Третья линия

— Я узнала его! — вскрикнула пожилая женщина из толпы. — Он заявился к нам года 2 назад, рассказывал странные вещи, но мы ничего не поняли, прогнали его к родителям. Он ушёл покорно, как и пришёл.

Голос женщины стих застенчиво и виновато.

— И мы помним его, — это уже подхватил "эстафету узнавания" мужчина, пробирающийся к костру из глубины толпы. — Я помню этого мальчонку, он назвался Морком, тоже рассказывал странные истории. Мы не знали этих историй и потешались над мальчиком. Он, ничего не пояснив, покинул нас.

— И я помню вас всех, — сказал мальчик, — здесь многих нет из тех, к кому я обращался в поисках семьи, но язык мой им был незнаком, и все меня отправляли к своим родителям. Только потом я понял, что у меня нет семьи, а люди острова не знали многого из того, что знал я. Я так и жил все эти годы в Долине, как изгнанник, как чужак, пока не увидел женщину по имени Дари. Я читал её мысли, я читал её чувства, я знал всё о её жизни. И когда она ушла в Тубу, я знал, что она откроет для всех вас те тайны, которые знал я, и которые были неведомы вам. Человек, спустившийся с Кольца, Порк, не знает всех этих тайн, но он вестник нового этапа в вашей жизни... Нашей жизни.

Мальчик умолк, поглядывая поочередно то в костёр, то на окружавших его людей. В толпе начался тихий ропот. Мальчик молчал, прижимая к подбородку колени, и глядел теперь только на пляшущие язычки пламени. Люди переговаривались шёпотом, лишь изредка раздавались громкие междометия и короткие реплики. Гомон смолк, когда раздался уверенный мужской голос:

— Вы все хорошо знаете меня. Моё имя Траффер. Я живу на этом свете уже 52 года. Я пережил всех своих сверстников, мне известно больше, чем было известно им, — толпа молчала, все знали старого охотника, удивляющего своим долгожительством и мудростью. К нему часто ходили за помощью и советом. И он никому никогда не отказывал. Это был очень уважаемый на Костяном острове старец. Но никто и не заметил, как он появился здесь. — Мальчик прав, мы мало знаем о себе. Он, благодаря своим дальновидным родителям, одержимым какой-то великой целью, спасся и всю свою недолгую жизнь пытался пробиться к глубинной памяти предков, сидящей в каждом из нас. Мы стыдимся признаться друг другу, что знаем о мире больше, чем говорим. Мы заколдованы терраритовыми потомками наших предков и не можем сдвинуться с места. Наш мир более велик, чем остров, на котором мы родились. Он больше, чем все острова, обозреваемые нами и невидимые за горизонтом. Мы — владельцы и истинные хозяева нашей планеты. Только потомкам было неугодно наше воскрешение, и они оставили нас на жалких островах, обслуживающих подножия Туб. Природой и Богом нам была уготована другая миссия, о которой мы не знали до сих пор. Давайте дождёмся Косу и Дари. Они дадут нам ответы на все наши вопросы. Мы мучились ими по ночам и не решались задать друг другу. Так было угодно нашим великим потомкам..., — старец помолчал и, глядя в костёр, закончил:

— Пока не появился храбрец, расколовший скорлупу нашего невежества. Хозяева, великие наши потомки, ждали его... и приняли...

Люди безмолвствовали, и мало кто мог признаться вслух, что хорошо понял старца Траффера. А тот снова заговорил:

— Как зовут тебя, юноша?

— Не знаю, просто человек, — ответил мальчик, не отрывая взгляда от тлеющих угольков черепков крокусов и тубоидного жёсткого мха, растущего строго по линии примыкания костяного острова к стене Тубы. Этот костянистый мох восстанавливал свою непрерывную линию, окружающую замкнутым кольцом Тубу, в течение полудня после того, как люди выкапывали его, чтобы разжечь костёр. От малейшего трения он возгорался, давая огонь и тепло. Это свойство тубоидного мха люди воспринимали как должное, не пытаясь объяснить явление. Как и многое из того, с чем они и их предки сталкивались на протяжении столетий.

