— Спасибо, — прошептала Гермиона, чувствуя, что пора бежать — или она хлопнется в обморок прямо в кабинете Великого Шефа.
— Перестань, — шеф отмахнулся. — Что у может быть ценнее, чем хорошие специалисты? Мне приятно говорить это тебе — здорово вскормить такого разработчика в собственном коллективе.
Он говорил что-то еще, но Гермиона его почти не слышала. Она вспоминала почему-то, как пришла сюда полтора года назад с предложением о разработке "Лиловой птицы". Мерлин, что ей пришлось выслушать — несмотря на вылизанный сценарий и страстные рекомендации Пола. Она сидела точно так же в кресле, слушала, как шеф скучающим тоном объясняет ей, почему она никогда не станет ничем большим, чем посредственный разработчик, что она старательна и усидчива — и это делает ее прекрасным командным игроком, но о сольных сценариях ей даже думать не стоит... Самым ужасным были потные ладони — она боялась убрать их с кожаных подлокотников, чтобы не открыть взору этого самовлюбленного борова мокрые пятна — свидетельство ее волнения. Она не встала и не ушла, да что там — ни пикнула — только потому, что твердо знала: он примет "Птицу". А эта болтовня — чтобы девочка не забывала своего места.
Когда шеф, наконец, иссяк, Гермиона собрала все силы, встала, вышла из кабинета и поплелась в каморку к Полу.
Тот встретил ее таким хитрым взглядом, что Гермиону передернуло.
— Ну что, ты уверила шефа, что если он не даст нам достаточно денег на разработку, ты удерешь с игрой в Микроидс? — спросил он.
— Откуда ты знаешь? — простонала она, откидываясь на спинку кресла.
Пол захихикал.
— Пока ты там общалась с их вице-директором...
— Ох, он вице-директор?
— А ты не знала? — Пол удивленно поднял брови. — Да, так вот, шеф ко мне раз пять забегал — все эдак обиняками пытался выспросить, что у тебя с Микроидсом.
— И что ты насочинял? — спросила Гермиона.
— Это он насочинял, — Пол потер руки. — Он меня сам спросил, не подрабатывала ли ты на них долгими зимними вечерами.
Гермиона снова смогла только охнуть.
— Я подтолкнул его в этом направлении, — продолжал Пол.
— Ага. Надо было сказать, что Бенуа Сокаль — мой псевдоним, — устало сказала Гермиона.
— Не проканает, — с сожалением в голосе ответил Пол. — Сокаль издал "Амерзон" в 97-м. Ты в это время еще пупсиков в носовые платки пеленала.
Гермиона снова прикрыла глаза. В 97-м они похоронили Дамблдора... Мерлин, она не хочет вспоминать о войне. Только не сегодня...
— Эй, девчонка, твое начальство, наконец, заподозрило, что недооценивало тебя, — Пола явно веселило происходящее, и ему не нравился кислый вид Гермионы. — И это самое начальство собирается исправиться. Мне кажется, ты должна выставить мне ящик пива!
— Фиг тебе, — мстительно ответила Гермиона. — У тебя зарплата выше.
— В свете последних событий — еще посмотрим, что у кого выше, — проворчал Пол. — Скоро к тебе на содержание выстроится длинная очередь. Ты не забудь, что я в ней первый, хорошо?
— Я замужняя женщина, — отрезала Гермиона.
— Тем более, — невозмутимо отвечал Пол. — Одни удовольствия и никакой ответственности.
Гермиона еще немного посидела в кресле, откинув голову и закрыв глаза. Надо было вставать и отправляться домой. А там... Гермиона содрогнулась. Нет. Только не домой. К неугомонному телефону. Жужжащему скайпу. Дурацким совам, нахально лезущим в окно. К камину, давно превратившему квартиру в проходной двор. Нет. Ей надо подумать в тишине. А еще лучше — не думать вовсе. Просто провести какое-то время вдали от всех — включая Великого Шефа, Прелати, Гарри Поттера... Всех.
