Хроники Дебила. Свиток 2

Но мне самому мучиться было не охота. Так что я сделал заказ на пену для бритья еще во время нашего пребывания в поселке. Первым побрил себя перед сном, с деятельной помощью Витька и Тишки. Пару раз они умудрились меня малость порезать, но в целом все обошлось не плохо. А утром. Перед праздничным банкетом я побрил еще сорок шесть голов своих сотоварищей. Свежепобритый свежесоплеменник шел праздновать а я продолжал работать. Дебил...Та еще морока оказывается эти парикмахерские процедуры. Под конец я уже был не рад что взялся за это занятие. Впредь поручаем эту работу ученику! Мне так духи сказали.

Что и говорить, — праздник удался. Особенно после того, как мы с Лга*нхи позволили раскупорить пару бочонков со стоялым медом из добычи. — Оно конечно, — пойло дорогущее, такое тут только цари царей, вожди да герои пьют.... Но для своих скупиться грех. Тем более что и с закусью у нас все в порядке.... Настолько в порядке, что еще спустя пару дней после праздника, мне пришлось лечить луженые желудки некоторых своих подопечных, отваром ромашки и кой-каких местных травок. Зато смело можно быть уверенным, что ни одна косточка не осталась не обглоданной. А это куда важнее!

Так что на третий день, придя в себя, мы погрузились на лодки и тронулись по течению Реки. Вскоре к нам присоединился десяток лодок Кор*тека и его людей. Забавно было наблюдать их реакцию на наши новые прически. — От легкого испуга, (кого это черт принес), до глубокой задумчивости, (просто так никто бриться не будет. Видно есть в этом какая-то великая Тайна). Интересна была и реакция наших ребят. Если еще несколько дней назад, прибрежного из "забритых", отличить от прибрежного из кор*тековских, можно было только приглядевшись, — теперь любому ясно было насколько же мы разные! Сразу даже некоторое отчуждение появилось между людьми, за долгие месяцы совместного плавания и общих битв, ставших почти что друзьями.

Так что больше нас тут ничего не держало. — Скорее в Вал*аклаву, а потом в Улот. А то Кор*тек и так кажется уже не слишком доволен подобной задержкой в пути. (хотя добычи ему обломилось нехило). И если у меня были какие-то надежды, что плыть вниз по течению будет легко и беззаботно, — очень скоро этим надеждам было суждено разбиться о суровые скалы быта. — Не считая двенадцати лодок Кор*тека с командами, под моим присмотром оказался табор почти из четырех десятков лодок и ста тридцати восьми человек, из которых примерно две трети, это женщины и дети, от пяти до тринадцати лет. И хотя местные по части переездов и путешествий были куда более приспособлены чем современные мне городские жители. — Но без сопутствующего подобным предприятиям бардака и происшествий не обходилось. — И естественно, — честь расхлебывать большую часть этих проблем выпала мне!

Лга*нхи хорошо. — Он целыми днями то с ребятами Гит*евека, (фигушки, — теперь нашими ребятами) проводит, а то и вообще, с пацаньем доставшимся нам в качестве добычи,время проводит. Ну вроде понятно. — ему надо службу охраны, разведку и охотничью артель налаживать. Да еще и воспитывать подрастающее поколение в светлых традициях всепобеждающего гуманизма. (В смысле, мы "люди" должны победить всех "не люди", содрать с них скальпы и ограбить).

Осакат и бегающая за ней будто на привязи Тишка, с бабами крутяся. ...Из немногих доносящихся иногда до меня воплей и криков понятно, что она соплеменниц строить пытается. ...Ох наваляют ей там, малолетке безмозглой! А мне потом с мужьями обидчиц, отношения выяснять. ...Это ведь раньше я мог просто безнаказанно приказать, указать, и распорядиться. А теперь фигушки. — Я ИХ шаман. Они мое племя. И мое старшинство над ними означает лишь взятые на себя повышенные обязательства по заботе о благе племени. Это раньше кто-то приходил ко мне со своей болезнью, раной, или бедой и Просил о помощи. Теперь ко мне приходят на правах соплеменников, и просто сообщают о своей проблеме, ни сколечко не сомневаясь что я немедленно брошусь на ее решение!

