— Эх! Нашего Путина на них — на думцев, не было...
Что вызвало, прямо скажем — неоднозначную реакцию зала!
После довольно вялого срача про "нашего" ВВП, докладчик продолжил:
— ...Наконец, Гражданская война кончилась и, Советскому правительству достались огромные запасы нефти и её продуктов, скопившиеся в Баку из-за проблем с их вывозом. Надо признать, Вождь мирового пролетариата прекрасно понимал значение нефти для экономики, поэтому перед занятием Баку Красной Армии отдал такой приказ Реввоенсовету: "Обдумайте манифест населению, что мы перережем всех, если сожгут и испортят нефть и нефтяные промыслы...".
— Наш Ильич, был пацан реальный!
Решительные меры всем понравились... Ну, почти всем:
— Был бы, действительно — "реальным", сначала бы перерезал — потом предупреждал.
* * *
После небольшого "междуусобчика" на национальную тему, коллега Губин смог продолжить:
— Казалось бы — живи и радуйся... Однако, дальше произошло малопонятное — по крайней мере для меня! Уже по плану ГОЭЛРО, для нефти предполагались наинизшие темпы прироста добычи, а приоритет отдавался углю, сланцам, торфу...
Обведя всех взглядом, закончил под всеобщий тяжкий вздох:
— И, ДРОВАМ!!!
Впрочем, Молотову было всё понятно:
— Гражданская война, интервенция и как следствие — "военный коммунизм", коллега! Посидев в полной блокаде без угля и нефти, перепуганные большевики решили подстраховаться на будущее местными видами топлива...
Докладчик не возражал:
— Возможно это так, коллега! Первая пятилетка укрепила тенденцию: в её "оптимальном" варианте, весной 1929 года было... Извиняюсь, коллеги!..БУДЕТ(!!!) сказано: "Нефть, как топливо, игравшая такую крупную роль 15-20 лет назад, коренным образом должна сдать свои позиции и уже, во всяком случае, не может считаться одной из основных баз топливоснабжения страны"...
— В результате такой топливно-энергетической политики, с 1900 по 1937 год, производство нефти в стране увеличилась лишь в 2, 8 раза, а в остальном мире — в 37 РАЗ!!! В то же время, добыча угля у нас выросла в десять с лишним раз, а в мире — всего в полтора раза... Мы опять оказались, коллеги, "уникальнее" всех!
Сталин, сделал многозначительный жест своей трубкой:
— Тогда понятен дефицит горючего до, во время и после войны, коллэга: "с 1900 по 1937 год" количество потребителей нефтепродуктов увеличилось тысячекратно — а добыча нефти всего "в 2,8 раза"... Почэму, так произошло?
Губин пожал плечами:
— Причин много, коллега Сталин! Например, возвышению торфа — как одного из главных соперников нефти, способствовала сезонность его добычи: летом крестьянин пашет в поле, а освободившись, осенью-зимой добывает торф. Это оказалось очень удобным и, главное — "идеологически" верным, реализуя старый марксистский замысел о слиянии индустриального труда с аграрным.
— Второй причиной, как я уже говорил, это довлеющий умом наших учёных-теоретиков бзык "догоняющей экономики"...
Внимательно присмотревшись в кого в зале, профессор Губин насмешливо сказал:
— "Я не стукач, но доложить обязан": кажется "фамилию, имя и отчество" этой "аварии" я могу назвать, коллеги!
И, сделав супер-эффектную паузу — как в театре, обличительно указал перстом:
— Профессор Рамзин[34] Константин Леонидович!
Приподнявшийся человек, слегка напоминающий не повесившегося в своё время — а дожившего до почтенных лет поэта Сергея Есенина, изумлённо спросил:
— Кто? Я?!
— Да, ВЫ!!! Вы — ведущий энергетик Советского Союза! Это про Вас сказал сам Ленин: "Рамзин — лучший топливник в России. В лице Рамзина мы имеем самого выдающегося учёного по такой специальности, по которой у нас после Кирша людей нет"...
Рисунок 61. Профессор Рамзин Л. К.
