Проклятый скиталец

— Сигвард? — «Что еще за…»

— Лида? А ты что здесь…

— Ты в порядке, где ты был? — Она подбежала ко мне. — Почему ты голый? Они что нашли тебя?

«Как много вопросов и как мало ответов…»

— Постой, Лида! — Схватил ее за плечи. — Со мной все в порядке, это так. последствие тренировок.

— Каких еще тренировок!?

— Подожди, я все объясню, но скажи для начала, кто меня ищет?

— Янек и его друзья, весь город об этом знает! Он еще вчера весь день бродил повсюду, говорил, мол, если сучонок сам вылезти боится, то я ему помогу по старой дружбе.

— Вдали пиздеть мы все горазды…

— Не глупи! Их целая толпа!

— Не переживай, пускай и так…

— Дурачок ты. — Меня обняли и… Проклятье! До чего же приятно, когда за тебя вот так переживают. — Пообещай, что сам не станешь лезть в неприятности.

— Я в них и не лезу, они…

— Обещай!

— Ладно-ладно, обещаю, а теперь если ты не против, может хоть прогуляемся? Я заодно верхнее надену, а то холодновато вечерами становится.

— Ой! И правда…

Вечер я провел в весьма приятной компании, а в конец даже удостоился небольшого поцелую, пускай и в щеку, но все же приятно. Вернулся я уже ночью и, стараясь не нарваться на шквал ругани в свой адрес, тихо прошмыгнул в свою комнату. Что же, этот денек был весьма неплох, посмотрим, что будет в следующем.

— Подъем, сонная красавица! — орал старик на всю комнатушку.

Не понимая, что происходит, весь мокрый от воды, я начал дрыгаться на месте, вертя головой во все стороны. При виде ошалелого меня, смотрящего на него с выпученными глазами, старик начал громогласно ржать, сотрясая пыль со стен. Этот смех отдавался эхом в моей голове, вызывая жуткую боль. Она была столь сильной, что в какой-то момент я поверил — голову просто разорвет.

«Да что тут происходит?! Хрен ли ты ржешь как конь… Проклятье, я проспал!»

— Ну что, башка прояснилась спросонья?

— Так-то зачем? Мог ведь просто потрясти…

— Ха, ты, парень, еще час тому назад на ринге стоять должен был, так что считай мое тебе наказанье. Еще раз повториться, вместе с кроватью вылетишь в окно, ясно!?

— Так точно, сэр…

Держась за больную голову, я кивнул, а после, собравшись с духом, встал с кровати. За окном светило солнце, освещая улицы города. Люди уже вовсю занимались своими делами, стража небольшими группами патрулировала в самых разных закоулках, а шантрапа — стервятники, вероятно, сидели в темных подворотнях в поисках своей добычи.

Через десять минут явившись к обусловленному месту, я начал отрабатывать защитную стойку, вместе с парирующими ударами и уворотами. Силы покинули меня быстрее предполагаемого, на что Старик, с укором глядя на запыхавшийся кусок мяса в моем лице, цокнул языком и, видимо смилостивившись, решил разбавить практические занятия небольшим, но весьма занимательным теоретическим материалом.

— Я тебе, помниться, уже объяснял, чем отличается маги от владеющих? — Спросил Старик, подойдя к стойке с тренировочным инвентарем.

— Ну да.

— Хорошо, назови-ка основное различие.

— Степень владения внутренний энергией, маной?

— Не совсем так, мана не тот термин, которым можно объяснить взаимодействие физического и духовного. Я говорил о конкретном названии…

— Так… Эфир, так?

— Верно. Эфир — суть единства духовности мечника с его физическими возможностями.

«Ага-ага, в здоровом теле, здоровый дух! Фраза, которую мне уже вдолбили в подкорки мозгов…»

— Но на словах это звучит невнятно, неясно и в большей степени сумбурно, думаю стоит показать наглядно. — Старик достал тренировочный меч, встал в стойку.

