Лиза им завидовала. Их любви, их отношению друг к другу, нежному и щемяще трогательному. Казалось, что для высшего вампира, существа, крайне опасного и жестокого, никого более важного, чем эта смертная, не существует. Девушке подумалось, что они явно перенесли намного больше, чем это известно окружающим, и поэтому настолько дорожат своими отношениями. Какой тут, к черту, расчет? Они по-настоящему любят друг друга.
Элсбет же была в меру заботлива для хозяйки не собственного дома, при этом обаятельна и весела, шутливо подтрунивала над верховным понтификом и Линой, подключая Лизу к общему разговору, но в глубине души девушка понимала, что вампирка намного многогранней, чем показывала. Интересней, взрослей и мудрей. И если о возрасте понтифика девушку заранее предупредили, то Элсбет явно была старше тех двадцати пяти лет, на которые выглядела.
Добравшись наконец до пансиона, уставшая учительница сдала ребенка с рук на руки дежурному по корпусу, и отметила у охранника время приезда.
Тяжелый день был все-таки. Слишком много эмоций довелось девушке сегодня пережить.
На улице было темно как ночью, лишь редкие фонари освещали тротуар.
Лиза достала телефон и набрала номер мужа. Хорошо бы он подъехал к метро на машине и забрал ее домой. Хоть не надо будет ждать автобуса и в нем трястись, пока он медленно от одной остановки к другой переезжает.
— Да? — хрипло ответил Виктор. На заднем плане слышались взрывы мужского смеха и звук работающего телевизора.
— Вить, встреть меня, пожалуйста, я через полчаса у метро буду. Я так устала сегодня! — едва слышно проговорила Лиза, у нее не было сил даже на разговор.
— Лиз, ты что, маленькая, что ли? — неожиданно зло поинтересовался мужчина, — Время детское еще, сама дойдешь!
— Ну, Вить, пожалуйста!
— Лиз ,у меня футбол через пять минут начинается, мы с мужиками уже собрались! Мне их выгнать теперь, что ли? — Виктор недовольно рявкнул в трубку и отключился.
Лиза беспомощно опустила руку с телефоном.
Ну почему так? За что?
На глаза навернулись непрошеные слезы.
Муж называется! Футбол и друзья для него важнее собственной жены! А отец еще разводиться запрещает. Мол, живи как живешь, привыкай, это замужняя жизнь. А что, если ее сейчас тут ограбят в темном переулке или еще что похуже сделают, это тоже будет замужняя жизнь? Если мужу совсем на нее наплевать, кому нужна тогда такая жизнь семейная? Жить просто ради галочки, что ты не одна, а с мужем? Выполнила план-минимум для любой стандартной женщины?
Вон Лина! Она же не замужем за понтификом и живет с ним явно не из-за штампа в паспорте! И что, ей плохо? Она теперь недостойная уважения падшая женщина?
По папиным словам, ей, Лизе, раз уж удосужилась выскочить замуж, теперь надо забыть о счастье и любви, ждать мужа с его пьяных гулянок, терпеть безразличие и других женщин в постели? Как мама терпит отца? А ради чего? Ради статуса "никогда не разводившейся женщины"? Оно того стоит?
Вернувшись домой, Виктор пару дней вел себя тише травы, став снова тем парнем, в которого Лиза когда-то влюбилась. Но потом, поняв, что девушка выгонять его на самом деле не собирается, парень снова почувствовал себя хозяином положения. Он снова начал задерживаться на работе, выпивая с мужиками после работы, перестал убирать за собой, оставляя бардак и мусор. Хорошо, хоть женщин больше не приводил домой. Пока не приводил.
А Лизе все недоставало храбрости поднять с мужем разговор об их совместной жизни. Каждый день откладывая его на завтра, девушка терпела, убирала и вымывала за ним, говоря самой себе, что сегодня уж не будет трогать мужа, но завтра — обязательно! и вообще, сколько можно! и надоело это все до чертиков!