Эта мысль Гермиону приободрила. Она попрощалась с Полом, даже не заметив, что прервала на полуслове очередное излияние, и первым делом направилась в супермаркет. Всего через пару часов Гермиона стояла посреди своей комнаты над открытой сумкой и размышляла, брать ли с собой сову Смотрицки. Наглая птица сидела, нахохлившись, в кабинете на мониторе и подозрительно поглядывала на Гермиону. В конце концов, всегда можно заглянуть домой среди дня, чтобы покормить птицу. Главное при этом не реагировать на телефонные звонки и не забирать почту. А камин она заблокирует прямо сейчас. Гермиона подошла к камину, поднимая палочку, и только теперь заметила на каминной полке конверт. Как он мог туда попасть? Впрочем, в ее квартиру могло попасть что угодно и когда угодно — дверь закрыта простейшим заклинанием, а камин и вовсе сутками свободен. Беспечность, граничащая с безалаберностью. Сколько раз она получала за нее нагоняй от Гарри? Чья бы корова мычала, осторожный ты наш...
Гермиона сунула конверт в задний карман брюк и снова занялась камином. Нет уж, в ее отсутствие сюда ни одна холера не просочится. И так уже пол библиотеки растащили, читатели троллевы. Она вспомнила о Роне. Ведь он мог прийти — после того, как они так нехорошо расстались на Диагон-аллее, Гермиона каждый день думала, что он может внезапно появиться в камине. Милый Рон, он всегда приходит мириться первым. Он думает, что она просто упрямая — а у нее на самом деле все время голова занята какой-то ерундой. И на главное ей всегда не хватает самой малости душевных сил... Она с минуту раздумывала, не открыть ли камин, чтобы хотя бы передать Рону, что ее не будет дома эти дни. Но потом вспомнила, сколько уже прошло времени с их последней встречи. У нее перехватило горло — ведь месяца два, не меньше. И ничего...
Гермиона схватила сумку, выскочила из квартиры и прямо с лестничной клетки аппарировала в Тупик Прядильщиков.
Глава 11
Случается же иногда: находишь местечко, где можешь ото всех спрятаться, обо всем позабыть и просто валяться на диване с утра до вечера с хорошей книгой. Или гулять по пестрым коврам из опавших листьев в компании одних только солнечных зайчиков, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Конец сентября — лучшее время для одиноких людей. И для заброшенных местечек тоже. Тупик Прядильщиков — обычно не самый уютный уголок не земле — сейчас казался почти сказочным. Просто сказки бывают разные — бывают о волшебных лесах, а бывают о покинутых городах.
Гермиона бродила по развороченной мостовой и думала, что, не будь здесь сильных отталкивающих чар, район стал бы довольно опасным местом. А так на руины однообразных кирпичных построек со всех сторон надвигалась лишь природа. Ее медленное, неотвратимое наступление, постепенно поглощающее все, некогда нагроможденное людьми, делало воздух покинутых кварталов по-особому плотным, словно насыщенным магией — древней, незнакомой и неподвластной ни одному, даже самому могущественному, волшебнику. Гермиона поводила ладонью по закопченным кирпичным стенам — вот и все, что осталось от чьего-то дома, семейного гнезда, в котором жили, умирали, пили, целовались, мучили друг друга, любили... Ей казалось, она чувствует, как самый след, оставленный человеком, каждым движением его души, преобразовывается, распадается и вливается в сплошной поток магии природы. Чуждой страстям и желаниям, несоразмерной человеку, плавящей в своих котлах ничем не замутненные субстанции жизни и смерти.
Гермиона, не сопротивляясь, пропускала через себя потоки этой дикой магии, не испытывая ни страха, ни радости, ничего не получая, но и ничем не делясь. Она могла стоять так вечно. И иногда ей казалось, что это было бы лучшим решением. Но вскоре ноги сами несли ее домой — именно так она последние несколько дней называла дом Снейпа, — где, едва переступив порог, хваталась за работу. Ничего не вышло не только с "внутренней эмиграцией", на которую она рассчитывала — даже с коротеньким творческим отпуском. Потому что на следующий же день после прибытия сюда, когда были решены самые элементарные бытовые проблемы, закипела работа.