...И приходилось бросаться! — То кому-то во время высадки ногу между двух лодок прижало. То мамаша притащит ребятенка с поносом. То Лга*нхи притаскивает пацана, которому он случайно, во время тренировки "кажется немного руку сломал". (Слава богу всего лишь ушиб, а то не знаю что и делал бы). Потом взрослый мужик предъявляет претензии что какая-то сволочная рыба второй день подряд ему сеть рвет, и требует изгнать либо беса из рыбы, либо рыбу из реки. Еще одни заявился с архиважным сообщением, — ему сны страшные сняться! — И видно неспроста, потому как..... Долго и нудно выслушиваю сны новоявленного "пророка", не способного и двух слов связать, не поперхнувшись и не сбившись с мысли. Быстро догадываюсь что за бесы из него посредством снов выходят. Заставляю лечь на спину, и по методе подсмотренной в каком-то фильме, проговариваю последние слова его корявых рубленых фраз в виде вопроса. — Типа психоанализ. Убиваю на это по полночи, в течении недели, и половину запаса валерьянки, — страшные видения вроде отпускают, а мужик уже не смотрится таким психом. Прописываю ему побольше с женой трахаться, как профилактическую меру от "пророческих видений". Заодно намекнув, что взял все его кошмары на себя. (Ага, больно надо. У меня у самого "профилактическое средство" есть).

Потом приходит Гит*евек, и спрашивает про волшебный барабан и дудку....

-Какие еще на фиг барабан и дудка? — тупо переспрашиваю я, потихоньку сходя с ума.

— Ты в Вал*аклаве нам барабан с дудкой подарил. — Следует спокойный ответ. — Сказал что научишь чему-то волшебному.

...Ну да. Барабан. — Требую позвать всех пацанят лет двенадцати-тринадцати.... Отбираю парочку наиболее музыкальных. Учу их отбивать ритмы и передавать простенькие сигналы. Отправляю обратно к Гит*евеку. Он приходит вместе с ними и спрашивает "зачем?". На ближайшей стоянке, предлагаю провести очередные маневры. Под барабанный ритм оикия топают особенно бодро и грозно. Но звуковые сигналы пока не оценены, — Гит*евек может тоже самое сделать голосом, тем более что команды на языке аиотееков, можно петь. Предлагаю задуматься что будет, если его войско удвоится, утроится и упятериться, а заодно переделать сигналы, подогнав их под мелодию приказа. ...Он думает, и приходит чуть ли не посреди ночи, чтобы сообщить что он решил что "дудка это хорошо!". — Хренушки. Меня он не застает. Меня позвали принимать трудные роды. Якобы роженица уже сутки лежит, родить не может. — "Блин!!!", ору я на них при виде бабы с пузом. — Да откуда у нас тут роженица-то взялась? У вас чего, как у мышей, — беременность по неделе длиться? — Мне объясняют что баба сестра наложницы Лга*нхи, которую он разрешил взять "за компанию". Громко матерю своего приятеля, подсунувшего мне такую свинью. — И тут, — то ли от моего крика, то ли срок подошел, но роды начинаются.... Хорошо хоть другие бабы и так знают что в таких случаях делать надо. А то бы крыша у меня точно съехала. Но все равно приходится присутствовать при родах, дабы оборонить мать и дите от нападения духов. — Что справится с этой задачей лучше "Интернационала" и "Ай-яй-я-яй — убили негра" повторенные примерно так тыщу раз подряд? ...А потом меня еще и пуповину резать заставили.... Короче, насмотрелся в ту ночь такого, что потом неделю к Тишке подойти не мог. ...Бабы, видно сходу учуяв мое "охлаждение к ночной кукушке", подсылают ко мне делегацию, с просьбой не слушать Осакат, и не наводить на них всех порчу, потому что Осакат сама во всем виновата! ...О чем они вообще? — Делаю грозное и страшное лицо, (благо это уже не сложно), и прошу избавить племянницу Царя Царей Олидики и внучку Царя Царей Улота, от необоснованных инсинуаций и зловредных поклепов. Ибо не вам дикие бабы порочить столь родовитую кровь. Дабы вернуть к жизни перепуганных до потери пульса словом "инсинуация" теток, — обещаю им не рубить с плеча, и прежде чем наводить порчу, во всем разобраться. ...Ага, — разберешься тут. Ни Тишки ни Осакат, в ближайших окрестностях не обнаруживается. Даже на мою лодку во время очередного перехода Тишка не является.... Чуть было не начал волноваться. Но когда вечером пошел к костру Лга*нхи на предмет организации поисков, — обнаруживаю этих двух, уже кажется подружек, спокойненько сидящих у костра Вождя, и кляузничающих ему на меня. — Якобы я против родной крови пошел, встав на сторону приблудных сучек. ...Долго пытаюсь понять каким боком оказался втянут в бабьи разборки. Не понимаю. И махаю рукой. Осакат, кажется что-то сообразившая, по моим вопросам-ответам, быстренько закругляется и жестом подзывая за собой зареванную Тишку, бросается в очередной бой. ...Мне пожалуй стоило бы окликнуть Тишку и вырвать ее из этой бесконечной карусели склок и разборок, утешить, приласкать.... В конце концов, уж она-то точно ни в чем не виновата. Но сил откровенно нету. Хочется просто молча посидеть у костра на пару с Лга*нхи, о чем-то мысля и мечтая, как в былые времена. ...Но прибегает Витек, — кто-то срочно ищет шамана. — Либо сели на ежа, либо снова рожают...., либо я тут сейчас сам ежа рожу.... Кажется я начинаю догадываться, как наш старый шаман стал торчком и откуда у него появилась страсть к грибному компоту.....

