Ибо богиня 01-15

— Больше не отходи.

— А что? Что будет? Что ещё может быть? После вчерашнего-то?

— Что угодно, — тихо ответила Надя.

— Так, — Мария ей поверила. — В случае чего первым делом прорываемся к Сержу.

— Я его предупрежу, — двинулась вперед Вероничка, но не успела.

— Группа, к старту! — скомандовал он.

От повторного месилова отряд спасла Надежда Азалина VI.

Когда после не очень смешной шутки Сержа над Леркой, он пропустил удар сзади от Хольта, остальные не успели добить его — Рыжая Роза раскрылась и закрылась, а впятером против двадцати стоять можно. Особенно, когда в тылу у двадцатки распустилась ещё одна, готовая выбросить колючую плеть Роза — Белая.

И вот тут-то Наденька обратилась к оскалившейся, к наконец-то, почувствовавшей за своей спиной двадцать друзей, Лерке:

— А знаешь, почему они — с тобой? Они не поняли, что это мы с тобой так расплатились. Честно расплатились. Они думают, что мы тебя пытались сломать. Они озверели, потому что уверены: мы едва не сломали тебя. Едва-едва, — она надменно улыбнулась, улыбнулась так, что все шесть поколений Семьи иззавидовались бы. — Ты тоже так думаешь? — и замолчала.

А Лерка молчала недолго. Она обернулась к остальным:

— Так это, что ли, вы меня... Вы меня — пожалели?! Да?!

И в ответ на их молчание, подошла к выставившей все колючки наружу Рыжей Розе, растолкала их, и встала плечом к плечу между ненавистной Азалиной и скотиной Сержем.

— И что теперь? — аристократка улыбнулась толпе.

Пауза накопиться не успела. Почти тут же вперед выступил Давид:

— Ну, ты, Азалина, даёшь! Нет, учиться ещё и учиться... Учиться и учиться... Всё! Расслабились. Серж, Хольт — между собой вечером разберетесь! А у нас разминка кончается! Серж, хочешь в штраф влететь? — командуй!

— Горгиладзе, — разулыбалась Наденька, — я разрешаю тебе поцеловать себя.

— Куда? — разулыбался Давид.

— А ты куда хочешь? — заинтересовалась Наденька.

— Мне это тоже интересно, — заинтересовался пробившийся к ним Стас. Вот только он не улыбался.

А Давид улыбку гасить не собирался. Он встал перед Надеждой на одно колено:

— Дозвольте кончики пальцев.

— Дозволяем, — опередил Надежду Стас.

И она посмотрела на него. Смотрела долго, секунд десять. И улыбнулась.

Позже Стас понял, он долго вспоминал и понял: ему она улыбнулась впервые. Нет, она часто улыбалась и смеялась тоже — бывало. Доставалось и ему, и над ним, но так же, как вот только что Лерке: от всех тех шести поколений. А лично — только от неё, только ему — в первый раз. Ему — в первый.

— Дозволяем, — подтвердила она.

Как же им всем досталось от кураторов... И Белой Розе — за риск развала отряда, и Рыжей — за то, что позволили использовать себя втёмную, и остальным, за то, что опять повелись на провокацию Роз, и персонально Давиду: тебе— то не стыдно, что тобой девчонки вертят?! А ты, Валерия?! Ты что не поняла: как только дошла до финиша, сразу все "пропущенные" удары стали "выдержанными"?! Да, там, на финише подсчитать результат ты была не в состоянии, но сегодня— то, что мешало тебе утром хоть приблизительно прикинуть результат? Понять, что по сравнению с прошлым пробегом ты набрала дополнительно чуть более двадцати баллов?

— Я прикидывала.

— И не соотнесла это с суммой долга?!

— Я... — но Лерку ошарашило другое: — Но, значит, они там, в месилове — помогли мне?

— Они вернули долг. А в гонках, избить до потери сознания — явно не в помощь.

— Вернули?! Но я же... если бы... я... я же едва— едва...

— Да. Не пожалели они тебя. Но ты же терпеть не можешь, когда тебя жалеют! Так?

— ...да.

