Убить менестреля Часть 1

Ловкий жест — и из-под песка вывернулся огромный валун в форме куба, расшвырявший гномов в разные стороны. Набирая скорость, валун понёсся к рыжебородому гному. Тот пытался сопротивляться, но ему удалось добиться лишь некоторого замедления его движения. Каменный куб пнул рыжебородого, и того отнесло назад, безжалостно опрокинув и проволочив по земле. Наконец гном остановился. Подчиняясь движению рук Грахеля, валун завис над поверженным противником.

Рыжебородый гном, которого теперь было бы правильнее называть пыльнобородым или даже грязнобородым, поднял голову и проскрипел:

— Это ты? Тебе же запретили возвращаться!

Грахель сверкнул глазами, но вслух ничего не ответил, лишь негромко щёлкнул пальцами. И под действием этого щелчка от валуна откололся небольшой, размером с пару кулаков, камень, больно треснувший рыжебородого гнома по макушке. Тот зашипел от боли и изменил тональность своих речей, произнеся наигранно-радушным голосом:

— Грахель! Рад тебя видеть! Что ты здесь делаешь?

— Я тоже рад вас видеть, лорд Фобиус, — Грахель изобразил почтительный поклон. При этом валун дёрнулся, заставив рыжебородого Фобиуса испуганно съёжиться.

— Может, ты уберёшь эту штуку? — в голосе Фобиуса явно слышался испуг.

— Зачем же? — невозмутимо отреагировал Грахель. — Мне кажется, эта штука привнесёт много конструктива в нашу беседу.

Лорд Фобиус опасливо покосился вверх и не рискнул больше настаивать.

— Грахель, я тебе всегда симпатизировал, — начал он увещевания довольно вкрадчивым томом. — Но ты понимаешь, закон обязует меня арестовать нарушителя королевской воли...

— И вы прибыли сюда ради поимки вышеупомянутого нарушителя? — вступил в диалог Дон.

— Вот именно, — подхватил Грахель. — Мне тоже интересно, что завело главу Службы Безопасности так далеко от места несения службы?

Лорд Фобиус закашлялся, пытаясь скрыть смущение.

Смущение? Какое смущение может быть у главы Службы безопасности? — осенило Дона. — Он ведь не юная девица... Скорее всего, он лишь притворяется смущённым — чтобы выиграть немного времени для обдумывание своего ответа. Но каков актёр!

— Мы направлялись в человеческий городишко, — наконец ответил лорд Фобиус. — До нас давно доходили слухи, что в нём что-то не так...

— Ах, так в нём всего лишь "что-то не так"? — издевательски протянул Грахель. — Всего-навсего! То, что власть в городишке захватили сепаратисты, помешанные на "оркско-мордорской интеграции" — это только лишь "что-то не так"? Что там созданы местные полувоенные организации из людей, оболваненных оркской пропагандой — это тоже не более чем "что-то не так"? А оркская военная база в этом городишке — неужели и это "что-то не так"?

Лорд Фобиус страшно побледнел.

— Как ты узнал? — спросил он совершенно севшим голосом.

— Мы это видели собственными глазами, — голос Дона был преисполнен достоинства.

— И не только... видели, — Грахель похлопал рукою по рукояти молота.

— Поэтому я, полномочный представитель и личный друг короля Эльвинга, направился к вашему Королю! — изысканности тона человека мог позавидовать самый искушённый дипломат. — В рамках укрепления дружбы и сотрудничества между нашими расами было необходимо предупредить ваше руководство об опасности. Я не очень хорошо знаю местность, но, к счастью, мастер Грахель был столь любезен, что не смог отказать мне в просьбе сопровождать меня в ходе моей миссии.

