— Хм, — экзаменатор взял чистый неиспользованный лист и написал на нём квадратное уравнение с конкретными коэффициентами, заменив свободный член на sin(x). — Что скажете насчёт корней этого уравнения?

— Один из них равен нулю, поскольку синус нуля равен нулю...

— Пардон, — молодой преподаватель добавил к уравнению свободный член, равный -3,2. — Прошу вас, продолжайте.

— Насколько мне известно, аналитически такое уравнение не решается. Приблизительные значения корней можно найти, или построив график, или целенаправленным перебором.

— Что вы подразумеваете под целенаправленным перебором?

— Подставлять значения x методом половинного деления или золотым сечением, пока не получим значения корня с требуемой точностью.

— Но вам придётся вычислять значения синуса для произвольных углов, как вы это сделаете?

— Например, разложением в ряд Тейлора.

— Можете записать?

— Конечно, — я быстро написал несколько первых членов ряда с перемежающимися знаками плюс и минус, где в числителе последовательность нечётных степеней аргумента, а в знаменателе их факториал.

— Так, — молодой преподаватель ненадолго задумался, — не припоминаю, чтобы в средней школе изучали разложение функций в ряды.

Хотя в его реплике не содержалось вопроса, я всё-таки ответил: Мне это понадобилось, когда создавал транслятор языка высокого уровня, для разбора математических выражений.

— Позвольте задать вопрос, — вмешался старший из экзаменаторов, и на молчаливое согласие продолжил. — Молодой человек, вам известно, что транслятор языка программирования зависит от конкретной электронно-вычислительной машины, её системы команд?

— Конечно, известно, — неожиданно экзамен начал доставлять мне удовольствие, это были первые люди, которых заинтересовало то, что я делаю. — Но эту зависимость можно снизить, если сначала разработать более простой язык, который заменяет двоичные коды команд понятными названиями, а конкретные адреса машинной памяти метками.

— Ассемблер, — коротко произнёс преподаватель.

— Что?

— Ассемблер, так называется этот простой язык.

— Понял, а я его назвал Простым, не знал, что такой уже существует, — это известие нисколько меня не обескуражило, идея носилась в воздухе.

— А вот транслятор с Ассемблера от конкретной ЭВМ зависит сильно, — сейчас беседу со мной вёл в основном старший преподаватель.

— Да, это так, я ещё даже не решил, с одно или двухбайтовыми данными будет работать миниЭВМ.

— Так, молодой человек, чуть помедленнее, — преподаватель вгляделся в экзаменационный лист, — Глеб, а скажите нам, что такое однобайтовые данные?

— Байтом я назвал блок из восьми двоичных разрядов.

— Допустим, хотя с введением собственной терминологии нужно быть осторожным. Почему именно восемь двоичных разрядов, а не шесть или десять?

— Восемь разрядов как раз хватает, чтобы закодировать русский и латинский алфавиты, плюс стандартный набор символов — точка, запятая, тире, плюс, двоеточие и прочее.

— Осталось разобраться, что вы подразумеваете под миниЭВМ?

— Я предполагаю, что в ближайшие 10-15 лет в результате развития полупроводниковых технологий появятся интегральные схемы, в которых на одном кристалле полупроводника будут размещаться многие тысячи транзисторов и других электронных компонентов. Соответственно, ЭВМ станут очень маленькими, смогут размещаться, например, на обыкновенном столе, вот я их и назвал миниЭВМ.

— Любопытно, но электроника это не моя область, дискутировать не буду, а вот относительно языка высокого уровня поговорить было бы интересно. Давайте вашу зачётку, то есть экзаменационный лист, — рассеянно обратился экзаменатор к терпеливо ждущему своей судьбы абитуриенту.

Поставив тому оценку, снова обратился ко мне: Так что из себя представляет этот ваш язык высокого уровня?

