Code Geass: Фактор Симбиота

— Тебя это так беспокоит? — оборачиваюсь, видя, как Бессмертная Ведьма застегивает последнюю пуговицу. Уже привычно корректирую гормональный фон, что позволяет мне держать себя в руках. И все-таки, какая она красивая...

Девушка неуверенно кивнула. Кажется, я заметил на ее лице румянец? Первый раз вижу, чтобы Си Си смутилась.

— Почему-то, когда это касается тебя, то да, беспокоит...

Настроение подскочило на несколько пунктов.

— Я лишь беспокоился о твоих ранениях и, как немного соображающий в медицине, оказал тебе посильную помощь.

— Спасибо тебе за это, — Си Си откинула в сторону одеяло. М-да, отвернуться сейчас меня не заставил бы даже взрыв Фреи за окном. Девушка, из одежды на которой лишь трусики и моя рубашка... Черт, нужно опять сбросить гормоны, в противном случае я себя не контролирую.

— Всегда пожалуйста, — выдавил я.

— Что там с Лелушем?

Я проверил его через шлем. Жив парень и сейчас собирает выживших после боя.

— Жив. С ним все в порядке.

— Это радует... — Си Си повернулась ко мне, — У тебя есть пицца?

Чего-то подобного я и ожидал. Смотрю на часы.

— Заказ должен прибыть с минуты на минуту... — раздался звонок в дверь, — а вот, видимо, и он.

— Мне нравится, когда ты все предусматриваешь.

* * *

Наверное, у Си Си после тяжелых ранений усиливается аппетит. Такие мысли пришли мне в голову, пока я наблюдал за тем, как девушка прикончила вторую коробку пиццы и перешла к третьей. Серая Ведьма даже не проявила признаков насыщения... И как она только не толстеет? Бонус носителя Кода, не иначе.

— Куда в тебя только столько лезет?

— А? — кусок остановился у самого рта, — Ну так вкусно же!

Я вздохнул. Да, для ее возраста из всех возможных странностей иметь только невероятную тягу к пицце — это, в общем-то, хорошо. Думаю, причина такой любви к этому итальянскому блюду — очень голодное детство Си Си. Все-таки родилась она далеко не в самые лучшие времена.

— Знаешь, Си Си, мне нравиться, когда ты ешь пиццу. В эти моменты я могу разглядеть тебя настоящую.

— Да? Так поэтому ты ходишь со мной в пиццерию?

— И поэтому тоже.

— Кстати, Вальтер... — Си Си отложила кусочек пиццы в сторону, — Я вот чего не пойму. Каждый раз, когда мы ходим на свидания, — я с удовлетворением отметил, что девушка сказала слово 'свидания', как что-то само собой разумеющееся, — ты позволяешь мне задавать тебе один вопрос. Но встречной услуги я тебе не оказала.

В голове тут же начинают крутиться мысли о характере этой услуги, что не удивительно, если вспомнить, что моя рубашка — из тонкого шелка... Так! Подними глаза, тряпка! Смотри девушке в лицо, когда разговариваешь с ней!

— Мне достаточно встреч с тобой, я же говорил, — да, пока что мне их достаточно. Особенно если периодически принудительно занижать уровень гормонов в организме.

— Не строй из себя дурака, Вальтер. Я же знаю, что ты тоже хочешь задать мне какие-то вопросы.

— И почему ты так решила?

Серая Ведьма усмехнулась.

— Мое имя. Тебе интересно мое настоящее имя. Я это поняла по тому, как ты порою произносишь Си Си. Словно с... — девушка задумалась, подбирая подходящее по смыслу слово, — сожалением.

— Сожалением? — я искренне удивился.

— Да, ты же не думаешь, что я просто глупая девчонка? Я многое вижу. Ты, — пальчик Си Си уткнулся меня в грудь, — иногда жалаешь, что не можешь воспользоваться моим настоящим именем. Ибо с помощью имени Си Си сложно передать какие-либо эмоции.