Речь Губина была похожей на обличительную речь прокурора революционного трибунала:
— ...Именно Вы, не так давно опубликовали прогноз, в дальнейшем задавший вектор развития всей советской энергетики, а значит — экономики! Пересказываю дословно, память у меня отличная: "Основой снабжения энергией на протяжении ближайших 200 лет будет каменный уголь и второе по значению место занимает торф... Нефть, стоящая теперь в центре внимании большинства промышленных стран, представляет собой топливо лишь настоящего времени".
— Ну, не дурак ли? — раздалось под сводами Кремля.
"Есенин", не обратив на реплики с мест, вытащив из кармана какой-то документ, вслух прочитал:
— До сих пор не верится! "Рамзин Константин Леонидович... Член Госплана СССР... Член ВСНХ СССР...". Действительно, это — я, коллеги! Вот же, мудак...
Конечно же, тут же нашёлся остряк-самоучка:
— Хорошо, что сам осознал — пролетарский суд это учтёт, коллега!
Положа руку на сердце, Рамзин попытался объясниться:
— В своё оправдание, могу сказать только, что — "ни сном, ни духом"! В той жизни, коллеги, я был тоже — теплотехник не из последних, но... Я могу разработать и разрабатывал "в реале", любую энергичную установку — от паровозной или пароходной топки, до самой мощной тепловой электростанции... Но, если честно, мне по барабану что там будет сжигаться — нефть, уголь или сушёное коровье дерьмо! Топливо определяет заказчик.
Немного подумав, устремив взгляд вверх — как будто ища там ответа, профессор Губин сделал предположение:
— Ваш реципиент прославился прямоточным котлом — делом всей его жизни, могущем использовать любое местное топливо. Возможно, воспользовавшись своим влиянием на кремлёвских вождей — "реальный" Рамзин просто "нагнул" экономику страны под своё детище, натягивая "сову на глобус"...
— Кстати, не такое уж и, редкое явление в отечественной и мировой науке, — прокомментировал Берия, — это только в американских видосах учёные на безобидных дурачков похожи... В реальной жизни, это волчары ещё те.
Пошумев, как обычно, коллеги успокоились и докладчик смог продолжать:
— Наконец, друзья и коллеги — "лоббирование" донецкого угля никуда не делось! Все те же — исключительно льготные тарифы на перевозку угля из Донбасса... Только вместо французских банкиров, этим занялась мощная партийно-хозяйственная группа — которую кто-то из присутствующих здесь коллег, метко обозвал "украинской партийной мафией".
Не все коллеге Губину поверили и, он повысив голос чтоб перебить гул, привёл доказательства:
— При Оржоникидзе, Косиоре, Серебряковском и Кирове (моё почтение, коллега!), в начале двадцатых годов — нефтедобыча росла ударными темпами! А, как только эти товарищи уехали на повышение в "центр", рост добычи тут же замедлился... Почему?
Устремив взор на Берию, Губин несколько встревоженно закончил:
— А сейчас, когда судя по всему и Лаврентию Павловичу не суждено возвратиться в Закавказье... Ох, беду чую!
— Не Вы один, коллега! — ответил сам Лаврентий Павлович.
Сталин, поддержал докладчика, с некой лёгкой печалью, покачав головой:
— Умэние "выбить" средства и ресурсы, ВСЭГДА(!!!) было родимым пятном совэтской экономики... А, для этого нужен был "ПОЛЫТИЧЕСКИЙ ВЕС"!!!
— Да! Что было — то было, из песни слов не выкинешь, — согласился и Молотов.
— Что за "толстовщина с достоевщиной", коллеги? — фыркнул недоумённо Киров, — политическое "лоббирование" чьих-нибудь или каких-нибудь экономических интересов — повсеместное явление всегда и везде, а не присущее исключительно советскому периоду истории.
Маленков, глубокомысленно заметил:
— Ещё думаю, приходилось считаться с мнением пролетариата Донбасса и субсидировать добычу угля, коллеги! До начала, а то и до конца тридцатых, пролетариат — это очень мощная политическая сила.
