Точка перехода

— К сожалению, дорога от Веймара ещё пару месяцев после окончания мокрого сезона непроезжая из-за высокого уровня воды в реке. В этот период связь с Нойехафеном возможна лишь по морю. Так что учтите, что Вам, в этом случае, придётся добираться к нам кораблём.

— Кстати, Герхард, а почему в городе умерло судостроение? Причину прекращения строительства деревянных судов я знаю. Но почему практически не строятся стальные?

— Увы, мы не выдерживаем конкуренции с Виго. У них под боком угольные запасы Нью-Портсмута, которые позволяют дёшево перерабатывать металлолом и производить прокат, а нам для этого требовалось пережигать лес на древесный уголь. Поэтому пришлось законсервировать до лучших времён металлургическое производство, которое располагалось к северу от Нойехафена, и поставить крест на планах развития судостроения. Руководство анклава вынашивает надежду когда-нибудь создать на базе наших металлообрабатывающих мощностей машиностроительный кластер, но всё сдерживается недостатком населения и отсутствием железной дороги: всё-таки восемь тысяч жителей города для такого проекта недостаточно. А ещё — трения с Орденом. Вы, наверное, заметили, что у нас нет ни их представительства, ни отделения Банка Ордена?

— И заметили, и удивились. Но как же вы поддерживаете финансовые отношения с остальным Новым Миром?

— Если у руководства анклава и существуют определённые противоречия с Орденом, то банкиры всегда найдут способ сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. То есть, и политическая самостоятельность анклава соблюдена, и мы, бизнесмены, из-за этого не страдали, — засмеялся Нагель.

Развеял Герхард и мои иллюзии относительно продолжения дороги от Порто-Франко через Нойехафен до Шанхая и Пекина.

— Нет уж, Николай, увольте! Мы на Старой Земле достаточно хлебнули лиха с турецкими, боснийскими, и арабскими иммигрантами, китайских нам не нужно! Толерантности, насаждавшейся американцами и, под их давлением, нашими политиками, мы здесь тоже больше не хотим! Это же стоит только дорогу туда открыть, как из-за хребта Кхам сюда кинутся тысячи нищих маленьких узкоглазых Ванов с Чжанами, и через пять лет у нас опять начнётся то же самое, что было там, за ленточкой: мы перестанем быть хозяевами в своей стране. Это, кстати, одна из причин, почему руководство анклава собачится с Орденом. И если Орден своё продавит, американский куклусклан покажется детскими играми в песочнице в сравнении с тем, что здесь устроим мы, немцы.

Орденская территория, дорога от Веймара к Порто-Франко, 18 год, 10 месяц, 14 день, понедельник, 20:55

Кто сказал, что понедельник — день тяжёлый? Дайте, я пожму ему руку!

Нет, началось всё более чем прекрасно: проснулись, убедились, что у Наташи её проблемы закончились. Потом ещё раз убедились. Позавтракали, прогулялись на городской пляж, поплавали, вернулись в гостиницу, собрали вещи и погрузили их в машину. Хорошо, что здесь день такой длинный, так что выехали за пару часов до полудня. Около 13 часов дня, то есть.

Основной поток желающих рвануть в Порто-Франко уже схлынул, и на блокпосту в очереди на распечатывание оружейных сумок стоять не пришлось. Быстренько докатили до Веймара. Почти удачно, поскольку на развилке перед городом патрульный мне указал на правое заднее колесо, которое слегка подсело. Причина была видна невооружённым глазом: головка болта 'на 14' торчала между протекторами.

— Рановато Вы, сэр, надели шипованную резину! — съязвил патрульный, пока я возился с колесом.

Нет, менять я его не стал, просто подкачал компрессором, работающим от прикуривателя. До города это должно было хватить, а там неподалёку от гостиницы я видел шиномонтажку, где надеялся избавиться от чёртова болта.