Буквально через мгновение лезвие деревяшки начало отверчивать белым, прямо как в тот день, в день казни…

— Ахренеть…

— Это есть владение потоком эфира. Не многие владеющие способны сотворить даже подобное, но те, кто смогли, являются воистину грозными врагами. — Он сделал легкий рубящий удар по стоящему неподалеку манекену. Тот разрубило по диагонали, словно ножом по маслу… Для пущего эффекта, Старик продемонстрировал тот же фокус, но на это раз уже с камнем. И результат остался тем же.

— Как… Да плевать как, НАУЧИ!!

— Ишь как заговорил! — Старик рассмеялся. — Прежде чем что-то подобное выдать тебе нужно тренироваться по меньшей мере лет десять-пятнадцать. И это в лучшем случае.

— Но…

— Что, «но»? Думаешь это так вот просто? — Старик вовсю ухмылялся, наблюдая за моей по-детски наивной реакцией.

— Как ты это проделываешь? Имею ввиду, ты прям чувствуешь течение эфира?

— Нет, не совсем. — Он убрал меч в стойло. — Эфир не является чем-то вещественным, хотя он и позволяет творить вполне вещественную магию. Если и говорить об ощущениях, то… Ты просто знаешь, что он в тебе есть, знаешь, что он тебе подчиняется, либо же не подчиняется, тут кому как повезет.

— То есть ты знаешь? А как понять, что это не самообман?

— О-о-о, поверь, когда соприкоснешься с ним впервые, то никогда этого уже не забудешь. Меня лично до сих пор те воспоминания в кошмарах преследуют.

— Из твоих слов получается, что лучше уж этот эфир не пробуждать вовсе…

— Каждый сам для себя решает, я решил, что мне это умение пригодится. — Старик пожал плечами, взял свою неподалеку лежащую трубку.

— Что ж, тогда я решу для себя, что мне оно тоже нужно!

— Я тебе вроде сказал пока оставить эту мысль?

— Ну да! Но у меня же ускоренный курс, значит пора!

— Проще осла грамоте научить, чем тебя образумить… Ну хорошо, коль хочешь, будем тебя обучать. Возьми-ка вон тот мечик. — Старик указала на черный, висящий на стене в стороне от остальных.

Я его взял и…

— Да он вчетверо тяжелее прежнего!

— А ты как хотел? Прошлый весил смешные пол килограмма, этот должен порядка двух-двух с половиной килограмма, а настоящий и вовсе четырех-пяти достигает, ну это если о стандартных, одноручных говорить. Так что дерзай! Тебе на отработку вертикальный, отскок, контроль в общем, как обычно, ты знаешь. Вперед!

С этими словами старик вернул меч в стойку, а после двинулся к своему кабинету. Я же встал в атакующую стойку перед манекеном.

Спустя часа четыре различных попыток воззвания к «внутренней энергии», опираясь на меч, как на трость, я решил отдохнуть. Конечно же, все это сопровождалось постоянными упражнениями, по озвученным техникам. Тело все зудело, а толку было ноль. С каждой новой попыткой что-то из себя выдавить, во мне начинала просыпаться боль, через некоторое время я начал упражняться через силу, пока не достигла уровня «переломанных костей». При том ломало не все тело разом, а по одной «детали», начиная с фаланг пальцев, медленно переходя к кистям.

От безысходности такой, я уселся на скамью. Откинувшись на лестничную балясину, закрыл глаза, вслушиваюсь в окружающую тишину.

«Там точно должен быть секрет, о котором Старик умолчал! Просто обязан! Должен быть четкий путь по достижению! Может я просто физическим слаб? Или там с духовностью не так что-то? А что если неистово верующим для этого нужно быть?! Ха, Старик и неистово верующий? Да бред…».

Из дебрей рассуждений меня вывел скрип лестничных ступеней. Судя по звукам, шаги поднимающегося человека, были легкими, но в то же время быстрыми. Поднявшимся был старик. Он оглядел бездыханного меня и, довольно хмыкнув, начал трясти.

— Эй-эй, прекрати, я не сплю!

— Чего сидишь тогда? Что-то не наблюдаю порезанного в клочья манекена.

