Среди ополченческого воинства доктор знал князя Львова лучше других, но даже его эта прусская военная песня озадачила, хотя и соответствовала лагерной обстановке. Хорошая песня, да и все здесь было хорошо. За эту неделю доктор словно помолодел. Он вставал рано утром, задолго до сигнала горна, с первыми криками петухов из соседней деревни, с удовольствием вдыхал прохладный утренний воздух, и шел гулять по центральной лагерной улице. Потом наблюдал за побудкой, построением, приемом пищи, разводом. На ротные и батальонные эволюции тоже смотрел с удовольствием. На третий день, когда количество ополченцев приблизилось к семи сотням, Густав Карлович занялся своими прямыми обязанностями — созданием медицинской службы в полку. Ходил по ротам опрашивал унтеров и подбирал толковых людей на должности санитаров, а вечером садился за письма. Князь выделил ему приличную сумму на лекарства, корпию и перевязочный материал, но доктор надеялся все это получить по умеренным ценам у проверенных поставщиков. Дел предстояло много.

Пожалуй, больше всех лагерной жизни был рад его адъютант, поручик Стрешнев. Наконец-то он оказался в своей стихии. Лагерная жизнь захватила его полностью, так что даже ушли на задний план нехорошие подозрения в адрес его попутчиков. Все здесь было необычно и ново, особенно удивительные порядки, заведенные полковником Львовым. Пока офицеров было мало, Николаю Стрешневу приходилось целый день метаться по лагерю, исполняя поручения полковника, но он был доволен. Жизнь снова стала простой и ясной, а впереди поход в Крым и война — венец его ближайших планов.

Единственными, кого военная подготовка оставила равнодушными, были подчиненные Тихона Шептунова. Для них поставили палатку недалеко от командирской, где они и пребывали все время, изредка выезжая из лагеря в Тулу. На непонятных господ в штатском иногда подозрительно косились, не понимая обязанностей возложенных на этих людей, но помалкивали. Хорошо, что не понимали, иначе у полковника Львова появились бы большие проблемы.

Первые несколько дней Андрей наблюдал за воинскими упражнениями, не отходя от подчиненных ни на минуту, но быстро убедился, что дела с шагистикой идут хорошо. Прогресс ополченцев был на лицо. Хватило пары дней, чтобы вчерашние мещане и крестьяне научились ловко ходить строем, не путая ногу, да и выправка кое какая появилась. Фельдфебель Плещеев народ не жалел, но и сам показать мог многое. Андрей успокоился. На этом этапе проблем с обучением не предвиделось, и он отправился на Тульский завод. Прежде всего, нужны были винтовки.

Оказалось полковника Львова там уже ждали. Андрей был уверен, что наводили справки, получили ответы и сейчас относились к его проблемам со всем вниманием. К тому же слухи о воинской части, которая встала на обучение около города уже пронеслись по округе и любопытные потянулись смотреть за воинскими учениями. Иногда они приезжали целыми экипажами, обустраивались на соседних холмах и наблюдали издалека через подзорные трубы. Андрею такое докучное внимание не нравилось, однако никого прогонять он не собирался.

Винтовки были еще не готовы, но в глазах господ инженеров светился неподдельный энтузиазм.

— Винтовки уже прошли опытное производство. Все нормально, господин полковник. На днях получите первую партию. Мастеровые расстарались, так что получите тридцать штук вместе с лентами и зарядными приспособлениями.

Андрей был доволен.

— Благодарю господа. Буду писать отчет военному министру, непременно отмечу.

Господа инженеры рассыпались в любезностях. Винтовки он получил через день. В тот же день, ближе к полудню по уже накатанной дороге со стороны Тулы запылила бричка, и перед воротами лагеря с нее соскочил пожилой военный в полковничьем мундире и парадной каске на седой голове. Заплатил извозчику.

— Благодарю любезный.

— Благодарствуйте ваше высокородие — извозчик церемонно склонил голову, прихлопнул вожжами, и бричка отправилась обратно по пыльной дороге.

Полковник же посмотрел на лагерный вал, плац рядом с ним, стрельбище, где изредка громыхали залпы, и пошел к караулу.

— Служивый, проводи-ка меня к полковнику князю Львову, или пошли за кого-нибудь за ним. Скажи — прибыл полковник Епанчин по поручению военного министра.

Так в полку появился полковник Алексей Петрович Епанчин, и у Андрея отлегло от сердца. Наконец-то у него был тот самый 'толковый полковник или майор', на которого он мог оставить дела по организации полка и отправиться в Крым, исполнять поручение императора. Тем более, что время поджимало.

Епанчин встретил князя Львова посреди лагеря, у командирской палатки.

— Прибыл по поручению военного министра, его высокопревосходительства князя Долгорукова в ваш полк — Алексей Петрович протянул бумаги, и Андрей их мельком посмотрел. 'По вашей просьбе... Недавно вышел в отставку... Принимал участие в следующих кампаниях...' Все ясно. Подробнее письма он прочитает вечером, на досуге. Сейчас Андрея интересовала сама личность полковника Епанчина. Он еще раз внимательно посмотрел на него. Лет пятидесяти с небольшим. Вид спокойный, уверенный. Поверх полковничьего мундира сабля на перевязи, на голове каска с шишаком. Первое впечатление было самым положительным, а дальше посмотрим.