Так и получилось: высадив Наташу с Дедом возле гостиничного бара и попросив жену заказать мне обед, я вручил колесо скучающему без дела мастеру. По-английски он еле белькотал, но по регулярно употребляемому неопределённому артиклю 'бля' я быстро определил язык, на котором мы отлично поймём друг друга. Так и получилось, поскольку шиномонтажник оказался советским немцем, эмигрировавшим в Германию (сначала Старую, а потом и Новую) из Кустанайской области. Ну, а когда я заикнулся, что родом из Миасса, Степан Ней долго тряс мою руку с радостным воплем 'Земеля!!!'

Да уж! Верно мне говорил знакомый, три года проживший в Швейцарии: в Европе и узбек — земляк!

Через полчаса езды после Веймара нас тормознул фермер, странный аппарат которого заглох в пятидесяти метрах от поворота к его владениям. И этот тоже оказался 'нашим'! Ну, блин, и везёт мне сегодня! Только был он поляком, родом из Черниговской области. Не выдержал, когда на Украине начали насаждать мову и переводить фамилии. Он долго воевал со школьным начальством, принуждавшим его дочь подписывать тетради и дневник 'Труша' вместо значащейся в свидетельстве о рождении 'Труш': мол, не существует такой украинской фамилии. Ну, а когда не помогло даже обращение к энциклопедии, где целая статья была посвящена художнику из Львова Ивану Трушу, собрал вещи и перебрался сюда.

Аппарат, о котором я упомянул, действительно был странный: открытая площадка водителя, крошечный двигатель под его сиденьем и кубометровый кузов-бункер впереди. А на его борту — из-за чего я и остановился — рекламный логотип украинской молочной фирмы 'Галичина'. Для полноты картины следует упомянуть груз, который вёз Александр Труш в бункере со столь громким названием — куча коровьего навоза...

Труш просил дотащить его назад, к ферме, виднеющейся в паре километров на склоне широкой долины.

— Что за техника-то? — поинтересовался я.

— А хрен его знает! Арабская какая-то, — ткнул Александр пальцем в шильдик с арабской вязью. — Опять, блин, движок барахлит!

— Ну, для 'араба' это — не мудрено! Тоже мне, моторостроители!

— Ты это зря! — обиделся за собственность фермер. — Двигатель-то здесь стоит от 'Мазератти'. Двухтактный, двухцилиндровый...

— ОТ КОГО???

— Вон, читай! — ткнул он уже в другой шильдик, где значилось столь знаменитое название.

— Охренеть!!! И где ж ты такое чудо откопал?

— Да с собой перетащил. У нас в Соколовке под Моровском Черниговской области на базе отдыха бегало, мусор вывозило. Вот я у них по дешёвке и выкупил, когда сюда намылился...

— А эта наклейка? — кивнул я на логотип 'Галичины'.

— Так и было при покупке. Не отдирать же... Да и, какая-никакая, месть тем тварям, из-за которых мне из родных мест пришлось уезжать...

Незадачливого однофамильца львовского импрессиониста я взял на буксир, и уже через пятнадцать минут снова вернулся на 'большак'. Но пакость я всё-таки замыслил...

До Порто-Франко оставалось где-то километров семьдесят, чуть больше часа пути. Наташе уже надоело вертеть головой, и она прилегла на заднем сиденье, подложив под голову дорожную сумку. Она так и дремала, когда спокойно стоявшая на обочине 'Тойота-Бандейранте' тронулась нам вслед, а вскоре пошла на обгон.

Я не стал 'козлить', пытаясь не дать себя обогнать, хотя двигатель и подвеска вполне позволяли держать на спидометре не полсотни километров в час, а все семьдесят. Ну, торопятся куда-то мужики... А мужики откровенно латноамериканского вида, поравнявшись с нами, пару секунд ехали ноздря в ноздрю, откровенно рассматривая нас, прежде чем прибавили скорость и оторвались. Я видел, как сидевший на пассажирском сиденье потянул ко рту микрофон, соединённый с самой радиостанцией чёрным витым шнуром. И через секунду наша рация, настроенная на сканирование эфира, забормотала что-то по-испански. Ответ прозвучал на том же языке, и Наташа подскочила со своей импровизированной лежанки.