— Вот как? — я задумался. Пожалуй, Бессмертная была права. Бывают моменты, когда этого холодного 'Си Си' мне было явно недостаточно. Но я все никак не могу выделить достаточно времени на то, чтобы взломать блоки памяти, что присутствуют в крови девушки. Да и узнавать его таким методом... Куда лучше было бы, если бы она сама мне его сказала.

— И какие же чувства я хочу передать тебе через имя?

— Вальтер, хоть ты и стараешься спрятать это за стеклом своего шлема, но душа у тебя есть. Я это вижу.

— Ты говоришь это наемнику, Серая Ведьма... — не люблю разговоры о своей душе. У искусственно созданного тентаклевого монстра ее не может быть по определению.

— Ты добрый. Ты можешь в этом не признаваться даже самому себе, но, тем не менее, это так. Тебе не чуждо сочувствие. Ты любишь прекрасное. Ты любишь жизнь.

— Странно слышать это от той, кто не хочет жить, — я сказал эти слова и тут же пожалел о них — видимо, Си Си задела какую-то струну в моей душе, раз я так резко прореагировал.

Но девушка не обиделась. В ее глазах, вместо этого, я увидел лишь понимание.

— Скорлупа, которой ты окружил сам себя, даже толще, чем моя. Но... — Си Си улыбнулась. Так, как я люблю — искренне и от всего сердца, — благодаря тебе моя скорлупа начала трескаться. И я бесконечно благодарна тебе за это. Позволь мне оказать тебе ответную услугу. Позволь мне разбить твою скорлупу.

— Си Си.... — я запнулся, не зная, что сказать. Слова Бессмертной были полной неожиданностью для меня.

— Не Си Си, — рука девушки легла поверх моей, — Мое имя...

Джеремия Готтвальд

Хоть лорд Джеремия и очнулся, показывать это окружающим он не спешил. Причина была проста — ему не удалось восстановить свое доброе имя, да что там, у него даже не получилось с честью умереть в бою, как это подобает настоящему солдату!

Открылась дверь. Джеремия поморщился — даже если это вошла обычная медсестра, то и она не скроет презрения на своем лице. Чертов Зеро! Это он во всем виноват! Это из-за него имя Джеремии Готтвальда оказалось опозорено. Это из-за него теперь каждый, кто раньше боялся даже косо взглянуть на лорда, сейчас могут назвать его... Апельсинчиком! Нет, тех, кто попробовал бы сказать это слово Джеремии в лицо, не так уж и много. Все же инстинкт самосохранения не чужд людям. Но вот эти шепотки за спиной...

— Вечер добрый, лорд Джеремия, — прервал его мысли мужской голос, — Можешь открыть глаза — я знаю, что ты меня слышишь.

Джеремия отметил, что не слышит в голосе человека ни капли издевки.

— Да, я уже давно очнулся... — Готтвальд, открыв глаза, сказал это по инерции. Он был не в госпитале. Нет, это был, скорей, чей-то частный дом. Но не роскошная обстановка привлекла внимание мужчины, а человек, что обратился к нему. Высокий брюнет в черных одеждах.

— Кто ты такой? И где я?

— Я? Хм... Мое имя — Вальтер Майер. Наемник. Ты — в моем убежище.

— Как я тут оказался?

— Я вытащил тебя, серьезно раненного, с поля боя, — Вальтер развалился на кресле в углу комнаты, положив ногу на ногу и оперев голову на переплетенные пальцы рук.

— И что же ты там делал то, на поле боя? Я не помню, чтобы в операции учувствовали наемники!

— Ну как же? А на стороне Ордена Черных Рыцарей? — улыбнулся его собеседник.

Джеремии показалось, что он ослышался. Он... попал в лапы врага!?

— Ты! Сообщник Зеро! — он вскочил с кровати, но тут же со стоном упал обратно — сильно закружилась голова.

— Тебе стоит соблюдать постельный режим, лорд Джеремия, — наемник никак не отреагировал на крик британца, — у тебя сотрясение мозга средней степени тяжести. Без последствий такая травма не обходится.

Между тем, Джеремия схватился за виски, пытаясь унять боль.

— Но ты, несомненно, прав. Я — сообщник Зеро. Более того, я — один из его ближайших сподвижников.