— Что же, будем знакомы Алексей Петрович и несказанно рад вашему прибытию. Полк готовить я уже начал, но мне нужны ваши советы, да и времени на полк не остается. Поручение государя императора торопит.

Епанчин многозначительно понимающе кивнул.

— Тоже несказанно рад.

Пока Андрей читал письмо, полковник Епанчин с интересом наблюдал за своим новым командиром и вспоминал суматошные события двух последних недель. Очень удивился, когда курьер из военного министерства принес письмо от его старого знакомца военного министра князя Василия Андреевича Долгорукова, но еще более удивился тому, что в письме было написано. Его вызывали из отставки и назначали вторым полковником в ополченческом полку при протеже нового государя, князе Львове. 'Известная персона при государе Александре Николаевиче' — так было написано. Что значит 'помощником при полковнике' и 'известная персона'? Чем известная? Алексей Петрович от придворной жизни был далек и в сердцах вспылил. Еле-еле супруга успокоила, но прочитав письмо второй раз, он понял, что все не так, как полагал ранее. Во-первых письмо написано со всем положенным уважением, во-вторых этот неизвестный 'известный' князь Львов отмечен вниманием самого государя и исполняет его личное поручение, а в третьих, самое главное, полк хоть и назывался ополченческим, но шел в Крым на войну. Он не стал медлить и выехал тотчас.

И вот сейчас с интересом смотрел на полковника Львова, гадая, чем он так отличился при дворе молодого государя и что за поручение исполняет. Внешне князь выглядел вполне пристойно. Лицо волевое, не испорченное пороками, да и на столичного хлыща не похож. Движения уверенные, без суетливости, а мундир сидит очень ладно. Примечательный мундир, сразу видно, шил талантливый портной. Такой и в гвардии, на плац-параде, показать не стыдно. Произвели на него впечатление так же порядок и организация в лагере. Однако это навело и на некоторые сомнения. Не было в русской армии таких полевых лагерей, что говорило о причудах молодого полковника. Алексей Петрович кивнул на ровные ряды палаток и обратился к Андрею.

— У вас тут порядок, как в римском войске.

Полковник Львов улыбнулся благожелательной улыбкой.

— Верно заметили, Алексей Петрович. Старался сделать похоже. Времени нет на бивуаки и квартирмейстеров. Учеба, учеба, учеба. Отлучки запрещены, офицеры здесь же в палатках квартируют. Не могу себе беспорядок позволить.

Полковник Епанчин удивился такому серьезному подходу.

— Где же мне прикажете квартировать?

Андрей указал на командирскую площадку и весело рассмеялся.

— Раз уж зашел разговор про римлян, то ставьте палатку рядом с моей, будем командовать нашим войском как два консула.

Смеялся князь Львов так беззаботно и задорно, что даже Алексей Петрович улыбнулся в усы. Между тем, Андрей указал рукой на свою палатку.

— А пока ставят вашу палатку, пойдемте в мою. Отобедаем вместе, а после сходим на стрельбище, и я вам покажу, зачем все это затевалось.

На стрельбище было тихо. Всех лишних людей Андрей отправил маршировать на плац. Утром доставили первую партию винтовок, и сейчас взвод, отобранный из лучших стрелков, снаряжал незнакомое оружие. Здесь же присутствовали несколько офицеров, старшие урядники и фельдфебель Плещеев, на которого Андрей собирался возложить обучение. Фельдфебель оказался талантливым учителем, и если что-то понимал сам, мог легко донести до любого. Все ждали полковника и удивились, когда полковников явилось двое. Андрей представил Алексея Петровича офицерам.

— Господа, по делам государевой службы, мне придется часто отсутствовать в полку, поэтому имею честь, представить моего заместителя, полковника Алексея Петровича Епанчина.

Офицеры вышли из строя и церемонно представились.

А далее состоялось представление новой винтовки.

— Итак, господа, данная винтовка является моей придумкой и нашим новым оружием. Высочайше рассмотрена и утверждена для нашего полка. Имеет преимущество перед другими штуцерами и передельными ружьями в том, что многозарядна. Оружие новое и опыта его использования нет. Артикулы, построения, эволюции рот и батальонов нам предстоит разработать самим.

Все слушали молча. В последнее время они уже много увидели необычного. Странный лагерь и изнурительные тренировки. Не так господа офицеры представляли себе ополчение. Удивительной была также и личность самого полковника, так что новая винтовка лишь вписывалась в этот странный образ. Андрей позвал Плещеева. Фельдфебель с устройством винтовки был уже ознакомлен и поначалу сильно озадачен. Однако людей отобрал и даже успел объяснить, как заряжают новое оружие.