— О, кажется, Валерия задумалась... Полезное действо! Вот и подумай: так ли плоха — жалость? Только ли она — унизительна? И это не риторические вопросы. С тебя — реферат: "Что такое жалость". Еще на пять баллов. И в минус, если не сможешь — тоже! Срок — неделя.

— А для остальных, — подхватила Вера Игоревна, — тест сейчас. Всю Галактику обошло видео целующихся родителей нашей исключительной блондинки. Лично я его видела в таком варианте:

— — прогуливающаяся вдоль линии прибоя своего острова Екатерина Одоевцева;

— — знаменитая сцена у фонтана из "Тёмного меда";

— — эпизод из интервью Одоевцевой, где она со вздохом сожаления объясняет: "... я никогда не позволяла Валерке целовать мне руки. Никогда";

— — и наконец, те четырнадцать секунд в отеле "Под Землёй".

Как вы знаете, в том или ином варианте видео собрало более миллиарда просмотров. Выставивший его в Сеть обогатился. Сами понимаете, что весомый куш получили и, так сказать, "актёры" — их авторские права неоспоримы. И вопрос ещё, на чём Стехов заработал больше: своим двухлетним трудом над "Диким медом" или за четырнадцать секунд в дорогом ресторане, просто целуя руки своей жене. А вся Галактика теперь гадает о том, кто провернул эту небольшую аферу: сам папарацци? мастер-шоу Стехова? гениальный режиссер Стехов? Зелёный Канал? КОМКОН?

Группа поняла, что раздача слонов закончилась и зашевелилась, зашушукала...

— Ушакова!

— Я!

— Это может быть какой— нибудь случайный папарацци?

Всегда забавно было следить, как Анастасия обнаруживает в себе способности к анализу:

— Нет, — удивилась она.

— Почему?

— Так это ж "Подземелье"! Какие ж "случайные" — при тамоших— то ценах!

— Стехова!

— Я.

— Это могут быть твои родители — вместе или порознь?

— Нет.

— Сама поняла?

— Бабушка помогла... — нехотя призналась Таня.

— Продолжим. Почему не отец?

— Бабушка подсказала: это не его стиль — не его ритм, не его скорости: придумать он мог, но осуществить — нет. За сутки не успел бы.

— Почему не мать?

— Она же ведущая шоу, а не актриса.

— Поясни.

— Актриса должна заставить зрителей поверить, что о них она — ни сном, ни духом, а ведущая — наоборот. Мама не может не видеть камеру. Она не сумела бы сыграть. И на видео хорошо заметно, как мама на четырнадцатой секунде почуяла камеру, а на шестнадцатой — уже нашла оператора.

— Горгиладзе!

— Я.

— Это может быть их Канал?

— Выходит, нет...

— Почему?

— Ну, там же боссы тоже наверняка знают об этой её особенности... Так что сговариваться с ней они не стали бы и пробовать, а сыграть её в тёмную... Это ж какой бы ей повод для скандала!

— А ей скандал нужен?

— Не помешал бы.

— Поясни зачем.

— Так переподписать контракт — пока муж числится гением!

— Азалина!

— Я!

— Отвечать только на вопрос: это может быть работой КОМКОНа?

— Нет.

— Почему?

— Слишком топорно, — спокойно ответила Надежда.

"Тоже догадалась. И давно", — поняла Татьяна.

— Обоснуй!

— Например, оператора не перехватили только чудом. Я бы и то придумала что-либо поинтересней.

— А теперь вопрос не к тебе. И не к тебе, Стехова. Давид, и ты помолчи. Итак, тогда что же это такое было? Подсказка: кто от всего этого выиграл ещё?

Молчание было недолгим:

— Ни хрена ж себе!... — озарило Анастасию: — Это же классическая вирусная реклама!

— Чья, Настя?

— "Подземелья"! Они того папарацци и выпустили!

— Плюс три балла, — улыбнулся Настьке наставник.

— Минус балл, — ядовито улыбнулась наставница. — А за следующего "хрена" получишь два. Потом пять.

...А когда подсчитали все плюсы— минусы, выяснилось, что помимо Анастасии, помимо Валерии, больше, чем Валерия с Анастасией вместе взятые, от всей этой бучи получила юная Азалина VI.