Началось с того, что Гермиона вспомнила о письме, которое сунула в карман, спасаясь бегством из собственной квартиры. Разумеется, неподписанный конверт мог прислать только один человек — Станислас Смотрицки. Человек, который, с точки зрения Гарри Поттера и целого британского аврората, не существовал. Зато с точки зрения Гермионы существовал даже слишком активно. Если бы его было немного меньше, она бы не стала возражать.
Миссис Грейнджер, отпустите, наконец, мою сову. Она же Вам наверняка надоела хуже горькой редьки. Не хотите прислать мне чаю — так и скажите. Хотя жаль, если так — на Крите нет приличного. Да, я все еще здесь — конгресс закончился десять дней назад, но я был вынужден задержаться для консультаций, и, по всей видимости, проведу здесь еще не меньше двух недель.
Познакомился на конгрессе с корреспондентом "Ежедневного пророка". Занимательно... Хотел поинтересоваться, не стыдно ли Вам, но спохватился — зачем задавать вопрос, если ответ очевиден.
Касательно дальнейших публикаций в "Алхимике". Помимо всего прочего, Вы, насколько я понял, присвоили утерянную мною много лет назад тетрадь. Так вот, найдите в ней страницу, помеченную зодиакальным символом Рыб. Думаю, Вам должно быть интересно поработать с этим фрагментом. Если нужны разъяснения, обращайтесь. Готовый текст высылайте мне для сверки. И подпишите статью так же, как предыдущую — этот момент я обсудил с редактором.
С.
Гермиона криво усмехнулась. Со своим секретарем Смотрицки пытался быть если не милым, то, по крайней мере, учтивым. Что ж, это правильно. С секретарем лучше дружить. А то не ровен час... В прошлый раз это была всего лишь Скиттер. Можно только представить, сколько крови они друг другу попортили...
Но приятные мысли о нервных клетках, которые уже никогда не восстановят Смотрицки и Скиттер, развеялись, когда Гермиона подумала о задании, данном в письме. Страница, помеченная символом созвездия Рыб... Гермиона выхватила из сумки тетрадь, и та немедленно открыла ей нужную записи. Но Гермиона не спешила читать — она вглядывалась в символ в углу страницы. Медленно, глубоко дыша, она развернула также захваченные из дома пергаменты из архивов аврората. Нет, она не ошиблась — символы были идентичны. В архивных материалах ими сопровождались ссылки на "дополнительные документы", предоставляемые по требованию "формы..." и дальше стоял именно такой знак.
Гермиона обхватила голову и тяжело задумалась. Перед ее глазами мелькала благожелательная улыбка "вице-директора Микроидса" с многозначительной фамилией Прелати: любые документы и материалы, любая информация, только скажите. Гермиона потрясла головой, но видение не пропадало: это не первый и не последний пример того, как магглорожденная ведьма... Гоблиново семя! Этот символ — что он может означать такого, что связало бы воедино Смотрицки, Прелати, героев Столетней войны — жертв инквизиции и... И ее игру.
Гермиона по школьной еще привычке открыла маггловский блокнот и принялась за создание сводной таблицы, в которую впихнула все, что хоть как-то касалось интересующего ее вопроса. Получилась странная картина, состоящая в основном из белых пятен. До поздней ночи Гермиона пыталась то так, то эдак перекроить скудную информацию. Но кончилось все как всегда — она уткнулась в веленовую тетрадь, лежа в кровати в спальне на втором этаже. А когда пришла в себя — было утро. И она не могла сказать точно — читала она все это время, блуждая по бесконечным лабиринтам, прочерченным строками на велене, или просто спала.