Колокола перестали звенеть в голове мужчины.

— Сподвижник? Ближайший? Тогда ты должен знать, кто прячет свое лицо под маской.

— Да, мне это известно, — не стал отрицать брюнет.

— Кто он? Скажи мне! — британец поднялся на локтях.

— Имя Лелуш тебе о чем-нибудь говорит?

— Лелуш? — какая-то мысль шевельнулась на краю сознания лорда, но ему никак не удавалось ее уловить.

— Вижу, тебе тяжело думать из-за травмы. Тогда я помогу вспомнить. Марианна. Лелуш. Нанналли.

Глаза Джеремии в шоке расширились.

— Не может быть...

— Сын Императрицы Марианны Британской. Одиннадцатый Принц Британской Империи Лелуш. Именно он скрывается под маской.

— Нет! Заткнись! Ты врешь! Дети леди Марианны погибли! Они погибли! — Джеремия уже не обращал никакого внимания на боль. Он сделал новую попытку подняться, но рухнул с кровати на пол. И даже так он не останавливал попыток добраться до этого ненавистного человека, смеющего говорить подобное святотатство.

— Вы так сильно хотите в это верить? Верить в то, чему так и не было предоставлено четких доказательств? Ни тел, ни свидетельств, ничего?

— Нет... ты врешь, — мужчина, спрятав лицо в ладонях, затрясся. Старая душевная рана снова начала кровоточить, — Не смей!

— Не сметь что? Тормошить твои душевные раны? В чем ты винишь себя, Джеремия Готтвальд? В том, что не смог защитить Императрицу? Или в том, что не нашел ее детей? Или в том, что и сам уже начал верить в их гибель? Отвечай!

— Я... это из за меня леди Марианна... погибла. Я...

— Ты же не по своей воле оставил свой пост, Джеремия, ведь так? — наемник прикрыл глаза, — Это был приказ принцессы Корнелии. А она, в свою очередь, получила указания лично от Императрицы. Ты это понимаешь?

Британский Лорд замотал головой.

— Нет, я все равно...

— Ладно. Вижу, сейчас от тебя умственной деятельности не добьешься. Тогда слушай меня внимательно. Леди Марианна отозвала свою охрану по той причине, что она желала встретится с кем-то наедине. Этой встрече не нужны были свидетели, даже такие преданные Императрице, как ты и Корнелия. Но все пошло не по плану. Неизвестный собеседник убил леди Марианну. После чего скрылся.

— Но ведь террористы...

— Не будь идиотом, Джеремия! Чтобы террористы могли пробраться в сердце империи? Нонсенс! Все куда проще. Человек, убивший Императрицу, обладал огромным влиянием в Империи.

— Но... ведь нападавших же убили! Я видел их тела.

— Вот как? А ты уверен, что это были тела именно тех людей, что напали на дворец?

Джеремия покачал головой. Он помнил тот день. Его, вместе с Корнелией, в свите которой он на тот момент состоял, пустили в морг и показали шесть тел. Их всех опознали. Члены одной высокородной семьи, попавшие в опалу во многом благодаря действиям Марианны. На тот момент это удовлетворило лорда, но сейчас...

— Кто? Кто убил леди Марианну?

Вальтер просто покачал головой.

— Я лишь простой наемник. Уже то, что мне удалось добыть эту информацию — просто чудо. Осмысли то, что я тебе сказал. Я приду через час.

Дверь закрылась за наемником. И Джеремия Готтвальд остался в комнате один. Остался бороться со своими демонами.

* * *

Ровно через час дверь снова открылась. Вошел его новый знакомый с подносом, полным еды.

— Знаешь, вместо того, чтобы сейчас с тобой возиться, я предпочел бы провести время с одной прекрасной особой, — Вальтер мечтательно поднял глаза к потолку, — Так что я очень сильно надеюсь на то, что ты уже разобрался в себе и не займешь у меня много времени.

— Ты сказал правду, — Джеремия, с некоторой помощью наемника, смог сесть, — О Лелуше?

— Да. Зеро — это образ, созданный им для мести собственному отцу.

— Так это Император... — Джеремия запнулся.