Подождав, когда вожди выскажутся, Губин:
— С вашего позволения я закончу, коллеги, ответ на вопрос "кто виноват"...
— Конэчно!
— ...Несмотря на умопомрачительные планы по добыче и переработки нефти, капитальные вложения в отрасль были крайне недостаточны. Для выполнения этих планов не хватало ни оборудования ни труб — для разведывательного или промышленного бурения. На вторую пятилетку планировали пробурить 11 тысяч километров скважин, а на деле получилось всего семь!
— ...Не хватало — да, просто не имелось в наличии элементарных насосов и, после отбора "фонтанирующей" нефти, скважину просто забрасывали. Таким образом добывали 80 процентов всей нефти — а там где её всё же откачивали из скважин, применялся в основном конный или даже — человеческий "привод"!
Молотов, решил уточнить:
— Возможно, пятилетние планы были "несколько" завышены, коллега?
— Планы по производству нефтепродуктов учитывали рост их потребителей в стране[35] и были вполне реальными, а вот добыча самой — сырой нефти...
Рисунок 62. Планов громадьё...
— Понятно.
— Уже в тридцатые годы — а не в войну, СССР приходилось импортировать нефтепродукты! Так, в 1937 году помню — закупили около 8 миллиона тонн бензина и три — дизельного топлива. Ну, а там — пресловутые "сталинские репрессии" и, всё стало вообще — ещё печальнее...
Вождь развёл руками и, как-то — с несколько "плотоядным" интересом, посмотрел на коллегу Рамзина:
— А, как тут без репрэссий, коллэги?! Вот только, провести их надо было пораньше — в конце двадцатых, а нэ тридцатых... И, проводить их несколько более выборочно, что ли.
— Вот с себя и, начните — "выборочно"! — огрызнулся тот.
— Это я не про Вас, коллэга! Нэ надо так нэрвничать.
Губин, несколько раз кашлянув, поинтересовался:
— Хм, гкхм... Может, всё-таки дадите мне закончить?
— Пажалуйста, коллэга!
— "Репрессий" против специалистов-нефтяников (без понятия, коллеги — "сталинские" они или ещё чьи-то) в нефтянке было вполне достаточно и, даже чуть больше: начиная с "Шахтинского дела" следующего года, "Дела Промпартии" начала тридцатых — как и по всей стране, репрессии шли безостановочно вплоть до самой войны. В данный момент, нас с вами не причину их знать важно, а сам результат... Так, вот: добыча нефти в Грозном, например, резко "загалопировала" вниз: в 36-ом было добыто в 2, 5 раза меньше чем в 31-ом, а в 40-ом — кое-как вымучали один миллион тонн — в десять раз меньше, чем планировали...
— Да... Репрессии, явно не помогли, — резюмировал кто-то.
Не в первый раз уже разведя руками, Губин:
— На этом мой доклад закончен — по крайней мере, я как можно скрупулёзней, постарался ответить на вопрос: "Кто виноват".
По общему настроению в зале было видно, что большинство попаданцев реально пали духом...
— Да..., — высказал общее мнение Молотов, — так глубоко, мы на нашем форуме ни разу не копали.
Совершив с крайне задумчивым видом традиционный вояж вдоль стола, Сталин произнёс:
— Харашо, коллэга Губин... Диагноз нашим топливным проблэмам в годы войны, Ви поставили правыльно — довоенное нефтяное "малокровие". А "лекарство"? Пропишите нам какую-нибудь "пилюлю" от малокровия, профеэсор, будьтэ так добры!
Губин не промедлил с "рецептом":
— А ответ на второй вопрос "Что делать", коллега Сталин, логически вытекает из ответа на первый: больше внимания нефтянке! Вот, кто и что сейчас — в данный момент, рулит ею и отвечает за неё?...А в годы первых пятилеток?
Вожди, переглянулись меж собой и одновременно пожали плечами.
— Вот, видите! Наркоматом тяжёлой промышленности руководил такой "тяжеловес", как Серго Оржоникидзе — там невооружённым взглядом, видны грандиозные успехи...