Глава 31

Весть о стихийном собрании, о таинственном мальчике, речи Траффера молниеносно облетела весь остров, проникнув в каждую пещеру. В том числе и пещеру Порка. Рано утром, до первого моргания солнца, забегал сосед, лично присутствовавший на собрании.

Порк вышел из пещеры, предварительно договорившись с Окой, чтобы та не волновалась, и отправился в Долину-Погребальницу. Он будто уже видел лаз, подготовленный Дари, и чётко знал свой новый путь.

Неведомые связи между людьми его племени вдруг начали восстанавливаться, тяжело разрывая вековые путы. Порк чувствовал необходимость своей помощи главным героям и виновникам происходящих на острове перемен — Косе и Дари.

Порк направился вдоль стены Тубы на запад с намерением как можно скорее достичь Долины-Погребальницы. Касаясь правой рукой стены, он бежал проторенной веками тропой, лишь изредка огибая высокие взгорки, наползающие на Тубу конгломератами черепков крокусов. Через 30 минут он уже спускался к несправедливо проклятой людьми Долине, раня ноги о торчащие пластины титаррита.

Ступая по мягкому мху самого дна гробницы предков, он оглядывался по сторонам, держа в зажатых пальцах правой руки глаз элисы. Груды скелетов совсем не пугали его, а напротив, вдохновляли на поиски лаза. Интуитивно его внимание привлекла правая ниша и её самый дальний от берега конец, закрытый тяжёлым костяным навесом. Уверенно перешагнув через конечности лежащих с краю останков людей, Порк нырнул в тёмное углубление и осветил фонариком зияющий пролом в дальнем конце цилиндрического полированного участка ниши.

Он прошёл весь путь, проложенный Дари, точно так же, за исключением узкой длинной щели над полом, которую он успешно миновал на животе.

Короб, замыкающий цилиндрическую кожаную трубу, он вытолкнул головой и решительно направился в сторону клоаки. Но не успел сделать к ней и 30 шагов, как пол вздыбился и разразился уже знакомыми звуками. Санационная вакуоль плюнула ошмётками отторгнутой плоти и тоннами зловонной слизи. Порк флегматично выждал момент появления "санитаров" и проследовал за колонной хвостатых тварей. Это были крысы. На сей раз он не мешкал, нырнув в зияющий проём, почти наступая на хребты животных, ускользающих в щели порога.

Порк не знал, куда двигаться дальше. Он забыл. Припоминался только человек, опускающийся вниз в странной набедренной повязке и обращённый к Порку спиной. "Да это же был Коса! Это его спина, его волосы, и та самая повязка, в которой он был всё это время у оранжей!"

Порк кинулся к прозрачному экрану лифтовой шахты. Невидимая преграда была беспристрастна и тверда, как стена. Тогда Порк, движимый необъяснимой силой, побежал вдоль длинного коридора по окружности Тубы. Коридор не баловал разнообразием: не менял своих очертаний, освещённости и размеров, он был безупречно одинаков на всём протяжении. Пробежав восточную часть Тубы и приблизившись к южной, Порк остановился и заставил себя думать. Он мог вполне легко сделать полный круг, но чувствовал, что это не прибавит новых впечатлений. Большая ловушка, надменная и глухая.

"Что-то неправильно, так не должно быть!" — вопил разум Порка. Он сел на пол, потом лёг и уставился в потолок. Однотонный, равномерно светящийся потолок.

В конце уходящего вдаль и закругляющегося коридора Порк заметил фигуру человека, будто прислонившегося лбом к стене и тут же провалившегося сквозь неё.

Генетически отлаженный глазомер островитянина безошибочно нашёл место, где только что был человек. Порк стоял у этого места и не мог взять в толк, куда провалилось это существо, если только оно не было человеком.