Еще через два дня Гермиона поняла, что без дополнительной информации не справится никак. И раз этот Прелати сам предложил ей помощь... К тому же, по зрелом размышлении, она пришла к тому, что знак, похожий на зодиакальный символ Рыб, скажет мистеру Прелати гораздо больше, чем ей. Он определенно означал доступ к данным. Возможно, неограниченный. А не это ли обещал ей Прелати? Вот только как с ним связаться? Этого-то он ей не сказал. Может, так и было задумано? Приходите, когда нас нет дома... Искать его через офис Микроидса после намеков на его принадлежность к магическому миру казалось абсурдным.
Совершенно определенно, надо было выбираться в контору. Во-первых, о том, как найти Прелати, мог знать Великий Шеф. Кстати, заодно можно поинтересоваться текущим уровнем заработной платы. А во-вторых, тягостные вечерние раздумья о Роне дали совершенно неожиданный результат — Гермиона набросала новый фрагмент игровой вселенной, ориентируясь на магазин магических приколов Умников Уизли. Ее словно прорвало — она писала ночь напролет и потом еще полдня, а следующие сутки ушли на то, чтобы сделать необходимые нумерологические расчеты. Но результат был удовлетворительным. Очень даже неплохим. Просто превосходным, что уж там...
Поэтому в каморке Пола Гермиона появилась с глазами, опухшими от бессонницы, и с осанкой триумфатора, вступающего в Рим. Пол, пробежав глазами фрагмент сценария, засиял, как начищенный сикль.
— Миона, это та изюминка, которой нам не хватало, — заявил он. — Поподробнее распиши магические приколы. Немного — штук двадцать хватит. А я, если позволишь, добавлю кое-что от себя.
И он лукаво посмотрел на Гермиону. Та подобралась — вмешательство Пола в сценарий иногда приводило к разрушительным последствиям.
— Всего лишь приколы, — заверил ее Пол. — Это нечестно, что приколы только магические. У нас же смешанный мир. Надо, значит, подбросить юзеру и чисто технологические головоломки. Кстати...
Он пощелкал мышкой и поманил Гермиону пальцем. Она обошла стол, склонилась над плечом Пола и заглянула в монитор. На экране, переливаясь разными цветами, медленно вращалась сфера, причудливо сплетенная из подвижных линий. Линии постоянно меняли формы, то выпрямляясь, то сплетаясь с соседними, то выгибаясь, скручиваясь, напоминая то примитивные рисунки, то пиктограммы, то просто неразборчивый рукописный текст, смысл которого, казалось, не успеваешь уловить только потому, что своенравная линия куда-то ускользнула или преобразовалась во что-то. Гермиона какое-то время заворожено наблюдала за этой игрой, не в силах оторвать глаз.
— Что это? — шепотом спросила она.
Пол повернул к ней физиономию, излучающую самодовольство.
— Моя идея, — похвастался он. — Посему — с тебя поцелуй.
— Поцелуй? — удивленно переспросила Гермиона.
— Ну да, пива-то от тебя не дождешься, — вздохнул Пол.
Гермиона легонько чмокнула его в заросшую густой щетиной щеку. Пол скосил на нее глаз и пробормотал:
— Ладно, зачет. От некоторых людей бессмысленно требовать слишком много.
— Так что это? — спросила Гермиона. Изображение на экране определенно что-то ей напоминало.
— Трехмерные модели твоих изразцов, — ответил Пол. — Попросил дизигнеров — они отрендерили рисунки и свели в одну модель.
— А зачем? — удивленно спросила Гермиона.
— Не знаю пока, — Пол пожал плечами. — Воткнем куда-нибудь. Красиво сложились.
Гермиона хмыкнула.
— Вообще-то я думала, что в них скрыт шифр, — сказала она.
— Ну, ты же не надеялась, что они расшифруются во что-то осмысленное? — ответил Пол. — А так из них, по крайней мере, красивая моделька получилась. О шифре подумаем на досуге.
— Дай-ка ее мне, — попросила Гермиона, задумчиво рассматривая сферу на мониторе.
