— Я не...
— Вот то, зеленое, — Артем указал на вешалки с одеждой, безошибочно выделяя из пестрой и яркой одежды нужную вещь.
— Девушка, кажется, не согласна, — Агата перевела взгляд на нее.
— Девушка согласна.
— Девушка НЕ согласна, — парировала Ната, но тут же возмущенно охнула, когда Артем начал все сильнее сжимать ее за талию.
— Она согласна, — он предупреждающе взглянул на нее, напоминая, что хоть слово и выставит на улицу. — Правда, Наташ?
Ей захотелось его прибить.
— Да, милый, — сладким голоском пропела Наташа. — Как скажешь, о, повелитель.
Это была шутка, и Ната рассчитывала поддеть Артема и посмеяться, но он, очевидно, не оценил. Глаза потемнели, а сам взгляд был очень тяжелым и пробирающим до глубины души.
Дождавшись, пока все женщины разбредутся по магазину, Христенко быстрым движением прижал ее бедра к своим, упираясь в расщелину попки доказательством своего желания. От калейдоскопа противоречивых эмоций у нее расширились глаза. Какого черта? Почему она так на него реагирует? Она же должна убегать от него и вообще, все это противно...должно быть. Но сбившееся дыхание и сладкая боль возбуждения внизу живота говорили об обратном.
— Мне нравится, когда ты меня так называешь, — хрипло прошептал он ей на ухо, заставив поежиться и потрясенно выдохнуть. — А еще больше мне нравится, когда ты ревнуешь. Такая грозная, — последние слова он почти мурлыкал ей в затылок, скользя рукой по животу и опускаясь все ниже.
Ната попыталась перехватить его наглую конечность, но добилась только того, что лишь сильнее прижалась к нему. Но руку опускать он прекратил, вместо этого начав поглаживать ее животик через ткань.
— Тебе показалось, — стараясь совладать с дыханием, прерывисто произнесла Ната. — Это была не ревность.
Артем насмешливо фыркнул, лаская губами затылок. От контраста его теплого рта и прохладного дыхания пальчики на ногах поджались, а лоб покрылся испариной. Так хотелось отклониться назад, прижаться к нему как можно ближе, еще ближе, чем сейчас.
— А что же?
— Я просто не люблю, когда... — он слегка куснул ее за мочку уха, тут же заглаживая языком, — ооо... — непроизвольно вырвался у нее стон.
Даже она услышала в своем голосе восхищение и желание, что уж говорить про остальных. Артем, удовлетворенный ее реакцией, довольно выдохнул, а женщины, до того стоявшие к ним спиной, все как одна повернулись на шум.
— Артем, ей не подходит это платье, — Роза резко сдернула с вешалки какую-то блестящую серую тряпку и начала подходить к ним, потрясая этим мешком для сбора пыли. — Вот взгляни. Отлично подойдет твоей...даме, — Роза подошла впритык и разгладила платье.
Оно было просторным, полностью скрывающим фигуру, а длиной доходило до колена. Скромный вырез, который слегка приоткрывал ключицы. И аляповатый ярко-розовый цветок на пузе. Нату помимо воли передернуло.
— И как раз скроет все недостатки фигуры, — мстительно добавила эта "ромашка".
Ната напряглась в руках Артема, неосознанно придвигаясь к нему ближе в поисках защиты. И неосознанно приняла его негласную поддержку, когда он немного переместил ее так, чтобы прикрывать собственным телом.
— Я это не надену.
— Она это носить не будет.
И она, и Артем синхронно покачали головой и отказались. Хоть на том спасибо, что Христенко не зашел далеко в своей мести, и не стал делать из нее клоуна, выряжая в этот ужас. Хотя вот слова про недостатки ее задели. Ната понимала, что это банальная ревность, но зачем же так нагло врать? Она хоть больше не танцевала всю ночь в клубе, выполняя по пятнадцать выступлений, но за собой следила. Да и времени рассиживаться никогда не было. Поэтому девушка была уверена в том, что ее тело идеально. До малейшей детали. А эта лошадь ходячая кость и просто завидует тому, что у Наты есть и грудь, и попа.