— Нельзя, — думал Порк, — нельзя представлять себя человеком, находясь здесь. Не ты строил эту Тубу, не ты её осваивал, не ты здесь жил. Ты гость, пусть и проникший сюда вероломно, но для тебя должны быть предусмотрены свои правила приёма и гостеприимства. Ты не непрошенный гость, ты — желанный. Как мне настроить себя, чтобы стать гостем Хозяев, а не оранжей, их служителей.

Оскопляющий рассудок вопрос прогремел в голове: "Кто ты, ничтожество, чтобы посягнуть на тайну, непосильную твоему разуму?!".

Порк выпрямил плечи, встал перед стеной, одухотворившись ранее неведомым состоянием. Он стукнул кулаком по стене, расшибив плоть, но не чувствуя боли. "Кто я?! — взбунтовалась мысль, — Я — Человек! Я истинный ваш предок, я владелец этого мира, я породил всех вас, я придумал вас и создал всё, что существует в этом мире. Я — Творец всего сущего на моей планете...". Порк, обуреваемый неподвластной разумению силой, снова ударил кулаком в стену, и — она распахнулась сверкающим проёмом. Перед ним стояло существо примерно такого же, как и он сам, роста, лишь отдалённо напоминающее человека. Порк, настроенный в соответствии с неизвестно откуда взявшимися мыслями, шагнул в проём, лицом к лицу сблизился с существом, схватил его за твёрдые, как стена Тубы, плечи и, отчеканивая слова, произнёс:

— Ты, созданный мною, веди к своему Хозяину, и он ответит мне на вопросы, в которых ты, машина, не сведуща.

Гордый островитянин смотрел в глаза, совершенно человеческие глаза существа, которое не было человеком. Порк был уверен в этом, сам не осознавая аргументов собственной убеждённости.

— Веди! — повелел он.

Порк не отпускал своим взглядом глаз существа и когда они вошли в лифт, и когда неслись в нём в неизвестных направлениях, и когда открылась створки, и когда некто тронул его за плечо...

— Порк, человек, оставь в покое машину, она ни в чём не повинна и исполняет волевые команды высшего разума. Ты искал встречи со мной, ты достиг цели. Я перед тобой.

Порк отвернулся от существа, названного машиной.

Он не стал прятать глаза, а соблазн такой был, он не упал на колени, а порыв такой промелькнул, он не потерял разум и самообладание, в то время как нечто подталкивало его к этому. Все страхи остались позади, все сомнения, колебания и неуверенность в себе покинули Порка, и теперь он представлял Человека — высшее достижение Природы и главный замысел Вселенной.

— Ответь мне, — сказал Порк, прежде чем этот некто, стоящий сейчас перед ним, мог взять инициативу на себя, — кто ты? Мой потомок? Тогда почему ты не уважаешь своих предков и неискренен с ними? Почему ты используешь нас в своих экспериментах, не спрашивая соизволения прародителей своих? Почему ты, самоуверенная тварь, забыла своё происхождение и возомнила себя высшей кастой? А ты знаешь, металлическая болванка, что есть более высокие чины, чем ты? А ты знаешь, что существует высшая сила Природы, руководящая нами, и только ей одной ведомо, кто главный, а кто в подчинении? Ты чувствуешь эту силу?

Порк, уже не глядел на собеседника, не видел его глаз, обличия и внешних форм. Он наклонился вперёд и почти коснулся лбом груди Алхи. Воинственный гнев, сдерживаемый веками, вырвался из глубин души. Разум пытался укротить его...

Порк не испытывал никаких других чувств, кроме чувства достоинства, истины и справедливости.