— Главный смысл заключается в том, чтобы программы на таком языке были понятны человеку, удобны и быстры в написании. Ошибки легко находились и исправлялись, — я коротко рассказал о принципе структурности без использования переходов, основных операторах и структурах данных, и задал свой вопрос. — Существуют ли в настоящее время такие языки?

— О точно таких не слышал. Не могли бы вы, Глеб, написать фрагмент программы на вашем языке?

Пока я составлял программу вычисления синусов и косинусов с выводом результатов в виде таблицы с использованием оператора вывода на условное внешнее устройство, преподаватели в темпе приняли экзамены у нескольких абитуриентов и абитуриенток, в числе которых оказалась и моя "добрая" знакомая.

— Эта программа выдаёт значения синуса и косинуса для значений аргумента от нуля до двух пи в виде таблицы.

— Выглядит довольно понятно, использованы оба алфавита, кириллица и латиница, — сообщил преподаватель. — Правильно я понял, что эта программа сначала транслируется в программу на языке ассемблера, а потом уже та в машинные команды?

— Да, трансляция двухэтапная.

— Ну, что ж, очень интересно, давайте вашу... э-э ваш экзаменационный лист.

— Если поступите, а судя по оценкам, шансы у вас отличные, главное физику не завалить, приходите к нам на кафедру математики, в научное студенческое общество у нас можно вступить уже на первом курсе, — напутствовал меня на прощание экзаменатор.

На выходе из аудитории меня уже ждал грустный Кайрат и... "любительница" кубических уравнений с подружкой. Она и затеяла разговор первой: Глеб, ты, пожалуйста, извини, я не хотела вас обидеть, просто в тот день всё так неудачно складывалось...

Проглотив просящиеся на язык слова насчёт тех самых дней, я вежливо ответил: Вообще-то, ты почти во всём была права, мы действительно "понаехали", и, по сравнению с Москвой, из деревни. Претензии, пожалуй, могут быть только к эпитету "тупой".

— Я уже извинилась, меня, между прочим, Лорой зовут.

— Очень приятно, — блеснул я воспитанием.

— Ну что, Глеб, я, наверное, не поступлю, — грустный вид Кайрата объяснялся двумя четвёрками по математике.

— Не факт, экзаменатор сказал, что если я получу хотя бы тройку по физике, то у меня хорошие шансы, то есть тринадцать баллов позволяют надеяться на поступление. Тебе нужно обязательно сдать физику на пятёрку.

Между прочим, выяснилось, что у Лоры девять баллов, моя подсказка ей очень помогла.

Глава 16.

— И что вы об этом думаете? — тот, кого абитуриенты называли старым экзаменатором, обратился с вопросом к своему молодому коллеге. Оба они шли на обед в студенческую столовую.

— Вы об этом парне, Ильине? — ответил ассистент полувопросом-полуутверждением, и тут же продолжил. — Первый раз встречаю такого абитуриента. Не могу оценивать его язык программирования, никогда не интересовался этим вопросом, но судя по написанному им фрагменту программы, трудность освоения программирования сильно преувеличена.

— Это потому, что вы не пытались программировать в машинных кодах. Кстати, изучить программирование вам будет полезно, у нас в следующем году планируется открытие вычислительного центра. А относительно Ильина, то и я тоже сталкиваюсь с таким впервые. Знаете, что ещё удивляет, кроме отличной школьной подготовки и наличия собственных идей? — доцент задал вопрос и тут же сам на него ответил. — Отсутствие волнения и, пожалуй, отстранённый интерес к процессу экзамена, а не к его исходу.

— Интересно, откуда он?

— Судя по внешнему виду, откуда-то из глубинки, причём, южной глубинки. Если поступит и придёт к нам на кафедру, то узнаем точнее.

— Вы сомневаетесь в его поступлении?

— Нет, полагаю, что физику он знает не хуже математики, а хорошо поставленная речь заставляет предполагать, что неуд за сочинение ему тоже не грозит.

