— Мы должны её спасти! — вскочил со своего места спасённый единорог.
— В первую очередь, мы должны подумать, — отрезал Хэтхуф, также поднимаясь на ноги и слегка нависая над рогатым жеребцом.
— О чём тут думать, пень бесчувственный? — также встала в полный рост Строуберри, хмуро глядя на земного пони. — Кобылка там одна…
— В том-то и дело, курица ты безмозглая, — притопнул правым передним копытом охранник. — Лайтхуфа убили, дронов разломали, а эту пегаску оставили лежать и дожидаться нас. Только мне это кажется подозрительным?
— Что вы имеете ввиду? — подала голос чёрная единорожка.
— Он говорит о том, что это может быть приманка… или ловушка, — ответила вместо Хэтхуфа диджейка, неотрывно глядящая на монитор. — Тот или те, кто напали на дронов, могли оставить мину под сумкой, ну или сигнальный маячок… а могут и вовсе следить откуда-нибудь из-за облаков, дожидаясь, пока мы пришлём помощь.
— Хорошо, что не только я это понимаю, — фыркнул жеребец.
— Но… мы же должны что-то сделать, — Шилд с надеждой посмотрела на старшую подругу, которая выглядела какой-то слишком спокойной.
— Мы уже сделали больше, чем было в наших возможностях, — отрезал охранник.
— А ты не слишком ли много на себя берёшь? — опередил кобыл Грандтайм, также поднимаясь на ноги. — А то мне уже начинает казаться, что ты решил бросить эту Флешмоб. И решил это единолично.
— Кому-то нужно принимать такие решения, если у других не хватает духу, — встретился взглядом с глазами техника Хэтхуф. — Или ты хочешь рискнуть всеми пони стойла? Думаешь, те, кто сделали это (кивок на терминал) с Лайтфутом, по какой-то причине пожалеют жителей стойла, к которому мы их приведём по своей глупости?
— Я… — Флуд сглотнул, выпрямился, высоко подняв голову и твёрдо заявил: — Я пойду за Флешмоб.
— Мы тебе уже говорили, что костюма нет, — осадил единорога земнопони-охранник.
— Плевать, — огрызнулся учитель математики. — Я не собираюсь сидеть здесь, в тепле и безопасности, пока она там медленно умирает. Можете не бояться: я не приведу никого к стойлу, а направлюсь обратно в лагерь. Думаю… до холодильной камеры как-нибудь доберусь.
— Там ведь радиация, — попыталась образумить спасённого жеребца Джем. — Никакие лекарства не помогут.
— Лучше я погибну, поступая как жеребец и друг, чем буду сидеть на месте и дрожать за свою шкуру, — Флуд с яростью глянул на Хэтхуфа, от чего тот даже отшатнулся, а затем с виной в глазах посмотрел на кобыл. — Я понимаю, что вы много для нас сделали… и не хочу, чтобы у вас осталось обо мне мнение, как о неблагодарной скотине. Прошу только об одном: позаботьтесь об учениках…
— Очень трогательно, — хмыкнул охранник, оправившийся от удивления и снова взявший себя в копыта. — Но с чего ты взял, что мы тебя выпустим? А если ты расскажешь о нас тем, кто сотворили это с твоим другом? Уверен, те же пегасы умеют допрашивать и мотивировать.
Флуд открыл рот, но не найдя слов, закрыл его, растерянно переводя взгляд с одного пони на другого. Грандтайм скрипнул зубами, но промолчал, лишь прижав уши к затылку и опустив голову.
— Уважительное обращение: администратор Скретч, разрешите задать вопрос, — прозвучал безэмоциональный механический голос из динамиков под потолком.
Сказать, что пони удивились, означало бы промолчать (впрочем, почти все они и молчали). Лишь сама Винил, подняв голову, отозвалась:
— Спрашивай, Крестик.
— Уточняющее заявление: в базе данных стойла, в отделе «Обучающая литература», обнаружена фраза о том, что «Жизнь мира не стоит слезы жеребёнка». Поясняющее уточнение: что значат эти слова?
— Крестоносец, почему тебя заинтересовал этот вопрос? — спросила Оникс, воспользовавшись паузой, во время которой одни пони осмысляли услышанное, а другие пытались сформулировать ответ.
— Констатация факта: первичный протокол ИИ «Крестоносец» заключается в сохранении понижизни, — был дан лаконичный ответ. — Недоумевающее заявление: отказ от попытки спасения пони Флешмоб идёт вразрез с первичной директивой. Логическая ошибка: спасение пони Флешмоб может вести к угрозе понижизни стойла двадцать девять. Уточняющий вопрос: является ли допустимым жертвовать одними представителями понижизни для спасения других? Уточняющий вопрос: каковы критерии ценности понижизни? Уточняющий вопрос: стоит ли ИИ «Крестоносец» составить таблицу ценности представителей понижизни, обитающих в стойле двадцать девять, на случай возникновения ситуации, при которой будет необходимо кем-либо жертвовать?