— Скажи, Старик! — Даже для того чтобы просто приподнять голову, нужно было немалое усилие. — Ведь должен быть секрет!

— Я тебе, что, какой-то шарлатан? Сила воли, опыт и знания! Так что перестань дурью маяться и начинай отработку!

— Твоя взяла. — Встаю, шатаясь подхожу к этому чёртовому пугалу. — Вот только последний удар!

— Что стене… — Начал было Старик.

Я занес меч для последней попытки.

— Вон из сердца и на остриё меча, родимая! Оп-а! — Меня сковало. Это было… Странно. Будто тысячи цепей единовременно обвили каждый сантиметр тела и начали его перемалывать.

Тело наполнилось свинцом, картина перед глазами поплыла. Удар пошел вкривь, меч лишь кончиком коснулся цели. Я упал без сознания.

Немного замешкавшись, Старик подошел ко мне, проверил пульс и дыхание. Удостоверившись в моей невредимости, он перевел взгляд на манекен. На том виднелась едва заметная царапина. Едва заметная для несведущего, но не для Старика. Он видел, что произошло. — Царапина… И кто же ты такой, а, Сигвард?

* * *

Тем временем, пока я валялся, пребывая в кратковременной коме, по южному тракту, приблизительно в сутках пути от Вэскорна, в сопровождении эскорта держала путь целая процессия из двенадцати карет и порядка полусотни конного эскорта.

Кучер гнал лошадей не жалея сил, и потому путь для пассажиров выдался весьма трудным. В особенности для дворфа, которому, из всех четырех находящихся в первой карете, не свезло болеть морской болезнью. С виду рост его составлял около полутора метра, лысую голову компенсировала пышная, заплетённая в несколько кос огненно-рыжая борода, а широкие плечи естественно дополняли огромные мускулы. Весь зеленый от качки, он старался увести взгляд от сидящих на против него сестер-герцогинь Лианы и Мирры Фон Бладкрейн. Первая без всякого стеснения говорила с своей слугой-эльфийкой, Мейрой, а ее сестра и вовсе с лицом полным безразличия уставилась на мелькающие за окном пейзажи. Единственной, кто без стеснения, ухмыляясь, с пронизывающим, холодным взглядом полным издевки, смотрел на всю эту картину, была эльфийка. Выражение ее красивого лица в особенности подчеркивало превосходство над своим низкорослым товарищем. Впрочем, величественной природной красотой обладали все девушки этого экипажа.

— Вот я все думаю, — Говорила Лиана, мельком поглядывая в окно. — Можно ли надеяться, что в таком захолустье хотя бы охотничьи угодья будут? Проведя месяц с лишним в пути хотелось бы немного развеяться…

— Госпожа, с учетом засилья здесь лесных посадок, без выходов на открытые площадки, едва ли можно будет провести достойные охоту. — С легкой улыбкой косясь на дворфа, ответила эльфийка. — Хотя, к своему стыду, я не имею профессиональных навыков в данном ремесле, а потому могу сильно ошибаться. Быть может, наш товарищ, господин Рорик, сможет ответить?

— Перестань, Мейра, ему и так плохо! — Лиана обернулась к своему спутнику. — К слову, быть может остановить карету? Если не в терпеж, то…

— В этом нет нужды, госпожа! Мы дворфы стойкие как кремень, и потому для меня не составит никакого труда посидеть в малость не удобной обстановке… То есть, я хотел сказать…

— Я все поняла, Рорик, не оправдывайся и прекращай называть меня госпожой, ты наш доверенный телохранитель, тем более отец высокого о тебе мнения! Нам не зачем манерничать, тем более, когда мы тут наедине, да Мейра?

— Воистину, ваша светлость. — Ответила та.

— Как бы то ни было, благодарю, госпожа! — Рорик попытался изобразить улыбку.

Лиана лишь удрученно вздохнула.

— Вам не стоит беспокоится, ваша светлость, видите ли, с каменной стойкостью духа дворфов может спорить лишь их каменная твердолобость. — Буквально каждое слово Мейры было пропитано садистской иронией.