— Они нас собрались перехватывать! Первый доложил, что есть хорошая машина, на крыше какой-то непонятный пулемёт винтовочного калибра, в машине два гринго: молодой мужчина и старик. А второй ответил, что, значит, надо действовать по обычному плану. Нас зажмут на начале спуска.

— А вон и другие! — показал я рукой в сторону машины, спускающейся с одного из близлежащих холмов в сторону дороги.

— Что делать будем? — подал голос Дед.

— Если они нас собираются зажать на начале спуска, то перед переломом дороги я чуть сброшу скорость, чтобы можно было остановиться как можно дальше от них. Все трое вываливаемся из машины. Их в 'Бандейранте' всего двое. Иван Андреевич, сможете их быстренько снять?

Старый энкавэдэшник молча кивнул.

— Ну, а мы с тобой, супруга моя, не обращая внимания на эту парочку, из положения 'лёжа' бьём экипаж багги. Ты пулемётчика, а я водителя.

То, что это была именно багги с пулемётом, стало видно, когда мы пересекли курс бандитам, явно намеревавшимся пристроиться у нас в хвосте.

— Коль, а если они нас просто расстреляют, когда мы из-за горки выскочим?

— А зачем им машину портить? — ответил я вопросом на вопрос.

— Тогда, может, из пулемёта? Сразу выскочим и их срежем. А потом и багги...

— Не пойдёт. Они тоже не дурные. Ты будешь стрелять с болтающейся по неровностям машины, а они — прочно стоя на земле. И наверняка не рядом друг с другом. То есть у одного из них точно будет несколько секунд, чтобы снять вначале тебя, а потом и нас расстрелять в машине. А пулемётчик с багги ещё и добавит. Ты же пулемёт назад не развернёшь быстро... В общем, действуем, как я сказал. Вон, Тойота явно в отрыв пошла перед горкой.

Бандиты стояли метрах в двухстах от перелома дороги. Машина с распахнутыми дверями — прямо посредине, а двое камуфлированных латиноса, изготовившихся к стрельбе с колена, по обочинам. И сразу же метрах в пятидесяти перед нами на дороге вспухли фонтанчики автоматной очереди.

Мы с Наташей отработали приём выпадания из дверей катящегося автомобиля до автоматизма, а вот Ивана Андреевича на такие трюки не таскали, поэтому пришлось вначале полностью зафиксировать остановку, и лишь потом выпадать. Получилось у него довольно неплохо. Я ещё прижал машину чуть правее, чтобы девушка и старик выпали в придорожную траву. Осложняло дело ещё и то, что СВД Деда куда длиннее наших 'калашей'.

Но он справился. Я ещё перекатывался подальше от машины, когда щёлкнул первый винтовочный выстрел. А второго я уже не слышал, поскольку из-за горки выскочил багги, и синхронно загрохотали наши с Натальей 'сто третьи'. Правда, быстро среагировавший пулемётчик успел полоснуть в мою сторону очередью, и мне по лицу сыпануло каменной крошкой, выбитой его пулями. А ещё каким-то раскалённым прутом прижгло левую икру.

Багги, теряя скорость, плавно ушёл влево, едва не зацепив меня колесом, и заглох метрах в пятидесяти от дороги, чуть обогнав Тойоту. По обеим сторонам от которой, скукожившись, лежали на обочинах две тушки. Было тихо, лишь едва бормотал незаглушенный двигатель 'Дефендера', и я условным знаком скомандовал Наташе: поднимаемся и движемся к машине бандитов. Это мы тоже отрабатывали, так что отработали своё номер на 'отлично'. Лишь лицо у жены было какое-то испуганное. Мандраж первого боя, что ли?

Как и ожидалось, 'Бандейранте' была пуста, а Дед сработал как настоящий ворошиловский стрелок, всадив каждому из бандитов по пуле в центр груди. Контроля им не понадобилось. Как и членам экипажа багги, в каждого из которых прилетело по три-четыре пули. Нет, 'сто третьи' — это вещь! И здорово, что я не пожлобился на коллиматорные прицелы для них, не забыв погонять себя и Наталью на городском стрельбище Порто-Франко! Время прицеливания они снижают минимум вдвое, что в нашей ситуации было очень даже необходимо.