Между бровями лорда Фобиуса залегла складка, и он погрузился в серьёзные размышления. Дон, внешне сохраняя серьёзный вид, внутренне улыбнулся и поздравил себя с победой. Грахель оказался чуть менее сдержан в проявлении своих чувств — и поэтому сиял, как новенькая золотая монета. Он прекрасно понимал, что сейчас происходит в мыслях у лорда Фобиуса. С одной стороны, Грахелю запретили возвращаться, но с другой — он теперь член посольства, и поэтому обладает статусом неприкосновенности. Его арест может испортить отношения с главным союзником — Королевством Людей, что в преддверии надвигающейся войны, в неизбежности которой никто из знающих гномов не сомневался — очень нежелательно. И вину за такое решение лорд Фобиус взваливать на себя не станет — не тот он гном, чтобы идти на принцип, бороться до конца.

Какой же ты молодец, Дон! — подумал восхищённый гном. — Нашёл, отыскал, нащупал единственную возможную лазейку, позволяющую мне вернуться. Вернуться домой, да не просто домой — а туда, где всё это время оставалось моё сердце. Вернуться, чтобы увидеть... её. А может быть, удастся переброситься словом или даже... — Грахель буквально затрепетал от предвкушения, — прикоснуться к ней!

— Осторожнее! — высоким тоном вскрикнул лорд Фобиус. Грахель раскрыл глаза, не сразу придя в себя от сладострастных видений, затмивших ему взор. Но когда он опомнился, то не смог удержаться от смеха. Пока он грезил наяву, воображая прикосновение к возлюбленной, его руки двигались в такт, и валун двигался вместе с ними. И его колебания заставляли лорда Фобиуса вжиматься в землю каждый раз, когда валун оказывался в опасной близости от его спины.

— Прекрати это! Пожалуйста... — в голосе лорда проклюнулись панические нотки.

Грахель сделал лёгкое движение — и валун улетел в прозрачно-синее небо. Лорд Фобиус, опасливо поглядывая вверх, с трудом поднялся на ноги. Его шатало.

— Вы не откажетесь нас проводить? — учтиво поинтересовался Дон.

— Для меня это честь! — с фальшивой радостью в голосе ответил лорд Фобиус и направился в сторону дороги, небрежным жестом приказав подчинённым следовать за ним.

Дон бросил меч в ножны и направился за ним. Вслед за ним тащилась четвёрка гномов, а Грахель, спешащий изо всех сил, замыкал шествие. Впрочем, вскоре он догнал четвёрку соплеменников, одаривших его далеко не восхищёнными взорами. Грахель бросил в ответ холодный взгляд, преисполненный презрения, и попытался их обогнать. Это было непросто, ибо гномы занимали всю тропинку, и расступаться перед изгнанником не желали. Бросив быстрый взгляд на лорда Фобиуса, Дон успел заметить, что тот ехидно усмехается. Дон остановился и развернулся к гномам, чтобы уладить неприятную ситуацию, созданную, как понял человек, чтобы унизить Грахеля, заставить его потерять лицо. В любом варианте развития событий — стоило Грахелю приняться за упрашивание соплеменников, или же оббегать их по густому подлеску — он неизбежно оказывался мишенью для неловких острот сородичей. А что таковые последуют, Дон не сомневался. Он уже собрался было обратиться к гномам, как Грахель нашёл третье решение, которое Дону так и не пришло в голову, несмотря на свою очевидность.

Грахель шагнул вперёд, ухватил шедших плечом к плечу соплеменников за покрытые металлом плечи, и резко развёл руки в стороны. Гномов отшвырнуло в лес, одного влево, второго — вправо. Оставшаяся пара гномов бросилась на Грахеля, но тот легко увернулся от их захвата, и сам ухватил их за руки. Несколько ловких движений, и вторую пару гномов постигла судьба первой. Всё отличие состояло только в том, что первая пара приземлилась на хоть и грязную, довольно мягкую прошлогоднюю листву, а вторая приземлилась как раз на встающих гномов первой пары, после чего клубки из переплетённых тел вновь ухнули наземь.

Грахель, как ни в чём не бывало, поравнялся с застывшим человеком и поинтересовался:

— Может быть, всё-таки пойдём?