Глава 7

— Вал*аклава, — Вал*аклава..., а я маленький такой! — Напеваю я, глядя на приближающиеся с каждым гребком знакомые сараи. — Тока фиг вам. — Нашли маленького! — Уходили отсюда мы на дюжине лодочек, на выполнение почти невозможного задания. А в возвращаемся вон как, — целым новым флотом, и новым племенем. Загруженные с ног до головы добычей и Славой!

Было немалое искушение выплыть сразу в залив, и причалить к острову-дворцу Митк*окока, дабы узрел сей хитрожопый правитель, с людьми какого уровня дело имеет. Но Лга*нхи, особо моего мнения не спрашивая, сразу повернул к сараям вдоль Реки, из которых, примерно так пару месяцев назад, нас турнули по приговору неправедного суда. Теперь трепещите злопыхатели, ибо мы вернулись, дабы воздать каждому по делам его!

...Как нетрудно догадаться, — настроение у меня было радостное и боевое. Хотелось немедленно бежать во Дворец, и заранее бить Митк*ококу рожу, заранее исходя из предположения что он, сволочь, захочет умыкнуть наш шестопер. А потом поставить всю Вал*аклаву на уши, в поисках истинного убийцы, наказать всех плохих, поощрить всех хороших, (то есть нас), и отмазать наконец свое светлое имя от лживой клеветы и наговоров.

Облом! — Морду бить никому не пришлось. Кажется Митк*окок был только рад избавиться от волшебного предмета. А уж после этого, сжигать его город я как-то постеснялся. (интеллигент вшивый).

...Собственно причалив мы, без всякого спросу заняли привычные нам сараи. Да и какой-тут спрос, когда детишки пищат от восторга, бабы болтают, мужики орут и все страшно радуются окончанию плаванья. Увы, хоть мы и заняли и наши прежние сараи, и сараи Бокти, места все равно всем не хватило, и часть нашего сброда привычно разбило стойбище на берегу. А тут, как мне показалось с большим запозданием, подвалил таможенник Тод*окос и усиленный отряд стражи.

Гы. — Нас не узнали с новыми причесонами. Решили что это какое-то неведомое племя высадилось на берегу с крайне нехорошими намерениями. Так что сейчас вся Вал*аклава поднята в ружье, а бедолага Тод*окос, выслан парламентером-разведчиком. ...Надо ли объяснять как он обрадовался нашей встрече, когда вместо неведомых воинственных дикарей, увидел добрых и милых нас, украшенных свежими скальпами и шрамами?