* * *

— Так у тебя, Глеб, обе пятёрки? — задала Лора вопрос, ответ на который даёт простая арифметика.

— Ага.

— Значит, в своей деревне ты не только хвосты коровам крутил? — со смешинкой в глазах спросила девушка.

— Корова у нас была только одна, и поясни, зачем ей крутить хвост?

— Может, чтобы лучше доилась? А, кроме шуток, у вас в деревне все так математику знают?

— Не все, в нашем классе я был одним из лучших, — пришлось слегка смягчить ответ, чтобы не показаться нескромным.

— А с физикой у тебя как?

— Примерно также.

— О чём ты разговаривал с преподавателями? Я слышала что-то про языки программирования.

— Рассказал им, что разрабатываю язык программирования высокого уровня и, по их просьбе, привёл пример небольшой программы на этом языке.

— Это значит, что ты его уже закончил делать?

— Нет, вчерне я закончил только вспомогательный машинно ориентированный язык, да и то без привязки к командам конкретной машины, а основной вряд ли успею доделать в этом году.

— Что такое язык программирования высокого уровня?

— Он должен быть достаточно хорошо понятен человеку, а программы на нём легко составляться.

— Человеку хорошо понятен русский язык, ну, или английский.

— Не факт, мне, например, английский непонятен. Вообще, чтобы ЭВМ могли понимать русский язык, они должны пройти большой путь, работать в миллионы раз быстрее чем сейчас, и иметь настолько же большую память.

— Какого же они будут размера? — к диалогу подключился Кайрат.

— Не слишком большими...

— Я слышала, что ты говорил преподавателю об интегральных схемах, это из-за них? — Лора не дала мне закончить мысль своим следующим вопросом.

— Да, в том числе и из-за них.

— А ЭВМ смогут когда-нибудь мыслить? У нас в школе был такой диспут, — в разговор включилась вторая девочка, превращая его в общую беседу.

— Убеждён, что смогут.

— И ты, конечно, знаешь, как такую ЭВМ сделать? — это опять Лора со своей подначкой.

— В принципе, знаю.

— Да? И когда сделаешь, в следующем году?

— В следующем после моего пятидесятилетия.

— Фи, как долго ждать.

— На современных ЭВМ можно, разве что, модель одного нейрона сделать, а у человека в мозгу их миллиарды.

— Поняла, в следующем году ты сможешь сделать одну миллиардную долю мыслящей машины. Шучу-шучу, не кипятись, к физике завтра начнёшь готовиться?

— Вообще не собираюсь, если я её за несколько лет не смог изучить, то как изучу за четыре дня?

— Глеб ещё до экзаменов по математике купил книги по физике и постоянно их читает, — "сдал" меня Кайрат.

— Как это понимать? — спросила девушка, довольная тем, что сумела поймать меня на горячем.

— Это не школьные учебники, — пояснил я.

— ВУЗовские?

— Не знаю, просто физика.

— Зачем тогда ты их читаешь?

— Просто интересно, не всё же время коровам хвосты крутить.

— Глеб, ты к скольки придёшь физику сдавать? — посерьёзнела Лора.

— К началу, постараюсь в первую группу попасть, а не как сегодня.

— Ладно, нам с Наташей пора идти, пока-пока.

— До свидания, — я посмотрел вслед девушкам, всё-таки посмотреть на Лору сзади было приятно. Да и спереди тоже.

Экзамен по физике неожиданно для меня закончился небольшим скандалом. Нет, помогать той же девушке не пришлось, хоть она, как и в прошлый раз, устроилась за моей спиной. Все вопросы билета были ей знакомы, видимо, училась она в школе всё же неплохо.

Проблема случилась с экзаменатором. Задачу я решил, на билет полностью ответил, на дополнительные вопросы тоже. Но когда разговор зашёл о полупроводниках, он высмеял мои слова о том, что электроны могут пройти через слой диэлектрика, если он достаточно тонкий. В завязавшемся споре выяснилось, что он не вполне понимает, что такое туннельный эффект, и даже запутался в известных выкладках так, что мне пришлось его поправлять.