— Да, конечно! — Дон вышел из ступора и двинулся рядом с гномом по лесной тропинке, удивлённо цокая языком.

— Ловко ты с ними... Я никак не ожидал, что ты в одиночку справишься с четырьмя воинами.

— Я же говорил тебе — никакие это не воины, — скривился Грахель. — Это стражники.

Последнее слово Грахель выговорил с презрительной миной на лице, словно жуя что-то невкусное. Спина лорда Фобиуса напряглась, и никаких следов от былой усмешки не осталось.

— Должен сказать, что наши стражники отличные бойцы, профессионалы! — рявкнул он.

— Несомненно, — невинно согласился с ним Грахель, хоть в его глазах плясали озорные искорки. — Их профессионализм столь высок, что некоторые из них даже знают, с какой стороны нужно браться за топор! Но в целом до настоящего воина им столь же далеко, как гоблину до честности.

Лицо лорда Фобиуса побагровело от ярости, но найти подходящих слов он не мог. В какое-то мгновение Дону показалось, что Фобиус сейчас бросится на них с кулаками, но лорд вовремя опомнился. Очевидно, сообразив, что поединок с Грахелем, столь легко отделавшим четверых его воинов, да человеком, победившим одного из них, не закончится для него ничем хорошим.

— Не скажи, — Дон решил возразить Грахелю. В том числе и для того, чтобы настроить лорда Фобиуса на позитивное отношение, насколько это возможно. — Невероятная сила, недюжинная ловкость, изумительно прочный доспех... Я ещё не встречал столь серьёзного соперника.

— Ты ранен! — воскликнул Грахель, хватая человека за руку и принуждая того остановиться. Рука гнома коснулась раны, Дон ощутил короткий поток энергии... и с удивлением обнаружил, что кровь перестала течь. Тем временем Грахель грозно развернулся в сторону едва выползшей из лесу четвёрки. Их некогда блестящие доспехи были все перемазаны чёрным и зелёным, в прорезях доспехов застряли листья. Выглядели они столь комично, что даже лорд Фобиус улыбнулся. Единственным, кто не улыбался, был Грахель.

— Кто? — яростно прорычал он, тыча пальцем в пробитый доспех Дона. — Кто из вас это сделал? Пусть выходит и умрёт, как мужчина!

Стражники гордо вскинули головы и сделали шаг вперёд. Одновременно.

— Успокойся, — Дон положил руку гному на плечо и силой развернул его к себе. — Они выполняли приказ!

— Но они чуть не убили тебя! — гаркнул Грахель. — А теперь не желают отвечать!

— Но не убили же! — Дон также повысил голос. — А отвечать они как раз желают, все четверо. Потому что слова "честь" и "взаимовыручка" — для них не пустой звук! Это не орки, которые бы в такой ситуации сами убили бы виновного, стараясь заслужить твоё снисхождение! И не некоторые люди, которые бы непременно постарались удрать подальше! А они — смелые ребята, стоящие друг за друга — и уже поэтому достойны уважения. — Дон видел колебания гнома и усилил нажим. — В общем, или ты их не трогаешь, или дерёшься сначала со мною. Понятно?

Грахель медленно, словно нехотя, кивнул, а затем бросил соплеменникам:

— Ладно, живите!

Процессия двинулась дальше. Дон улыбнулся, заметив те преисполненные уважения взгляды, которые помилованная четвёрка бросала в его сторону. А взгляды, достающиеся их непосредственному начальнику лорду Фобиусу, носили явный отпечаток презрения.

Определённо, я стал их кумиром, — подумал Дон. — Только потому, что вовремя разглядел и подчеркнул то хорошее, что в них есть... Значит, они купились на лесть? Нет, дело не только в этом. Главным, как мне кажется, что определило их отношение — это моя готовность сражаться ради них с Грахелем, который намного сильнее меня, чего они не могут не понимать. За это стоит уважать. А вот лорд Фобиус даже не попытался за них вступиться, хотя был должен — за что его теперь презирают. На мой взгляд, вполне заслуженно.