— Учиться и учиться, учиться и учиться, — пробормотал на озвученный результат Давид. И все вокруг почему-то начали хохотать.

— Ты, в самом деле понимала, что ещё чуть-чуть, и отряд... Двадцать против десяти... В оголтелой драке... Как в последней... И победителей не осталось бы — отряд бы расформировали.

Пустая душевая, шелестящий звук льющейся воды и две голые девчонки под одной струёй воды.

— Самой страшно стало.

— Тогда зачем?

— Показалось, другого выхода нет. Не видела я другого выхода.

Мария промолчала. Не понимала она Татьяну.

Ни она, ни мальчишки, ни Вероничка — не видели они тупика. А как они после "анализа текущей ситуации" ругались! Как костерили и втравившую их Татьяну, и не остановившего её бугая Петра, и так быстро свалившего Стаса, и слишком рано свалившегося Дэна, а уж эта самурайка!... Пит рефлекторно потёр челюсть... Да что, Пит — ругались все.

Молчала только Надежда. И Мария оборвала парней:

— Подождите. Надь, а ты что молчишь? Считаешь, они поступили правильно?

— Не знаю, — тихо ответила она. — Я бы так не рискнула... Не решилась... Но...

— Но?..

— Но лучше уж так, лучше — раньше, лучше — жёстче, чем опоздать, чем безвозвратно опоздать.

— В чём?

— Слушайте, давайте потом, а?! Лучше скажите: что же мне теперь со Стасом делать?

— А что, он тебе совсем не нравится? — не поняла Вероничка, — Так откажи ему следующий раз! Прилюдно. Резко. А в случае чего — мордой об стенку. Мы прикроем.

— Отказать — не вопрос, — хмыкнула аристократка. — Это я умею. Вопрос: а что потом мне делать с собой? Тоже — прилюдно и резко? Об стенку мордой? И как потом? Потом прикроете?

— Стоп! Ты что? — вдруг всё поняла Маша, — Влюбилась?!

— Нет. Ещё. Кажется, — в три предложения произнесла три слова Надежда.

— "Ещё"?! — сверкнул белками Пит.

— "Кажется"?! — оторопел Серж.

— Кажется, ещё нет, — явно вслушиваясь в себя, повторила девушка. И подвела итог: — Вот вляпалась!..

А потом улыбнулась. Вероничка с Машенькой переглянулись. Они обе, одновременно, вспомнили улыбку Веры Эшли, ту самую — перед тем, как бывшая балерина выдала свое определение для танго.

"Как же воспоминание о счастье похоже на его предчувствие!" — подумали девушки.

Надежда посмотрела на одну подругу, на другую... И девчонки, не сговариваясь, в шесть рук обнялись.

Пацаны переглянулись тоже. У обоих в голове тоже вертелась одна и та же классическая фраза: "нас на бабу променял?" Хотя где здесь-то эта самая "баба"?!

Посвящать Танюшку в сердечные дела Мария не собиралась, она собиралась вытрясти из неё объяснения.

— Говори! — потребовала она.

— Да всё очень просто. В отряде — не слепые. Пока наши группы были врагами, это были две враждующие пятерки против двадцатки. И мы, и вы постоянно искали союзников. И кто угодно, опираясь на двух-трёх приятелей, а в случае необходимости, — и на противоположную группу, мог ощущать себя той самой мудрой обезьяной наблюдающей с удобной ветки на рвущих друг друга тигров. А теперь... А тут ещё и Стас...

— Подожди, раньше Лерку выбирал на танцах — он сам?

— Я его на то не подвигала — если ты об этом. Сам. Да и не только он. Последней она оставалась регулярно, а кто — нет?! Я, вон, тоже... не раз и не два...

— Ты — в боевых выборах.

— А мы сюда не танцевать пришли! А у неё — и Стас, и Давид, и Хольт! Редко да метко.

— Так что — Стас?

— То, что, если мы отъединимся, замкнёмся друг на друга — остальные нас сожрут! Как фагоциты — инородное тело. А Стас... Нашёл, в кого влюбляться. И — когда...