Брюнет лишь пожал плечами.

— Я не смог выполнить свой долг и защитить леди Марианну. Но я верну этот долг, верну его службой ее детям!

— Отлично. Это именно то, чего я хотел услышать. Сейчас поешь и отдыхай — тебе нужно восстанавливать силы.

— А как же...

— Лелуш сейчас немного занят. Но я обещаю — уже завтра утром ты получишь возможность с ним встретиться, чтобы дать клятву верности. Это я обещаю.

— Хорошо, — Джеремия склонил голову в знак благодарности.

— Я зайду через несколько часов. Если потребуется что-то, нажми на звонок, — Вальтер указал на коробочку на подносе, — я дал соответствующие инструкции прислуге.

Когда его благодетель вышел, Джеремия глубоко вздохнул, успокаиваясь. Его буквально распирало желание начать действовать прямо сейчас, найти Лелуша и убедиться в том, что все сказанное, правда, но разум брал верх над чувствами. Британец понимал, что сейчас он не в силах ничего предпринять. Оставалось только довериться обстоятельствам... и Вальтеру Майеру.

Ллойд Асплунд

— Как интересно... — граф Пудинг в пятый раз пересматривал запись боя с главной камеры Ланселота.

Занимателен был бой с красным найтмаром. Ллойд был уверен в том, из под чьей руки вышел этот необычный найтмар и главное его оружие — 'Проникающая Волна', лишь добавляло уверенности. Ракшата Чаула, женщина, чью гениальность признавал даже он сам.

По своим боевым характеристикам красный мех мало в чем уступал Ланселоту, а в отношении ближнего боя — даже превосходил. Так что исход боя решало мастерство пилотов, и в этом Сузаку выигрывал. Наверное, свою роль сыграла и крайняя тяжесть сложившейся ситуации — принцесса Корнелия была похищена и, так как все остальные войска увязли в бою с повстанцами, ей никто не мог помочь.

И Сузаку поступил в свойственной ему манере. Видя, что выстрелы VARISа с успехом блокируются 'Проникающей волной', парень снял с винтовки все предохранители. Ллойд в этом моменте поморщился — так небрежно относиться к бесценному оборудованию... Кощунство!

Но план лейтенанта оказался верным. 'Проникающая волна' не смогла сдержать многократно увеличившейся мощи выстрела, и красный найтмар полностью лишился своего главного оружия вместе с правой рукой.

Хотя граф считал, что почти полностью исчерпанный ресурс прочности VARISа оказался слишком уж большой ценой за эту победу.

На этом бой между найтмарами седьмого поколения закончился, так как соперник Ланселота, видимо, получил приказ на отступление.

Сузаку не стал преследовать найтмара, а бросился вслед за принцессой, местоположение которой показывал жучок. Где-то в глубине души Пудинговый граф жалел о таком решении пилота — он был бы очень даже не против исследовать вражеский мех. Но принцесса, конечно же, важней.

На то, чтобы настичь похитителей, Сузаку не понадобилось много времени. И вот, камера засекла их. Два человека. Их найтмар, Бурай, стоит рядом, явно негодный к дальнейшей эксплуатации. Чуть в стороне — Глостер, в котором граф, ориентируясь по украшениям, опознал личный найтмар рыцаря Гилфорда. Капсулы в нем не было, значит, рыцарь ухитрился проиграть бой.

Внимание Ллойда переключилось на людей. Зеро узнавался сразу, а вот о его компаньоне в базах данных ничего не было. Неизвестный — граф дал ему наименование Объект 1 — так же, как и Зеро, имел при себе плащ и маску, только цветом и фасоном они отличались. Цвет был черным, а фасон — свободным, удобным для ношения.

Зеро начал вести переговоры, в то время, как его напарник приставил пистолет к голове принцессы, ясно показывая, что будет, если договориться не получится. Ллойд приостановил запись. Его внимание привлекла деталь, которую он во время прошлых просмотров пропустил. Увеличив изображение, ученый довольно кивнул, делая запись в своем журнале.

— Еще одна странность. Оружие неизвестной марки у Объекта 1.