На радостях, ясное дело, — попытался сунуть нос в лодки, и поинтересоваться чем же это они так сильно загружены? И не полагается ли немедленно урвать с этого груза, полагающуюся по закону пошлину? — Фигушки, — я сразу заявил что это исключительно наш скарб, и те товары что взяли с покоренных нами пиратов в виде милых безделушек на память, а значит товарами они не являются и пошлинным сборам не подлежат. А торговать в Вал*аклаве, мы вообще больше не собираемся. ...Не ежели только попросят нас сильно, медка там, воска али шкур продать.... Поскольку у нас тут явная монополия, до тех пор пока весть об освобождении Реки не дойдет до всех желающих и они не погонят свои караваны обесценивая эти товары....

— Но ежели что, — милостиво сказал я Тод*окосу, — Ему я первому обязательно сообщу о предстоящих торговых операциях. (Наивный, надеялся содрать с нас пошлину за все лодки и товары что мы привели с собой. В том числе и за те Леокаевы грузы, пошлина с которых была уже заплачена.... — Усрусь, но постараюсь ни гроша не заплатить, это вопрос чести!).

На в потом, ясное дело последовало приглашение во Дворец. — Мы ясное дело отказываться не стали. И скромничать тоже, так что на этот раз на пир пошли не только мы с Лга*нхи и Осакат, но еще и Витек, Гит*евек, старшины оикия, и даже наш калека, как представитель Царя Царей Улота. В качестве подарка прихватили пару бочонков меда, связку меховых шкурок, да пару кругов воска, приоделись получше, обвешались оружием, и отправились пировать.

...Только вот пока одни жрали местные деликатесы и хлебали винцо, — мне опять пришлось поработать языком. — Хотя в сочинении местных былин я по-прежнему не быд силен, но пришлось таки воспеть наши подвиги, доступным пониманию окружающих языком, избегая новых форм подачи материала. И хотя "длиннонудных поноснотекучих слов испраженний" и "бесцельноужасных фитюлькокрасивых речей украшений" я пытался по возможности избегать, однако пересказ наших приключений изложенный языком поэзии, занял примерно часа два с лишним. Что прямо скажем, — рекордом тут не стало. Тут иные словоблуды, из простого захода в соседний поселок с целью набить пару морд, могли целую Бхагавадгиту сочинить.

Но и менее длинной, моя сага быть не могла. — Расписать наши подвиги надо было качественно и количественно. Чтобы знали гады с кем дело имеют. Потому битвы в которых мы одержали победы, велись и в этом, и в потустороннем мире. Количество врагов павших от наших рук заполонило землю от горизонта до горизонта, а потоки их крови затопили океан. ...И это как бы стало скромным жертвоприношением духам, которое позволило нам создать суперособое, до сих пор невиданное племя, спаянное не банальными узами крови, как обычно. А неким великим, и невиданным ранее "Единством Целей", каковое сказанное на русском языке, и без всякого перевода, звучало как имя великого Духа или страшного Демона. И настолько мы были круты, что даже не служили Зверям-Прородителям, а это они бегали у нас на побегушках, ибо мы не кто-то там, а Человеки! И не какие-то там человеки, — а блин — Ирокезы!

..Тут даже мои оживились. Это слово они от меня уже слышали несколько раз, но смысла его пока не очень понимали. Тем более что произнося его, я обычно улыбался и ржал как дебил. А тут я им, в припадке творческого вдохновения вдруг выдал их новое название. Вроде как паспорт выдал и гражданство дал. ...А ведь это так приятно, чувствовать себя не фуфлыжником каким-то приблудным, а самым что ни на есть всамделишным Ирокезом..., чтобы это не значило.

Публика за столами косилась на новоявленных ирокезов с опаской. Мало того что я их расписал великими воинами, повергающими в прах полчища врагов и чудовищ, а после битвы чуть ли не с духами водку запросто пьющими. Так еще и выглядели они реально крутыми. — Все мощные, в крутых доспехах, со свежими шрамами, — а главное непонятными, но вызывающими уважение прическами. А я уже говорил что в этом фасоне есть что-то изначально агрессивное и крутое.... Любого задохлика с ирокезом на голове, простой обыватель постарается обойти стороной. ...Может потому что ирокез ассоциируется у нас с вздыбленным загривком нападающего зверя..., или с бесшабашной смелостью, которая требуется чтобы сотворить с собой такое.... Но гости, как и обычные обыватели, — смотрели на нас с опаской, и верили, (или делали вид что верят), всем нашим словам.