— Нет, Крестик, жертвовать одним пони ради другого нельзя, — уверенным голосом учителя, разговаривающего с любопытным жеребёнком, ответила Винил. — Фраза, которая тебя заинтересовала, является метафорой, которая по мнению автора означает, что общество, допускающее страдания невинных ради собственного сохранения, не заслуживает существования.
— Уточняющий вопрос: такой стала Эквестрия в последние годы войны? — снова прозвучали не самые приятные для пони слова.
— Примерно такой, — ответила Скретч. — Крестик, ты сможешь доставить Флешмоб в стойло так, чтобы её путь не отследили?
— Утвердительное заявление: это возможно, — без промедлений отозвался ИИ. — Поясняющее уточнение: изначальный план включал в себя меры по заметанию следов.
— Так чего же ты молчал?! — вскинулся Хэтхуф.
— Констатация факта: ты не спрашивал, — фыркнул Грандтайм, чем вызвал у кобыл улыбки, у спасённого жеребца — досадливый вздох, а у охранника — раздражённый фырк.
Обсуждение дальнейших действий заняло ещё пять минут, после чего члены совета стали расходиться по своим делам. Когда в серверной осталась одна лишь белая единорожка, которая должна была поддерживать связь между всеми пони, задействованными в операции, она повернулась к одной из камер и произнесла:
— А ты не такой деревянный, каким хочешь казаться, Крестик. Я бы сама не нашла слов лучше. Спасибо.
— Утвердительное заявление: я выполняю свой долг… моя маленькая пони, — начав говорить ровным, безэмоциональным голосом, ИИ завершил свою фразу с явными нотками ехидства, после чего вернулся к обычной манере речи. — Настоятельная просьба: младший администратор, сохраните ваши выводы при себе.
— Хорошо, — белая единорожка улыбнулась. — От меня твой секрет никто не узнает. Обещаю.
…
И снова шестилап бежит по пожухлой траве, направляясь к месту, где лежит сумка с беременной пони. У меня же есть время подумать, не совершаю ли я большую ошибку… или уже её совершил?
Анализируя своё нынешнее поведение, могу сделать вывод о том, что сильно изменился за этот неполный месяц: раньше, до попадания в мир разноцветной, болтающей и иногда поющей понижизни, судьба одинокой представительницы чуждой расы вовсе не тронула бы меня. В чём причина подобных метаморфоз? Вероятно, что таким образом сказались установки «Крестоносца», влияние коих далеко не сразу удалось ограничить.
Помню, ещё в молодости своей прошлой жизни мне доводилось сталкиваться с вопросом о том, остаётся ли человек, который потерял воспоминания, либо получил некие травмы, собой? Одни люди считали, что «Я» — это совокупность воспоминаний и жизненного опыта, а потому человек, страдающий амнезией, становится другой личностью. Другие же заявляли, что первичной является душа… (они делали упор на то, что двое близнецов, которые растут в одинаковых условиях, даже если не имеют возможности общаться друг с другом, могут вырасти в совершенно разных по характеру людей).
«Позже даже клонов выращивали, проводя подобные опыты, но от общественности их скрывали», — проанализировав своё отношение к данному факту, прихожу к выводу, что ничего не испытываю (видимо потому, что данные разумные остаются для меня виртуальными объектами).
После того, как была изобретена технология Квантовых Транспортёров, существование души было фактически доказано, а затем и подтверждено в мирах, где существует магия. Однако же даже так личностью разумного существа продолжают считать совокупность его личного опыта, из которого и складываются воспоминания.
А теперь вопрос: перестал ли я быть собой из-за того, что в мою личность встроились изначально чужеродные протоколы? Ответ, лично для меня, вполне себе очевиден: несмотря на полученные «травмы», я продолжаю оставаться собой. Более того, при желании мне будет пусть и тяжело, но отнюдь не невозможно проигнорировать установки, постепенно становящиеся всё более незаметными.
«В конце концов, каждую секунду разумное существо получает новый опыт, незаметно для себя меняя своё восприятие и отношение к миру. Значит ли это, что каждую секунду старый «Я» прекращает существовать, а новый рождается?», — ещё раз проверив свою логику на ошибки, прихожу к выводу, что всё правильно, а следовательно, не стоит на этом зацикливаться.
Тем временем шестилап уже подобрался к месту гибели своих предшественников: квадрокоптеры тут же разлетелись в стороны, охватывая большую зону обнаружения, а камера на корпусе дрона осмотрела кажущуюся безжизненной равнину, отмечая небольшую воронку, два металлических корпуса, и тело… развороченное чем-то крупнокалиберным.
«Ты был достойным разумным. Более достойным чем я, в бытность свою человеком», — приказываю роботу обойти земнопони и приблизиться к контейнеру, в котором датчик пип-бака показывает наличие зелёной метки, что уже говорит о том, что Флешмоб жива.
При внимательном осмотре чехла обнаружилось, что на ткани какой-то грязью выведены два слова: «Мне жаль». Рядом, на земле, обнаружились следы четырёх ног, которые оборвались в двух метрах от сумки, будто бы некто просто исчез… или взлетел.