А завтра повторялось все то же, что было вчера, и сегодня...
Девушке так и захотелось крикнуть в темноту, выплеснуть свое разочарование, но ни тирана-отца, ни, тем более, безалаберного мужа рядом не было. Положила трубку в карман пальто, поежилась, как от холода, огляделась по сторонам и пошла к автобусной остановке.
Мимо проезжали машины, задержавшиеся на работе люди, усталые, возвращались домой.
А Лиза медленно шла по улице, покачивая в руке сумку, и не особо торопилась туда, где ее ждали лишь как прислугу.
Девушка все больше и больше уверялась в мысли, что с Виктором она все-таки разойдется, чтобы ни говорил отец. Главное — набраться храбрости.
...
Дома она была ровно в одиннадцать.
По дороге Лиза растеряла и запал для серьезного разговора, и уверенность, что больше она такого терпеть не будет, осталось лишь желание побыстрей добраться до дома и упасть в кровать.
Муж встретил ее рассерженный и один. Едва услышав звон ключей, он метнулся к входной двери и распахнул ее настежь, не дав жене даже вставить ключ в замок.
— Ты где была?— встревожено спросил он вместо приветствия, — Почему так долго?
— Так родной же муж не встретил, — зло и язвительно ответила девушка, отпихивая его с дороги и бросая сумку на тумбочку. Сняла без его помощи пальто, повесила в гардероб, рядом поставила туфли.
— Ты должна была быть дома еще час назад!
— Я не виновата, что автобусы в такое время редко ходят! — почти крикнула она ему в ответ, едва не сорвавшись в скандал.
Лиза прошла в свою комнату и начала переодеваться. Скинула джемпер с юбкой на кресло, вытащила из шкафа домашнюю одежду: легкие брюки и футболку.
— А где все? — крикнула она из-за закрытой двери, — Ты ж говорил, что у тебя футбол сегодня?
— Ты думаешь, я могу нормально смотреть футбол, когда моя жена черт знает где шляется? — Виктор не умолкал, и непонятно теперь стало, что ему больше не понравилось — задержка жены или сорванный просмотр матча.
— А я ведь просила встретить! — девушка вышла из комнаты и скрестила руки на груди.
— А мужиков я на кого бы оставил? Я же все-таки хозяин в доме! — произнося эти слова, Виктор с опаской глянул на Лизу, как она отреагирует на них. Хозяином квартиры он не был, жилье принадлежало матери девушки и ключи она передала молодым на свадьбе. Но парень убежденно считал, что раз женат на Лизе, значит все, что принадлежит ей, становится автоматически и его тоже. И квартира в том числе.
Собственно, именно из-за этой отдельной комфортабельной трехкомнатной новостройки Виктор и вернулся к жене. Лиза, конечно, ему всегда нравилась, девушка она была красивая, в меру спокойная, но уж слишком правильной и интеллигентной, к тому же — учительница. За два года брака парню опостылели театры и музеи, в которые жена его периодически таскала, ее воспитанность и образованность.
Разве это нормальная жена для такого крутого парня, как он? Ни пива нормально не попьешь дома, ни выматеришься на политика, вещавшего из телевизора, ни с мужиками у подъезда до ночи не посидишь.
Но Лиза была дочкой профессора, а значит богатой и обеспеченной. И как бы Виктор не скучал по свободной холостой жизни, расставаться с удобствами и отдельной квартирой парень не спешил.
Лиза недовольно скривила губы, сетуя втайне на упрямство мужа. Некстати вспомнила вампира с любимой, и контраст их отношений с тем, что было у самой девушки, оказался слишком глубоким и резким. Она дернула головой, прогоняя неприятные мысли, прошла на кухню и ужаснулась. Горы немытой посуды! Грязные тарелки стояли повсюду: на обеденном и разделочном столах, на холодильнике и даже на микроволновке. В раковине лежала пустая кастрюля из-под супа, который она наварила на три дня, тут же валялись коробки из-под пиццы и стояли пустые пивные бутылки.
