Сергей Зеленин
Утомлённые заклёпкой
Глава 1. Попадос
"Есть вещи невозможные и нереальные. Нереальное — это то, что непосильно по физическим законам, например, дойти до Луны пешком. Все остальное — всего лишь невозможное..." — Сталин И. В.
"Никогда такого не было, и вот опять!", — Черномырдин В. С.
Летом тысяча девятьсот двадцать седьмого года, в одном небольшом кремлёвском зале для заседаний с висящей на стене впечатляющих размеров картой Советского Союза и портретами живых и почивших в Бозе классиков единственного верного учения, шло вполне себе обыденное, рабочее совещание под председательством самого Сталина. За длинным столом с трибункой на возвышении — так хорошо знакомым каждому советскому парт-бюрократу, спиной к карте и собственному портрету сидел Вождь с соратниками — Ворошиловым, Молотовым, Берией и Кировым, в заполненном где-то на треть зале находились руководители "среднего" звена и, технические специалисты.
Тема заседания, длившегося уже не один час — планирование Первой пятилетки, которая должна быть начаться на следующий год. Присутствующие хозяйственные, партийные и военные деятели, привычно тянули "одеяло" каждый на себя, в смысле — на своё ведомство и, оттого — совещание несколько затянулось.
"Народ" в зале был преимущественно молодой — редко кому за сорок, больше половины одетый в военную или полувоенную форму. Лишь несколько — пять или шесть человек были постарше и, всем своим "буржуазным" обликом, позволяли безошибочно определить что это — "буржуазные" спецы, доставшиеся Советской Власти по "наследству" от царского режима. Было довольно-таки душно и скучно и, некоторые присутствующие позёвывали а, то и подрёмывали, слушая очередного докладчика...
Вдруг, в момент, когда выступал уже сам Вождь — стоя за трибункой с традиционным графином с водой и стаканом, в открытую настежь форточку влетела искрящаяся и переливающаяся всеми цветами радуги шаровая молния, размером чуть меньше футбольного мяча. Невозмутимо и по-деловому, она под изумлёнными взглядами не спеша пролетела под самым потолком до середины зала и, с ослепительной вспышкой и с негромким хлопком, там лопнула...
Рисунок 1. Шаровая молния.
Когда народ в зале и вожди за столом, через минуту-другую "прозрели" от временной слепоты, они первым делом — все как один, удивлённо моргая, панически озираясь, принялись протирать глаза — как будто им не веря.
Очень редкий из участников совещания оставался более-менее спокойным на вид! Свидетели и участники загадочного происшествия, недоумённо разглядывали окружающую обстановку, дико таращили выпученные глаза на находящихся рядом собратьев по несчастью, на свои собственные руки, ноги и, прочие — доступные зрению части тела — как будто видя их в первый раз в жизни...
Послышались истерические смешки или невнятные возгласы. Кто-то схватился за голову и в таком виде раскачивался, будто с ним произошло величайшее горе и непоправимая беда... Кто-то изо всех сил щипал себя — как будто считал происходящее кошмарным сном и, негромко вскрикивал — с каждым щипком убеждаясь в реальности бытия... Но, вскоре большинство в зале — видимо примирившись со своей участью, замерло неподвижно — видимо в ступоре, уставившись куда-то в пространство остекленевшим взглядом.
Первым пришёл в себя товарищ Сталин. Он, обвёл всех присутствующих совершеннейше диким взглядом, затем — громко и чётко, без всякого акцента, произнёс знаменитую историческую фразу:
— Товарищ Ленин оставил вам великое государство, а вы его просрали!
Рисунок 2. Сталин И.В.
После чего, не глядя по сторонам быстрым шагом направился на выход.
Зал, практически одновременно, вздрогнул и замер от этих слов. Нависла тишина, да такая, что было отчётливо слышно — как за окном, весело чирикают о чём-то своём — об птичьем, вездесущие воробьи, которым всё на свете пофиг...