— НКВД руководил коллега Берия — там тоже...
— Генрих Ягода, коллега, — открестился от "успехов" Лаврентий Павлович, — Генрих Ягода!
Молотов поморщив лоб, с большим усилием вспомнил:
— В годы первых пятилеток, нефтянка вроде была "под" Серго — относилась к Наркомтяжпрому.
Ему ответил Берия:
— И, была там на положении Золушки — которой доставались лишь объедки, да обноски от старших сестёр — тяжёлой, да оборонной промышленности.
Профессор Губин продолжил и по этой теме высказался более определённо::
— По "трестовской реформе" 1921-23 годов нефтяная промышленность СССР сперва входила в "Главное управление по топливу" (ГУТ) ВСНХ — которому подчинялись крупные предприятия, шахты и промыслы. Затем, буквально "витающая в воздухе" идея об создании единого нефтяного треста была отвергнута и, вместо этого была проведена децентрализация — образованы тресты "Азнефть", "Грознефть" и "Эмбанефть". В эти тресты входили нефтедобывающие, нефтеперерабатывающие и, даже их обслуживающие машиностроительные предприятия. Однако, транспортировка и реализация была передана другим структурам ВСНХ — отчего нефтетресты, не были самостоятельными хозяйственными объектами и, никогда не имели в качестве основного реального критерия, экономическую эффективность — или, хотя бы прибыльность. Спускаемые "сверху" требования Госплана, ВСНХ или СТО они должны были беспрекословно выполнять — даже, если они были заведомо вредными для отрасли...
— ...Сбытом же готовой продукции, согласно реформе, занимались другие государственные образования — синдикаты. По задумке кремлёвских вождей, с помощью синдикатов они будут контролировать рынок — одновременно, не допуская его чрезмерного развития. Надо ли говорить, коллеги, что между трестами и синдикатами, сразу же началась "война" во всех её проявлениях?! Естественно, учитывая "специфику" временного промежутка, война чаще всего была "подковёрной" — с помощью доносов в ОГПУ.
— ...Однако, мы про нефть! Внутренней и внешней торговлей нефтью и нефтепродуктами, согласно постановлению ВСНХ занимался образованный в 1923 году "Нефтесиндикат"[36]. Возглавлял его сначала троцкист Трофимов, потом "ленинец" Ломов... Запоминайте, коллеги — может пригодится. Ибо, "Нефтесиндикат" — явление в советской истории уникальное и в некотором роде поучительное!..Хотите, я вам расскажу про него поподробней?
Мнение коллег-попаданцев было единодушным:
— Конечно, рассказывайте — раз "поучительное", чего уж там!
Опустошив стакан и вытерев затем платком губы, профессор начал:
— После множества неудачных попыток привлечь иностранные инвестиции в нефтянку — в том числе и, со сдачей нефтяных месторождений в концессию, "Нефтесиндикат" получил право самостоятельно проводить экспортно-импортные операции. Это при МОНОПОЛИИ(!!!) внешней торговли, коллеги!
— "Жить захочешь — ещё не так раскорячишься"!
Рисунок 63. Бутылка водки "Нефтесиндикат СССР".
— Вот, это — точно!
— Это, было практически "государство в государстве", коллеги! Партия в лице Политбюро или ЦК, в его дела практически не вмешивались. Центральное правление "Нефтесиндиката" находилось в Москве, а районные управления — в крупнейших городах СССР. В их ведении было, немногим менее тысячи нефтебаз и базовых складов ГСМ, с "нефтелавками" — торгующих керосином и, прочими продуктами нефтепереработки.
— ...На важнейшие посты "Нефтесиндиката", выдвигались виднейшие коммунисты. В определённое время они собирались на "партийно-хозяйственный актив" и определяли внутреннею и внешнюю торговую политику этого "монстра". Более половины бюджета(!) "Синдиката" уходило на зарплату, всевозможные выплаты, льготы, командировочные и прочее... Расходы на содержание аппарата, постоянно росли — в том числе и благодаря давлению собственных профсоюзов.