— Ты сюда что, всю свою мастерскую притащил, что ли? — ахнула Лиза, глядя на это богатство грязи и мусора.
— Да кто ж знал, что ты так задержишься! — парировал муж, чувствуя себя несколько виноватым за этот кухонный разгром, — Мы просто голодными были, что нашли, то и съели. Тебя же не было дома! — он обвиняюще уставился на жену.
— А посуду-то почему не вымыли? — всплеснула руками девушка. Мало того, что муж с товарищами съели все запасенное на несколько дней, так они даже ей ничего не оставили. Теперь либо варить по-быстрому макароны, либо перебиться бутербродами.
— Я, что, при друзьях буду у раковины стоять? — возмутился Виктор.
Да, это тоже было постоянным поводом для ссор — разделение обязанностей по дому на женские и мужские. Муж был убежден, что все, что издавна считалось женским трудом, таким и остается до сих пор, поэтому мыть посуду, убираться в квартире или стирать собственную одежду он считал делом унизительным и не мужским по определению. Отец Лизы, кстати, его в этом полностью поддерживал и дома требовал от семьи именно такого принципа ведения хозяйства. Поэтому дочь и мать полностью были погружены в работу по дому без всяких надежд получить помощь от своих мужчин.
Сама же девушка думала иначе. У ее подруг по школе и институту были другие семьи, основанные на партнерских отношениях и взаимопомощи, и Лизе это нравилось куда больше, чем заведенный в родительском доме порядок. Что такого позорного, если мужчина после себя вымоет тарелку и чашку, а не сложит все около раковины или оставит на том месте, где ел, до тех пор, пока не придет женщина и не приберет за ним? Она и свою семью хотела построить по такому же принципу, но Виктор был категорически против. Женские дела — делают женщины, мужские — мужчины.
Прибить полку, починить перегоревший утюг или отремонтировать потекший кран он мог без проблем, но как часто приходиться чинить кран?
А мыть посуду?
Лиза устало вздохнула и взялась за мочалку.
— Так все— таки, где ты была? — поинтересовался уже успокоившийся муж, он и сам понимал, что кое-где сегодня тоже перегнул палку.
— Ездила по делам пансиона. Одну ученицу надо отвозить на внеклассное обучение, — тихо пояснила девушка, собирая разбросанные по кухне тарелки. Сил на спор у нее больше не было. Да и смысла она в этом уже не видела.
— То есть, ты теперь постоянно так будешь задерживаться?
— Не знаю, сегодня было пробное занятие, но вроде можно приезжать на час раньше.
— Хоть платить-то будут за эти твои поездки? Смысл-то есть туда кататься? — неприятно ухмыльнулся Виктор. Деньги были его больным местом. Работая простым автослесарем, он считал, что платят ему несоизмеримо меньше с вкладываемым с ремонт машин трудом, и всегда пытался выцыганить у начальства то премию, то надбавку, то отпускные.
Лиза на мгновение задумалась.
Смысл ездить в вампирское посольство? О котором еще месяц назад ничего не знала?
Хоть на капельку приобщиться к совершенно другой жизни?
— Да, — она обернулась к мужу, — Смысл ездить есть.
...
Лина и Марк сидели в гостях у Элсбет еще долго. Официально — девушка приходила в себя после прыжков. Хоть у нее и прошли тошнота и головокружение, но Марк настоял, чтобы любимая побольше отдохнула. Неофициально — ей хотелось поболтать с Лизой, и, если получится, — с Машей. Уж больно мало у нее было в последнее время знакомых и подруг. Лучшая подруга Марина запретила к ним приезжать из-за опасения вампирского общества, а из приближенных к клану после войны осталась лишь Тамара, но она была постоянно занята с Инквизитором и девушки почти не виделись, даже перезванивались довольно редко.
Поэтому Лина, откровенно говоря, была очень рада тому, что девочку привозить будет именно Лиза. Ей банально не хватало женского общения.