Уже, практически у самых дверей, охраняемых двумя чекистами — так же как и, все изумлённо таращившихся на Вождя мирового пролетариата, его догнал чей-то полный испуга и душевной боли возглас в зале заседания:
— А, что?! Здесь у нас — сорок первый год?! ...Гитлер уже напал?! ...Июнь или июль месяц?! Ему хорошо — он счас на свою дачу слиняет, а нам чё, делать?! Попадалово, мля...
Как будто получив несильный но совершенно неожиданный удар под зад, Сталин вздрогнул всем телом и резко остановился... Через минуту, развернувшись он спросил присутствующих:
— Поднимите руку, кто из вас — здесь присутствующих, "попал"!
В его голосе слышалась неуверенная надежда и лёгкая дрожь от страха в ней обмануться...
Сидящие в зале, первым дело принялись пересматриваться да переглядываться, весьма робко поднимая руки и, через пару минут вырос целый их "лес"...
— Что? ...ВСЕ?!
Сталин обернулся и, несколько удивлённо спросил стоящих у дверей, крайне ошалевших на вид чекистов:
— Как и, вы оба тоже?!
— Так точно, — чуть ли не в унисон ответили оба, держа правые руки "в гору" — как первые в классе отличники, — товарищ Сталин!
— Сильно то, не напрягайтесь! Я такой же "Сталин", как вы — чекисты, — поскромничал Вождь.
— Извините Иосиф Виссарионович — или, как там Вас... Но, я — действительно "чекист", — с прорезывавшимся металлом в голосе возразил тот, что стоял справа, — полковник КГБ. Правда, бывший.
— Да?! И, по какому интересно, "профилю", Вы — "чекист"? ...Если, не секрет?
Помявшись, тот ответил:
— Секрет, товарищ Сталин! Я "подписку" давал...
Вождь, удовлетворённо хмыкнул:
— Хм... А, говорили "бывший". Чекистов "бывших" не бывает! Ну, а Вы?
Второй, стоящий у дверей слева, коротко и чётко ответил:
— Я из МВД. Всю, практически, жизнь проработал опером... По особо важным делам. Перед пенсией возглавлял соответствующий отдел.
— "Важняк", значит... Очень хорошо.
Сталин внимательно посмотрел на обоих и коротко приказал:
— Так... Никого не запускать, никого не выпускать! Пока мы тут не разгребём.
— Есть!
Подойдя к столу в президиуме, Вождь встретил вопросительные взгляды "вождей помельче" — своих верных соратников и, хмыкнул:
— Ба... Знакомые все лица! Попадос значит, товарищи?! Попадос, твою мать... Кстати, а какой нынче год? ...В реале? Не сорок первый ли, действительно? Хотя, для сорок первого, мы с вами выглядим несколько юно...
Молотов, разбирающий лежащие перед ним бумаги, не поднимая голову глухим, дребезжащем голосом ответил:
— Нет, не сорок первый... Твою ж, мать... Двадцать седьмой... Мать, твою!
В зале, от этих его слов кто-то ахнул, кто-то громко вздохнул с облегчением и, вслед за вождями, упомянул вполне конкретную мать. Но, большинство угрюмо молчало.
— Да?! Хорошо...
Бог весть как здесь очутившийся — а не в родном своём Закавказье, Лаврентий Берия, перебирая бумаги продекламировал себе под нос:
— "Сегодня праздник у детей,
Ликует пионерия:
Сегодня в гости к нам пришёл
Лаврентий Палыч Берия"!
Сталин, пробежавшись взглядом по попаданцам сидящим в зале, ещё раз удовлетворённо хмыкнул:
— Я вижу и товарищ Маленков с нами... Здравствуйте, Георгий Максимилианович!
Рисунок 3. Маленков Г.М.
Молодой человек в наглухо застёгнутом кителе, растерянно посмотрел по сторонам и, растерянно спросил:
— Кто, я? Я — Маленков?!
— Вы, Вы... Не я же, в самом деле!
— Вы уверены? — Маленков замер, прислушавшись к себе, — деперсонализация или аутосуггестия? ...Бред!
Ещё раз подтвердил личность Георгия Максимилиановича кивком, Вождь переведя несколько насмешливый взгляд на Лаврентия Павловича, вполголоса пропел:
— "Наш товарищ Берия
Вышел из доверия.