— Извини, я не сдержался, — негромко сказал Грахель. — Очень уж испугался за тебя. На полпальца дальше — и ты был бы уже мёртв.

— Ничего, всё к лучшему, — столь же тихо ответил Дон. — Хорошие отношения со стражниками в нашем деле никоим образом не помешают. Смекаешь, о чём я?

Грахель расплылся в широкой усмешке:

— Ну ты даёшь! Из всего извлечёшь выгоду, словно гоблин какой-то!

Фраза была произнесена в очень шутливом тоне, и Дон даже не подумал обижаться на сравнение с гоблином. Поддерживая стиль диалога, он столь же шутливо ответил:

— Конечно, я же и есть гоблин! И дня не могу прожить, чтобы кого-нибудь не облапошить. Только вот не пойму, — Дон наморщил лоб, изображая нешуточное мысленное усилие, — кого я облапошил на этот раз?

— Кроме лорда Фобиуса, облапошенным никто не выглядит.

— Что же, ему этот вид очень идёт. Я уж думал, он всегда так выглядит.

— Что ты! Обычно он выглядит гораздо хуже.

— Значит, облапошенность пошла ему на пользу.

— Несомненно. Это помогло ему обрести гармонию с окружающей средой, — возвышенно произнёс Грахель, скромно устремив взор ввысь.

Дон с сомнением взглянул на красного от злости лорда Фобиуса:

— Что-то он не очень похож на человека, пребывающего в гармонии с чем бы то ни было.

— Как? Разве ты не заметил, что цвет его лица чудесно гармонирует с цветом заходящего Солнца?

Дон больше не смог сдерживать смех. Фобиус, явно догадавшись, кто явился причиной смеха, обратил на гнома с человеком свой пылающий взгляд:

— Что смешного? Лучше не выводите меня, искренне вас предупреждаю! Иначе вы не представляете, что будет!

— Что же будет? — дружелюбно обратился к нему Грахель.

— Плохо будет, — прошипел лорд Фобиус в ответ. — Наглый мальчишка! Так меня ещё никто не раздражал!

— Раздражал, раздражал, — столь же приятельским тоном продолжил Грахель. — Помните Железную Маску?

Лорд Фобиус заскрипел зубами:

— А ты откуда знаешь?

— Маской был я, — спокойно ответил Грахель.

Лорд Фобиус потерял дар речи, лишь несколько раз открыл и закрыл рот, словно выброшенная на берег рыба. Лицо его резко поменяло цвет — из красного оно стало смертельно бледным, пожалуй, даже с некоторой прозеленью.

— Теперь наш лорд обрёл гармонию с листвой и травой, — Грахель продолжал подшучивать, теперь уже вслух.

— А что это за маска? — Дону на самом деле было очень любопытно.

— А, — махнул рукой Грахель, — это ещё одна наша традиция. Поединок в день рождения его величества — чтобы определить лучшего воина.

— Мне кажется, что его исход предрешён, — пожал плечами Дон. — Сомневаюсь, что кто-то сможет одолеть главу клана Воинов.

— Представители клана Воинов к поединкам не допущены, — сурово ответил гном. — Ибо все остальные, в том числе и стражники — ничего не стоят по сравнению с настоящим воином. Вот я и пришёл на поединок, надев Железную Маску — чтобы никто меня не опознал.

— Ты победил троих лучших стражников, — лорд Фобиус обвиняюще ткнул в направлении Грахеля пальцем. — Ты подорвал репутацию стражи в глазах Короля!

— А почему ты не хотел, чтобы тебя опознали? — подмигнул ему Дон.

— Потому что сразу возле выхода на меня насели сразу восьмеро, — гном почесал в затылке. — Да так ловко насели, что я бы там и остался, если бы не Элоиза. Она помогла мне укрыться и спрятаться в её покоях, а потом... — Грахель смущённо потупился.

— Элоиза — это она, та самая? — осторожно спросил Дон.