Ну, ладно, я прочёл книгу по физике недавно, и знания у меня в голове свежие, хотя, если ты это как следует понял, то как можешь забыть? Уже после того, как я сдал в школе все экзамены, школьный учитель физики говорил, что темы, по которым он провёл несколько занятий, помнит наизусть и может выдавать "не приходя в сознание". Видимо, экзаменатор не преподавал материал, по которому у нас возник спор. В итоге он совершенно незаслуженно поставил мне четвёрку, и было видно, что если бы не опасался проблем, то поставил бы тройку, а то и двойку.

Кайрат сдавал, как и я, в первой партии, а поскольку моя сдача затянулась, то закончил раньше, и встретил меня на выходе. По его сияющему лицу было понятно, что сдал он на отлично, в моём результате тоже не сомневался, и только спросил: Девочек будем ждать?

— Подождём. Сдал на пять?

— Да, билет хороший попался, и то, что ты посоветовал как следует выспаться перед экзаменом тоже, наверное, помогло. Тебя не спрашиваю, и так понятно.

— А вот и нет, преподаватель поставил мне "хорошо". Именно так, не я получил четвёрку, а он мне её поставил.

— Как так? Ты же знаешь физику в сто раз лучше меня, — шокированный приятель даже не обратил внимания на подошедшую Лору. — Растерялся, что ли?

— Это скорее он растерялся, — я подробно описал ход своего экзамена.

— Видишь, как вредно быть слишком умным, хотя, какая тебе разница, с четырнадцатью баллами ты в любом случае поступишь, — девушка не придала этой истории слишком большого значения.

— Быть слишком умным невозможно. "Слишком умный" это катахреза, соединение несовместимых понятий. Что нужно делать, чтобы опротестовать результат экзамена?

— Кажется, нужно обратиться к ответственному секретарю приёмной комиссии. Учти, тебе придётся сдавать экзамен консилиуму, в смысле, целой комиссии преподавателей, — Лора, и несколько минут назад подошедшая Наташа, внимательно смотрели на меня.

— Он правильно делает, знает физику намного лучше меня, а оценку ему поставили хуже. Конечно, мне, можно сказать, повезло, но ему-то и везение не требуется, — поддержал меня Кайрат.

— Но всё же, Глеб, зачем тебе это нужно? Лишняя нервотрёпка, когда ты и так поступишь, а там ещё неизвестно чем кончится.

— Понимаешь, я знаю, что прав, и если смирюсь и отступлю, потом ещё раз отступлю, так и привыкну отступать, и проживу всю жизнь пятясь.

— Трудно тебе придётся в жизни, Глеб, но может быть ты и прав, — подвела черту девушка.

Тянуть время никакого смысла не было, и на поиски ответственного секретаря приёмной комиссии я отправился немедленно. Нашёл в главном учебном корпусе. Забавно, что он задал тот же самый вопрос, что и Лора, зачем мне это нужно, если я и так поступлю. Ответил ему, что считаю, что мои ответы на билет заслуживают более высокой оценки. Когда попытался рассказать об источнике конфликта, выяснилось, что ответственный секретарь с кафедры философии, он лишь пояснил, что билет теперь будет другим, и сдавать придётся целой комиссии. Увидев, что моё решение твёрдо, дал мне лист бумаги для заявления на имя председателя приёмной комиссии, и попросил подойти завтра с утра, чтобы узнать дату сдачи экзамена.

Экзамен я сдал на "отлично", в составе комиссии было три экзаменатора, и кроме вопросов билета, каждый из них задал не менее двух своих. Преподавателя, который поставил мне четвёрку, в комиссии не было, не знаю, так положено по правилам или он просто не захотел со мной встречаться.