Роза такого напора испугалась, немного побледнела, чего румяна и толстый слой тонального крема скрыть не смогли, и отступила на шаг назад. Умная девочка.
Наташа спиной чувствовала, как Артем, до этого напряженный и взвинченный, начал расслабляться. Глубоко вздохнул и зарылся лицом в ее волосы, что-то мягко выдохнув. Что именно она не разобрала, но была рада малейшей передышке. И пока Артем не успел начать новую соблазняющую атаку на ее тело, поспешила произнести:
— Это была не ревность, просто я не люблю, когда мной пренебрегают и игнорируют. Я скорее выйду за тебя замуж и отравлю тебе жизнь, чем буду когда-нибудь ревновать.
Артем недоверчиво усмехнулся и покачал головой.
— Ты когда-нибудь сдаешься? — он насмешливо вздернул бровь и облокотился на подлокотник дивана, утягивая Нату себе на колени, так что она полусидела на нем. — Или всегда хочешь, чтобы последнее слово оставалось за тобой?
— Я такая, какая есть, — Наташа постаралась безразлично пожать плечами, пытаясь сосредоточиться на платьях, а не на поглаживающих прикосновениях Артем, рождающих внизу живота разливающееся по всему телу томление, — И вряд ли уже изменюсь. И да, я привыкла всегда оставлять за собой последнее слово. Но с тобой это не всегда получается, — в ее голосе явно просачивалось недовольство, что Христенко не мог не заметить.
Мужчина хищно и довольно улыбнулся.
— Тебе просто не встречался тот, кто сильнее тебя. А вот я сильнее. И могу с тобой справиться. И тебя это заводит.
Ната насмешливо фыркнула.
— Ну да, от скромности ты не помрешь. Но почему ты так решил, что точно знаешь, что мне нужно? Ты мне даже не нравишься.
— Зато ты меня хочешь, — пожал он плечами, как будто это все объясняло, и начал стягивать с ее плеч пальто. — Уже немало.
— Это не самое главное.
— Ой, вот только не надо мне рассказывать о том, что секса без любви не бывает. И о прочей ерунде, — Артем скривился, как будто у него заболел зуб. — Женщины иногда придают излишне сильное значение сексу. А потом сами от этого страдают, — он мельком взглянул на сосредоточенное лицо Наташи, — Вот только не говори, что ты тоже считаешь, что секс — что-то священное, и перед этим надо бежать к алтарю. Секс — всего лишь потребность.
— Нет, я так не считаю. — Ната с мягкой улыбкой отрицательно покачала головой, не решаясь смотреть Артему в глаза. Да и вообще слабо понимала, почему разговор принял такой оборот. — Но только иногда есть что-то, из-за чего ты останавливаешься и вспоминаешь, что чрезмерное удовлетворение своих потребностей может превратить тебя в свинью. Или шлюху.
— Ну, ты же не шлюха, — нахмурившись, произнес Артем, но Ната слышала в его голосе полувопросительные нотки, от которых сразу как-то стало грустно и пусто внутри.
— Ты сам в этом не уверен. Что если у меня в постели побывали сотни мужиков? — Артем нахмурился, но именно этой реакции ждала от него девушка, чтобы продолжить: — А сейчас ты злишься из-за этого.
— Это в моей природе, — резко оборвал ее Артем. — Я мужчина, — когда Ната закатила глаза, он с угрозой добавил: — Хочешь проверить?
— Да нет, я верю, — и Ната специально поерзала на его твердой эрекции, которая все это время продолжала упирать ей в попку, заставляя Артема грязно выругаться. Когда он схватил ее за бедра и обездвижил, девушка не сдержала победной улыбки. — И не в этом дело даже. Дело в том, что, переспав с тобой, я пересплю со всеми твоими Розами, Мимозами, Гвоздиками и прочим. Вот если бы ты с мужчиной разок...
Артем возмущенно рыкнул и слегка ущипнул ее за бедро, заставив Нату испуганно ойкнуть и рвануться из его рук.