А товарищ Маленков
Надавал ему пинков[1]!"
— Я вижу весь Государственный Комитет Обороны[2] здесь — ХАРАШО!!!
Берия, как-то недобро зыркнул на товарища Маленкова своими стёклышками, но потом снова уткнулся в свои — лежащие перед ним бумаги...
Сталин, переведя цепкий взгляд на висевшую на стене карту СССР с пока ещё — четырьмя республиками, негромко повторяя: "Хорошо... Очень и, очень хорошо!", несколько минут её внимательно рассматривал. Потом, задал ещё вопрос сидящим за столом сподвижникам:
Рисунок 4. Карта СССР 1927 года.
— Судя по обстановке, мы здесь с вами совещались... А, что стояло в повестке дня? Чем мы здесь с вами занимались, в этих бумажках не написано?
— Да, вот — пытаюсь понять! ...Если не ошибаюсь — мы "здесь" с Вами, планировали Первую пятилетку, — не поднимая взгляда от бумаг ответил Молотов.
— Вот, как?! Хорошенько дельце, очень хорошенькое...
Усевшись на своё место в президиуме за столом покрытом зеленой — слегка начинающей выцветать скатертью, Сталин быстренько пробежался по своим бумагам, лежащим перед ним, повертел в руках остро заточенный карандаш:
— Точно — двадцать седьмой год... Очень хорошо, даже — отлично!
"Соратники" в президиуме и сидящие в зале попаданцы рангом пониже, вопрошающе глядели на него.
Сталин, искоса поглядывая на уже исписанный, попытался на ещё чистом листке бумаги, воспроизвести карандашом какие-то каракули.
— По-моему, очень похоже получается! — радостно воскликнул он, — а, если подпись? Её то, я наизусть знаю... Вот, получилось — извольте взглянуть, товарищи!
Рисунок 5. Подпись Сталина.
Сталин предъявил только что подписанное своим соратникам, с напряжением следившими за его манипуляциями.
— Очень похоже!
Те, в свою очередь, попробовав писать, вскоре также с немалым облегчением удостоверились — что, их почерк имеет очень большое сходство с почерками их "реципиентов". Хотя и, не полностью идентичен...
— На первое время сойдёт — а, там видно будет, — философски спокойно сказал Ворошилов.
— Отличия, можно списать на наше эмоциональное состояние..., — попробовав несколько раз расписаться, сделал вывод Киров, — успокоимся, потренируемся и мама родная не различит.
Молотов, "потренировавшись" несколько дольше других, заметил:
— Если думать о чём-то, постороннем — отрешиться мысленно от совершаемого действия, получается более похоже. Я вот, методами самовнушения владею... "Аутогенная" тренировка — слышали, я думаю. ...Видите?
Он предъявил для сравнения два листка. Пройдя из рук в руки вдоль всего стола, они убедили вождей в том, что самовнушение — это сила!
— Хотите вас научу? За несколько уроков?
— Не иначе — "мышечная память"..., — размышлял вслух Берия, — или, подотдел мозга — отвечающий за моторику мелких движений, никак не связан с... С сознанием.
— А из "их" сознания?
Вдруг, как будто вспомнив об самом главном, спросил Сталин, обведя ожидающе-напряжённым взглядом вождей, затем — зал:
— Из сознания своих "реципиентов" — кто-нибудь, что-нибудь помнит?
Как говорится в литературных произведениях: "Ответом ему была звенящая тишина...".
— Ну и, я — не исключение...
— ...Ладно, не будем гадать в той области, в которой — как я вижу, никто из нас не разбирается! — подвёл черту надэкспериментом с почерками Сталин, — ...ну и, что будем делать, товарищи попаданцы?
Ему опять никто не ответил — народ в зале заседания, видимо ещё не совсем пришёл в себя. Лишь, Ворошилов справа от Сталина невнятно буркнул, изучая под столом пистолет какой-то иноземной конструкции, извлечённый из кобуры на поясе:
— А, хрен его знает... Но, делать что-то надо.