— Осмелюсь обнадежить вас, мастер Рорик, наш путь практически подошел к концу. Вскоре мы увидим погибшую крепость, а там уже вы сможете… Облегчиться, полагаю. — Неожиданно встряла тихо сидевшая Мирра.

В течении всей поездки она была крайне холодно настроена к всем попутчикам. Мейра и Лиана, привыкшие к ее поведению за прожитые годы, были равнодушны к таким вывертам, а вот дворф не раз оказывался в замешательстве, даже не понимая, как на такое реагировать. Он не привык к такому, и в особенности его раздражало, то что он не понимал причину. За долгие годы жизни Рорик научился отличать притворство, ложь, бахвальство, гордыню и прочие пороки присущие знати государств старших рас. Но все это никакого отношения не имело к Мирре Фон Бладкрейн, даже наоборот, по его собственному замечанию она выделялась невероятным спокойствием и рассудительностью, не свойственной для ее возраста. Правда, к этому прилагалась вечная апатичность и временами проявляющаяся жесткость, но это больше исключение или отклонение. Впрочем, больше прочего, непонимание вызывало ее настойчивое решение отправиться в затхлый городишко на краю границ, что именно для нее было вовсе не обязательным. Во время отправки, глава семейства, герцог Андрэ Фон Бладкрейн, конечно, пытался вразумить свою нерадивую, да только все мимо ушей. Приспичило юной Мирре туда попасть, по одной ей известной причине, и остальное могло гореть вечным огнем. Так их компания и отбыла: две герцогини, их слуга эльфийка, специально нанятый дворф-телохранитель, а также инспекторы-инквизиторы и клирики, десятки бюрократов и прочей шушеры.

После очередной кочки, раздраженный всем путем Рорик решил отвлечься. Он уставился на юную герцогиню, мирно рассматривающую небольшое окошко.

— Ваша светлость, госпожа Мирра, не сочтите мои слова за грубость, но позвольте поинтересоваться. Я понимаю положение вашей сестры и ее необходимое присутствие в этом всеми позабытом месте, но вам то какой резон туда ехать?

— Я большую часть жизни провела в стенах нашего дворца, мастер Рорик, а тут подвернулся такой шанс посмотреть на мир… — Ответила Мирра в своей уклончивой манере.

— И все же, вы могли отправиться куда-нибудь в Вальхад, не говоря уже о полноценном посещении Илланира, как представительницы древнего рода. И говоря о последнем, не в последнюю очередь я подразумеваю потенциальную пользу для ваших способностей мага…

— Как я уже сказала, большую часть жизни я провела под пристальным присмотром, без особой возможности проявить хоть каплю самостоятельности, а потому решила воспользоваться столь чудным шансом повидать мир, находясь вместе с достопочтенной сестрой. — Также, она тихо добавила — К тому же вдали от этих прилипал…

— Так вот оно что! — Встряла Лиана. — Ты боишься, что тебя могли бы за это время сватать?

И тут фарфоровая маска безразличия дала трещину. Само слова «сватать» вызывала у Мирры лютое отвращение.

— Ну и это тоже…

Лиана смеялась в голос, Мейра оставалась прежней, а Рорик лишь по сотому разу отметил про себя всю тщетность этого бытия.

— А, впрочем, Мастер Рорик, вы верите в судьбу? — Взгляд ее красных как рубин глаз наконец был обращен к собеседнику.

— Как вам будет известно, после седьмой войны рас, дворфы были сильно разобщены, а потому единственным тогда верным решением было переформирование всего государственного аппарата правления. С учетом определенных сложных условий нашей территориальной расположенности и формировавшегося веками менталитета, превозмогая множественные распри и междоусобные склоки, нам пришлось отойти от устаревшей концепции идеологического монархизма, во главе которой стоит избранность богами, а также классовое неравенство, перейдя к децентрализованной организации власти, что дало моему народу определенные возможности для банального выживания. Так мы сформировали совет, под руководством которого уже смогли восполнить многие военные потери и жертвы…