— Я тебя когда-нибудь прибью за твои шуточки, — прорычал он ей на ухо, опять дергая на себя. — Доиграешься.
Ох, ну как же. Усомнились в его мужественности. Какой кошмар.
— А я тебя...
— Артемий, вот платье. Ох, пока нашла ее размер, полсклада перебегала. Одни большие остались, а она у тебя вон какая миниатюрная, — старушка кивком головы указала на упирающуюся Наташу. — Еще что-то нужно?
— Нет!
— Да! — Артем был неумолим, и, судя по решительному выражению лица, отступать не собирался. — Еще выбери ей нижнее белье под платье. И обувь.
Наташа возмутилась. Вот скотина! Что он себе позволяет. Мало платья, которое она еще в глаза не видела, теперь еще и нижнее белье! Ей это надоело! Уж лучше на улице бродить, чем терпеть такое отношение!
Она попыталась вырваться из его крепкого захвата, но могла лишь беспомощно извиваться, против воли придвигаясь еще ближе. Артему, казалось, было ни жарко, ни холодно от ее попыток вырваться. Хотя нет, Ната ощутила, как он снова толкнулся своей эрекцией, на этот раз даже более твердой. В крови начало разгораться непонятное возбуждение от этой неравной, но такой интересной борьбы. Никого в зале не было, поэтому Ната не боялась попасться кому-то на глаза.
Уперлась руками в его бедра и начала царапаться, стараясь через тонкую ткань брюк задеть кожу. Била его, еще сильнее извивалась, но Артему было по барабану. Он просто обхватил ее под грудью, заставив прижать руки к телу, и обездвижил.
— Скотина, — взвыла она, пытаясь хотя бы лягнуть его. — Чтоб тебя...
— Если ты не прекратишь ерзать и вырываться, я просто перегну тебя через кресло и сделаю так, чтобы было из-за чего орать. Ты поняла? — его голос стал напряженным, и хриплым почти до рычания, что только е подстегнула. А вкупе с такой многообещающей угрозой, которая должна была бы напугать... — Мы договаривались, что ты заткнешься и будешь вести себя хорошо.
— Мы не договаривались, что ты начнешь снова раздвигать мне ноги. Снова! — прошипела она, покраснев от неравной борьбы и тяжело дыша. — Мы договорились на ужин с клиентами, а не на то, что мне придется выслушивать твои скабрезные шуточки и гадости от твоих подстилок. Тем более, таких страшных.
— А ты перестань выводить меня из себя и заводиться на ровном месте! — Артем повысил голос.
— А ты перестань меня доставать! — Ната ему ни капли не уступала.
В пылу борьбы она развернулась к нему лицом, яростно глядя в глаза и прижимаясь напряженными сосками к его груди, что поняла только сейчас. Она сидит у него на ноге, и от каждого движения трется об него, словно...Наташа опустила глаза вниз, чтобы с ужасом представить, на что они сейчас похожи. Уставилась на его грудь, виднеющуюся в распахнутой на груди темной шелковой рубашке, потом медленно уперлась взглядом в его бешено двигающийся кадык, а потом начала изучать его гладко выбритый подбородок, боясь даже взглянуть ему в глаза.
— Нашла. Все, можно в примерочную. Кстати, Наташа, у тебя размер обуви 37-ой? — раздался позади них бодренький голос Агаты, заставивший их с Артемом вздрогнуть от неожиданности. А вот отстраниться не получалось.
— Кхм...да, — пришлось кашлянуть, чтобы вернуть контроль над собственным голосом. — Да, с размером угадали. Я пойду? — вообще-то подразумевалось как подтверждение, но получилось довольно вопросительно, как будто она спрашивала разрешения у Артема.
Мужчина к тому моменту справился с той бурей чувств, бушевавшей внутри него, и даже смог разжать руки, чтобы отпустить девушку, которая отскочила от него, как теннисный мячик.