«Вот и подтверждение того, что здесь был минимум один пегас», — отмечаю данный факт краем сознания, отправляя соответствующее сообщение администраторам.
Более не теряя времени, приказываю дрону установить на мешок устройство, выводящее из строя различную электронику, собранное вместе с квадрокоптерами. После этого механический работник отбежал на десяток метров и отправил сигнал активации.
В то же самое время в канализации последний из пяти дронов устанавливает самодельные взрывные устройства, среди коих есть как обычная взрывчатка, так и ЭМИ заряды малой мощности, теоретически способные обездвижить Стального Рейнджера. Впрочем, очень надеюсь, что эта мера нам не понадобится.
Прошла минута, но ничего не произошло: никто не прибыл проверить исчезновение сигнала маячка, коли таковой вообще имел место быть. В результате мне оставалось только отдать роботу приказ продолжить эвакуацию, что я в итоге и сделал.
Миссия была почти выполнена…
* * *
Беркут скрывался в траве в пяти километрах от того места, где оставил последний контейнер с пони. На душе у него было гадостно, словно бы он внезапно обнаружил, что шоколад, в котором стоял по колено, с удовольствием его хлебая большой чашкой, внезапно оказался тем ещё дерьмом…
Единственный выстрел, произведённый на вбитых в подкорку рефлексах, не раз спасавших своему хозяину жизнь, оказался фатальным для земного пони, который так и не понял, что его друг не пострадал. Хотя… по реакции жеребца можно было судить, что во втором мешке находится кобыла (сестра, а то и вовсе — любимая).
«И ты отнял у неё жеребца. Гордишься собой, солдат?» — голосом старшего сержанта, ненавидимого всеми выпускниками учебки для пегасов, спросила совесть.
Он не гордился, но… ничего уже поделать было нельзя. Даже более того: он не мог спасти второго пони, так как наверху за облаками никого, кроме пегасов, не ждут. Да и захочет ли спасаемый жить в таких условиях… да ещё зная, что спаситель убил друга-брата-любимого?
«И поэтому ты лежишь здесь, и ни хвоста не делаешь?» — вновь спросил голос старшего сержанта.
Беркут скрипнул зубами. Он уже давно не спал, из-за чего мысли путались, что совершенно не облегчало поиск решения. В конце концов, он не нашёл ничего умнее, чем просто ждать хозяина тех роботов… Ведь кто-то же их собрал и куда-то они бежали?
«А если эти роботы были единственными? Их ведь наверняка собрали из какого-то хлама. Или сами эти беженцы собрали для себя спасителей?» — озвучиваемые голосом сержанта мысли были логичными, но вызывали иррациональное желание врезать кому-нибудь в челюсть.
Наконец снайперский прицел шлема показал, что к объекту подоспел ещё один робот. Он был таким же несуразным, неуклюжим на вид… но как же летун обрадовался, увидев его.
Сложно было понять, что делает это шестилапое чудовище: всё же расстояние между ними было слишком большим даже для оптических систем снайперского оружия. Когда же курьер начал удаляться вместе со своим грузом, солдат осторожно последовал за ним, внимательно следя за маленькими наблюдательными устройствами, кружащими в небе.
«Его или её спасут», — удовлетворённо констатировал жеребец, чувствуя немалое облегчение от этого факта.
«А что будешь делать ты?» — уточнил внутренний голос.
«То, что должен делать: буду защищать граждан Эквестрии… И пусть эти жирные уроды, спрятавшиеся наверху, поцелуют мой начавший лысеть круп», — отстав от странного робота, Беркут поднялся в небо и полетел к продолжающему гореть городу.
Война, может быть, окончилась, но угроз для пони не стало меньше. И пусть с радиацией он ничего сделать не мог, но вот восставшие мертвецы и обезумевшие роботы всё так же хорошо поддавались уничтожению. И может быть… если он убьёт побольше этих тварей… когда-нибудь это позволит кому-то выжить?
Ведь он давал клятву служить и защищать…
«Я плохой пони, принцесса?».
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
На этом, арка заканчивается (теперь уж точно).
Жду отзывов, вопросов и предложений.
План машины
Когда-то давно, ещё в дни моей человеческой молодости, я слышал забавные выражения: «Я не страдаю комплексом бога; я и есть бог» и «Я не страдаю манией величия: великие люди ей не подвержены». С одной стороны — это смешно и иронично, а вот с другой — заставляет задуматься…
По сути, что такое — бог? Во все времена представления этого существа-явления-аспекта отличались: изначально примитивные народы верили в стихии, духов предков; когда общество стало сложнее и появилось строгое разделение на касты-специализации, божественные покровители обрели имена, образы и сферы влияния; а в какой-то момент большинство людей пришло к мысли о едином творце, который всё знает и видит (тогда же стала популярной идея абсолютного зла). Кто же из них прав? Не берусь судить об этом: лично меня никто из этих сущностей аудиенцией не удостаивал.
