Настоящий Слизеринец. Части 1 и 2

— О?..

— Это трудно. Это очень трудно — подобрать слова! Я знаю! Ведь после Запретного Коридора я тоже... — Мальчишка засмущался и замолк.

То что чувствовал наследник Дома Лонгботтомов, сложно было выразить словами. Невил довольно долго не мог понять, как же ему следует поступить после происшествия в Запретном Коридоре, и, даже посоветовавшись с друзьями, так и не смог принять решения. Поэтому ему пришлось сделать то, чего в противном случае он не сделал бы никогда. Гриффиндорец сел и написал письмо бабушке, в котором честно изложил все что произошло и попросил совета — как же ему поступить. Даже в потере тапочек, подаренных ему на день рождения, пришлось признаться! Ответа мальчик ожидал с заметной нервозностью, однако тот его заметно удивил. Августа Лонгботтом, похоже, сердилась лишь на то, что директор затолкал в школу что-то опасное, а самому внуку не высказала ни единого упрека, скорее в ее словах сквозило некоторое одобрение тому отношению к проблеме, которое он проявил. А еще в ее письме было множество уточняющих вопросов, для ответа на некоторые из них пришлось прилагать определенные усилия... В результате затянувшейся переписки стало ясно, что ничего толком не ясно. С одной стороны — в школе от этой "скрытой угрозы" пока никто не пострадал, и вообще не очень понятно, скрывалось ли за дверью что-то опасное, ведь Драко перехватил бегущих заранее, а не вырвал из пасти монстра. С другой стороны, то что Малфой прилагал определенные усилия уже само по себе чего-то стоило, ведь угроза могла быть. А еще Гарри, подошедший к Запретной Двери со своим вредноскопом, потом рассказывал, что тот горел красным светом и дергался так, что чуть не выпрыгнул из руки. Выходит, там вполне может быть что-то опасное, и предупреждение сделано не зря. Хоть ситуация и неясна до конца, но что-то в этом есть!

С третьей стороны, случившийся уже после случай с троллем, и последовавший за ним разговор с Гермионой, все-таки расставили на места все вопросы в голове у гриффиндорца. Девочка не говорила ничего напрямую, но по ее состоянию и по тому, как яростно профессор МакГонагл отчитывала Гарри и Рона, Невил почувствовал, что опасность была, и была она действительно серьезной. Пусть Рон и настаивал, что это ничего не значит, пусть Гарри в конце концов так и не согласился с доводами младшего Лонгботтома, после того, как выслушал, но это уже не могло изменить его решения поговорить с Малфоем. Невил вообще частенько принимал решения именно так, полуинтуитивно чувствуя, как следует поступить. Иногда бабушка хвалила его за это и говорила "вот так и должен думать настоящий чистокровный волшебник". Хотя частенько бывало наоборот — требовалось быстро принять решение, а нужное никак не удавалось ни почувствовать, ни придумать. В таких случаях бабушка сердилась на него, хоть и старалась держать себя в руках. Но в данном случае мальчику все было ясно.

— И все-таки Уизли иногда прав. — Драко смотрел на Лонгботтома как-то странно, будто изучающе, и от этого нервозность, охватывающая гриффиндорца, только усилилась. — За моими действиями частенько скрывается не одна причина, а две-три. Мало ли, что я замышляю на самом деле?

— Зачем ты мне это говоришь?

— Кто знает... Может быть, это обычный каприз — надоело все скрывать от всех. А может быть — это такой хитрый план, и говоря так, я надеюсь выиграть еще больше.

— И все равно, то что ты делаешь — правильно. Не важно что ты задумал!

— А Гермиона считает иначе.

— Мне кажется, она просто не очень понимает... Или вообще не понимает...

— И это чувство для нее — довольно новое и необычное.

— Ага! Наверно так!..

— Приглядывай за ней.

— Смеешься? Да это она за мной приглядывать должна.

— Глупости. Это только кажется, что она все знает и умеет. Она девочка. Ей бывает плохо.

— Я тебя опять не понимаю!