Андрей некоторое время подержал винтовку на вытянутых руках, проверяя ее вес. Кажется, немного легче, чем сестрорецкая. Каким-то образом умудрялись в этом времени делать разным способом стандартные вещи. Кроме веса имелись и другие отличия. Немного другой приклад, пожалуй, даже более удобный, да и выглядела винтовка как-то изящнее что ли. Он снарядил винтовку лентой, подошел к рубежу и не спеша отстрелял пять патронов по мишени-мешку.

Пороховой дым уходил с поляны долго. День выдался совсем безветренный, и пока медленно рассеивалась белесая взвесь, вокруг царило молчание.

— Ну что господа, я думаю, теперь понятно, к чему были те перестроения, что мы пытались отработать — он обратился к Плещееву — Винтовку все изучили? Стреляли?

— Так точно, ваше высокоблагородие.

— Тогда строй взвод в три линии в сорока шагах от огневого рубежа. После каждого залпа три шага вперед.

Взвод построился, наблюдатели удалились в сторону мишеней, на этот раз поставленных в пятистах шагах от рубежа, в самом конце стрельбища. Прозвучала команда фельдфебеля, и прогремел залп. Вдали взмыли вверх флажки. Снова команда, строй слитно шагнул в пороховой дым, вышел из него, перезарядил винтовки и изготовился к стрельбе. Залп. Снова команда и шаг вперед. Представление закончилось с последним отстрелянным патронов в ленте.

— Взвод, стой, ружья к ноге — скомандовал Плещеев.

На стрельбище снова воцарилась тишина. Вопросы у офицеров были, но они благоразумно молчали, ожидая пояснений полковника.

— Итак, господа, стрельбу из новых винтовок вы видели. Этому вам и придется учить нижних чинов. Скоро поступят и другие винтовки. Полагаю, что к середине июня полк должен быть вооружен и подготовлен. Командирам батальонов и рот вечером собраться на стрельбище, я лично покажу новые винтовки и объясню особенности стрельбы — Андрей обернулся к фельдфебелю — продолжай учебу, и пороха не жалей.

Снова послышались команды, взвод развернулся и пошел к огневому рубежу, а князь Львов с полковником Епанчиным отошли в сторону.

— Что скажете, Алексей Петрович?

Епанчин удивленно покачал головой.

— Право, даже и не знаю, что сказать. Всего ожидал, но не этого — он задумчиво посмотрел на взвод стрелков — это все меняет. Хотел бы посмотреть вашу винтовку подробнее.

— Идемте, у меня в палатке есть мой личный образец. Я вам все покажу.

В палатке Алексей Петрович долго разбирался с механизмом винтовки. Заряжал патронную ленту, смотрел, как затвор ставит первый патрон в боевое положение, как при отводе затвора подвигается вверх и направо лента.

— Хитро придумано — он с уважением посмотрел на князя Львова.

Неизвестно, чем князь отличился перед государем, но талант. Да-с. Что же, теперь служба в полку представлялась полковнику Епанчину куда как интересней. А также появились догадки про государево поручение для князя Львова. Говорите, полк идет в Крым? Ну что же господа англичане и французы, ждите сюрпризов.

— Так значит, боевые построения с новой винтовкой еще не отработаны?

— Только сегодня получил первую партию с Тульского завода, так что сегодняшнее представление, это лишь мои предположения. Завтра опрошу фельдфебеля — хорош ли строй? Полагаю, боевые построения с новой винтовкой нужно опытным путем отрабатывать.

— И много полагают вооружить новой винтовкой полков?

— Наш будет один. Как обстоят дела в армии, вы не хуже меня знаете? Так что дай нам Бог, хотя бы наш полк подготовить. К тому же полк будет не полный.

Епанчин посмотрел на него удивленно, ожидая пояснений.

— Полк полного состава, в четыре тысячи человек из тысячных батальонов, я набирать не буду. Винтовок не хватит, да и подготовить не успеем. Решающие сражения в Крыму планируют на середину лета. К этому времени полк должен быть на месте, в боевых порядках.

— Какой же тогда будет полк?

— В три, четыре батальона по четыре сотни человек в каждом. Тысяча двести, полторы тысячи солдат. Именно столько отобранных стрелков мне предоставят. Под такое количество выделено довольствие.

Епанчин подозрительно на него посмотрел, потом хитро ухмыльнулся и расправил ладонью пышные усы.

— Половинные батальоны? Очень когорты напоминают. Да вы поклонник римлян, Андрей Дмитриевич.

— У римлян тоже есть чему поучиться — улыбнулся князь Львов.

О том, что образец батальона он брал из совсем другого времени, благоразумно промолчал.

— Все будут вооружены новой винтовкой?

— Все — подтвердил Андрей и добавил — Есть ли какие-то соображения по тактике? Из вашего опыта. Я читал в письме, вы командовали Симбирским егерским.

Епанчин задумался.

— Вначале тоже полагал, что егерские навыки и построения будут здесь полезны, но увидел вашу винтовку и уже не знаю, что сказать. С такой винтовкой неприятеля можно легко и на больших дистанциях подавить и истребить. Может, здесь построения линейной пехоты лучше пригодятся? Вы до этого где-то служили?