— Покажи, что выбрала, Агата, — Артем не смотрел на нее, даже наоборот, встал с подлокотника и, развернувшись к ней напряженной спиной, подошел к бабульке. — Так, обувь не подходит, — Артем покрутил в руках изящные сапожки из блестящей кожи, доходящие почти до колен. — Выбери ей туфли. Вон те, — Христенко показал рукой на стоявшие в углу ботильоны. — Такие подойдут! И кстати, мне не нравится это нижнее белье. Принеси ей другой.
Наташа сильно покраснела и с ненавистью уставилась ему в спину. Если бы взглядом можно было убивать, тушка Артема давно валялась бы на холодном мраморном полу магазина. Он же специально это делает! Специально ее унижает. Чтоб его!
— Ладно, — Агата примирительно коснулась его плеча. — Мальчик мой, не заводись. Сейчас все поменяю, только дай хоть платье примерим. А ты, — Агата с дружелюбной и доброй улыбкой посмотрела на Наташу, — иди в примерочную. Сейчас посмотрим, как все сидит. Хотя у Артемки вкус замечательный, и я уверена, что все сидит просто великолепно!
— Вкус, может, и замечательный, а характер скотский, — тихо пробурчала Ната себе под нос, но увидев, как у Артема дернулась мышца около правого глаза, поспешила одарить присутствующих ослепительной улыбкой до ушей. — С удовольствием! Куда идти?
Агата жестом указала на прозрачную штору, закрывающую арочный вход, ведущий к примерочным.
— Ты пока иди, а я сейчас поищу еще что-нибудь и вернусь, — и женщина легонько коснулась ее щеки. — Не волнуйся, я быстро.
Вдруг дверь в магазин мягко отворилась и в холл вошел представительный плотный мужчина лет сорока пяти. Он был одет в дорогой серебристо-серый костюм, который только подчеркивал редкие серебристые нити в его волосах.
— Артем! — с воодушевлением воскликнул он. — Я уже и не думал тебя увидеть в Питере. А тут еду — смотрю, машина знакомая стоит. Ну я и решил тут заглянуть!
Мужчина совсем не обращал на нее внимания, не удостаивая даже взглядом, а полностью сосредоточился на Артеме, который после его прихода, напрягся и расслабился одновременно. Услышав незнакомый тембр голоса, из подсобки решила выбраться и Роза, которая до этого момента старалась не высовываться.
— Привет, Ярослав, — они крепко пожали друг другу руки. — Как жизнь? — Артем на мгновение повернулся к ней. — Ты все еще здесь? — Он взглядом прошелся по ее телу с ног до головы. — Я, кажется, сказал, чтобы ты шла переодеваться. Поживее, милая.
Она собиралась ему ответить, правда собиралась. Но то, что он сделал следом, просто повергло ее в шок.
Артем обхватил ее за плечи, повернул лицом в сторону примерочной и...шлепнул по заднице! ЕЕ! Шлепнул! Как какую-то...Наташа сильно сжала зубы, чтобы не высказать все, что о нем думает. И о его долбаном магазине. И вообще, обо всем.
Оглянувшись через плечо, девушка поймала насмешливые взгляды Розы и Ярослава. Только этого не хватало! От унижения захотелось разреветься. Это было детское сиюминутное желание, что не помешало стать ему почти нестерпимым. Но она никому не позволит видеть ее плачущей. Она в жизни не пролила ни одной слезинки, а плакать из-за человека, который ей безразличен...фу!
Она смогла с высоко поднятой головой дойти до арки и ни разу не обернуться. А когда штора за ней опала, позволила себе устало прислониться к двери примерочной. Как же она устала от всего! Хотелось куда-нибудь свалить, как можно дальше от России, дальше от Христенко, который за какую-то неделю душу ей измотал. Девушка устало прикрыла глаза и двумя пальцами потерла переносицу. Что же делать-то?
Не хотелось выползать туда в дорогущем платье, любезно предоставленном Артемом, как будто он ставил на ней свое клеймо. Не хотелось видеть насмешливых и снисходительных взглядов окружающих, хотя, по сути, ей было на них плевать. Хотелось поехать домой и с ногами забраться под теплое одеяло, держа в руках горячую, почти обжигающую пальцы, чашку с кофе. А не ехать непонятно в чем непонятно куда непонятно с кем.