— Что там понимать? Это снова хитрый план. От которого будет хорошо всем, кроме того, кто задумал перессорить факультеты между собой, а Гарри персонально — со слизеринцами.

— Но кто может этого хотеть?.. — Невил был заметно ошарашен. — И зачем?!

— Если я тебе скажу, придется тебя убить! — Подмигнул гриффиндорцу Драко.

— Ну и шуточки у тебя!

— А так жизнь веселее.

— Веселее... — Пробурчал себе под нос Лонгботтом, но потом внезапно спохватился. — Ой, бабушка же тебя хотела на каникулах на денек к нам пригласить! То есть, я пойму, если ты откажешься...

— Отказаться? Да вот еще. — Малфой улыбался во все тридцать два зуба. — Никогда не упущу такую возможность! Но я бы оценил еще больше, если бы вы на каникулах пригласили Гарри...

* * *

— Вот смотрю я на тебя и никак не могу понять, что у тебя творится в голове, — произнесла Мириэль, задумчиво разглядывая собеседника.

— Ну... — Ничуть не смутившийся Драко издевательски раскланялся. — Вот такой я загадочный.

— Так я и подумала. И посоветовалась кое с кем. Уж очень меня интересовало, почему я никак не могу понять, когда ты врешь. И не я одна, кстати.

— То есть вариант, что я всегда говорю правду, вы в принципе не рассматривали? — Мальчишка скорчил обиженную рожицу.

— Знаешь, извини, конечно, но нет. — Улыбнулась девушка.

— Вот так всегда... — Преувеличенно огорченно вздохнул Драко.

— Именно об этом я и говорю. Уж очень ты себя ведешь естественно, даже когда разговор серьезный.

— А может это потому, что я еще маленький? В смысле личность не сформировалась, хорошее от плохого не отличаю, фантазирую на лету, вру как дышу и все такое...

— Шутник. Ты слишком много знаешь и слишком хорошо соображаешь для, гхм, маленького.

— Да? Вот спасибо. — Малфой, хитро улыбаясь, подпер ближайшую стену, сложив руки на груди. — Но, наверное, перед этим разговором ты сделала для себя какие-то выводы? Не пришла же ты ко мне с одними вопросами.

— Выводы? Пожалуй. — Кивнула девушка. — Например, мне сказали, что, возможно, все это потому, что ты — психопат.

— Тю-ю... Это не вывод, это новый вопрос, да еще и с провокацией. Совсем не интересно. И вообще, я не психопат, я — высокоактивный социопат. [7] Разницу обьяснить?

— Ну-у... — Мириэль, конечно, ожидала какого-то ответа, и даже не думала, что он будет простым, но такое...

— Грубо говоря, первый не видит разницы между добром и злом, второй игнорирует законы общества, предпочитая свои собственные. Доступно обьяснил?

— И ты говоришь мне это вот так запросто?..

— А что страшного? Я же соврал...

Глава 11

На втором матче сезона погода тоже, видимо, решила побаловать зрителей. Яркий солнечный денек, сравнительно теплый для этого месяца, да еще и без сильного ветра, обещал превосходное зрелище. Но перед началом матча участников и зрителей в основном волновало вовсе не предвкушение интересной игры. Нет, внимание большинства учеников на стадионе привлекло совсем не это.

Сегодня ученики Слизерина, заявившиеся на матч, все как один носили черно-желтые шарфики, да еще и развернули над своей трибуной парочку плакатов "Вперед, Хафлпафф!!!". Подобное поведение змей вызвало столько пересудов, что начало матча чуть не осталось незамеченным.

С первых же минут матча сборная Хафлпаффа вырвалась вперед, реализовывая одну возможность за другой, и, что самое интересное, не оставляя своим соперникам в атаке, казалось, ни единого шанса. Команда Равенкло в первые пятнадцать минут, похоже, перепробовала чуть ли не все свои домашние заготовки, но не добилась удачи не разу, а в ответ пропустила два мяча и заметно пала духом.