И лишь после этого моя напарница рассказала о причине своего испуга:

— У тебя кровь на лице!

— Пустяки: каменной крошкой сыпануло. А ещё — что-то ногу жжёт.

Оказалось, её действительно обожгло скользнувшей по коже на икре пулей, которую успел выпустить второй бандит, ехавший в Тойоте.

Только вот мародёрством мне пришлось заниматься в одиночку. Наталья наотрез отказалось, поскольку её и без того мутило от вида только что убитого ею человека, а Дед взялся фотографировать место сражения, чтобы предъявить доказательства нападения и уничтожения бандитов.

От этого занятия нас отвлёк рёв двигателя поднимавшегося на пригорок грузовика. Это был похожий на наши Кразы американский М-939, гружённый досками, который мы обогнали около часа назад.

Водитель среагировал на развернувшуюся перед ним батальную сцену довольно спокойно. Особенно, после того, как мы опустили взятое наизготовку оружие. Остановившись, он высунул голову из окна:

— Помощь нужна?

— Уже нет. Если только патруль где-нибудь встретите, пришлите, чтобы нападение бандитов зафиксировали.

— Вы тоже долго здесь не рассиживайтесь, а то скоро падальщики набегут! Вон, уже стая кружится! — показал он на небо, где действительно уже парили десятка три местных птеродактилей.

Как сказали приехавшие через полчаса орденские патрульные, водитель грузовика связался с ними по рации. За это время ещё пять машин останавливались дать нам советы и справиться, не нужна ли помощь. Четыре из них двигались в Порто-Франко, а один безбашенный водитель Унимога — в Веймар, куда он будет въезжать уже затемно.

Патрульные тоже работали оперативно: проверили наши АйДи, АйДи убитых нами бандитов, справились, кто из бандитов на чьём счету и пообещали, что если кто-то из нападавших числится в розыске Ордена, на счёт убившего его капнет не только тысяча, полагающаяся за это, но и дополнительная премия от Ордена. Козырнув, старший патруля дал команду двигаться дальше, оставив нас разбираться с добычей.

Территория Ордена, Порто-Франко, 18 год, 10 месяц, 14 день, понедельник, 24:40

С каким же удовольствием я мылся!

Ещё бы! Полтора часа тащиться за рулём бескабинного багги на тросе за нещадно пылящим 'Дефендером'!

Всё-таки наши с Наташей пули зацепили двигатель этой лёгкой машинки, и своим ходом ехать она не могла. Дед ехал на трофейной Тойоте, а поскольку водительский опыт жены заключался в выражении 'папа разрешал иногда на своей Ниве порулить', я её усадил за руль Лендровера, хотя это тоже был не лучший вариант из-за смещённых относительно руля педалей управления. Но всё-таки доехали... И если бы не снятые с убитого водителя мотоциклетные очки, я бы ничего не видел уже через пять минут движения.

Кроме орденской тысячи мне, тысячи Наташе и двух тысяч Деду, мы обогатились на одну целую машину и одну требующую ремонта, почти пять тысяч наличными, шесть золотых монет по сто экю, пару неразобранных сумок со снаряжением, и на несколько единиц оружия с кучей патронов. Предварительно, без осмотра возможных тайников в машинах, в нашем распоряжении оказались три FN-FAL, американский 7,62-мм пулемёт М-60, закреплённый на багги, германская винтовка G-3 под патрон 7,62х51 НАТО.

Из короткоствола в наличии были 'девяносто вторая' Беретта, пара Глоков под патрон 9х19, и прекрасно нам всем троим знакомый АПС. У того бандита, что рассматривал меня при обгоне, в заначке нашёлся ещё и револьвер — длинноствольный 'Кольт-Питон' с ореховыми щёчками рукоятки, под патрон .357 Магнум. Ну и патроны с магазинами и тройкой коробок пулемётных лент. Патроны без счёта, поскольку на дороге считать некогда было, а по приезду домой — не до того. Завтра разберёмся, а на сегодня у нас по плану, кроме помывки, успокоение нервов в виде приёма пары-тройки стопок вискарика.