Вечером за ужином, и после — в спальне девушка так часто вспоминала новую знакомую, что Марк не выдержал и шутливо обиделся, что любовник Лины именно он, а не блондинка-учительница.
И она тут же переключилась на девочку.
— А ты был очень мил с Машуткой, — Лина ласково погладила понтифика по плечу, быстро поцеловала его и уселась за свой туалетный столик. Вытащила серьги из ушей, взяла расческу в руки, — Я даже не ожидала подобного, ты же обычно простых смертных на дух не переносишь. А тут — такой милый, такой обаятельный!
Лина искоса глянула на мужчину и ехидно улыбнулась.
Тот в ответ цинично усмехнулся, расстегивая рубашку.
— Разумеется, я был с ней мил, любовь моя, она ведь ментал.
Девушка неодобрительно покосилась на любовника. Вот все ему надо свести к пользе и выгоде. Дай ему волю, он даже деревья заставит цвести тогда, когда нужно именно ему.
— Нельзя же сводить все лишь к полезности человека для клана.
— А по-другому и не получается. Бесполезные люди мне не нужны, а девчонка, когда обучится, станет для нас хорошим часовщиком.
Он был очень доволен сегодняшним днем. Особенно его радовал факт, что будущая часовщица оказалась той самой девочкой, которой он по лининой просьбе спас недавно жизнь, а это почти стопроцентно значило, что в будущем она выберет для работы именно клан, а не Гильдию. Надо лишь правильно выстроить политику общения с малышкой и дать понять, кому именно она обязана своей жизнью.
Мужчина по привычке бросил рубашку на пол.
— Если она выберет в итоге клан, — заметила девушка.
— Любовь моя, я тебя сумел приручить! Думаешь, у меня не получится обаять маленькую девочку?
— Марк!!
— Я не имел в виду ничего извращенного, — захохотал высший, — Детьми в этом плане не интересуюсь!
— Что значит — приручить? — зловеще поинтересовалась у него Лина, с мрачным видом приближаясь к высшему. Волосы она оставила в покое и сейчас с очень угрожающим видом покачивала расческу в руке.
— А ты как-то по-другому это называешь? — притворно удивился он, сделав шаг назад.
— Приручить!? — она хищно прищурила глаз.
— Милая моя, родная, котенок, ну что ты!? — с деланным испугом в голосе понтифик начал потихоньку отодвигаться от девушки.
— Ах, котенок?! — Лина злорадно улыбнулась, — То есть, зверь? То есть, животное?
Девушка медленно и хищно подбиралась к вампиру, а тот, пятясь назад, старался оставить между ними как можно больше предметов мебели — стулья, прикроватную тумбочку, саму кровать.
— Значит, мой господин забавлялся, приручая животное? Решил заполучить себе домашнюю кошечку, да?
— Ты не правильно все поняла, любовь моя!
— Конечно, неправильно! — Лина слишком уж покорно с ним согласилась, но забралась на кровать на четвереньки и припала по-кошачьи к одеялу, внимательно следя за понтификом, — Иди сюда, мой хороший, я промурлычу тебе песенку!
Она провела ногтями по одеялу, имитируя движение лапой.
— Вот, когда ты так говоришь, родная,... — Марк отошел как можно дальше к окну и замотал головой, — Как-то уже не хочется!
— Тебе понравится! — она стала медленно пробираться через кровать поближе к мужчине.
— Не уверен!
— А ты попробуй! — Лина слезла с другой стороны кровати и метнулась к вампиру, стараясь захватить его врасплох.
Но он был вампиром, существом быстрым и стремительным. Громко хохоча, он подхватил девушку на руки и, уворачиваясь от маленьких кулачков, уронил ее на кровать, придавливая своим телом. Улегся на Лину, придерживаясь на локтях, провел губами легкую дорожку от подбородка к виску.
— Ну что, моя кошечка, промурлычешь мне?
