собственных детях? — все-таки не унимался лекарь.
— Халар, я же уже объясняла... — сморщилась Тесса, — не заставляйте меня повторять снова и снова. Для меня это не простая тема. Про детей, а не про мужа. С мужем у нас все хорошо, мы любим друг друга, поэтому можем быть честны в своих побуждениях, и кое в чем делать небольшие уступки.
— Раб-наложник в доме — это 'небольшая уступка'? — скептически улыбнулся Халар. — Я бы на месте Аслана не стал так одалживаться.
— Мне воспринимать Ваши слова, как завуалированное признание, что я — либо глупая, либо святая, так? — усмехнулась жена лаэра.
Халар немного смутился — девчонке в уме не откажешь, но в какую игру играет она сама?
— Ну, хорошо, — вздохнул лекарь. — Но ведь все равно через год-другой рождение наследника лаэра будет вынужденной необходимостью, от Судьбы нельзя убежать, госпожа Тесса...
— Халар, Вы хотели сходить за настойкой... — намекнула начавшая заводиться девушка.
— Все, умолкаю... Я скоро вернусь. Обязательно напоите мальчика сегодня.
— Хорошо, — кивнула Тесса. — Благодарю Вас, Халар.
— Не за что, — вздохнул лекарь, разворачиваясь, и пробормотал: — Было бы на здоровье...
Тесса бросила сочувственный взгляд на стоявшего в коридоре мужа, которого ждал разговор с Халаром, считающим, что может высказывать свое мнение господину, которого знал, наверное, лучше, чем собственный отец Аслана, и открыла дверь в комнату наложника.
— Ренальд, — позвала девушка, присаживаясь на край кровати. Мальчишка лежал, закутавшись в одеяло с головой.
— Прости, что пришлось подвергнуть тебя такой процедуре...
— Вам не за что извиняться, — тихо ответил Рени. — Должны же Вы были убедиться, что 'игрушка' не сломалась...
Столько горького сарказма... Тесса невольно поежилась, но возразить было нечего — по большому счету мальчишка прав. Даже если учесть, что действовали, исходя из его интересов... Ему сейчас важнее было душевное спокойствие, а не физический дискомфорт.
Тесса вздохнула:
— Ренальд, я тебе принесла...
— Опять молоко? — убитым голосом спросил он.
— Нет, милый, повернись ко мне, пожалуйста.
Рени прекрасно понимал, что госпожа Тесса могла бы ему приказать, а не просить... Ему было очень обидно за очередное унижение, но эта девушка умела так сглаживать негатив, что он почему-то таял и ловил себя на мысли, что невольно ищет оправдание ее поступкам, которые ему категорически не нравились.
— Это успокоительная микстура... — пояснила хозяйка.
— Я уже в порядке... честно, — попробовал возразить Ренальд.
— Она приятно пахнет и на вкус недурна, — Тесса пригубила настойку. — Видишь, я даже не морщусь, выпей, пожалуйста, и я уйду. Хочешь, не буду светильник гасить? Держи... — девушка протянула ему чашку.