Алха, как монумент, не сдвинувшись с места, негромким, низким голосом отрешённо произнёс:

— Ты чувствуешь Бога, но не знаешь, что он есть. Ты наполнен его силой и пользуешься ею, не осознавая, кому обязан за неё. Да, Порк. Мы твои потомки. Мы производное вашей цивилизации. Вы сделали нас, и вам нести за нас ответ перед Богом. Перед той силой, которая наполняет тебя сейчас и делает нашим владыкой. Я, Оператор, человек по имени Алха, преклоняюсь перед тобой, Порк, потому что ты прав. И ты сильнее меня. У меня тоже есть душа, и я тоже смертен, как и ты, но я менее близок к Богу, чем ты. И чем дальше развивается цивилизация человека по пути, выбранному им, тем больше она уходит от Бога. Я преклоняюсь перед тобой, человек, но обращаю внимание на ответственность, которую ты, именно ты, несёшь перед Богом. Сотворив нас, ты вступил в великий и долгий диалог с Богом. Выйди из этого диалога достойно. Победителем или побеждённым — не главное. Главное, что ты являешься его участником, участником дерзкого спора с создателем Вселенной. Закончи спор, и тогда наши разногласия будут исчерпаны.

Порк чувствовал, что запал уходит. А с ним ускользало и понимание цели встречи. Он чувствовал, что повержен в этом конкретном столкновении с Оператором. Но душа не принимала поражения, и дуэль продолжилась:

— Алха, бесспорно, ты интеллектуальнее меня и сильнее физически. Но скажи, откровенно и бесстрастно, кто подотчётен Богу больше — ты, могущественный Оператор, или я, скромное создание природы, выпестовавший себя из обезьяны или из сердобольного космического доброжелателя с небес?

— Ты, Порк. А больше тот, кто является твоим самым первым прародителем.

Алха помолчал и добавил боли:

— Ты знаешь, кто твой самый первый прародитель?

В вопросе Оператора, казалось, звучала надежда.

Порк повернулся к Алхе спиной и пошёл прочь, не ведая куда. Спор был закончен ничьей. Никто из дискутирующих не знал, кто их первоначальный прародитель. И перекладывать ответственность на общих предков не смели оба. Кому дано вспомнить свою историю или открыть ее заново? Кто ближе к своим корням?

...Помощник Алхи проводил гостя, даже не заметившего, как он оказался в том же самом коридоре, где его опьянил внезапный эмоциональный бунт.

Перед ним по-прежнему была непроницаемая стена...

Порк упал на колени, обхватив голову руками. Он никогда не слышал слова "Бог", но понятие о нём имел. Он чувствовал эту высшую силу Созидателя и Творца, но никогда не вкладывал в неё такого смысла. Смысла, умещавшегося в коротком слове, подспудно знакомом и бесконечно ёмком понятии "Бог". Вот где следовало бы искать ответы на самые сложные вопросы.

Глава 32

Порк спал, уснув прямо напротив стены, где начался его духовно-философский поединок с Оператором, точнее со всей его цивилизацией. Порк был как во хмелю. Он помнил, что всё началось с двери, с безуспешной попытки открыть (или найти?) её. Всё это было сейчас несущественно. Важен был лишь смысл диалога, который произошёл с самим Оператором по имени Алха. Надо не забыть — Алха. Он сам сказал, что смертен, что такой же человек, как и Порк. Только более умный и... что там ещё — Порк не очень помнил. И тут же подумал: "Может, в этом и заключается их могущество, что они помнят всё, а мы нет. Да островитяне даже фильмов своих не могут вспомнить, а уж тем более обсуждать их между собой".

Порк встал и абсолютно флегматично ударил кулаком по стене, не произнеся ни слова, но вполне осязаемо подумав: "Да открывайся уж ты!". Дверь услужливо отворилась. Порк вошёл, безразлично посмотрел на открывшийся взору ряд разноцветных полусфер, ограждающих лифтовые шахты, не устоял на ногах, сел на пол, потом завалился набок и... опять заснул мертвецким пьяным сном.

Часа через два одна из полусфер разомкнулась, дыхнув приятным влажным, тёплым воздухом, от которого Порк и проснулся. Оторопело глядя перед собой, смутно вспоминая события предыдущих часов, он созерцал женщину необычайной красоты. Она не была обнажена, но спадающие с её плеч складки прозрачной сетчатой материи делали её более обнажённой, чем можно себе представить.

— Ты кто? — спросил Порк, вставая с пола.