В это время на трибунах творилось нечто невообразимое. Весь Слизерин в едином порыве отчаянно приветствовал все успехи барсуков, и в пику им гриффиндорцы постепенно начали все чаще и чаще поддерживать воронов. Когда сборная Равенкло пропустила несколько мячей, обстановка стала постепенно накаляться.

В следующие пол часа команда сине-бронзовых полностью пересмотрела тактику в пользу импровизации с редкими вкраплениями приемов, использованных ими в прошлом году, что в целом слегка улучшило их результативность, однако ситуацию так и не исправило. Воодушевленные барсуки смело шли вперед, отбивая практически все контратаки своих противников, разрыв в счете рос, трибуны неистовствовали, а среди болельщиков бушевали уже нешуточные страсти. Самое неприятное началось на стыке секторов Гриффиндора и Хафлпаффа примерно через сорок минут после начала игры. Красно-золотые отчаянно поддерживали сине-бронзовых, периодически отрываясь на своих соседях, которых такое отношение сначала изумляло (ну они-то в чем виноваты?), а потом начало заметно злить.

К тому моменту, как третьекурсник Седрик Дигори поймал снитч, и команда факультета Помоны Спраут победила со счетом 280-30, ситуация накалилась настолько, что намного превысила уровень, до которого доходило на матчах Гриффиндор-Хафлпафф. Равенкловцы с грустью покидали стадион, эта игра стала их полным разгромом, красно-золотые все никак не могли расцепиться с желто-черными, слизеринцы организованно поддержали последних, и только вмешательство преподавателей спасло ситуацию от чего-то большего.

* * *

— Я даже боюсь следующего матча... — Признал Гарри при очередной встрече.

— Правильно боишься. Следующим будет Гриффиндор — Хафлпафф в феврале.

— Не понимаю, чего наши так разволновались?

— Ну как чего. Ваши не любят нас, наши выступили за барсуков, значит барсуки оказались с нами заодно... Где разум, где логика — я лично не понимаю. И вообще, пойми только меня правильно, я не критикую сейчас никого, просто к вам на факультет часто попадают резкие и несдержанные ребята, которые сначала делают, а только потом начинают думать и разгребают последствия.

— Они хорошие!

— Согласен, согласен. Хорошие, но несдержанные.

— Ты действительно так считаешь? — Гарри был заметно удивлен.

— Конечно. У меня никогда не было претензий к факультету целиком, только к конкретным представителям. А еще я очень не люблю тупых, но это, к сожалению, интернациональный признак, от цвета формы почти не зависит. Просто у нас на факультете всем вдалбливают некоторое подобие хороших манер, которые слегка удерживают придурков в рамочках, а ваш бардак не способен сдержать никого.

— Слушай, ты не знаешь, кто такой Николас Фламель? — Гарри решил сменить несколько неудобную тему, вдруг повезет?

— Это ты по поводу Запретного Коридора спрашиваешь?

— Э... А как ты догадался?

— Долгая история... Если коротко — то проследил цепочку от ограбления Гринготса и сверточка, который Хагрид в Хогвартс притащил, до Запретного Коридора. Тем более что Фламель в эту схему идеально вписывается. Во-первых, он — в некотором роде учитель Дамблдора. Во-вторых — изобрел Философский Камень.

— Философский Камень?..

— Маленькая такая штуковинка, с кулачок размером. Превращает свинец в золото, используется при создании эликсира бессмертия. Что, попал и убил?

— А?..

— В морской бой, я вижу, ты тоже не играл. Ведь такого размера сверточек Хагрид забирал из сейфа?

— А-а, вот ты о чем...

— Только не вздумай в запретный коридор соваться. Там за дверью цербер сидит.

— Цербер?.. — Проведенные гриффиндорцами исследования так толком и не прояснили обстановку. Лучшего результата добился сам Гарри, подойдя к двери с вредноскопом и обнаружив, что тот светится красным, а, значит, там действительно очень опасно. Поэтому пока что на общем голосовании гриффиндорцев исследования в этой области было решено свернуть. Интересно, какую информацию добыл Драко?..