Не "Наган" и не "Маузер" — те бы Сталин узнал с первого взгляда.
Кто-то в полувоенном френче табачного цвета, встал, не без труда пробрался — спотыкаясь об ноги собратьев по несчастью, с почти середины зала до окна, вытащил из кармана коробку каких-то папирос неизвестной Сталину марки и, чиркнув громоздкой зажигалкой, с третьей попытки закурил, выпуская табачный дым в открытую форточку...
Его примеру последовал ещё один — довольно молодой человек в кожаной куртке и, вскоре у открытого окна образовалась изрядная кучка курильщиков. Один из них недоумённо повертя в руках кисет с табаком, решительно засунул его обратно в карман и попросил закурить у соседа. Другой, профессорского облика — из "спецов" по-видимому, излишне долго и, шёпотом матерясь, набивал табаком курительную трубку... Наконец, он всё же справился и, вскоре с видимым наслаждением задымил.
По комнате поплыли сизые облака...
Сталин, с интересом за ними наблюдая, вдруг втянул раздувшимися ноздрями табачный дым, похлопал себя по карманам и, извлёк из них трубку и пачку папирос "Герцеговина Флор"[3].
Рисунок 6. Пачка папирос "Герцеговина Флор.
— Надо же! Лет тридцать назад курить завязал... Уже и, забыл — когда именно! Давно уже не "тянуло" и, вот опять..., — негромко пробурчал он, ни к кому конкретно не обращаясь, с любопытством изучая непременный атрибут книжно-киношного "себя", — интересно — а, сколько бы она "у нас" — "там" бы, стоила?
— Придётся "развязываться", а то..., — не глядя на Сталина, осторожно сказал Молотов.
— ...А, то загремим под фанфары — на радость империалистам, — закончил за Молотова Киров, похлопывая себя по нагрудным карманам видавшей виды гимнастёрки, — не курил, что ли? ...Ладно, пойду — стрельну у кого. Надеюсь, не откажут "любимцу партии"?! Хахаха!!!
Проводив его взглядом, Сталин уверено сказал:
— Кажется, я знаю что делать...
Пошарив по карманам, он извлек несколько предметов, бумаг, документов — среди которых с первого раза опознал лишь партбилет:
— Молодец! Партийные взносы не просрочены...
Рисунок 7. Партийный билет Сталина.
После быстрого ознакомления с документами и бумагами, Сталин набрал из графина в стакан воды, с видимым удовольствием её выпил и, постучав по тому же графину пустым стаканом — привлекая всеобщее внимание, обратился к присутствующим:
— Внимание, товарищи!
Народ, уже несколько пришедший в себя, начавший кучковаться "по интересам" и что-то возбуждённо и эмоционально обсуждать, обернулся на зов Вождя.
— Что с нами произошло: то ли — массовая галлюцинация, то ли — какой-то эксперимент, мы навряд ли сможем определить... Вернуться в свои тела, в своё время...
На этом месте, Вождь вдруг вспомнил — что в "его" время, его "телу" недавно "стукнуло" восемьдесят "с хвостиком" лет и, имелись вполне очевидные признаки, что ему уже недолго осталось. Сталин, передёрнул плечами — "обратно" в своё тело, ему до смертельной тоски не хотелось...
— Меня с детства учили, что чудес не бывает... Однако — надо, же! Чудо произошло...
Из "роялей", вселенец в тело Сталина принёс с собой — в том числе житейский опыт и умение разбираться в людях и, сейчас он, старательно оглядывал всех присутствующих, как бы стараясь каждому заглянуть в глаза, понять — что у того за душой и, на уме.
— Даже, в самой волшебной сказке, чудеса не часто повторяются. Я, почему-то уверен, что "обратной дороги" у нас не будет... Мы здесь надолго, а скорее всего — НАВСЕГДА!!!
— Система "ниппель"..., — кто-то мрачно резюмировал, — туда — дуй, оттуда... Гкхм...
— Как бы там не было — чтобы элементарно выжить, мы с вами должны действовать вместе и сообща...