— А когда — на третьем курсе, что ли? Чтобы следить, как по неслепому жребию с ней группа сексуальную практику проходит?!

— Бр-р-р... Ладно, до третьего — ещё дожить надо. А сейчас — сегодня утром Лера встала в ваш круг. Плечом к плечу.

— Ага, а Хольт с Сержем сейчас — дерутся.

— Ага, и ты спокойно говоришь об этом. И — здесь. А не там, рядом с ним, ожидая, что вся толпа бросится на вас.

— На нас... А вы?

— По неслепому жребию стать дежурной и вести разминку могла и я, и Пётр, и... Семестр только начался — ведущим у нас уже был один только Серж. Шансы практически равные. Да и не в дежурном дело. Сорваться могли как на вас, так и на нас, на любом участке, в любое время суток.

— И на что ты рассчитывала?

— А прикинь-ка сама, — улыбнулась Танюшка. — Ну, вспомни начала анализа! Уже ж полгода втолковывают! Что мы сделали, избив Леру?

— Мы?.. Ты хочешь сказать... — Мария изумилась, — Ни хрена ж себе! Мы на площади растущего рассеянного напряжения создали точку прорыва!

— Хорошо, что тебя не слышит наставница... если не слышит.... — улыбнулась Танюша, — И что это дало?

— Что поводом к взрыву должна была стать — она.

— С подавляющей вероятностью. И стала. И почему я выбрала именно её?

— Лерка, она справедливая...

— И первым за неё вступился бы кто?

— Кто и вступился. Искренний Хольт...

— Или ещё один очень справедливый, но к тому же — один из "самых мудрых" — Давид.

— Но они не успели ничего понять и ни в чём разобраться!

— Да, — вздохнула юная интриганка. — Я так надеялась на Давида.... Но и на этот крайний случай, у вас была не потрёпанная, пол дня, а потом целую ночь продумавшая думы Азалина, а у нас — уже всё подсчитавшая я.

"А не надрать ли тебе, умной, задницу?" — подумала Мария. Но даже не стала грозиться. Она помнила, с чего начался разговор: "самой страшно стало". И ещё она помнила то чувство, когда они стояли против всех — ощущение полной уверенности, что если... Вторая роза — раскроется и сплетётся с ними, как плеть с плетью, как прядь с прядью — рыжая с белой.

... а тому, что наутро она не досчиталась двух баллов Машка не удивилась. Совсем.

8. Гайвань

Проснувшись, Блейк решил ничего никуда не откладывать. Приведя себя в порядок, заказал случайный "стандартный завтрак" — выпал вроде бы, номер двадцать третий?

Да— да, продуктовый терминал был в каждой "келье". Конечно, это роскошь, но из разряда необходимых для геймеров. Вот за настоящим кофе, при его пансионе бизнес— класса, пришлось бы идти в какую— либо таверну и платить, а сто сорок четыре (дюжина дюжин, видите ли!) стандартных завтраков— обедов— ужинов были включены в базовый комплект.

Позавтракав, сразу занялся перерегистрацией. Четвёртый уровень аватары сюрпризом уже не стал, а расшифровка порадовала. Ему вчистую засчитали победу над отрядом райтов, самку— тигрозавру тоже на 90% отдали ему, приплюсовали проход трёх уровней лабиринта, ну и по мелочи там — твари из лабиринта, лань, которую он взял из арбалета по пути к долине... За жезл он ничего не получил, что, впрочем, и понятно: жезл опять потерян...

Но как же они насчитали аж на четвертый уровень?! А может?.. Блейк раскрыл деталировку, посмотрел на формулу подсчета рейтинга. Точно! Есть коэффициент за "текущее использование артефактов". А откуда эдакая цифирь?! Ничего себе: артефакт— то восьмого уровня! Вот тебе и "пустышка"! Но он же проверял: пустышка она и была пустышкой. Стоп— стоп, она была пустышкой! А потом он её зарядил. Он её разбудил. И она пустышкой быть перестала. А стала жезлом. Алым жезлом. Вот, выходит, как оно подсчитывалось.