— Злющая трехголовая собака размером с домик Хагрида, — между тем продолжил Малфой. — Ну, я чуть-чуть преувеличиваю. Размер там чуть меньше чем коридор, иначе зверюга туда не поместилась бы. Лучше бы вам туда не лезть, на цербера заклинания действуют еще хуже, чем на горного тролля.

Да... Тролль все еще был для Гарри весьма шокирующим воспоминанием. И дело было даже не в самой зверюге, которая, почему-то, не произвела на мальчишку какого-то уж очень сильного впечатления, видимо сказалась его готовность встретить в волшебном мире практически любое чудо... Да и о самой операции по спасению Гермионы Поттер совсем не жалел, несмотря на нотации профессоров и снятые баллы. Они сделали то что должны были, и точка! Обидно было то, что они зачем-то набросились на тролля, когда это было уже совершенно не нужно. А ведь была пара секунд, когда Гарри почти не сомневался — тролль падает на пол снова и снова потому что это подействовали его заклинания. Выученные после злосчастной дуэли отбрасывающее Эверто Статум и заставляющее плясать до упада Таранталлегра казались очень полезными до встречи с монстром, а потом внезапно обнаружилось, что двенадцатифутовому чудищу на них просто наплевать. Даже Рон со своим заклинанием-шуткой-от-близнецов, которое бросало предмет в произвольном направлении, оказался полезнее... Другое дело что дубина тролля оказалась безумно тяжелой, рыжий потратил за один раз столько энергии (как он еще в дубину попасть-то умудрился!), что потом весь вечер ходил какой-то вялый. Хотя, возможно, это было связано еще и с полученной взбучкой. В общем, воспоминания о произошедшем были еще свежи в памяти. А Драко, оказывается, и про коридор все узнал вперед них, и о Фламеле в курсе.

— А... как ты это узнал?

— Да чего там узнавать-то? Нашел того, кто знает заклинание, на время делающее дверь прозрачной, нашел того, у кого есть фотоаппарат... Вуаля!

На стол между мальчишками легло колдофото, на котором огромная трехголовая собака, освещенная яркой вспышкой, некоторое время удивленно таращилась на зрителей, а потом неожиданно рванулась в их сторону, но была остановлена толстенной цепью, прикрученной к массивному ошейнику на центральной шее. Судя по всему, длины цепи хватало, чтобы собака не достала до двери каких-то пять-десять футов, не больше.

* * *

После ноябрьского матча по квиддичу прошло уже полторы недели, но страсти между факультетами, казалось, только еще больше накалились. Гриффиндорцы, похоже, почему-то чувствовали себя чуть ли не преданными, а хафлпаффовцы — оскорбленными на пустом месте, ни за что. Поэтому время от времени представители этих ранее практически не враждовавших сторон сталкивались в коридорах, кто-нибудь бросал вскользь что-нибудь обидное, и в результате учеников приходилось разнимать. Из-за пары суровых наказаний баллы обоих факультетов несколько просели, что также не добавило конфликтующим сторонам ни грамма умиротворения. Профессора МакГонагл и Спраут сбились с ног, разгребая последствия происходящего, а Франсин Конвей и Нимфадора Тонкс, шушукаясь по вечерам в гостиной факультета, с некоторым огорчением вспоминали времена, когда главным противником хафлпаффовцев были в основном слизеринцы, которым, по крайней мере, обычно хватало мозгов не устраивать шумных побоищ посреди наиболее оживленных коридоров Хогвартса, засвечивая всех участников без исключения.

В один из ничем особо не примечательных дней, Драко Малфой, как обычно сидевший на Истории Магии на заднем ряду, развернул странный на вид потертый пергамент, в котором, видимо, иногда делал какие-то пометки, уставился на свои записи, тщательно прикрывая их от соседей (он всегда трепетно относился к личной информации) и выдал короткое "Ну что же, значит — сегодня. Звезды нам благоприятствуют". Правда лишь несколько человек придали значение его словам, да и то отнесли их исключительно на счет домашнего задания по Астрономии. И правда — не Историей же на Истории заниматься, в самом-то деле!